На границе вечности

Глава 16 Среди руин

Я открыл глаза и сразу понял: что-то не так. Древесная тварь исчезла, испарилась, будто и не было, но вместе с ней испарился и монастырь – не осталось и камушка. И Эйтн тоже пропала. Не было никого. Даже заключённая в моей голове Ра не подавала признаков жизни. Остался только я.

Я и пустота вокруг.

– Как обычно, ты чересчур самоуверен.

Едва слова прозвучали, меня прошиб озноб, и бросило в пот. Голос, воплощавший в себе все, что было мне ненавистно, я бы не спутал ни с чем и никогда.

Я поднял голову, темнота расступилась и предо мной предстал, как живой, мастер Батул Аверре. Холеный и напомаженный, он сиял, точно новенький риммкоин, а в глазах его плясали странные огоньки.

Я еще не понимал, откуда он мог взяться, и только гадал.

– Сет Эпине, – сказал Аверре с расстановкой, словно пробовал имя на вкус, и, судя по презрительной гримасе, особо не впечатлился. – Тебе выпал шанс измениться, а ты им даже не попытался воспользоваться.

Слова призрака текли раскаленной рекой, обжигая сознание и сердце, но несмотря на это я продолжал попытки понять, как он тут появился.

– Амбиции – штука полезная, но иногда не лишним и о последствиях подумать, – помолчав немного, прибавил призрак Аверре. – Согласись, дружок. Все это так… жалко. – И рассмеялся холодно и жестко, как будто метал ледяные дротики.

Я до боли сжал кулаки. Пришлось напомнить себе, что Аверре и без того мертвее мертвого, и нет никакого смысла в том, чтобы бросаться на него.

Однако фантом не успокаивался. Он хохотал, высматривая что-то в глубине моих глаз, и явно наслаждался безнаказанностью.

– Ты никудышный лейр. Просто убожество! И ничего не способен сделать, чтобы не наворотить бед. Старая дура слишком много сил в тебя вложила, да поздно опомнилась! Теперь, должно быть, не нарадуется, что наконец-то избавилась от такого дебила! Уж поверь, Сети, будь я жив, веселился бы сейчас как никто другой!

На эти колкие выпады я отвечать не собирался, но слова сами вырвались, и едкостью батуловым ничем не уступали:

– В таком случае, я рад, что вы покойник, мастер.

Радости бывшего наставника это, однако, не поубавило.

– Ах, укол в самое сердце! – Он картинно закатил глаза, а позже разразился смехом еще более заливистым и жутким, чем прежде. – Ты жалок, Сети. Невероятно туп и никчемен. Даже Эйтн об этом известно!

Тут Аверре прищурился, а я почувствовал, что начал краснеть.

– Я знаю, о чем ты тайком мечтаешь. Часто заглядываю в твои мысли по ночам и вижу, какие сны тебя терзают. В них столько… надежды. – Он хохотнул. – И ты, правда, веришь, будто моя племянница когда-нибудь взглянет на такое ничтожество? Серьезно?! Тьфу! Посмешище!

Новая волна жара накатила на меня, в этот раз захлестывая почти с головой.

– Исчезни, – прорычал я сквозь стиснутые зубы. – Ты всего лишь труп! Откуда тебе знать?..

Однако бывший наставник перебил:

– Ага, я труп. Еще какой! Мертвецки мертвый! К слову, такой же труп, как и твоя мамаша, которую ты, недотепа эдакий, так и не сумел спасти! Не забывай!

– Я сказал, исчезни!

Странное мерцание в глазах Аверре лишь сделалось ярче.

– Помнишь, как она цеплялась за твою руку из последних сил? Помнишь? Помнишь, как молила не отпускать? А ты отпустил! Не смог удержать, отпустил! Отпустил!!! АХА-ХА-ХА!!!

Он запрокинул голову вверх и заржал во все горло, будто сумасшедший.

