Молот Пограничья. Книга III

Глава 25

— Тьфу ты! — выругался дядя, опуская штуцер. — Ну нельзя же так с людьми! Чуть не подстрелил дурака!

— Так я это, Олег Михайлович… — Василий осторожно шагнул вперед, все так же держа руки поднятыми — видимо, на всякий случай. — Я ж не знаю, это свои приехали, или кто другой!

— А кому тут еще быть? — поинтересовался я, снова поворачиваясь к землянке. — И что случилось?

Спасать в жилище явно было уже нечего: последний раз дождь шел дня четыре назад, и стены из бревен, нехитрая мебель и даже ступеньки наверняка давно успели высохнуть. И полыхнули, как спички. Но я все-таки подошел поближе и, протянув руку, погасил огонь. Только для того, чтобы заглянуть внутрь — туда, где тускло поблескивали угольки, оставшиеся от стола и лавок. Прямо напротив входа валялся покрытый копотью штуцер с горелым огрызком вместо приклада.

Но тел, к счастью, не было — все обитатели землянки успели выбраться.

— Да тут такое, ваше сиятельство… — Василий почесал коротко стриженый затылок. — Расскажу — не поверите!

— Ну так ты расскажи, — вздохнул я. — А там разберемся.

Пока я тушил пожар, остальные не теряли времени даром. Дядя осторожно удалился в сторону реки, а Сокол со своими вояками выбрались из машины и проворно разошлись полукругом, занимая оборону — на тот случай, если неведомый враг решит нанести повторный визит. Будь кто-то поблизости, мои люди наверняка бы уже заметили. Но, судя по тишине, Ивана с Седым они не видели.

Ни живых, ни мертвых.

— Ну, я-то с вечера в землянке сидел. Чаю выпил, штуцер почистил, ну и того, на боковую… Уснул, значит. — Василий виновато отвел взгляд, будто вместо этого должен был стоять в карауле. — Потом чувствую — за плечо трясут. А это Ванька. Одетый, с ружьем. Говорит — отец вроде услышал что-то, пошел проверить. И давно пошел, чуть ли не с полчаса как… Говорит — я тоже выгляну, а то мало ли чего.

— А ты чего? — поинтересовался у меня из-за плеча Жихарь.

— А я тоже подорвался. Не лежать же, когда такое творится. Ну, пока штаны нашел, пока то да се — Ванька уже удрал. А я еще не успел штуцер взять, слышу — что-то снаружи бродит.

— Что-то? — уточнил я. — Не человек?

— Не человек точно! — Василий отчаянно закивал. — Я даже в броне так не топаю, как эта тварина. Идет — аж земля трясется, и на всю Тайгу хруст…

— Такая здоровая? — нетерпеливо встрял Жихарь. — Ты ее видел?

— Мельком. Одним глазом, считай. Я наружу-то, считай, как был, в одних штанах и вылез — ну мало ли там с Ванькой чего? А его не видать, только образина эта из-за во-о-он тех елок! — Василий вытянул руку, указывая куда-то мне за спину. — И прямо на меня!

— На что похожа?

Ничего опасного ночь, похоже, больше не таила, и гридни понемногу стягивались обратно к землянке. Им то ли хотелось послушать про неведомое чудище, то ли просто стало скучно выцеливать стволами штуцеров темноту за рекой. Даже дядя вернулся, хоть и успел уйти куда дальше остальных.

— Да черт его знает, на что. Морда вроде собачьей, только без ушей. И здоровая, зубищи — во! — Василий показал чуть согнутый мизинец. — Вся в чешуе, шея длинная, хвост — как у змеи, а ноги… ноги как у человека, только гнутся назад.

— Четыре? — поинтересовался кто-то из темноты. Кажется, Сокол. — Это что ж за образина такая?..

— Не четыре… Две вроде бы… — пробормотал Василий. И тут же недоуменно приподнял брови, будто удивляясь собственным словам. — Ну да, две. Вот на них и шла — прямо на меня!

— Да ладно тебе заливать-то! — фыркнул Жихарь. — Змея на двух ногах, да еще и с собачьей головой. Это ты во сне увидел, наверное.

— Может, и не во сне. — Сокол, стоявший в нескольких шагах за моим плечом, опустился на корточки. — Идите-ка сюда, судари… Ваше сиятельство — извольте поглядеть!

