Мастер молний. Книга IV

Глава 30

Эдвард Берроуз, секретарь королевы Виктории, прошел длинную цепочку постов и проверок, включающих анализ капли крови, чтобы попасть в самое защищенное и секретное место во дворце.

Там стоял одинокий персональный компьютер. От него не уходили какие-то провода в стену, включая электрический кабель. И питание, и связь осуществлялись через маленькую зеленую коробочку. Эдвард думал, что ее цвет был шуткой тех, кто ее создал: вы считаете нас крокодилами, так вот вам крокодилий модем.

Комп включился автоматически, стоило Эдварду ткнуть пальцем в пластину, заменяющую кнопку включения. Она тоже что-то там проверяла, то ли отпечаток, то ли ДНК, то ли что-то совсем уж мистическое.

Машина эта служила только одной цели: видеосвязи с единственным абонентом. И сейчас, после почти мгновенной загрузки системы, Эдвард нажал на кнопку «СОЕДИНИТЬ». Кнопка, тоже зеленая, задрожала, показывая, что она очень старается. Прошло несколько мучительно долгих минут. Секретарь проявил нечеловеческое терпение, не давая себе сорваться в панику.

Наконец на экране появилась крокодилья морда. Ее Эдвард раньше не видел. Если уж на то пошло, по ту сторону линии никто не отзывался уже неделю, что сводило его госпожу с ума.

— Что вам нужно? — спросил рептилоид.

Программа связи сама переводила его речь на английский и обратно ответы Эдварда. Она была настолько искусной, что прекрасно имитировала интонации и тембр говорящего. Сейчас голос завра показался секретарю неуверенным. А еще через момент Эдвард понял, что крокодильчик по ту сторону очень молод, сбит с толку и попросту напуган до чертиков.

— Кто вы? — спросил Эдвард, почувствовав себя гораздо увереннее. — Мне нужен мистер Фарфакс или кто-то, способный его заменить. Мы уже общались по этому каналу.

— Меня зовут Гордон Вольт, — ответил испуганный завр. — Господина Фарфакса нет и не будет больше.

— Но кто-то ведь его заменяет? — резонно предположил Эдвард.

— Здесь нет никого кроме меня! — ответил Гордон Вольт с паникой в голосе. — Я — всего лишь технический специалист. ОН велел мне отвечать на звонки.

Местоимение «ОН» завр так мощно выделил интонацией, что принять это за случайность не представлялось возможным.

— Послушайте, уважаемый мистер Гордон! — настойчиво продолжил Эдвард. — Меня зовут мистер Берроуз, лорд Берроуз, если хотите. Я работаю секретарем у ее величества королевы Великобритании и Северной Ирландии и иных Владений и Территорий Виктории Второй, — «защитницу веры» он благоразумно опустил. — У нас срочное дело к мистеру Фарфаксу. У него есть обязательства перед моей королевой.

— Послушайте, господин секретарь, — устало повторил Гордон Вольт, — Здесь нет никого кроме меня, как бы вас и вашу госпожу не звали.

— Хорошо, тогда вы мне и ответите. Королева Виктория должна пройти процедуру под названием «Бедо Игур». Срок пришел. И нам было обещано лично мистером Фарфаксом…

— Эта услуга больше никому не будет оказана, — прервал его завр.

— Но мистер Фарфакс…

— Вы не понимаете? Фарфакс и вся большая семерка либо мертвы, либо ОН забрал их с собой!

— Слушайте Гордон! Вы вели себя как хозяева нашего мира! А теперь оказывается кто-то там кого-то куда-то забрал! Что за детский сад? И кто такой этот ваш мистический ОН?

— Новый хозяин вашего мира, конечно же, — ответил Гордон, явно удивленный непонятливостью Эдварда. — и ОН сказал, что больше никаких Бедо Игуров не будет.

В Савое мне сняли очень симпатичный номер с видом на Темзу и колесо обозрения. Поезд из Парижа мне тоже в целом понравился. Но мои в Гиперборее лучше, комфортнее и быстрее.