Умом я понимал, что это лишь провокация и ничего больше. Мне-то правда была известна: мама пожертвовала собой, чтобы уничтожить его и Иглу. Она вырвала руку по собственной воле. Я ничего не мог с этим поделать… Да только тихий, пакостный голосок, шепчущий из сумеречных задворок подсознания, точь-в-точь повторял: «Отпустил. Отпустил! ОТПУСТИЛ!!!»

Стыд и ужас ворвались в сознание ядовитой лавиной, намереваясь вконец сломить волю, но вместо этого пробудили лишь бешеную ярость. Как под действием катализатора, злость на себя, рожденная потерей, вступила в реакцию с ненавистью к наставнику, явив невиданную до сей поры бурю в глубине моей души. Черная, как самая безлунная ночь, она выплеснулась мощной волной наружу, став ревущим пламенем, готовым мгновенно испепелить Аверре без остатка…

Громкий нечеловеческий вопль огласил пустоту вокруг, едва не оглушив меня. Наставник целиком впитал заряд, отчего его яркоглазый призрак попросту испарило. Жуткая какофония длилась на секунду дольше, после чего я вновь оказался в объятьях глубокой молчаливой пустоты.

– Упрямый, – мгновение спустя донесся из ниоткуда странный голос – совсем другой, ничуть не принадлежащий Батулу и, по впечатлениям, вряд ли вообще человеческий. Низкий и сухой, точно с надломом, он напоминал треск сгорающей древесной коры, и, едва эта мысль меня осенила, я тут же сообразил, кто говорит. – Несносный.

Вновь обступившие со всех сторон клубы тьмы чуть рассеялись, и предо мной предстало чудовищных размеров лицо, уродливей которого я в жизни еще не встречал. Казалось, в воздухе зависло огромное полено, ставшее жертвой неумелого плотника. Сотни мелких коричневатых волокон сплетались в гротескные черты демона из нелепой страшилки. Надбровные дуги, сильно выступавшие вперед, прятали в тени мелкие округлые глазки, один в один как у призрака Аверре. Нос как таковой отсутствовал, но на его месте торчал скрюченный книзу сучок. Рот больше походил на разлом, при каждом движении массивного подбородка издававший невероятно громкий трескучий звук.

Это был он – хранитель монастыря, и мы его разбудили!

– Наивный, – сказало чудовище и странно скривилось. – Опасный.

Не зная, что ответить, я попробовал уточнить:

– Вы обо мне?

Но существо точно не слышало, продолжая бормотать:

– Легко обмануть, но трудно контролировать. Не похож, нет-нет, не похож…

Оно приподнялось на мгновенно отросшем толстом, но гибком стволе и развернулось, явно намереваясь уйти.

– Эй, погодите! – окликнул я. – Мы пришли поговорить!

На секунду чудовище замерло на месте – в таком виде оно метра на полтора возвышалось надо мной, – затем медленно по-змеиному приблизило жуткую физиономию к моему лицу и, источая острый запах перегноя, ехидно прохрапело:

– Поболтать со мной вздумал, вот как? Но для начала, может, хотя бы проснешься?

– Что? – не понял я, а в следующую секунду обнаружил себя лицом в пыли на каменном полу монастырской галереи. В голове звенело, правда, я не установил, удар лбом о плиты был тому виной, или же несносное брюзжание Ра, вдруг решившей, что потеряла меня.

«Еще чего выдумал! Я просто не люблю неожиданности. Оно и в самом деле было похоже, будто ты умер. Кстати, тогда бы твое тело сразу же стало моим».

– Никто и не сомневался.

– Ты в порядке? – склонившись, Эйтн заботливо положила ладонь мне на плечо.

С бравадой, какой на самом деле не ощущал, я поднялся на ноги и безуспешно попытался стряхнуть с себя пыль.

– Что произошло? – спросила она.

– А что произошло? – вернул я вопрос.

– Ты стоял с таким видом, будто разгадал головоломку, а спустя секунду просто взял и рухнул лицом вперед.

«Думаю, со стороны выглядело довольно комично. Жаль, сама не видела!»