Я не сразу понял, на что он показывает. Фары машин светили в сторону землянки, и сбоку от них ночь владела всем безраздельно, но когда глаза привыкли к темноте, я все-таки сумел рассмотреть у носков ботинок сокола небольшое углубление.

Не слишком заметное и четкое, однако здесь влажный мох все еще хранил отпечаток чьей-то… пожалуй, все-таки лапы — хоть размером след и правда напоминал человеческий. Однако растопыренные длинные пальцы — четыре спереди, и один отставленный назад, явно намекали, что никакой пятки у неведомой твари не имелось. Да и вообще…

— Ерунда какая-то, — пробормотал Жихарь, наклоняясь. — И правда — как будто на двух лапах ходит… Никогда такого не видел.

— Ну так и я не видел! Вот представь себе: вылезаешь из землянки спросоня, босиком — а тут такое! Ростом с меня, зубищи, глаза как лампочки светятся…

— Я бы, наверное, в штаны навалил, — честно признался кто-то из гридней. — А ты чего? Выстрелил?

— Да какое там. В упор в такую дрянь стрелять — себе дороже. Я ее пугнул, крикнул что-то — а сам в сторону, к лесу. — Василий указал рукой направление. — Спиной отходил, осторожно, а то побежишь — точно сожрет. Прямо как был, в одних штанах, хорошо штуцер не потерял.

— А дальше что было? — Жихарь разве что не подпрыгивал от любопытства — и то, наверное, потому, что нога еще болела. — Она за тобой?

— Нет… В том-то и дело, что нет. То ли испугалась, то ли еще чего… Хотя откуда ей бояться — эти твари и человека-то, небось, никогда не видели. Но не побежала. Смотрю я, значит, а там за ней еще одна выходит. Вроде первой, только покрупнее и гребень на голове. Как у петуха, только будто из кости… В темноте-то особо не разглядишь. И вот эта самая образина подходит к землянке, раскрывает пасть, а я смотрю — у ней вот тут все горит! — Василий легонько похлопал себя ладонью между ключиц — видимо, там, где у неведомого таежного чудища располагалась то ли грудь, то ли шея. — Как угли тлеют, жар прямо сквозь чешую просвечивает!

— А потом⁈

— Огнем стрельнула! Прямо как его сиятельство Игорь Данилович… Ну, только из пасти. — Для пущей убедительности Василий даже не поленился открыть рот и шумно выдохнуть, демонстрируя, как именно тварь проделывала свои магические фокусы. — С меня аж пот сошел, как подумал, что было бы, если б я там, вниз остался. Поджарило бы, как цыпленка!

— Ага… Так это она, получается? — Я кивнул в сторону землянки. — Она подожгла?

— Ну, а кто ж еще, ваше сиятельство? — нервно усмехнулся Сокол. — Тварь с аспектом.

— Ты встречал таких? — Я повернул голову. — Когда ходил в патрули?

— Я — нет. Хотя в Тайге еще с конца лета всякой дряни столько, что скоро шишкам с сосны падать некуда будет. — Сокол покачал головой. — Наши разное рассказывали, но чтобы огнедышащие ящеры — такого вроде еще не попадалось, ваше сиятельство.

Я молча кивнул. Для местных создания вроде этих, может, и были в новинку, но я за свою жизнь встречал тварей пострашнее таежных. И если уж по эту сторону реки столетиями водились всякие там ледяные чайки или каменные кабаны, то где-то на севере вполне могли сохранить и более древние формы жизни. К примеру — что-то вроде динозавров… или драконов с крохотными передними лапками, которые не разглядеть в темноте.

Холод таким, в отличие от обычных змей и ящеров, не страшен. Еды, пожалуй, хватит и зимой — особенно если далеко на севере в большом количестве водятся упитанные травоядные исполины. Или не очень травоядные, но тоже вполне годные в пищу… В общем, появление у Пограничья новых хищников с аспектами меня нисколько не удивляло.

А вот почему они появились в тот же самый момент, когда где-то поблизости бродит Одаренный с «Холландом» за плечами… Да, это хороший вопрос.

— Вы уж простите, ваше сиятельство, — Василий виновато склонил голову, — что землянку не уберегли. Там еще штуцер остался, патронов коробка… Куртка с ботинками.

— Да ладно тебе, — отмахнулся я. — Зато сам цел. Может, и правильно стрелять не стал. Чешую не всякой пулей пробьешь, а зверье здесь шустрое — от такого далеко не убежишь.