Заселившись на ночь глядя, я спустился в ресторан, чтобы попробовать знаменитый фиш-н-чипс, но, подумав, решил, что стритфуду место на улице, там я его и найду, когда выйду на прогулку. А осмотреть Лондон я планировал вне зависимости от того, как пройдет встреча с королевой.

Утром мне позвонила Мария, интересуясь, как разместился и всем ли доволен. Я заверил эту милую девушку, что абсолютно счастлив. Вскоре после этого раздался звонок с ресепшена. Меня там ждали. Я посмотрел на часы — они показывали ровно десять утра. Пунктуальненько.

Я подумал несколько секунд над тем, чтобы спуститься в лобби, но потом решил насладиться еще немного видом из окна, который мне действительно нравился.

— Пригласите его подняться в мой номер.

Вскоре он постучал в дверь. Мы поручкались, я провел его в гостиную, указал на кресло, а сам занял то, из которого я мог смотреть в окно.

— Меня зовут Алан Бишоп.

— Лорд Бишоп? — уточнил я зачем-то.

— Нет, но я не теряю надежды, — улыбнулся гость.

Он выглядел как обычный денди-джентльмен, чем-то напоминая Уэсли и почти любого Бонда.

— Выпьете? — предложил я. — Здесь отличный мини-бар. Пикантность ситуации придает факт, что платите за него вы, а играю в гостеприимного хозяина я.

— Я бы с радостью. Но не утром. Хотя буду жалеть о халявном дорогом скотче до самого вечера.

— Итак, файф-о-клок с королевой, — подтолкнул я разговор в деловое русло.

— Не любите долгих прелюдий, мистер Манн? Уважаю! Встреча непременно состоится. Но не факт, что в пять часов. Сами должны понимать, сколько дел и забот у королевы!

— Прекрасно понимаю. Этерн Первый — столь же занятой человек. Ну и я, как его представитель на Западе, редко могу насладиться блаженной праздностью.

— А если я попрошу вас заняться именно этим? То есть ничем? Просто посидеть и поскучать в этом роскошном номере? И я заметил, что вам нравится вид из окна. Хотите, одолжу вам ноутбук с играми? Так же здесь телевизор с кабельным. Обещаю никому не рассказывать, какие каналы вы выберете! Заманчиво, мистер Манн?

— Скажите откровенно, Алан. Королева не спешит со мной встречаться?

— Скажу откровенно: все сложно! Но так и бывает с королевами. Вы догадываетесь, о чем она хочет поговорить?

— О, дорогой Алан, у нас очень много тем для разговора. Но предположу, что она хочет спросить об одной процедуре, время для которой пришло, а возможность — как раз наоборот, улетучилась.

— Да, вы мастер брать быка за рога! — восхищенно воскликнул Бишоп. — Знаете, я передумал. Давайте сюда ваш скотч.

Я разлил виски по бокалам, но не стал убирать бутылку слишком далеко.

— А теперь, когда я принял обезболивающее, — вздохнул Бишоп, — начнем резать. Хех. Правду матку в глаза, конечно же. Да, вы правы, с процедурой возникли определенные сложности. Но как нам кажется, вы можете их преодолеть. Это так?

— Смотря что вы имеете в виду под словом «преодолеть».

— Ну вот, начались кручения и верчения, — горестно вздохнул Бишоп и выразительно посмотрел на бутылку. — Можно?

— Ни в чем себе не отказывайте.

— Ладно, спрошу прямо. Вы можете вернуть доступ к этой процедуре?

— Отвечу так же прямо. Именно Бедо Игур представляться не будет. Он вреден для людей, так что это скорее хорошая новость, чем плохая. А еще лучше другая новость: я могу предоставить ее аналог, вполне приспособленный для человека. И срока годности он не имеет. Что, звучит привлекательно?

— Я бы сказал «да», — Бишоп снова вздохнул. — Есть нюансы, не так ли? Например, где гарантии, что ваш якобы «лучший» метод реально работает? И, конечно, вопрос цены крайне актуален.