– У меня было видение, – ответил я, меж тем продолжая попытки подавить тупую боль в голове. Потрогал лоб – шишка, да еще какая! Неделю теперь ходить и светить, точно риоммский удильщик.

– Что за видение?

– А? – я тупо уставился на Эйтн. Честное слово, в жизни не чувствовал себе более расхлябано. Меня как будто чем опоили.

– Что это было за видение? – с нажимом повторила она и при этом подозрительно меня оглядела.

«…на предмет умственной дисфункции, не иначе».

Едкие выпады Ра неожиданно стали чем-то вроде несмолкающего музыкального фона, жить постоянно с которым непросто, но в принципе возможно.

Эйтн же проигнорировать оказалось сложнее. Она стояла и сверлила меня взглядом, по-прежнему ожидая ответа, дать который я, если честно, даже самому себе мог с огромным трудом.

– Сет, скажи мне, что ты видел?

Указав пальцем на расползшееся по монастырю живое дерево, я ответил:

– Я разговаривал с ним.

В ту же секунду прекрасное лицо леди Аверре изменилось в выражении, став не то удивленным, не то испуганным. Впрочем, это могло быть и обычной игрой света, поскольку в Галактике, пожалуй, не существовало человека, способного контролировать собственные эмоции так, как это делала она.

– Ты говорил с ним? – Дышала Эйтн чаще, это точно. – Что оно сказало?

– Тот, кого интересуют подобные вопросы, мог бы задать их мне лично.

Вслед за голосом, протрещавшим в тишине, основание монастыря поразил сильный подземный толчок. Стены и пол неистово затряслись, да так, что на ногах устоять стало практически невозможно. С потолка посыпалась штукатурка, отдельные куски которой по размеру совпадали с яйцом килпасса. Парочка таких булыжников грохнулась в считанных сантиметрах от плеча Эйтн.

Резко прижав ее к себе, я закутался в непроницаемый плащ из Теней. Тяжелые камни сыпались вниз, с грохотом разбиваясь о пол, однако ни один нас даже не коснулся.

«Чего вы встали? – завопила Ра. – Здесь сейчас все обрушится! Хотите быть погребенным заживо?!»

«Спокойно», – мысленно произнес я, заметив теплую ладонь Эйтн, крепко вцепившуюся в мое запястье. Такая близость, почему-то, прибавляла сил.

Груды пыльной древесины, лежавшей перед нами, пришли в движение. С гипнотической грацией змеи, чудовище неторопливо расплетало гигантские кольца с громким скрипом, едва не заглушавшим грохот сотрясающегося строения. Длинные гибкие стебли плавно расползались по полу, как руки великана, на которые тот, похоже, собирался опереться. Из основания ствола выстрелила копна тонких и подвижных волокон и наскоро сплелись в уже знакомое мне угрюмое лицо, взиравшее на нас маской недоуменного раздражения и усталости.

– Полагаю, защиту можно убрать, – произнесло существо, и в ту же секунду землетрясение прекратилось.

Несколько долгих секунд живое дерево внимательно разглядывало меня, после чего резко перевело взгляд на Эйтн, затаившую дыхание, но ни единым мускулом не выдавшую своего страха.

– А! – скрипнуло оно и чуть осело. – Так это ты причина, из-за которой мальчишка оказался здесь. Хм… не интересно.

Мы переглянулись. Эйтн, опомнившись, тут же отпустила мою руку.

– Возможно, – осторожно ответила она и отодвинулась на шаг, стоило теневому щиту исчезнуть.

Новая порция раскатистого треска дала понять, что чудище расхохоталось.

– К чему скромничать? Мне все о вас известно. Вопрос лишь в том, понимаете ли вы сами истину или же только думаете, что понимаете? А? Скажите мне, зачем пожаловали?

Эйтн встрепенулась, важно отрекомендовавшись:

– Мое имя Эйтн Аверре, и я представитель Империи Ри…

– Молчи! – взмахом могучей лапы прервал ее монстр и скрючил физиономию, будто ему на язык попало нечто кислое. – Я же сказал, мне известно все, что только можно, Эйтн Аверре. И не об этом я спрашиваю. Хотя… теперь оно даже и ни к чему. Все и так понятно.

