Молот Пограничья. Книга III

Глава 16

— Не будете ли вы любезны ут-точнить, Игорь Данилович?

От волнения младший Друцкий начал слегка заикаться. И почему-то вдруг заговорил так, будто вокруг нас был бальный зал какого-нибудь столичного дворца, а не осенняя Тайга, затянутая туманом. Неудивительно: на капище собралось достаточно сильных Одаренных и людей с оружием, чтобы не бояться никого и ничего, однако от вида идущей в тумане худой высокой фигуры даже мне стало не по себе.

Впрочем, дело было вовсе не в суевериях. Я просто знал, кто бредет там, в низине за полянкой с идолами: может, и не самое опасное из созданий Тайги, но уж точно одно из самых отвратительных. От темного силуэта веяло могильным холодом, а через несколько мгновений к нему присоединились еще несколько. Три или четыре обычных, размером с человека, и один гигантский — примерно двух с половиной метров ростом. Плечистая фигура возвышалась над остальными и шагала чуть быстрее, с хрустом ломая ветки елей.

Велесова ночь наступила — и мертвым почему-то больше не хотелось лежать в земле.

— Упыри. — Вместо меня ответил Горчаков. — Неужели вы не чувствуете, Александр Матвеевич? От них Смертью за версту несет.

— Чувствую… Матерь милосердная, да сколько же их там?

Младший Друцкий явно нервничал, но паника из его голоса исчезла. Известная угроза всегда понятнее неизвестной, и после разговоров о духах и магии старых богов встреча с самыми обычными, пусть и редкими, таежными тварями наверняка казалась ему чем-то обыденным и нисколько не страшным. Полдюжины с лишним Одаренных из княжеских родов и десяток гридней — в такой компании бояться нечего. Даже в Велесову ночь.

И даже в Тайге.

— Упокойте их уже, судари, — пробормотал кто-то за моей спиной. — Они явно идут сюда.

— Почуяли. Не стоит подпускать упырей близко. — Горчаков покосился на меня. — Твари медлительны, но все равно опасны.

— Сейчас исполним, ваше сиятельство, — усмехнулся Сокол, упираясь в плечо прикладом. — Разлетится голова, что твоя тыква…

— Стой! — Я едва успел схватить уже поднявшийся ствол штуцера. — Лучше обойтись без шума. Неизвестно, кто еще сюда придет, если мы начнем палить.

— Матерь, да сколько же можно… Сам справлюсь!

Младший Друцкий благоразумно решил не полагаться на свои умения обращаться с копьем, и на кончиках его пальцев замерцали бледные огоньки. Кажется, аспект Ветра — Огонь или Лед я бы распознал без ошибки, а для Камня магия выглядела слишком подвижной и легковесной.

Его сиятельство обошелся без грохота, иллюминации и прочих ненужных эффектов: просто взмахнул рукой, что-то невидимое свистнуло в воздухе, и голова шагавшего впереди упыря с неприятно-влажным звуком отделилась от шеи, съехала набок и исчезла в стелющемся по земле тумане. Тело по инерции сделало пару шагов и тоже рухнуло, будто ныряя в мох.

На второй раз Друцкий исправился, прицелился получше и вторым взмахом руки уложил сразу четырех упырей, включая самого крупного, явно успевшего отожраться то ли на местном зверье, то ли на товарищах, не успевших обратиться в нежить. Уродливые угловатые силуэты падали, разваливаясь на части, но их место тут же занимали следующие.

Я мог только догадываться, откуда упыри взялись в таком количестве, да еще и всего в нескольких километрах от Невы, но их из Тайги пожаловала целая толпа.

Мы с Горчаковым ударили одновременно. Я целой россыпью огненных заклинаний — полыхающих шариков диаметром в несколько сантиметров, а он — Кольцом Льда. У края полянки сверкнула вспышка, и полупрозрачные блестящие лезвия разлетелись во все стороны, кромсая мертвую плоть. Еще несколько упырей рухнули, и на мгновение показалось что теперь все точно закончится.

Не закончилось: темные силуэты исчезли, но я все еще слышал доносившееся из леса глухое ворчание. Кривые и бледные пальцы тумана ползли вверх к капищу, цепляясь за землю, а мерная и густая мощь аспект Смерти теперь пульсировала со всех сторон одновременно.

