Молот Пограничья. Книга III

Глава 24

— Займите оборону. — Я поднял руку, приказывая преторианцам остановиться. — Дальше я пойду один.

Никто не стал возражать. Они слишком хорошо знали, на что способен Хрод. Даже лишившись сил и половины своего черного воинства, Страж остается Стражем. В бою против него не помогут ни повторители, ни мечи, ни сверхчеловеческая отвага — самое могучее оружие Легиона. Переломить такую силу может только подобная ей.

Моя.

Когда я шагнул под темные своды тронного зала, тишина навалилась разом со всех сторон. Будто само бытие хотело избавить меня от лишнего шума, чтобы никоим образом не помешать беседе Стражей — пусть от нее и не было уже никакого толку.

Я снова двинулся вперед, и металлический лязг моих шагов заметался эхом среди черных колонн, но огромная фигура на троне даже не шевельнулась. Хрод сидел, уронив голову на грудь — усталый гигант высотой почти в два человеческих роста. С нашей последней встречи прошло не так много времени, однако Хаос уже довел работу до конца, превратив когда-то прекрасного юношу в свою марионетку. Злобную, исковерканные и уродливую — такую же, как неподвижные тела в коридоре за моей спиной.

Разве что побольше размером.

На мгновение показалось, что Хрод уже мертв. Что его заемные силы, наконец, закончились, все ушли на защиту этих стен и орбиты Эринии, и в Сердце Тьмы меня встретил не грозный враг, а мертвец.

И лишь подойдя ближе, я понял, как ошибался: фигура на троне подняла голову, и глаза Хрода вспыхнули в полумраке ненавистью, одно лишь касание которой едва не расплавило пластины доспеха на груди. По залу, раскалывая колонны, пробежала волна алого пламени. Крушитель вырвало из рук и отшвырнуло куда-то в сторону, а самого меня протащило подошвами по полу полтора десятка шагов.

Астральный удар такой мощи раскатал бы в тонкую фольгу защищенную броней десантную баржу, и я лишь чудом удержался на ногах. В глазах потемнело, а во рту вдруг появился давно забытый сладковатый привкус.

Стражи — не люди. И все-таки мы уязвимы — хотя бы против себе подобных.

— И это все? — усмехнулся я, стряхивая с перчатки остатки алых искр. — Что ж… Полагаю, просить тебя вернуться домой уже поздно.

На этот раз сон начался откуда-то с середины — и воспоминание продлилось чуть дольше обычного. Я сумел заглянуть в ту его часть, которая, казалось, исчезла уже насовсем.

И по которой я уж точно нисколько не скучал. Лететь с орбиты и шагать под выжженным боевой магией и огненными хвостами ракет само по себе было сомнительным удовольствием, а коридоры Цитадели и вовсе выжимали из меня все соки. Хаос и Тьма тянули свои невидимые руки, готовясь намертво вцепиться в броню, поджидали за каждым углом…

Но — только поджидали. Раньше. Теперь же я воочию увидел их ожившее воплощение, и вряд ли Хрод решил явиться в мой разум, не имея на то причины. До рождения брата оставались еще сотни и тысячи лет, однако сила, которая исковеркала его до неузнаваемости, сумела дотянуться даже сюда, в крохотный и уютный мирок под боком у седой Тайги.

Тогда она проиграла, и теперь, похоже, собиралась взять реванш.

Я откинул мокрое от пота одеяла, поднялся и, не обращая внимания на боль, добрел до выключателя. Лампочка под потолком вспыхнула, разгоняя темноту, но черные тени не исчезли насовсем, а только расползлись по углам.

— Идите к черту! — проворчал я, засовывая под рукомойник гудящую голову. — Не дождетесь.

Холодная вода прогнала жар и остатки сна, однако тягучее и гнетущее чувство никуда не делось. Где-то глубоко внутри недовольно ворочался черный аспект, пытаясь дотянуться беззубой пастью до тонких ниточек стихии Жизни, но и та не собиралась сдаваться. Теперь, когда я знал, откуда приходит враг, с ним можно было сражаться.

И если не победить раз и навсегда, то хотя бы свести очередную схватку вничью.

Подарок диаконисы лежал на полочке под зеркалом. Дома я обычно клал его под подушку, но вчера забыл здесь. Видимо, поэтому Смерть и пошла на приступ, притащив вместе с энергией еще и кусок прошлого.