Что там ему было понятно, я не представлял, но со своими вопросами лезть не торопился, решив для начала выяснить, что это все-таки за существо, а уж потом подумать о пользе, какую можно из него выудить. Пользе для Эйтн, разумеется. Самому мне до этой старой вязанки дров дела не было ровным счетом никакого.

«Ох, не торопись с выводами, Сети!» – неожиданно и со значением проговорила Ра.

– Вот именно, – вновь расплылся в жуткой ухмылке покрытый темной корой монстр. – Не торопись с выводами!

Вытаращив глаза от удивления, я не сумел спросить, как он узнал о моих мыслях, а обитатель монастыря уже отвечал:

– Когда-то меня называли Ту’атом, Историком, и я был хранителем знаний и первым наставником тех, кому выпала честь проникнуться тайной силой, которую такие как вы именуете Тенями. Тени. Ха! Как будто вы знаете, что это такое…

– Вы обучали лей-ири? – спросил я.

– Тихо! – рявкнуло существо, но тут же продолжило: – Я был для них первоисточником… в каком-то смысле. Это была моя миссия – открывать глаза несведущим, что окружающий мир – лишь иллюзия, давать возможность понять себя и Вселенную, научить пребывать среди сомнений и неопределенности, чтобы затем услышать шепот бесконечности… Вот для чего мои прежние хозяева воздвигли этот монастырь, – знания, которыми они обладали, не должны были кануть в лета…

Упоминание о неизвестных хозяевах заставило нас с Эйтн переглянуться, однако высказаться пока никто не решался. Лично мне было до ужаса интересно, что за раса дала жизнь этому существу и единственное ли оно в своем роде.

Однако древесник с великолепной точностью предвосхищал все вопросы и, не прерываясь, отвечал на них.

– На Паракс меня привезли совсем ростком и поместили в это подземелье, наделив, своего рода, всеведеньем. Таких, как я вы больше не найдете, ибо далеко не природа произвела меня на свет. Я был выращен для того, чтобы учить хозяйских последователей и оберегать монастырь от любых посягательств извне, – при этих словах он многозначительно глянул на нас. – Но не беспокойтесь раньше времени. Пока я не решил, что вы совершенно бесполезны, я вас убивать не стану.

– Утешили, – не удержавшись, буркнул я, отчего заработал болезненный тычок от Эйтн и громкое рассерженное шипение Ра.

Тонкий длинный ус отделился от тела древесника и, протянувшись ко мне, больно щелкнул кончиком по уху.

– Ай! – воскликнул я, резко подняв ладонь: ужаленное ухо пылало. – Больно!

– И поделом! Запомни, парень, терпеть неуважительное отношение к себе я не стану! Хотя, что еще взять с сопляка, обученного Батулом Аверре? Такой же высокомерный и заносчивый хам, не способный воспринимать ничего, кроме собственного высокого мнения…

– Откуда вы знали Батула Аверре? – спросила Эйтн.

– Он, разумеется, бывал здесь. И не раз, – откликнулся древесник, не спуская при этом с меня блестящих глаз-щелочек. – Точь-в-точь как вы, шастал по закоулкам, вынюхивал… Искал древние знания, не иначе. – Тут он издал совершенно неподходящий существу таких размеров и вида смешок: – И ведь нашел же! Силенок у Аверре, конечно, было маловато, но он таки сумел вывести меня на чистую воду. – На какую-то долю секунды древесник задумался. – Хотя, может, тут и не его заслуга вовсе?.. Мне было так утомительно играть с его страхами, что я просто плюнул и позволил ему сохранить свой рассудок.

Внезапно монстр прервался, с пылью и грохотом сменив позу.

– А ты, малыш Эпине, гораздо опасней своего бывшего наставника, скажу я откровенно. Аверре все старался побороть мои мороки силой разума, а ты, хоть и догадывался о том, что это иллюзия, захотел меня непременно уничтожить! Полагаю, тебе это даже немного понравилось…

– Ну и напрасно, – насупившись, отрезал я. – Я просто не люблю, когда со мной играют. И вообще, то, что мне нравится, здесь совершенно ни при чем.