— Ага. Вот и я подумал — нечего с четырьмя патронами геройствовать. — Василий неторопливо зашагал обратно к своему укрытию и, пошуршав ветками елок, достал штуцер. — А Ванька вроде стрелял — у реки где-то. Раза три-четыре пальнул. Эти зубастые сразу деру дали. Я только и слышал, как они по воде шлепают — на тот берег рванули, наверное.

— Так это он их спугнул, получается? — спросил Жихарь.

— Получается, так… — Василий на мгновение задумался. — Только стрелял он в другую сторону. Не сюда.

— А куда? — Сокол уперся в землю прикладом штуцера. — Ты видел?

— Да черт его разберет. То ли на том берегу кого увидел, то ли еще чего. Я уж думал к нему бежать, но потом в Тайге еще раз что-то грохнуло. Не ружье, не револьвер — а будто магией какой шарахнуло. — Василий чуть понизил голос. — И потом — тишина. Ну, я потихоньку, потихоньку в ту сторону пополз, слышу — мотор шумит. А это уже вы приехали.

— Понятно, — вздохнул я. — Ладно, лезь-ка ты машину, грейся. А мы пойдем брата твоего искать и…

— А чего меня искать? Здесь я!

Когда из темноты донесся знакомый голос, гридни дружно присели, нацелив штуцера в сторону берега. Но тут же выдохнули — через несколько мгновений в свете автомобильных фар показалась знакомая тощая фигура. Иван шагал, чуть прихрамывая — видимо, подвернул ногу, пока носился по лесу, но как будто был цел и невредим.

— Ты где был? — поинтересовался Сокол. — От нас прятался, что ли?

— Да не прятался я. От реки шел, и слушал по пути — вы ж на весь лес тут… это самое. Вот там я был. — Иван махнул рукой, указывая направление. — Васька правильно говорит — магией били. По мне. Хорошо не попали — только елки посекло. Пару стволов как ножом срезало.

— Огненный аспект? — уточнил я. — Это ящеры тебя?

— Ну… Я никаких ящеров не видел. — Иван пожал плечами и зачем-то покосился на брата. — Там человек был. Высокий, тощий, в плаще с капюшоном.

— Одаренный? — спросил дядя. Непонятно зачем — уже ему-то все наверняка и так было яснее некуда. — А ты — в него стрелял?

— Больше не в кого. — Иван усмехнулся и покачал головой. — На том берегу если только отец бродить мог. А его я что — не узнаю?

— Он туда ушел? — Я на всякий случай осторожно прощупал лес на той стороне Черной. — За реку?

— Да вроде… Сказал — пойдет проверить, что там такое.

— Ясно. В общем, слушай мою команду. — Я сложил руки на груди. — Вы с Василием — в машину к Жихарю. Одеваться, как положено, греться, есть и пить чай. Остальные — в караул. Сокол — расставишь всех вокруг лагеря, как положено. Фары погасить, костер разжечь в землянке, чтобы на весь лес видно не было. Утром, как начнет рассветать — идем искать Седого.

— Темнотища, чтоб ее! — проворчал дядя откуда-то сзади. — И зачем в такую рань поперлись? Не видно ж ни черта!

— Видно, — усмехнулся я. — А ты, главное, под ноги смотри.

Мои глаза уже успели привыкнуть. Может, кому-то другому утренний полумрак и казался непроницаемой черной пеленой, но я без особого труда просматривал лес на несколько десятков шагов — пожалуй, даже лучше снайпера Николая. Небо над верхушками сосен уже понемногу начинало розоветь, однако взятый взаймы у Тьмы дар все еще работал.

Золотой знак — подарок диаконисы Серафимы — сердито грелся в кармане, но мешать все же не мешал. Видимо, чары каким-то образом чувствовали, что ночное зрение для меня сейчас важнее чистоты помыслов, а спасение бессмертной души можно отложить и на потом.

Но дел было не только в этом: в отличие от остальных, я смотрел в Тайгу двумя парами глаз.

Вулкан никак не выдавал своего присутствия, но я знал, что зверь идет перед нами примерно в полутора сотнях метров. Скользит между деревьев серой, почти невидимой тенью, приглушив магию аспекта, и наблюдает. И даже если неведомый стрелок или огнедышащие ящеры притаились где-то неподалеку от Черной, засады я не боялся.

Но их впереди, похоже, не было… как и Седого.

— Не найдем уже, ваше сиятельство, — тоскливо вздохнул Рамиль за моей спиной. — Жалко, хороший мужик был… И как теперь сыновьям его в глаза смотреть?