— Проверить качество услуги легко. Мало ли стариков на белом свете? Второй вопрос весьма важен. Только сформулирован он неправильно.

— Думаете, мы не дадим адекватную цену? Или вы предпочитаете фунтам доллары? Вряд ли это составит проблему.

— Если уж на то пошло, я предпочитаю гиперборейские таланты. Или Эритийское золото, но его у вас нет и взять неоткуда. Но я о другом. Не только у ее Величества есть ко мне вопросы. У меня тоже найдутся темы, которые я бы с радостью обсудил. Я даже не стану их перечислять, вы и сами легко представите, о чем пойдет речь.

— Так могу ли рассчитывать, что вы спокойно подождете приглашения во дворец? — спросил Алан без особой надежды.

— Пока что я намерен прогуляться по Лондону. Мне и впрямь интересно.

— Охотно верю. Но хочу напомнить, что вы у нас в гостях. И хотя вам, как американскому гражданину, виза не нужна, но любого иностранца можно попросить на выход. Я не пугаю, просто хочу напомнить, что вас пригласила английская королева.

— Наверное, вы правы. Гостеприимством злоупотреблять не стоит. Так что вот о чем мы договоримся: мой номер телефона вы знаете. У меня есть разные дела в этой стране. Вы можете позвонить в любую минуту дня или ночи, и я отвечу. Но на это у вас осталось меньше недели. Я въехал в Лондон вчера в девятнадцать тридцать пять, но для простоты округлим до двадцати ноль ноль. Ровно в восемь вечера через неделю, то есть через шесть с половиной дней, я Лондон покину. После этого уже ее величеству королеве Виктории придется договариваться с Этерном Первым и навестить его в Гиперборее.

— Вы ведь понимаете. что я не могу передать королеве ультиматум!

— Это дедлайн. Он бывает полезен в таких ситуациях, — я встал с кресла. — Рад был познакомиться, Алан Бишоп.

— Манн выехал из Савоя в девятнадцать ноль ноль, — доложил секретарь Берроуз. — За ним велась слежка. В течение дня он посетил Пикадилли Серкл и другие достопримечательности. Особое внимание уделил магазинам моды и ювелирным лавкам.

— Что-то купил? — поинтересовалась королева.

— Нет, — помотал головой секретарь. — Пообедал, заказал фиш-н-чипс, отсалютовал агентам, ведущим наблюдение, чашкой кофе.

— Я надеялась, что вы привлечете профессионалов.

— Это были лучшие специалисты. Но мы знали, что объект очень непростой.

— Что дальше?

— Он покинул Савой. Выписался, это факт. Но и на улице не появлялся. Камеры в лобби показывают, что он вышел в дверь. Но ни агенты, ни камеры на улице его не видели.

— То есть Манн исчез?

— Никак нет, ваше Величество! Он зарегистрировался под своим именем в отеле «Вестминстерское аббатство».

— Что это за отель, — поморщилась Виктория. — Я не помню такого.

— Пять звезд, но пометки «Кинг» не получал. Просто хорошая гостиница.

— Почему он воспользовался своим именем? Разве он не мог выбрать любое?

— По той же причине, что и салютовал кофе наружникам. Показывает, что слежка его не волнует. Ваше величество! Мы правда хотим тянуть до последнего?

— Он не посмеет уехать, когда ему назначена встреча со мной, — ответила королева горделиво.

— Осмелюсь заметить… — Эдвард запнулся.

— Ну говори уже!

— Она не назначена. И простите, ваше величество, но стоило бы! Вопрос жизни и смерти!

— А может быть я не хочу договариваться с существом, уничтожившем мой флот? — рассердилась Виктория. — И не хочу отвечать на его вопросы! Слишком много чести.

— Вы знаете, что за вопросы он задаст?

— Не требуется большого ума, чтобы догадаться. Сам-то как думаешь?

— Он захочет обсудить нашу внешнюю политику в отношении Российской Империи, особенно некоторые акции, которые мы организовали ради усиления своего влияния.