– Ошибаешься. Еще как причем! Во все времена было известно, что поступки говорят о существе, наделенном способностью мыслить, больше, нежели слова, которые оно произносит.

– Вот только цель иногда важнее поступков, – сходу возразил я.

Узловатое лицо Историка приняло скептический вид:

– Да неужели? То есть, по твоему разумению, все средства хороши?

– Этого я не говорил.

– Разумеется, не говорил. По делу ты ничего не сказал, лишь отговорками сыпал. А это возвращает меня к тому, о чем я упоминал ранее: для тебя не имеет значения чье-то мнение, кроме собственного. И в этом твоя главная беда!

Дальше спорить было бессмысленно, но слова деревяшки задели меня за живое, и потому я был готов броситься в бой снова.

Думаю, это понимал и сам древесник, из коры вон стремящийся вновь вывести меня из себя.

– Сет, мы сюда пришли не ради пререканий, – напоминал Эйтн, многозначительно посмотрев на меня. – Ты об этом, надеюсь, не забыл?

Пока я пытался унять очередной приступ бешенства, Историк любезно оскалился:

– Буду счастлив притвориться, будто не знаю, зачем вы явились, и спрошу: а для чего же, моя госпожа? Может, от вас услышу более-менее внятный ответ?

– Мы пришли узнать о тех, кого вы назвали хозяевами, – сказала Эйтн. – Это были юхани?

– Да нет же, – качнул плетеной гривой древесник.

– Нет? – немного смутившись, переспросила она.

– Нет, вы здесь вовсе не поэтому, – сказал он строго и, прочитав недоумение на светлом лице девушки, прибавил: – О, твои меркантильные интересы, конечно же, касаются исключительно юхани, но истинная цель кроется гораздо глубже…

Помолчав немного, древесник прибавил:

– Будь внимателен с этой милой дамой, юный Сет. Она не так проста, как хочет казаться. Есть в вас, барышня, нечто, скрытое даже от моего взора, что-то особенное… – И неожиданно подмигнул. – Впрочем, эта черта удивительно роднит вас обоих.

– Как так? – попробовал уточнить я, но Эйтн холодно перебила:

– Я бы предпочла вернуться к моему вопросу.

– Не так уж и много нового я могу вам рассказать о юхани. Ведь не так давно, некая ведьма уже поделилась с вами своими знаниями по этому поводу. М-м-м, да, она во многом была права. Но не во всем. – Историк выдержал положенную паузу, а после заговорил снова: – Как я уже сказал, меня доставили на Паракс ростком и ничего, кроме стен этого монастыря я никогда не видел. Все знания заложены в мой разум хозяевами лично. Я всего лишь престарелый ползающий архив и ничего более…

Ха! Так я и поверил!

– Стоит ли прибедняться? Ту’ат, вы – элийр, каких я прежде не встречал. Ни один Адис Лейр не способен манипулировать чужими мыслями, как это получается у вас. Не держите нас за дураков.

Внезапно древесник зашипел, как взбешенный змей и откинулся на стволе назад, заставив нас с Эйтн спешно отступить.

– Вот как?! – со звонким надломом прорычал он. – Но кем еще можно назвать скользких людишек, вечно сующих свой нос, куда не следует?! Именно дураки, как правило, не замечают опасности, даже когда она смотрит на них в упор!

– Никто и не думал вас недооценивать, – поспешила убедить Эйтн, глядя Историку в глаза. – Мы действительно здесь лишь затем, чтобы узнать ответы. Если вы и впрямь древний наставник, как утверждаете, то должны это понимать.

– Я очень многое понимаю, любезная госпожа, – заявил он, но уже более спокойно. – Но ответы, которые вы так горячо желаете услышать, следует искать вовсе не здесь.

– А где же? – спросили мы в один голос.