— Отставить! — буркнул я. — Пока труп не увидим — будем искать. И болтай потише. А то Василий услышит — в лоб даст. И правильно сделает!

Не знаю, как остальные, но я еще надеялся найти своего человека живым. Сознание Вулкана работало в связке с моим и транслировало не только картинку в тусклых черно-белых тонах, но и то, что чуял нос — самый совершенный охотничий инструмент огневолка: ветер дул нам навстречу и приносил из Тайги целый ворох запахов. Большую часть из них я не мог различить, однако все же уловил пороховой дым, терпкий и тяжелый пот… и все.

Кровью в лесу не пахло.

— А это там что? — негромко поинтересовался дядя, вытягивая руку вперед. — Птицы какие-то носятся, что ли…

— Воронье. — Рамиль брезгливо сплюнул на землю. — То ли падаль какую-то нашли, то ли еще чего. Вот и орут на всю Тайгу.

Действительно, суетливое карканье уже слышалось чуть ли не со всех сторон, хоть до мельтешивших в рассветном небе крылатых теней и оставалось еще примерно с полкилометра.

— А если отец там… ну, лежит? — подал голос Василий, поравнявшись со мной. — Может, это его…

Договорить он не успел. Иван сорвался с места, легонько зацепил брата плечом и помчался вперед, не разбирая дороги.

— Стой! — рявкнул я. — Кому говорят… Да чтоб тебя!

Парень, похоже, даже не услышал — да и остановить его сейчас смогла бы разве что пуля из штуцера. Выругавшись, Василий тоже прибавил шагу, а через несколько мгновений мы все уже бежали через лес напролом, хрустя ветками под ногами.

И, кажется, успели вовремя: когда я прорвался сквозь ели на крохотную полянку, там собралось где-то с полторы дюжины здоровенных черных птиц, и примерно половина из них уже начала подбираться к распростертому на земле телу.

— А ну кыш! — заорал Иван, замахиваясь прикладом штуцера. — Вон! Пш-ш-шли вон!

Размером местные вороны были примерно втрое больше обычных, и от них заметно потягивало аспектом Смерти, но связывать с разгневанным сыном они все-таки не рискнули. Захлопали крылья, и стая со злобным карканьем разлетелась во все стороны. Я толком не успел рассмотреть птиц, но у пары в клювах определенно блестело что-то похожее на зубы.

Тайга есть Тайга.

— Папка! — Василий забросил штуцер за спину и рухнул на колени рядом с телом. — Папка, очнись. Папка!

— Храни Матерь его душу… — пробормотал кто-то за моей спиной.

— Да погоди ты причитать! — Я швырнул ножны с Разлучником в мох и опустился на корточки. — Дышит, не дышит?

Целитель из меня, даже несмотря на наличие Дара и нескольких пунктов аспекта Жизни, был так себе. И пока я бестолково шарил пальцами по холодной шее Седого, пытаясь отыскать артерию, Сокол уже успел вынести вердикт — видимо, опыта в таких делах у него оказалось достаточно.

— Живой, — проговорил он. И Иван с Василием тут же хором выдохнули. — Но еле-еле. Замерз, видать, давно тут лежит. И на голове шишка с кулак размером.

— Папка! — Василий осторожно потряс отца за плечи. — Просыпайся давай. Нечего тут разлеживаться!

Я изрядно сомневался, что это поможет — но все-таки сработало. Шепот сына оказался громче карканья черных птиц. Седой открыл глаза. Точнее, пока только один, левый — справа на лице красовался здоровенный кровоподтек.

Бедняге здорово досталось. И неизвестно, сколько он так провалялся — то ли час, то ли все три-четыре.

— Пить… — одними губами прошептал Седой.

Несколько человек тут же потянулись за флягами, а Василий расстегнул портупею и принялся снимать куртку, чтобы укутать отца.

— Одеяло есть? Согреть его надо. Костер вот тут сложите. — Я указал рукой на небольшое углубление в паре шагов. — Разожгу сам.

— Видно за версту будет, — недовольно проворчал дядя. — Может, его к Полине сразу отвезти?

— А если не довезем? Да и светает уже. — Я кивнул в сторону стремительно розовеющего неба над Тайгой. — Хотели бы подкараулить — уже бы стреляли вовсю… Нет там никого.