— Молодец, Эдвард! Возьми с полки пирожок! Что там с крокодилами?

— Все по-прежнему, ваше Величество! На звонки отвечает техник. Он утверждает, что, цитирую, «Фарфакса нет и не будет уже никогда, и за последние три часа ничего не изменилось».

— Что за таинственный ОН, которого техник так боится?

— Мы оба знаем ответ на этот вопрос, ваше Величество! Этот ОН сейчас бродит по Лондону, кушает рыбку с картошкой и ждет нашего звонка. А может, и не ждет!

— Срочный доклад, ваше Величество! — закричал Эдвард, вбегая в кабинет королевы.

— Надеюсь, вы нашли Манна?

Непослушный гость королевы пропал на третий день пребывания. Камеры засекли его в аэропорту Эдинбурга. Но куда он направился оттуда, выяснить не удалось.

— У нас чрезвычайное происшествие в Шотландии.

— А где же еще! — раздраженно вздохнула Виктория. — И что случилось? Он сжег ресторан «Великий Брюс»?

— Вам уже доложили? — удивился Эдвард.

— Я просто пошутила! Или нет?

— Ресторан «Великий Брюс» сгорел, ваше Величество. Это произошло ночью, уже после закрытия. Но каким-то чудом в нем оставались посетители. Тринадцать человек. Их опознают.

— Не может быть! — ахнула королева. — Это ведь не то, что я думаю?

— Здание сгорело дотла. Но одна стена частично уцелела. На ней надпись на русском языке. Нам прислали фотографию.

Эдвард протянул королеве планшет. Кровь, а может и красные чернила, немного сливались с кирпичом, но все же можно было разобрать русские буквы: «Шотландский ковен все. Спасибо за подарок».

— Ему звонили?

— Да, ваше величество. Он ответил и сказал, что наслаждается осмотром достопримечательностей. И что у нас осталось чуть меньше суток.

— Не дайте ему сесть на поезд! — крикнула Виктория.

Эдвард отметил, что королева очень плохо выглядит. Но вслух говорить такое не стал. Пусть врач напрашивается на ее гнев.

— Может быть, мы все же назначим встречу?

— Пусть ему позвонят и скажут, что время будет названо завтра! Агент, как его, Бишоп? Короче, наш человек навестит его в десять утра в Савое. Номер по-прежнему в его распоряжении.

— Неделя истечет сегодня!

— Не будем идти на поводу у шантажиста и поджигателя, — отрезала Виктория. — Мы согласимся на встречу, Бишоп проведет его через калитку. Но и он пойдет на уступки. И запомните, никаких талонов, что за дурацкое название для валюты? Мы платим фунтами!

Советник Покровский вошел в кабинет к императору.

— Есть новости от моего венценосного брата? — улыбнулся Орлов.

— Почти, от Генри Манна. Он пишет, что нашел тот самый Шотландский ковен. И, сюрприз-сюрприз, с ними был наш соотечественник.

— Кто именно? — заинтересовался император.

— Князь Вронский. У нас он в розыске после «утра стрелецкой казни», к которому он, как доказано, приложил руку. Оказывается наш красавчик прятался под крылом у Виктории.

— И что же?

— Манн пишет, что все члены ковена и князь в придачу оказались заражены паразитами. Он счел разумным прикончить их на месте.

— Каковы его дальнейшие планы?

— Он сказал, что поставит последнюю точку в этом деле.

Гольф-клуб Florida Sunrise сейчас пустовал. Сезон начнется чуть позже, хотя до наплыва игроков осталось меньше месяца. Те же игроки, что дошли до поля сегодня, уже разъехались по домам.

Стив Ванкрах, семидесятилетний смотритель клуба наслаждался покоем и одиночеством. Посетители не обращали на него особого внимания, считая скорее предметом меблировки, а не сотрудником и человеком.

Лишь избранные знали, кто это. И сейчас один их осведомленных прислал ему сообщение. Посторонний счел бы его содержимое белибердой: «А20 заговорил. Код 5».