Вряд ли гнилым мозгам упырей хватило остатков интеллекта окружить полянку — они просто брели мимо огромной толпой, и некоторые успевали учуять живую человеческую плоть. И тянулись к капищу, чтобы подкрепиться.

— Да сколько же их там? — растерянно пробормотал младший Друцкий, водя из стороны в стороны стволом невесть откуда взявшегося револьвера. — У нас и покойников-то в Тайге столько не хоронили…

— Не знаю, Александр Матвеевич. — Я прищурился, высматривая бредущие в тумане фигуры. — Это нам, полагаю, только предстоит выяснить.

— Да какая разница? — Старший Друцкий воткнул копье в землю и зажег в обеих руках голубые огоньки. — Просто положим их всех — и дело с концом!

Несмотря на Ледяной аспект, темперамент у его сиятельства оказался весьма жаркий и нетерпеливый. Да и сил хватало: старик не стал размениваться на мелочи и сразу врезал тяжелой артиллерией — чем-то ранга четвертого, а то и третьего. Примерно в трех десятках шагов в тумане сверкнула яркая синяя молния, в воздухе отчетливо запахло грозой, и во все стороны полетели обломанные ветки, комья земли и то, что когда-то было частями человеческих тел.

Могучая магия не пощадила и деревья. Несколько сосен вздрогнули, как от удара топором, а одна с оглушительным треском переломилась и рухнула, придавливая пару-тройку упырей.

— Действительно, чего стесняться? — проворчал я. — Давайте как следует пошумим, судари.

Друцкий уже и сам понял свою ошибку, но делать было уже нечего. Глухое ворчание раздалось со всех сторон одновременно, и капищу из тумана снова полезли уродливые черные тени.

— К бою! — рявкнул я, выпуская из ладони Красную Плеть.

Огненный хлыст одним махом вырос на десять с лишним метров и с сердитым жужжанием распрямился, с одинаковой легкостью кромсая и немертвую плоть, и дерево. Молодые сосенки магия срезала начисто, а старые и могучие калечила, оставляя на коре алые отметины. Я несколько раз прошелся Плетью туда-сюда, очищая подступы к капищу, но это помогло лишь ненадолго: через несколько мгновений туман снова наполнился недобрыми и голодными звуками.

И с других флагов дело обстояло примерно так же. Князья вступили в схватку, методично выкашивая вокруг капища все живое — то есть, мертвое — силой четырех стихий. А кто-то ударил Жизнью — чем-то странным, явно узкоспециализированным: от неизвестного мне заклинания ветви деревьев даже не дернулись, однако с полдюжины упырей в одно мгновение развеяло в пыль.

Видимо, у господ целителей в арсенале имелись фокусы на случай появления восставших из могилы покойников.

— Ну, такое веселье я уж точно не пропущу, — усмехнулся Сокол.

Его штуцер громыхнул, выплевывая огонь, и череп твари в двух десятках шагов разлетелась на куски. На вторую — массивную, чуть ли не вдвое крупнее — ушли остатки магазина. Остальные гридни тоже вовсю палили, однако арбалеты и ружья основательно уступали боевой магии: мертвые тела упырей принимали свинец без особого вреда для себя, а выцеливать в темноте и тумане голову было не так уж и просто.

Совместными усилиями мы упокоили, пожалуй, уже два-три десятка тварей, однако их не становилось меньше.

— Что будем делать, ваше сиятельство? — будничным тоном поинтересовался Сокол, с щелчками наполняя магазин штуцера патронами. — Попробуем прорваться к машинам? Тут километра два всего — может, и дойдем?

— Ночью, через лес? — поморщился я, заряжая очередную Красную Плеть. — Исключено. В таком тумане нас разделят и сожрут за полчаса.

— Поддерживаю, друг мой. — Горчаков свалил острой сосулькой еще пару упырей на краю полянки и отступил на шаг — видимо, чтобы ненароком не впитать аспект. — В низинах туман будет по пояс — а со сломанной ногой далеко не убежишь.