– А вы мозгами пораскиньте. Первые лейры были куда сообразительней, не чета нынешним узколобым рисовщикам с Яртеллы. Уж те понимали…Даже не так, – чуяли, откуда дует ветер минувшего. И, как и юхани некогда, развязали войну за право установить Вселенскую Гегемонию, а в итоге обернулись пеплом на могилах собственных предков…

И тут у меня в голове будто сигнальный огонек зажегся: вот оно!

– Шуот! Место, где закончилась Война лейров – это Шуот! Значит, там погребены и юхани? Планета – их родной мир?

Не сказал бы, что древесник был доволен моей догадкой. И все же он пробормотал:

– Хм, догадался.

– Не может быть, – спокойно возразила Эйтн, чем слегка поубавила мой пыл. – С момента окончания войны, часть Галактики вокруг Шуота чуть ли не по крупице изучили. Да, столкнулись с несколькими гравитационными аномалиями, однако ни намека на когда-то обитавших там юхани не нашли!

– Естественно, – чуть ли не с усмешкой откликнулся древесник. – Чего еще ждать от ущербных людишек? Вы даже Тени у себя под носом не замечаете, а хотите познать иное! Для того, чтобы увидеть следы хозяев, требуется нечто куда более чувствительное, чем пара археологов со сканером и лопаткой. Нужна широта обзора, какой даже Адис Лейр теперь обладают с удручающей редкостью.

– Ну еще бы…

На мгновение мне почудилось, будто древесник потерял дар речи. Он буравил меня своими глазками-искорками, при этом ощущение было, словно в мозгу копошится червь. Спустя мгновение он проговорил:

– Так вот откуда этот безумный интерес! Что ж, тем любопытнее…

Казалось, эти фразы он произнес самому себе, и потому я спросил:

– Что здесь такого любопытного?

Его ответный взгляд был загадочен и непостижим.

– Полагаю, поймешь со временем. Однако я отвлекся! Если вы и в самом деле так сильно интересуетесь юхани, то смело отправляйтесь на Шуот. Полагаю, при должном усердии, вашему дуэту – виноват, трио! – могут открыться кое-какие из, погребенных в вечной пыли, тайн. Храм старых лейров все еще стоит. Но опасайтесь орбитальных оборонительных систем! Несмотря на древность, они по-прежнему хорошо работают.

– Опять храм? – возмутился я. Сколько можно?!

– И это все? – Эйтн даже не старалась скрыть разочарование. – Все, что вы можете нам рассказать?

Повисла немая пауза. Я приготовился к обороне, на случай, если старому чудищу вздумается выкинуть какой-нибудь фокус. Но он лишь беззлобно продолжил:

– Меня, госпожа Аверре, затем и создали, чтобы учить. Но существует ли лучший способ обучения, чем постижение истин самостоятельно? Все, что я могу для вас сделать, это подтолкнуть в нужном направлении. Когда живые не способны дать ответ на что-то, иногда полезно обратиться за помощью к тем, кого уже нет в этом бренном мире.

– И как это понимать?

Историк таинственно улыбнулся:

– Понимайте, как знаете, госпожа. Я и так наговорил больше, чем следовало. Больше, чем кому-либо. И пора, по-моему, с этим заканчивать. – Он принялся сворачивать свои кольца, тем самым дав понять, что разговор окончен.

Не скажу, будто его слова сразу же натолкнули меня на догадку. Хоть в недалеком прошлом мы с Ра уже имели опыт общения с миром по ту сторону смерти, ни я, ни она совсем не горели желанием к нему возвращаться. Кроме того, мне все не давал покоя еще один вопрос, и, едва древесник заспешил в свою норку, я выдал ему вдогонку:

– Когда в последний раз Батул Аверре был здесь?

Историк на мгновение замер на месте, а затем неторопливо приблизил свое асимметричное лицо. Если Эйтн мой неожиданный вопрос и удивил, виду она не подала.

– А почему тебя это интересует? – спросил древесник довольно низким, почти угрожающим тоном.

Я улыбнулся, подумав: «Вы же знаете, о чем я думаю – попробуйте сами догадаться».