Стив переслал текст восьмерым гольфистам, завсегдатаям «Флоридского восхода». Еще через два часа семь из них собрались в клубе.

— Ждать ли мистера Грубера? — поинтересовался смотритель.

— Боюсь, что нет, мистер Ванкрах, — очень вежливо ответил один из прибывших. — Ганс заявил, что немцам в этой игре последнее время не везет, так что он умывает руки. Впрочем, он готов принять участие в видеоконференции, и остальным того же желает, если, как он выразился, у нас осталась хоть капля мозгов.

— Вы напомнили ему, что такое «код 5»? — спокойно уточнил смотритель.

— Напомнил. Он сказал, что сделал свой выбор.

— Как будто это его спасет, — невесело ухмыльнулся еще один прибывший.

— Так или иначе мы приступаем, — заявил смотритель.

Восьмерка, еще недавно бывшая девяткой, спустилась в подвал, преодолев не меньшие меры безопасности, чем десятью днями ранее секретарь королевы.

Их там ждал такой же странный компьютер с зеленой коробочкой. Единственное отличие состояло в том, что подвал был обставлен отнюдь не аскетично. Изображение транслировалось не на маленький монитор, а на огромный экран, занявший всю стену.

Восьмерка расселась по уютным креслам, не преминув попутно воспользоваться богатым баром.

— Итак, господа, я приступаю, — сообщил смотритель и приложил палец к пластине.

Гольфистам долго ждать не пришлось. Скоро на экране появился уже знакомый им юный зашуганный завр.

— Мистер Вольт, — приветствовал его смотритель. — Я рад вас видеть, особенно, если вы готовы пригласить для разговора кого-то из взрослых.

— Фарфакс нашелся? — спросил один из гольфистов, хмыкнув.

— Нет, здесь не осталось граждан Сайшании кроме меня. Но с вами будет говорить один человек. Он сказал, что вы его знаете, а если нет, то сами виноваты.

— Догадываюсь, кто это может быть, — прокомментировал хмыкающий гольфист.

Вольт ушел, а его место занял мужчина средних лет.

— Здравствуйте, господа! Меня зовут Генри Манн. Не скажу, что рад вас видеть, и от вас зависит, будет ли наша встреча последней.

— Да, — ответил разговорчивый гольфист. — Мы определенно слышали о вас много интересного. Честно говоря, мы бы с большим удовольствием пообщались с мистером Фарфаксом. От крокодила-недоросля толку не так уж много, но может быть вы его позовете или хотя бы просветите, куда он делся.

— С подводной лодки, — рассмеялся его сосед.

— Охотно просвещу, — не стал упрямиться Манн. — Мистер Фарфакс и вся семерка завров, что оккупировала, как вы остроумно заметили, подводную лодку, мертвы. И предвосхищая очередной вопрос: да, я убил их. Лично, этими руками.

Он повертел пальцами перед камерой.

— А что с нашими европейскими коллегами? — поинтересовался смотритель.

— Гейдельбергский клуб до недавнего времени оставался в моей власти, но буквально вчера состоялся суд. Все члены клуба приговорены к высшей мере, которая и приведена в исполнение незамедлительно. Ну а судьбу Шотландского ковена вы наверняка уже знаете.

— Сожжены живьем? — спросил один из гольфистов.

— На самом деле ни шотландцев, ни семерых завров убил не я, все они стали жертвами астральных паразитов. Уверен, что вы в курсе об этой напасти. Вы все участвовали в организации террористических актов с участием как паразитов, так и Lempingulo. Ну что тут скажешь, не рой другому яму.

— Я бы просил воздержаться от подобной терминологии. Здесь нет террористов, — заметил смотритель все так же бесстрастно.

— Отказано, — улыбнулся Манн настолько зловеще, что все гольфисты, кроме смотрителя вздрогнули. — Но я вижу, что у вас некомплект. Не хватает мистера Грубера? Он, кажется, горел желанием присоединиться к нам по видеосвязи? Это уместно! Мистер Ванкрах, будьте любезны организовать это. Я подожду.