— Значит, остается только держаться здесь! — Револьвер младшего Друцкого выстрелил последний раз и беспомощно защелкал курком по опустевшему барабану. — И берегите патроны, судари. Что-то подсказывает, их у нас куда меньше, чем тварей в этом лесу.

Похоже, его сиятельство не ошибся: Тайга то ли решила выдать весь скопившийся за несколько столетий запас упырей, то ли просто штамповала их где-то неподалеку. Невидимый конвейер работал с разнообразием и какой-никакой фантазией, выпуская из тумана покойников всех мастей и калибров.

Пару раз в свете магического огня мелькнуло что-то похожее на новомодный камуфляж, в котором щеголяли гридни из Гатчины, Елизаветино и Извары. Немалая часть упырей была одета в армейскую форму — видимо, бывшие сослуживцы Сокола, пропавшие в Тайге за последний год. Но немало оказалось и тех, чья одежда висела лохмотьями… или вообще отсутствовала, давно истлев и превратившись в грязь на немертвых телах. А несколько тварей — самых крупных и отъевшихся, по два с половиной метра ростом — поблескивали металлом.

— Матерь милосердная, это что — варяги? — Младший Друцкий опустился на одно колено и принялся перезаряжать револьвер. — И как у вас с маной, судари? Не хотелось бы паниковать раньше времени, но…

— У меня тоже заканчивается, — вздохнул Горчаков. — Как бы нам не пришлось поработать топорами и копьями.

Остальные князья предпочли отмолчаться, но и так было ясно, что и у них резерв уходит куда быстрее, чем успевает наполняться магией Тайги. Ману из окружающего капище пространства приходилось тянуть все осторожнее, чтобы вместе с энергией не прихватить разлитый повсюду аспект Смерти. Один старший Друцкий еще периодически выдавал что-то по-настоящему убойное и могучие, а все прочие уже давно экономили остатки магических сил, понемногу отступая от леса к идолам на возвышенности.

Древние боги недовольно хмурились, глядя на побоище неподвижным взором, однако вмешиваться не спешили. Видимо, их не слишком-то волновало, кто именно в конце победит, и человеческая кровь на земле устраивала их ничуть не меньше мутной темной жижи, хлеставшей из упырей во все стороны.

Так или иначе, жертва сегодня получилась богатая — и нам еще предстояло как следует постараться, чтобы не попасть в нее самим.

— Все, пустой. — Сокол отшвырнул штуцер и взялся за висевший на боку короткий меч. — Готов рубить врагов вот этим, ваше сиятельство. Но, если честно, не хотелось бы.

— Не лезь пока, — буркнул я, заряжая очередное заклинание. — Такая дрянь за руку цапнет — мало не покажется. Даже Полина Даниловна не поможет.

Огненный жгут, вырвавшийся из моей руки, оказался не таким ярким, как предыдущие. И раза в три короче. Основа честно пыталась выдать всю доступную ей мощность, выжимая резерв до капли, но этого уже было недостаточно: Красная Плеть развалила надвое шагавшего впереди упыря, однако его товарища только опрокинула на землю.

— Маны нет, — простонал Горчаков, вынимая топор из петли на поясе. — Дальше воюем врукопашную.

— Почему нет? — Я взялся за копье. — Думаю, предки, нами бы гордились.

В прежнем теле я обладал почти бесконечным запасом энергии, но это выдало все — кроме того, что еще можно было потратить на размахивание острой железкой. Магия съежилась, превращаясь из горящего в груди огня в крохотную искорку, и даже контур с первородным пламенем больше не мог наполнить резерв. Все, на что меня еще хватило — лишь отправить в эфир крохотный угасающий импульс.

И его услышали: Тайга отозвалась родным аспектом, пронесшимся через десяток с лишним километров. Верный зверь не видел меня уже много дней, но тут же стряхнул с себя сон и помчался на зов.

Вулкан спешил на помощь — но начинать драку пришлось без него.

Я шагнул вперед и, примерившись, вогнал копье шагнувшему из тумана упырю куда-то между шеей и ключицей. Дернул влево, проворачивая в руках древко, и заточенное с обеих сторон острие с легкостью отделило голову от туловища. Немертвые твари почти не боялись пуль, но сопротивляться каленой стали их тела не могли.