Дядя насупился, но спорить не стал, и где-то через полминуты на полянке уже горел огонь. Я подпалил наспех сваленные в кучу дрова Даром, и жар от костра пошел сразу. Живительное тепло тут же расползлось по земле вокруг, и бледные щеки Седого, наконец, порозовели.

— Ну ты на нас, конечно, страху нагнал, — улыбнулся Иван, придвигаясь поближе к родителю. — Я уж думал — живым не найдем.

— Нашли же. Выходит, рано пока помирать. Мне еще вас с Васькой женить обоих, а до этого — ни-ни. — Седой явно через силу улыбнулся. — А котелка ни у кого с собой нет? Чайку бы сейчас… Или хоть водички горячей.

— Это мы мигом! — Тут же засуетился Жихарь. — Сообразим, как в лучших московских заведениях.

У него в рюкзаке, как и всегда, было все на свете. Включая крохотный — всего на пару-тройку кружек — котелок, полпачки чая, сахар и даже упаковку печенья. На целый отряд этого, конечно, не хватило бы, но все же нас ждало что-то отдаленно похожее на завтрак. Усаживаясь у костра, я на всякий случай прощупал Дар лес вокруг и даже дотянулся до Вулкана, но ничего подозрительного рядом не оказалось. Кто бы ни устроил ночной набег на землянку — люди или таежные твари — они убрались обратно в Тайгу.

— Это ж кто тебя так оприходовал, мил человек? — поинтересовался сокол, разглядывая побитую физиономию Седого. — Зверье местное? Или?..

— Не зверье точно. Им штуцер без надобности.

— А ведь и правда. Нету… — Иван оглядел по сторонам, а потом даже не поленился заглянуть под укрывающее отца одеяло. — Ни патронов, ни сумки. Даже нож — и тот забрали.

— И кто ж его ограбил? Ящеры эти ваши огнедышащие? — фыркнул Жихарь.

Он, похоже, так до конца и не поверил в рассказанную Василием историю. Точнее, поверил только в ту ее часть, где неведомая тварь с аспектом дотла спалила землянку. А вот само существование зубастой двуногой ящерицы явно не вызывало у Жихаря ничего, кроме сомнений.

— Вы их тоже встретили? — мрачно усмехнулся Седой. — А то я уже задумался — может слишком сильно по голове дали…

— Тоже? — Я приподнял бровь. — А вот отсюда давай-ка поподробнее.

— Да я ночью такое видел, что кому расскажи — не поверят. Отправил Ваньку спать, вышел, перекурил. У меня третья смена уже в карауле была — выспался, делать нечего. Дай, думаю, прогуляюсь. — Седой перевернулся на бок, устраиваясь поудобнее. — Взял штуцер и двинул вдоль реки…

— Вверх или вниз? — встрял Жихарь. — Ну, в смысле — к Неве?

— Ага, туда. И слышу, будто на том берегу кто-то шастает. Вроде и тихо, но шуршит ветками. А человек или тварь какая — непонятно. Ну, я сразу к землянке вернулся, Ваньке сказал на всякий случай, а сам обратно. Там дальше по Черной брод есть, если аккуратно по камням пройти, даже ботинок не намочишь?

— Метров двести по течению? — Я тут же вспомнил, как мы с Еленой и Боровиком гоняли по берегу Султана. — Там еще река сужается?

— Вроде бы так, ваше сиятельство, — кивнул Седой. — Перешел я, значит, на ту сторону, и сразу в лес, чтобы отсвечивать. А то на воде человека далеко видно — хоть днем, хоть ночью.

— На ту сторону — а там ящеры⁈

Жихарю явно не терпелось поскорее добраться до самой интересной части истории, однако рассказчик не спешил. И мы еще несколько минут слушали про следы, запахи и звуки. Седой, со свойственной ему скрупулезностью, предпочитал не пропускать ни одной детали.

— … а потом луна из-за туч высунулась, гляжу — идут! — наконец, произнес он.

— Ящеры⁈

На этот раз не выдержал Василий. Ему, видимо, было не слишком приятно оставаться единственным, кто видел неведомых таежных тварей с огненным дыханием.

— Да я уж не знаю, как это называется, — усмехнулся Седой. — Три штуки: пара поменьше, одна большая. По силуэту на птиц похожи. Тоже на двух лапах идут — прямо как голубь или курица. Только крыльев нет, клюва нет, морда вытянутая — и хвост, как у змеи. Он у них вроде как для равновесия такой здоровый вырос… И чешуя блестит.

— А зубы⁈ Зубы есть?