Тот, который я, пожалуй, предпочел бы забыть.

Пальцы коснулись гладкой поверхности золотого диска, и металл тут же отозвался теплом. Будто не только что отреагировал, а уже давно работал, отгоняя от меня затаившуюся где-то в эфире гадость. Я сжал пальцы, стискивая его, и тянущая боль в висках тут же отступила, а за ней исчезли и тени в углах.

А тревога осталась. Чутье Стража уже успело привыкнуть к опасности внутри, но сейчас было и еще что-то: другое, не так близко… Нет, пожалуй, совсем не близко — однако оставлять это без внимания уж точно не следовало. Вытерев лицо, я пробудил Основу, и она привычными касаниями прошлась сначала по контуру с первородным пламенем, потом легонько коснулась Вулкана, спящего где-то за Невой, и, наконец, потянулась к сторожевым чарам.

Я так и не успел восстановить их полностью после схватки с зубовской гвардией, но энергии в жив-камне алтаря было достаточно, и конфигурация понемногу сама накачивала себя маной, понемногу подтягивая излишки из контура. Невидимая глазу сеть все так разползалась сначала по Гром-камню, потом по его окрестностям до подножия холма. А может и дальше — я уже давно не заглядывал так далеко, и магия вполне могла добраться и до дороги в село.

И я наверняка почувствовал бы угрозу и в Отрадном, и у Великанова моста. С запада в вотчину можно было пройти только через владения Горчакова, а делать крюк через государевы землю поленился бы даже самый коварный враг.

Но что-то определенно пошло не так. Я прикрыл глаза, сливаясь Основой с охранной магией, и чары послушно отозвались. Похожая на тонкую паутину структура получила импульс, и я будто раскинул во все стороны щупальца длиной в пару-тройку километров. Вряд ли хоть одно из них дотянулось до источника угрозы, но направление я почувствовал.

Север… Нет, скорее северо-запад. Далеко за Великановым мостом, но не там, где стояла заимка. Чуть ближе… Вдоль берега, потом обратно в лес…

Я открыл глаза.

Лесопилка. Точнее, то место, где она скоро появится. Где-то неподалеку от построенной Боровиком землянки пульсировала чужая магия.

— Да чтоб вас всех… — простонал я, направляясь к двери.

Куртку я надевал на ходу. Прямо на голое тело — будто уже знал, что времени на полноценные сборы может и не оказаться. В несколько прыжков пролетел вниз по ступенькам, наверняка перебудив весь дом, и от лестницы рванул прямиком в подземелье.

Вибрацию я почувствовал даже раньше, чем распахнул дверь в помещение с алтарем. Жив-камень просыпался и беззвучно, но недовольно ворчал, будто сердился на неожиданное вторжение. Наверняка опять сбилась тонкая настройка контура, но ковыряться в схеме не было ни времени, не желания. Подскочив к постаменту, я опустил ладони на теплый, почти горячий от работающей магии кресбулат.

И меня одним махом швырнула чуть ли не до Великанова моста. Какая уж тут плавность или изящество — чары подчинялись нехотя, будто через силу. Алтарь подавал ману из контура неровно и дергано, зато в таких количествах, что мое сознание не выскользнуло из тела, а вылетело, как пробка из бутылки с шампанским, получив магического пинка в невесть сколько магических единиц.

Где-то с километр я промчался, кувыркаясь, и только потом сумел выровняться, замедляя полет. За Невой мана, как и всегда, расходовалась чуть ли не впятеро быстрее, но как раз ее пока хватало. Куда сложнее было унять собственную поспешность, которая только мешала быстрее добраться до места.

Никаких указателей в эфире не имелось, так что я сначала пролетел несколько километров вдоль Невы, и только потом, едва не проскочив в темноте устье Черной, помчался вверх по течению прямо над водой. Сначала внизу мелькали только бурные волны, пляшущие среди камней, потом среди деревьев слева на мгновение показалось что-то большое и белесое.

Наверное, Султан — конечно же, если я не спутал любимца Боровика с каким-нибудь здоровенным валуном на берегу. Старик рассказывал, что слизень уже целую неделю ползает неподалеку, однако этой ночью ему почему-то приспичило убраться чуть ли не на километр в сторону Невы.

И только пролетев еще немного, я понял — почему.