— Берегите Основу! — пропыхтел Горчаков, насаживая на копье здоровенного упыря. — Эти твари опасны не только из-за зубов и когтей!

Берегите… Если бы кто-нибудь потрудился объяснить мне, как это делается!

Раздавая удары направо и налево, я успел разве что заметить, как все до единого князья стараются бить наседающие со всех сторон силуэты еще на подходе, не подпуская вплотную. Вряд ли этого могло полноценно защитить от цепкого и тягучего аспекта, коего в эфире теперь было в избытке — но все же лучше так, чем вообще ничего.

Я изо всех сил старался закрыться, чтобы вместе с маной не втянуть еще что-нибудь, но Основа, похоже, действовала сама по себе. И пока остальные теряли силы, мои удары становились все мощнее и злее.

Выпад — и очередной упырь валится, пробитый копьем насквозь. Назад, замах, разворот, удар — и отточенная кромка острия разрезает голову надвое, с влажным хрустом разбрасывая осколки черепа во все стороны. Уклон влево — и снова атака.

На этот раз мне попалась особенно живучая тварь. Огромная — чуть ли вдвое крупнее человека — и к тому же облаченная в некое подобие доспеха. Копье пробило наполовину истлевшую кольчугу, однако вытащить его обратно я не успел. Упырь обхватил меня здоровенными ручищами, притягивая к себе, и полная огромных кривых зубов пасть вдруг оказалась совсем рядом. Злобные желтые огоньки в глазницах сверкнули так ярко, что я даже сумел разглядеть намертво вросший в лоб ржавый ободок и пластину сверху.

Погибший десятки, а может, и сотни лет назад воин носил что-то вроде шлема.

Зубы уже тянулись к моему горлу, но вместо страха я чувствовал только злобу — такую же густую и тягучую, как разлитый повсюду аспект Смерти. Кое-как вывернувшись, я ударил тварь локтем, а потом с размаху впечатал раскрытую ладонь в лоб.

Пролежавшее невесть сколько лет в Тайге железо выдержало — а кость нет: глаза упыря потухли, и мне на грудь брызнуло что-то вязкое и холодное. Я ударил еще раз, и остатки шлема ушли в плоть между здоровенных плеч. Такое движение должно было забрать у меня последние силы — но их, наоборот, стало только больше.

И объяснение тому имелось — просто сейчас я не хотел даже думать о нем.

— Держите, Игорь Данилович! — крикнул Сокол, снося голову подобравшейся сбоку твари. — Вам это сейчас нужнее!

Его меч сверкнул в воздухе и послушно лег рукоятью в мою ладонь. Я крутанулся на месте, одним движением разрубая надвое сразу двух упырей, и тут же бросился на помощь Горчакову. Старику явно приходилось туго, но втроем со старшим Друцким мы кое-как сумели оттеснить тварей от идолов и даже опрокинули на землю огромного упыря в остатках армейской формы. Я перехватил меч в воздухе и, развернув острием к земле, вогнал клинок в голову по самую рукоять.

— Вот это удар! — восхищенно пропыхтел Друцкий. — И откуда такая сила?

Судя по протяжному вздоху Горчакова, который я расслышал даже сквозь лязг стали, хрип и шарканье упырей, старик уже сообразил, в чем дело. И прекрасно понимал, почему я продолжил кромсать упырей направо и налево, когда остальные князья и гридни уже еле поднимали руки.

Но выбора у меня не было: Основа выжала себя до капли, и теперь пыталась раздобыть хоть немного маны, вбирая в себя то, что в буквальном смысле валялось под ногами. И — чего уж там — трофейный аспект годился для ночной мясорубки куда лучше искорки первородного пламени, трепыхавшейся где-то между сердцем и желудком. Я забирал чужую Смерть — и тут же возвращал ее размашистыми ударами клинка.

И когда внутрь вновь хлынул поток черной маны, за спиной будто зажегся гигантский прожектор. Туман и даже сама темнота расступилась, и теперь я без всякого усилия мог видеть бредущие к капищу неуклюжие, медлительные и слабые тени.

— Вперед! — рявкнул я, прокручивая в руке меч. — Прикончим их — всех до единого!