На границе вечности

Глава 9 Ритуал вечности

Спал я беспокойно, терзаемый тошнотворными видениями, навеянными последней беседой. Снилось, будто я подопытная крыса, заточенная в огромном темном лабиринте, и в какую бы сторону ни сворачивал, всюду натыкался на тупик. Приходилось возвращаться к исходной точке и начинать все сначала, а над самым ухом грозно раздавался потусторонний смех Аверре. Он что-то кричал мне вслед, да только я, стараясь как можно скорее перебирать сбитыми в кровь лапками, безуспешно пытался проснуться.

Лишь спустя три часа, когда до рассвета оставалось всего ничего, я наконец-то сумел вырваться из мокрых объятий сна и, запутавшись в собственной простыне, едва ли не с криком очнулся… и обнаружил две пары глаз, с неподдельным испугом уставившихся на меня.

– Элийр Эпине, вам приказано явиться в общий зал, – сообщила симпатичная молодая санитарка, очевидно, явившаяся справиться о моем здоровье, и тут же стыдливо опустила глаза, стесняясь моей полуприкрытой наготы. Вторая, внешне просто копия первой, в это время положила на кресло нечто, напоминавшее расшитый серебристыми узорами саван. – Наденьте это и поторопитесь, скоро начнется церемония.

По-прежнему молча, я дождался, когда они уберутся из палаты, и заставил свое изнывающее от утомительного сна тело подняться и примерить церемониальный наряд.

В том, что касалось традиций, Адис Лейр придерживались взглядов довоенного периода, когда множество Орденов соперничали за главенство над известным краем Галактики, и ритуальные одеяния выбирали в соответствии с той давней эпохой: просторные длинные балахоны холодных и мрачных расцветок, широкие рукава и нежно любимые мной капюшоны. Встав в таком виде перед зеркалом, я лишь убедился, что походил на языческого пастора какой-нибудь малоразвитой планетки. Вздохнул. И с обреченным видом отправился на церемонию.

Коридоры, которыми я шел, были безлюдны, и это лишний раз доказывало, насколько безвольны большинство адептов, принявших сомнительную честь служить идеям нашего достославного Ордена. Несмотря на все заверения Бавкиды по поводу моей оторванности от общей жизни Цитадели, от меня не ускользнуло, что за время, проведенное в здешних стенах, численность лейров лишь сокращалась. После ужасного окончания войны мы остались единственным оплотом тайного ремесла управления Тенями и за полтора тысячелетия, прошедшие с той поры, казалось, должны были вознестись к вершинам галактического могущества. Однако вместо этого тихонько вымирали. Вопреки тому, чтобы концентрировать силы и эволюционировать, Адис Лейр сдавали позиции, все больше превращаясь в то, чем его и считали большинство разумников Галактики – миф. Иметь детей лейры не способны, а находить подходящих адептов извне с каждым годом становилось все труднее. Если бы я верил в рок, я бы сказал, что это делалось специально для того, чтобы мы все-таки исчезли.

Остановившись у входа в Залу Собраний, я не спешил заходить туда, медленно оглядывая толпу внутри. Сборище не окончивших обучение алитов представляло собой безликую массу, облаченную в однотонные мрачные рясы и рассредоточившуюся по специально отведенным подмосткам. Тянувшиеся длинными рядами вдоль высоких прозрачных стен, они открывали захватывающий вид на молочное ущелье, распростершееся у Цитадели. В центре залы, от входа и до центральной стены, украшенной стилизованными символами Адис Лейр, недвижимо, точно статуи, замерли две шеренги лейров в черных мантиях ассасинов, к коим и должен был присоединиться Райт. А во главе стояла Бавкида. Свою любимую и довольно затасканную накидку она не пожелала сменить даже в угоду торжественности момента (разве что странный дисковидный медальон на шею нацепила) и как обычно пронзала взглядом все планы бытия из-под надвинутого на лицо капюшона.

Ни разу не принимавший участия в подобного рода мероприятиях и, более того, не испытывающий к этому ни малейшего желания, я топтался в дверях, никак не решаясь войти. Уж лучше остаться снаружи и понаблюдать за происходящим со стороны.

Терзания прервала наставница, чей манящий жест и суровый взгляд заставили меня неуклюже прошествовать под всеобщими взглядами и встать позади нее.

– Для чего я здесь, скажите? – подавшись вперед, шепнул я Бавкиде.

– Если изволишь заткнуться, то, может быть, и поймешь.