Звучало, конечно, по-идиотски, но иначе я просто не представлял, как еще вывести это могучее существо из равновесия. Мне бы ни за что не удалось прорваться сквозь ментальную защиту такой силы, а вот сжульничать немного было можно. Эйтн выяснила для себя все, что могла, так что теперь пришел мой черед прояснить кое-что. Тем более что древесник сам проговорился, и это нельзя было упускать.

«Сомневаюсь, что это может быть связно с убийствами, Сети» – вклинилась в ход моих мыслей Ра.

«Это мы еще посмотрим!» – возразил я и снова уставился на Историка.

– Думаешь, хитрость тебе поможет? – проскрипел он, а затем новая оплеуха прилетела ко мне откуда-то из темноты.

Вернее, прилетела бы, не окажись я к ней готов. А так – просто хлестнула по воздуху там, где еще секунду назад находилась моя голова.

– Честно говоря, не люблю, когда ко мне прикасаются, – вежливо сообщил я.

– Учту на будущее, – оскалился Историк. – Если оно у тебя вообще окажется…

Равнодушно глядя на его плотоядную ухмылку, я лишь спросил:

– Угрожаете?

– Учу. Ведь это, знаешь, моя основная задача.

– А, может, все-таки, вернемся к Аверре?

– Хорошо, – наконец-таки согласился древесник. – Но дай подумать, с чего бы начать? Ах, кажется, припоминаю! На моем веку Аверре посещал Паракс всего трижды. Первый раз – чуть более двадцати лет назад, когда искал признаки Иглы Дживана. Даже пребывая во Сне, я не перестаю наблюдать за вверенным мне миром. Сначала наш общий знакомец вызвал любопытство, но позже я выяснил, что его интерес ничуть не выходит за рамки обыденности. Не стану спорить, лейр из Аверре вышел выдающийся, но как элийр – он абсолютнейшая посредственность. И посему мой интерес к нему угас так же быстро, как и появился. Я даже не скажу вам, когда он улетел, поскольку на тот момент мысли мои были заняты мелкими проделками куатов.

Древесник ненадолго прервался, как будто для того, чтобы перевести дыхание.

– Следующее его появление свершилось спустя почти десятилетие и, насколько я мог судить, к тому моменту он уже знал, где именно стоит искать предмет своего вожделения. Место захоронения Иглы было известно ему доподлинно. Здесь же ему требовалось лишь подтверждение, и поддержка со стороны некой Сол Эпине… Полагаю, сие имя о многом тебе говорит, не так ли, Сет?

При очередном упоминании матери, сердце мое пустилось в галоп, обгоняя чехарду мыслей, населивших взбудораженный разум.

С превеликим трудом я удержался от расспросов, позволив древеснику продолжать.

– Аверре хотел, чтобы твоя мать составила ему компанию в одном наилюбопытнейшем путешествии. И, насколько мне известно, после непродолжительных уговоров, уступила.

– Ну а в третий раз? – заметив, что я не в силах вымолвить ни слова, спросила Эйтн. – Когда он появился здесь в последний раз?

И вот тут-то самая уродливая рожа, какую мне только доводилось видеть, совершила почти невозможное: скрючилась так, что сумела превзойти собственное уродство почти вдвое:

– А это, моя госпожа, самое интересное из того, что я имею вам сказать. Мастер Батул Аверре посещал монастырь за день до того, как вы предстали пред мои очи.

Первые пару секунд я даже не уловил сути брошенных древесником слов и застыл с наверняка глупейшим выражением лица. На Эйтн в тот момент я внимания не обратил, но полагаю, что ее реакция вряд ли сильно отличалась. Даже Ра прорвало:

«Что?!!»

И только сам Историк оставался невозмутим и, кажется, чертовски доволен собой.

– Вас это удивило? Что ж, могу понять, особенно если учесть, что ему надлежит числиться среди усопших.

– Это что, очередная дурацкая шутка? – первой взяв себя в руки, осведомилась Эйтн.