Что-то его прогнало… ну — или кто-то. Я не слишком хорошо помнил местность, а уж отлично замаскированную землянку, построенную Боровиком, не разглядел бы даже днем, однако дорогу все-таки заметил. Просека, тянувшаяся вдоль русла Черной, выделялась на фоне Тайги неровной светлой полосой. Поначалу она шла параллельно воде, и только потом изгибалась петлей вокруг небольшого холма и уходила влево, упираясь в сужение реки — там, где мы с Горчаковым собирались ставить плотину.

В этом месте бригада Боровика уже почти закончила работу, расчистив прямо у самого берега проплешину для самого здания лесопилки, пары-тройки бараков и частокола. Но на другой стороне деревья все так же стояли, подходя к реке почти вплотную. Высокие сосны здесь росли особенно густо, закрывая лес внизу чуть ли не целиком, и только у самой воды чуть расступались, оставляя место молодым елочкам.

Их корни находили землю даже среди камней, и юная поросль явно собиралась отвоевать здесь все целиком, но пока еще не успела. И я скорее почувствовал, чем увидел внизу прямо под собой, как между деревьями что-то движется. Несколько фигур — пара крупных и неповоротливых, размером примерно с упитанную корову или чуть больше, и одна маленькая. Подвижная, легкая и худая, скорее напоминающая причудливую тень от ветвей, упавшую на берег, чем живое существо — зверя или…

Или человека. Подлетев еще чуть ближе, я завис в паре метров над водой и принялся вглядываться в оживший полумрак среди деревьев. Мана стремительно уходила, и сюда уже не дотягивались охранные чары Гром-камня, так что магия не спешила услужливо подсвечивать высокий худой силуэт.

Но я узнал его и так — хоть и видел всего несколько мгновений. Высокие сапоги, плащ с остроконечным капюшоном и штуцер за плечами могли принадлежать кому угодно, но с такой легкостью шагать по камням в полной темноте мог только Одаренный с аспектом Ветра.

Тот, что едва не подстрелил меня две недели назад.

Злость полыхнула внутри с такой силой, что, казалось, еще немного, и я сумею ударить Красной Плетью или Факелом прямо здесь, в десяти с лишним километрах от подземелья Гром-камня. Но такой трюк потребовал бы целый океан маны — куда больше, чем мог выдать даже разогнанный до предела мощности магический контур. Невидимый в серой дымке эфира жив-камень сердито пульсировал, покалывая пальцы, но сделать ничего не мог.

Только транслировать через эфир картинку — и я спустился чуть ниже, чтобы получше рассмотреть врага. Но прежде, чем мне удалось увидеть лицо под капюшоном, магия дала сбой. То ли выплеск маны оказался слишком сильным, то ли я сам ошибся, ненароком сбросив маскировку — Одаренный явно что-то почувствовал. Поднял руку, останавливаясь…

И вдруг крутанулся на месте, разбрасывая во все стороны ослепительно-белые яркие искры.

Такого я уж точно не ожидал. Алтарь тут же вышвырнул меня из эфира обратно в подземелье господского дома. Всерьез навредить чужое заклинание все-таки не смогло, но перед глазами во все стороны плавали разноцветные круги, а в ушах гудело так, будто я имел глупость засунуть голову в звенящий колокол.

— Да твою ж… — выругался я, вслепую шагая обратно к двери.

Нечего было и думать лезть обратно в эфир — резерв и так просел на треть, а на той стороны Невы меня явно уже ждали. Да и времени не осталось. Даже если гридни в карауле и заметят незваного гостя, Одаренный такого ранга им явно не по зубам.

— Игорь… Ты здесь? — Впереди на лестнице показалась знакомая плечистая фигура. — Что случилось⁈

— Да много чего дядь Олег, — вздохнул я, ладонью прикрывая глаза от вспыхнувшего наверху в доме света. — Труби подъем. И собирай наших — всех. Поедем за реку.

Фары «козлика» выхватили из темноты несколько деревьев, и я уже успел на всякий случай упереться ладонью в торпеду, но стволы метнулись куда-то влево и исчезли. Перед капотом в пятне света снова суетливо запрыгали ухабы и принялась извиваться из стороны в сторону свежая колея.

Ну, хотя бы не заблудились.

— А можно быстрее? — поинтересовался я.

— Как умею, так и рулю, — хмуро отозвался Жихарь, впиваясь взглядом в темноту впереди. — Всяко лучше, чем вообще не доехать.