– Только время зря теряю…

Однако услышать заслуженную отповедь мне не удалось, поскольку именно в этот момент в дверях залы появился и сам виновник торжества. В соответствии с правилами церемонии, одет Райт был в тонкую белую тунику, символизирующую следующую ступень просвещения в духовной иерархии Ордена. Внешне ему следовало олицетворять образец скромного просящего, но глубоко впитавшиеся в натуру заносчивость и высокомерие отчетливо проступали в выражении бирюзового лица. Он шествовал через живой коридор из своих собратьев с важностью риоммского вельможи, чем, на мой скромный взгляд, только портил мистицизм момента.

Остановившись подле Бавкиды, Райт опустился на одно колено, при этом одновременно ожег меня уничтожающим взглядом. Похоже, он тоже не понимал необходимости моего присутствия.

– Зачем ты пришел сюда, алит? – торжественным и хорошо поставленным голосом осведомилась Бавкида, сверху вниз глядя на коленопреклоненного Райта.

– На милость вашу уповая, я пришел служить, – не поднимая глаз, ответил тот, причем, весьма мастерски изобразив покорную смиренность. Я едва не прослезился.

– Кому?

– Теням.

– Что проку им от твоего служения? – согласно протоколу потребовала ответа Бавкида. И, к слову, именно от этого ответа зависела дальнейшая судьба Райта. Проходя ритуал Инициации, каждый алит должен был сам для себя решить, что он скажет. Бывали случаи, когда одно бездумно произнесенное слово не только лишало претендента долгожданной мантии, но иногда – и жизни. В прочем, сам я на мероприятии подобного толка присутствовал впервые, а все знания почерпнул исключительно из библиотечных трактатов.

Райт заговорил:

– Мир – это иллюзия. Тени – ключ к пониманию мира. Лейр – дверь, которую отпирает этот ключ. Тени – ключ нашего сердца. Мы – сердце иллюзий. Мы – Вселенная.

– Встань, – приказала Бавкида и сделала знак двум служкам в коричневых хламидах, что незаметно стояли у стены, поднести большую серебряную чашу и поставить ее перед ним на пол. Внутри чаши плескалась, слабо отражая пасмурный свет, похожая на расплавленный свинец, жидкость, от которой густо валил сизый пар. – Опусти ноги в чашу.

Ни секунды не мешкая, Райт встал босыми ступнями в горячее варево. Все собравшиеся алиты дружно ахнули, а он даже не поморщился, продолжая с абсолютно фанатичным видом, сверлить глазами только Бавкиду. В жизни не думал, что скажу когда-нибудь подобное, но в этот момент я испытал к Райту нечто схожее с уважением и в каком-то смысле даже посочувствовал ему.

Тем временем наставница начала совершать замысловатые пассы руками, и все, кто в этот момент находился в зале, почувствовали токи Теней, стекавшиеся со всех сторон к чаше и сворачивавшиеся вокруг нее и Райта, подобно невидимому смерчу. Очень медленно от этой силы густое варево пришло в движение и потихоньку начало подниматься, всползая вверх по ногам будущего ассасина, точно живое. Было видно, что сам анаки при этом испытывал сильнейшую боль.

Постепенно, когда отливающая металлическим блеском жидкость оказалась на уровне груди, что-то заставило ее растечься по белоснежной ткани туники, начертав вполне узнаваемый рисунок: переплетение геральдических А и Л, которые должны были навсегда отпечататься на груди бывшего алита. В следующую секунду все тело Райта охватили языки голубоватого пламени, неторопливо сжигавшего ритуальное рубище и обнажая тело. Несколько долгих секунд Райт только тяжело дышал, продолжая сверлить Бавкиду бессмысленным взглядом, а после того, как огонь полностью освободил его от одежды, по-прежнему молча вышел из чаши, продемонстрировав всем выжженные на почерневшей от копоти коже символы. Он стал ассасином Адис Лейр.

Старуха дала знак и на плечи анаки тут же опустили заслуженную черную мантию.

Стоя по левую руку от Бавкиды и примерно на шаг позади нее, я продолжал с любопытством разглядывать новоиспеченного ассасина, и все бы ничего, да только неожиданно странный блеск в его оживших, но все еще холодных, будто свет местного солнца, глазах вселял в меня подозрения.

– Все кончено, – тихонько сказал я Бавкиде, нутром чуя неладное и желая как можно скорее убраться подобру-поздорову. – Мне можно идти?

– Погоди, – откликнулась она. – Осталась одна мелкая деталь.

Пусть я все еще пребывал в неведении относительно того, зачем Навигатору понадобилось мое присутствие на церемонии, но был готов смириться с незнанием, лишь бы скорее уйти. Тени вокруг еще бурлили, точно ведьмино варево, и мне от этого было жутко не по себе.