– Полноте, дорогая леди, какие уж тут шутки! Серьезней прежде я никогда не бывал. Он был здесь. В этой самой комнате. Стоял передо мной, как вы сейчас, живой и невредимый. Правда, не уверен, что по-настоящему живой.

– А это еще что, черт бы вас побрал, значит?! – выпалил я.

– Превосходный вопрос! Жаль не могу дать на него исчерпывающего ответа. Это, видите ли, одна из загадок, ответ на которую вы должны добыть сами. Впрочем, вам могла бы помочь шпионка, которую некая вздорная старуха задумала подселить в твою голову, Сет…

«Он знает!» – взволнованно прошептала Ра.

«Да что ты? Я и не заметил!»

– Вас не интересует, как я догадался? – явив на свет неяркой сферы черный штакетник зубов, полюбопытствовал Историк.

– Не думаю, что это такой большой секрет, – ответил я. – Элийру вашего уровня почуять другого – раз плюнуть. Пусть даже она и не присутствует физически.

– Твоя теория хороша, Сет, жаль, что в корне неверна. Бавкида поступила весьма дальновидно, привязав к тебе это нечто…

«Эй! – воскликнула Ра. – Это он обо мне?!»

– Есть ли способ нас разделить? – не вникая в суть, спросил я.

– Сообразил опять-таки. Ты смотри! И знаешь, что я тебе отвечу? – Историк сделал глубокий вдох и сообщил: – Я понятия не имею. Вернее, не могу придумать такого способа, который не обошелся бы критическим ущербом для тебя самого. Старуха действительно знала, что делала и, полагаю, едва ли о чем-то сожалеет. Боюсь, друзья мои, вы теперь связаны вместе навечно.

– Быть такого не может! – рявкнул я, хоть толком и не понимал, на кого в действительности злился. Думал, Ра что-то добавит, но предательница молчала, и причину ее неожиданной немоты я знал наверняка. Изуродовав и потеряв собственное тело, ей не терпелось заполучить мое! Только черта с два я так просто уступлю! – Способ должен найтись! Обязательно!

– Я уже сказал, если вас разделить, последствия будут катастрофическими. Меньшее, что тебя может ожидать – это помутнение рассудка, полное и бесповоротное.

– Но меня это не устраивает!

– И я тебя прекрасно понимаю. Только к чему орать и бесноваться, раз уж ничего исправить нельзя?

– А что прикажете делать? Распевать мантру и радоваться жизни?

– Совсем не обязательно, – откликнулся древесник со вселенским спокойствием. – Достаточно попытаться обратить ситуацию себе на пользу. И прежде, чем спросишь, каким именно образом, дам еще один не менее ценный совет.

Не зная, куда себя девать с досады, я вперил в него выжидательный взгляд.

– Начни использовать выгоды этого вынужденного соседства. Знания и духовная сила этой девочки могли бы помочь снять путы, которыми тебя сдерживали в Цитадели.

– О чем это вы?

Древесник подполз совсем близко и тихонько шепнул мне на ухо:

– А ты подумай на досуге. Как и о том, что ей не помешало бы больше сочувствия с твоей стороны. Не каждый, знаешь ли, отважится отказаться от собственного тела, ради спасения чьей-то жизни. Тем более, такой неблагодарной и самовлюбленной!..

Я предпочел прервать очередной поток оскорблений.

– Ясно-ясно. Понял уже.

– Вот и славно, – довольный собой древесник вновь принялся укладываться на пол, свивая гибкий ствол огромными кольцами. – И раз уж мы наконец со всем разобрались, не соблаговолите ли поскорее убраться из моего жилища? Вам здесь больше не рады.

Что ж, новостью это не стало, а то, что мы задержались так надолго, даже удивило. Ведь до самого конца я не был уверен, что с нами вообще кто-либо заговорит.

Я глянул на Эйтн, собираясь намекнуть, что нам лучше не приставать к древеснику с расспросами и уйти пока можно. Но она казалась озабоченной кое-чем другим. С глубочайшим презрением глядя в сторону выхода, она сказала:

– Мы не одни.