— Да ладно тебе, Игорь. — Дядя подался вперед, чуть ли не пояс вылезая между сидений. — А ты уверен, что там вообще кто-то есть?

— Думаешь, я слепой? — огрызнулся я. — Или что я не отличу человека от какой-нибудь ветки.

В кабине ощутимо полыхнуло Даром, и разговор закончился, толком не начавшись. Дядя счел за благо ретироваться обратно на заднее сиденье, и все оставшиеся пять минут дороги отчаянно делал вид, что на свете нет ничего интереснее скобы штуцера.

Жихарь гнал изо всех сил, но в первый раз зс нашего с ним знакомства «козлик» казался чересчур неповоротливым и медлительным.

Меня то и дело подмывало высунуться из кабины и шарахнуть по какой-нибудь сосне впереди Факелом, чтобы получше осветить путь, но это вряд ли бы так уж сильно помогло. Тем более, что резерва осталось меньше половины, и даже самую крохотную каплю маны следовало сберечь на схватку с Одаренным.

Конечно же, если он соизволит нас дождаться.

А в этом, признаться, были сомнения: даже в спешке сборы заняли около пяти минут, не говоря уже о самой дороге — до Великанова моста и дальше, через ночную Тайгу. Вполне достаточно времени, чтобы прикончить несколько человек, спалить все и убраться. За землянку я, можно сказать, не опасался, да и дороге не сумела бы навредить даже самая могучая магия, но люди…

— Кто там у нас сегодня в карауле? — спросил я, сжав зубы. — Помнишь?

— Вроде Седой с сыновьями. — Жихарь на мгновение задумался. — Ну да, так и выходит. Степан с Федором на заимке, Боровик со своими в Отрадное укатил, Сокола как раз за нами едет — получается, тут больше некому.

Я молча кивнул. Иван с Василием частенько трудились бок о бок с лесорубами, так что могли проспать все на свете, но их отец всегда исправно нес службу и давно приучил себя обходиться без сна чуть ли не по двое суток. И если в лесу не грохотал его «Холланд», значит…

— Это что там такое впереди? — Дядя снова заворочался на заднем сиденьи. — Горит что-то?

— Землянку подпалили, — процедил я сквозь зубы. — Нашли все-таки, сволочи.

Днем творение Боровика почти сливалось с лесом вокруг, и выдать укрытие мог разве что дым от очага. Ночью его не видно, но если кто-то из гридней зажег свечу на столе… Не каждый сумел бы разглядеть отблески огонька через узкую щель окна, но Одаренный, который едва не влепил меня пулю из тяжелого штуцера, явно был из глазастых. И умел двигаться быстро, почти молниеносно.

Даже если он пришел один, парням вряд ли повезло. Одного заклинания, а может, и самой обычной бутылки с зажигательной смесью хватило, чтобы в одно мгновение превратить деревянное нутро землянки в костер.

Невидимый стрелок мог прятаться где-то поблизости, но мне было уже все равно. Жихарь еще не успел остановить «козлик», а я уже выбрался наружу, изо всех сил втягивая носом холодный ночной воздух.

Тайга пахла дымом… и порохом. Когда бы ни закончился бой, он явно здесь был. Седой с сыновьями успели взяться за оружие, но продержаться до нашего появления, похоже, уже не смогли. Шагая к догорающей землянке, я вращал головой во все стороны, как спятившая сова. Одновременно отчаянно желал увидеть хоть кого-то — и боялся наткнуться взглядом на искалеченные тела моих людей.

Но никого так и не нашел. Где-то за спиной затарахтел мотор, и через несколько мгновений сзади неторопливо подкатила вторая машина — внедорожник, в котором сидел Сокол со своими ребятами. Свет фар сначала уткнулся в землянку, а потом сполз чуть правее.

Туда, где едва заметно колыхнулись ветви елей.

— А ну стой! — Дядя среагировал первым, лязгнув затвором и взяв деревья на мушку. — Дернешься — я тебя…

— Не надо! — раздался испуганный голос.

Что-то впереди затрещало, и из темноты показались сначала поднятые вверх ручищи, а потом и все остальное: Василий, босой и голый по пояс — из одежды на парне были только штаны.

— Не надо, — повторил он, жмурясь от бьющего в глаза света. — Это я, Олег Михайлович! Не стреляйте!