Тут на сцене появился тот, кого здесь меньше всего ожидали. Под общий громкий вздох удивления на постамент кое-как вскарабкался глава Адис Лейр воплоти. В ту же секунду все, кто находился в зале, и даже Бавкида, припали на одно колено, а старик, будто бы не замечая этого, смотрел, почему-то, только на меня.

Вдруг он развернулся и воззвал к ассасину:

– Ассасин Райт, с этой минуты твоя жизнь и помыслы принадлежат Адис Лейр. Твои умения неописуемы, а старания доказать свою верность нашим принципам вне всяких похвал. Исполни же назначенное мастерами и закрепи этот древний ритуал положенным по закону способом.

– Все, что потребуется Адис Лейр, мой Учитель, – покорный, точно раб, опустил голову Райт.

В это время Бавкида схватила меня одной рукой за подол, как будто о чем-то предупреждая. Зрители застыли.

– В таком случае, ответь мне на один вопрос, – любезно попросил Навигатор, продолжая обращаться к Райту. – Что для тебя значит месть?

Вопреки ожиданиям, тот даже не раздумывал:

– Справедливое воздаяние за причиненную боль.

Лица Навигатора мне было не видно, но по голосу он улыбался.

– Великолепно. А какой приговор ты бы вынес тому, кто заслужил твоей мести?

Ответ Райта больше напоминал звериный рык:

– Только смерть!

– Превосходно! – Навигатор явно был на седьмом небе. – А есть ли среди собравшихся здесь тот или та, кто, по твоему мнению, заслужил подобной участи?

Райт недоуменно захлопал глазами, а затем надолго задумался. Я представлял, кого он искал в темных комнатах своих воспоминаний, и тихонько радовался тому, что успел поработать над ними, прежде чем все так обернулось. Но, как оказалось, радовался этому не я один. Очередной мимолетный взгляд Навигатора, брошенный в мою сторону, все сказал.

– Возможно, мне следует помочь тебе кое-что вспомнить.

Старик опустил длинную сухую ладонь на темя Райта и на несколько секунд, как будто, слился с его сознанием. Никто в Зале за это время не смел шелохнуться или хотя бы звук издать.

– Что ж, сработано так себе, – наконец вымолвил Навигатор. – Ну, Янси Райт? Как ты теперь ответишь на мой вопрос?

Вот тут-то наши с Райтом взгляды встретились вновь, и по ненависти, плескавшейся в глубине глаз анаки, я понял, к чему был этот спектакль и какую роль отвел мне злокозненный старик: стать жертвенным агнцем на алтаре возвышения мастера убийств!

Я задохнулся от переполнявших меня чувств: как же всё это… в духе Адис Лейр!

– Совершенно верно, элийр Эпине, – сказал Навигатор, растягивая свой скомканный, словно старый холщевый мешок, рот в ухмылке. – И это послужит отличным уроком для всех, кто решил, будто меня уже пора списать. – На секунду показалось, что его взгляд коснулся Бавкиды, которая все еще не выпускала моей накидки из хватки. – Твои мысли, Сет, на удивление легко читать. И, должен отметить, не такие они глубокие, как я рассчитывал. Даже удивительно, как тебе удалось пережить Боиджию...

Поскольку я по-прежнему находился в позе раболепного поклонения нашему всемогущему Навигатору, достойно ответить на его выпады было непросто. А распрямиться не позволяла повисшая на мне наставница.

«Молчи! – шипела она у меня в голове. – Ни одного слова! Доверься мне».

– Ты оказался не настолько полезен, как я рассчитывал, Сет, – продолжал старик. – Но это не твоя вина. Ты был лишь инструментом в чужих руках. И сейчас тебя пора положить на полку. – Он повернулся к Райту: – Ассасин, исполни свой долг.

Остатки стального цвета жидкости, плескавшейся в чаше, ожили снова и, подчиняясь желанию Райта, перетекли в его ладонь и застыли в форме треугольного лезвия полуметровой длины.

Вырвавшись наконец из железной хватки Бавкиды, я приготовился защищаться, но невидимые цепи чужой воли сковали меня по рукам и ногам, лишив этой возможности. Меня подвесили в воздухе, точно животное на скотобойне, а алиты заворожено на это смотрели, но никто даже не пытался помочь.

Всю жизнь я считал, что умирать не так страшно, как кажется. Я ошибался. И в последний момент, когда занесенный клинок вонзился в мое сердце, я это осознал в полной мере.