— Еще какие. Я издалека смотрел, но такой пастью руку по локоть отхватит — и не заметит. — Седой покосился на меня, нахмурился и смолк на несколько мгновений. Будто сомневался, стоит ли рассказывать дальше — но потом все-таки продолжил: — А еще, ваше сиятельство, с ними человек был.

— Крепко, видать, тебя приложили, — Жихарь натужно рассмеялся, всем своим видом выражая недоверие, — раз люди мерещатся! Где такое бывает, чтобы люди с тварями по Тайге гуляли? Это ж не лошадь и не корова.

— Где бывает? Вот тут и было. — Седой указал рукой чуть южнее того места, откуда мы пришли. — Уж не знаю, как так получилось, только человек на ящере верхом ехал.

Гридни дружно вытаращились от удивления, а дядя вдруг выдал словечко, которое аристократу, пусть и давно лишенному титула, не полагалось даже знать. Я и сам закашлялся и ненароком выдал в эфир столько маны, что языки костра на мгновение взметнулись чуть ли не в человеческий рост. А Жихарь набрал было в грудь воздуха, явно намереваясь поспорить, но так и не успел ничего сказать.

— А ведь верно! — Василий вскинул голову и посмотрел мне прямо в глаза. — Верно, ваше сиятельство! Я на самом большом ящере и сбрую видел. Уздечка на морде болталась, как сейчас помню! Я думал, это ветка, или трава какая прилипла — а оно вон как оказывается…

— И ты туда же? — Жихарь поморщился, складывая руки на груди. — А вроде головой не бился…

На этот раз Василий не остался в долгу — огрызнулся, вдобавок сжав здоровенные кулачищи.

— Отставить ругаться! — проворчал я. — Еще подеритесь тут… Я уж не знаю, чего там кто видел, но князю гридень врать не будет.

— Да я ж не говорю, ваше сиятельство… — осторожно отозвался мигом присмиревший Жихарь. — Врать не будет, но ошибаться-то может.

Я молча покачал головой. Рассказ Седого и правда изрядно напоминал одну из бессчетных баек, которые гуляли по Пограничью, однако, как ни крути, неплохо объяснял то, что я видел своими… не совсем глазами, конечно — но ничуть не хуже.

Несколько крупных теней на берегу и одна маленькая — человеческая. Землянку спалили твари с аспектом, но привел их сюда загадочный стрелок. Тот самый, что едва не всадил в меня пулю из крупнокалиберного штуцера. И он же, вероятно, огрел по голове и ограбил Седого.

Погрузившись в свои мысли, я не заметил, как закрыл глаза. Но вместо того, чтобы просто задремать после бессонной ночи, вдруг унесся куда-то вдаль. Туда, где в паре километров от костра неторопливо двигался Вулкан. Он недавно отыскал под упавшим деревом гнездо какой-то птицы и неплохо позавтракал, так что охота его интересовала мало. Я уже давно ослабил невидимый поводок, и огневолк просто брел по лесу, куда глаза глядят.

Но новость, похоже, оказалась достаточно интересной, чтобы сообщить ее вожаку.

Сначала я почуял запах — табак, пот и оружейную смазку. Потом связь окрепла, и сознание выцепило из эфира слегка размытую картинку: глубокий отпечаток, который остался там, где это… или эти шли через болото. Придавленный мох в форме вытянутой стопы с четырьмя когтистыми пальцами впереди и одним — сзади.

Та же самая лапа, что потопталась у сожженной землянки.

Вулкан все-таки взял след.

— Игорь Данилович! — голос Жихаря вырвал меня из полудремы, возвращая в реальность. — А вы как думаете — может человек на таком ящере, как на лошади ездить?

— Вот это мы скоро и узнаем. — Я подхватил с земли ножны с Разлучником и рывком поднялся на ноги. — Собирайся.

— Куда?..

— Куда надо. Рюкзак Василию оставь — пойдем налегке. Со мной еще Сокол и… нет, тебя не возьму — слишком тяжелый, топаешь громко. — Я скользнул взглядом по внушительной фигуре Рамиля. — Иван — собирайся. Остальные обратно к машинам. Ждите нас до вечера. Если не вернемся, значит… — Я поморщился, тряхнул головой и закончил: — Значит, дальше ждите. Вернемся.

— Ты что задумал? — тоскливо поинтересовался дядя, запрокинув голову.

— Да, в общем, как всегда. — Я закинул ножны за спину и развернулся к лесу. — Прогуляемся… Поохотимся.