— Вы что же, подслушивали? — изобразил гнев разговорчивый гольфист.

— Не сомневайтесь, господа, с тех пор как благодаря оборудованию Атлантиды я узнал о вашем существовании, вы находитесь под плотнейшим наблюдением. Каждый ваш чих фиксируется и обрабатывается искусственным интеллектом.

— Тогда мы в безопасности, — хохотнул активный.

— Кару, — со смешком крикнул Манн куда-то в сторону, — они тебя не уважают! — и добавил, уже глядя в камеру. — А зря.

— Мистер Грубер готов принять участие в разговоре, — сообщил смотритель.

В углу огромного экрана выделился квадратик с девятым членом клуба. Им оказался мужчина лет шестидесяти, лысый, массивный, с красным мясистым лицом.

— Что же вы Ганс, проигнорировали мое приглашение? — поинтересовался Манн. — Это явно не добавит вам очков.

— Ты еще кто такой? — рявкнул Грубер.

— Вы бы знали, если бы не опоздали. Меня зовут Генри Манн.

— Слышал, что ты мутишь воду в Европе? Но здесь ты никто, — ухмыльнулся Грубер. — И скажу тебе от лица всех: пошел на херр, Манн. И кстати ты похваляешься американским паспортом? Так вот, Генри, забудь, ты больше не американец.

На этом Грубер отключился.

— Грустно сталкиваться с откровенным хамством, господа. Но я подозреваю, что хотя никто не произнес этого вслух, многие с мистером Грубером согласны. Так вот, я предлагаю отложить встречу на сутки. Завтра мы встретимся здесь же в то же время в том же составе. Не советую пытаться избежать этой встречи.

Прошли сутки. За это время произошло множество событий. Но членов гольф-клуба взволновало лишь одно. В закрытый коттеджный поселок, в котором проживал Ганс Грубер, ворвалась банда свихнувшихся наркоманов. Они вырубили охрану, отправив ее в полном составе в больницу, но, к счастью, не в морг. А вот самому Груберу не повезло. Они выбрали для развлечения именно его дом. Ганс, увы, не выжил, и смерть его была долгой. Его истязали всю ночь, а началась эта трагическая история буквально в ту же минуту, как экран с мистером Манном погас.

Трое гольфистов пытались покинуть страну. Но у одного из них сломался самолет. Другой обнаружил, что его яхта дала течь. Третий же попал в аварию в такси. Каждый из них получил сообщение всего из двух слов: «не советую».

Восьмерка собралась во «Флоридском восходе» следующим вечером.

— Великая сила — магия судьбы, — задумчиво произнес Манн, оглядывая свою аудиторию. — Мистер Грубер уже испытал ее на себе. И некоторые из вас тоже. Полагаю, вы все гадаете, почему вы еще живы. Ну или должны бы гадать.

— Ты смелый, Манн, пока сидишь на далеком острове, — буркнул гольфист, много шутивший накануне. — Не много чести убивать чужими руками.

— Чья б корова мычала, — всплеснул руками Манн. — разве не этим вы всю жизнь занимаетесь? Впрочем, как вам будет угодно.

Никто не заметил, как это произошло. Манн просто исчез с экрана, чтобы появиться в подвале перед ним. Один шаг — и он встал перед говоруном. Легким движением он оторвал гольфисту голову и отшвырнул в дальний угол. Всех присутствующих окатило кровью, что хлынула сразу во все стороны. Только на самого Манна чудом не попало ни капли.

— Вы все повинны во многих преступлениях и все приговорены к смерти, — процедил он зло сквозь зубы. — И все умрете прямо сейчас, если не докажете мне, что можете быть полезны. Решайте. Но если вы думаете, что у меня что-то дрогнет в душе, когда я начну с вами расправляться, то вы слишком глупы для своего положения.

— Чего вы от нас хотите? — спросил смотритель.

— Раньше этот мир находился во власти рептилоидов-контрабандистов. С ними покончено. Теперь он принадлежит мне. Или, говоря юридическим языком, Совет Миров назначил меня куратором Земли Сорок Два. Очень многое здесь придется изменить. И мне пригодится такой инструмент, как теневое правительство. Вы являлись его третью, хотя и подчинялись тем самым рептилоидам. Если вы сможете принести пользу моим планам и поможете изменить мир без катаклизмов и социальных катастроф, вы поживете еще немного и даже сохраните часть своего богатства и влияния. Если нет — я убью вас. Сам или посредством какой-то нелепой случайности, не все ли вам равно.

— Мы заботимся об интересах САСШ, — произнес один из гольфистов. — Вы обещаете взять на себя эту заботу? В конец концов вы сам — американец!

— Забудьте. Америка меня не волнует. Я обещаю только, что если эта страна откажется от роли мирового жандарма и не будет пытаться делать из других колонии, а займется своими делами, это пойдет ей на пользу.

— Не все так просто, мы — ядерная держава! — робко пытался протестовать гольфист.

— Вовсе нет. Проверьте свои ракеты. Вы обнаружите, что вместо плутония в боеголовках простой графит.

— А русские знают об этом? — в первый раз смотритель потерял самообладание.

— Нет, — буркнул Манн. — Я не хочу, чтобы какой-нибудь генерал на радостях выкинул глупость. Впрочем, вам следует бояться не ядерной войны. Вспомните судьбу вашего флота.

— А как насчет Бедо Игура? Нам обещали…

— Пока не заслужили. Дальше посмотрим на ваше поведение и принесенную пользу. Ну так что вы решили?

Кали стояла передо мной в теле секретарши. Ее тело по-прежнему стягивали цепи.

— Что-нибудь от бедной девочки осталось? — спросил я ее.

— Нет, конечно! — честно ответила богиня. — Только не говори, что ты на что-то рассчитывал.

Я молча покачал головой.

— Что дальше? — спросила Кали. — Намекаю, что я вполне выспалась.

— Тебе запрещено появляться в моем секторе. И не советую играть с лемпами и паразитами.

— И ты не будешь по мне скучать?

— Уж точно не в ближайшие сто лет.

— Ладно, не буду тебя трогать. И твой захолустный мирок тоже. Сто лет, ты сам сказал.

Я щелкнул пальцами. Цепи испарились.

Кали шагнула ко мне и попыталась поцеловать в губы, но я подставил щеку.

— Ты не мог бы?.. — попросила она немного смущенно.

Я одним ударом свернул девушке шею. Кали исчезла.

— Молодец, — раздался за моей спиной другой женский голос. — Я уж хотела сама пристать к тебе с этим. Ты ведь знаешь, что боги не могут умереть или долго увиливать от своих обязанностей. Вместо них заведутся новые. А твоя бывшая — зло знакомое.

— Да знаю я, — ответил яМинерве.

Я вернулся в Лазурь, и рухнул в кресло, выдохнув с невероятным облегчением:

— Ну наконец-то я дома!

Варя присела на подлокотник, чмокнув в макушку.

— Вы отпустили Коха и Уэсли, принц? — спросила Эльза.

— Они принесли клятву верности, — пожал я плечами. — Я решил, что таких специалистов надо использовать, а не убивать. Тем более, что они не имели непосредственного отношения ни к паразитам, ни к лемпам. Хотя они сами те еще паразиты.

— Кстати, объявился Курак, — сообщила Эльза. — Он носится по Индии как угорелый и уничтожает храмы Кали. Уже зачистил Калькутту.

— Никто не любит, когда им манипулируют любовью, — задумчиво прокомментировала Ветерок.

— Еще какие-нибудь новости? — поинтересовался я устало.

— В Лондоне скончалась королева Виктория Вторая. Все каналы только об этом и пишут.

— Так и не обуздала свою гордыню, — констатировал я. — Не скажу, что буду о ней плакать.

— Что же дальше? — спросила Алиса.

— А дальше все будет хорошо!