Мастер молний. Книга IV

Глава 23

Марсоход несся «на всех парах» к границе. И вряд ли его экипаж тренировался в резком торможении перед стоп-линией. Если бы оставил этих обалдуев без присмотра, все бы кончилось войной миров в базовом Уэллсовском сценарии. Злые марсиане разносят Землю вдребезги-пополам. Но без хэппи-энда со спасительным гриппом.

Я даже не стал сам за этими высокообразованными идиотами гнаться. Послал птичку и через нее открыл портал перед носом машины. Она радостно перенеслась на территорию базы.

Труднее было договориться с марсианскими высшими майаридами. Но я поныл, они поворчали, я разгреб очередной отстойник магического шлака. Они бы, конечно, сами могли одним движением руки его ликвидировать, но то ли им было лень, то ли брезговали, то ли все сразу.

На Марсе уже стояли два купола. Под первым базировался транспортный хаб. Я без особых усилий наладил его работу, благо схема в Метрополии давно отлажена. Охраной занималась смешанная команда с представителями от всех развитых миров. Таможня и паспортный контроль, немножко в другой форме, на мне. Тут же наладили гостиницу с секторами для большинства рас. И конечно же магазин дьюти-фри, куда же без него.

Большая часть пассажиров прибывала на транзитных рейсах, но кое-кого интересовали Земля Сорок Два и Новая Гиперборея. Визовый режим для иномирцев на Земле еще появится нескоро, так что поток в любом случае переправлялся через Ариаварту, там страждущие получали амулеты для имитации человеческой внешности и паспорта вымышленной страны, про которую были в курсе только император и СИБ.

Бедному Покровскому пришлось создать особое ведомство для контроля над иномирными туристами. Я ему не завидую, дело хлопотное. С другой стороны, поток валюты из Метрополии Российской и Китайской Империям не был лишний. Ну и связи, рано или поздно придется выходить на просторы Мироздания.

Короче говоря, весь этот туризм пока находился в зачаточном состоянии. На Земле, конечно! Новая Гиперборея охотно принимала гостей и их деньги. К нам прибыли специалисты из всех миров, желающие наладить дело с нуля в таком многообещающем молодом мире.

Под вторым куполом развернулась исследовательская станция. С ней тоже хлопот хватило. В первую очередь из-за неработающего визового режима между Россией и Гипербореей с одной стороны, и Западом с другой. Благо, удалось договориться с Орловым о транзитном проезде именно на этот случай. Да и всех западных туристов, которые хотели бы посетить Ариаварту и новые курорты, которые мы тоже открыли, пускали строго по маршруту Иркутск-Авдеевка-Новая Гиперборея.

Ученые со всего мира радостно ломанулись исследовать новую планету с особыми флорой и фауной, другим составом почвы и даже воздуха, проценты кислорода и азота немного отличались от земных, но незаметно для человеческого организма. Про географию и астрономию я уже и не говорю. Они не имели ничего общего с миром Сорок Два.

Но вернемся к марсианской миссии. С грехом пополам удалось собрать команду и отправить через Ариаварту, под которой я построил такой же форт, как вокруг российского портала, но уже с постоянным каналом на Марс.

Научный Комплекс я им создал, даже сделал вменяемые марсоходы на базе тех, что уже были на вооружении НАСА. Оснастили они новую базу сами, благо хаб под рукой, и грузы можно доставлять дешевле, чем миллиарды на космическом корабле. Труднее было договориться с марсианскими высшими майаридами. Но я поныл, они поворчали, я разгреб очередной отстойник магического шлака. Они бы, конечно, сами могли одним движением руки его ликвидировать, но то ли им было лень, то ли брезговали, то ли все сразу.

В итоге нам выделили зону побольше, с расширением от хаба и дальше в пустыню. Зато границу с владениями марсиан очертили очень точно. И вот ее пересекать нельзя было ни в коем случае. Но если очень хочется, то можно? Так, господа ученые?

Пара сильно разочарованных «космонавтов» вылезла из марсохода. Скафандры они надеть не поленились.

— Вы сорвали важный эксперимент, — возмущенно залаял на английском один из них, высокий и белобрысый.

К нам уже бежал, вихляя задом, пухлый комендант комплекса. Черта с два с такой комплекцией он когда-нибудь выбрался бы в космос. Да и большинство «ценных специалистов» пары минут не продержались бы на центрифуге. Они, кстати, догоняли пухляша, отстав лишь на чуть-чуть.

Комендант открыл рот, собираясь то ли отчитать нарушителей, то ли приветствовать меня по всей форме. Я жестом остановил его.

— Представьтесь, господа, — обратился я к марсианским гонщикам.

— Вы ответите, — не успокаивался белобрысый.

— Ну же, как меня зовут, вы знаете. А помнить каждого из вас я не обязан. Итак, ваши имена?

— Отвечайте, — с легким привизгом рявкнул комендант.

— Уильям Лоусон, Североамериканские Соединенные Штаты! — буркнул белобрысый.

— Ганс Дранкенсон, Дания, — признался второй.

— Господа Лоусон и Дранкенсон покидают базу. У них есть час на сборы, после чего они отбудут на Землю. Не заставляйте меня присылать охранников с транспортного узла. Служба безопасности будет поставлена в известность, о том, что виза аннулирована. Также вы внесены в черный список Новой Гипербореи. Поздравляю, господа, с невероятным успехом.

— Вы не посмеете, — заныл вдруг датчанин, щуплый и длинноносый. — Нас отбирала НАСА.

— Жаль, что эта почтенная организация вас не проинструктировала, — резонно заметил я.

— Но можете объяснить, за какие такие прегрешения вы нас так жестко выгоняете? — не унимался американец.

— Вы знаете, что за линию границы выезжать строго запрещено. И в курсе, почему.

— Эти ваши мифические марсиане, которых никто в глаза не видел. Все знают, то это ваша байка, чтобы не отдавать территорию, на которую вы не имеете права! Нет за границей никакого города.

— И знаете вы это потому, что?.. — спросил я, задержав дыхание. Больше всего на свете я боялся ответа «мы туда уже ездили и ничего не нашли».

— Да это очевидно! — разорялся белобрысый. — Были бы марсиане, мы бы с ними уже встретились! Контакт — это святое! И вы не смеете ограничивать исследования, никто не способен преградить дорогу науке!

Я выдохнул. Моя сигнализация не подвела, они не смогли проникнуть за черту.

— Дамы и господа, я разрешил вам проводить здесь абсолютно любые исследования. Да хоть ядерную бомбу взрывайте!

— Что, правда? — заинтересовано выкрикнула дамочка из толпы ученых.

— В моем присутствии, после принятия необходимых мер защиты, чтобы не устроить экологическую катастрофу и не повредить работающие комплексы, — кивнул я. — Также я наладил сообщение с Землей. Вы бы в самых радужных снах не привезли с собой такую гору техники и личных вещей на космолете. Единственное ограничение — не беспокоить хозяев планеты. Неужели так трудно соблюдать элементарную вежливость и не свинячить в чужом доме?

— Да нет же никаких марсиан! — с упорством достойным лучшего применения повторил американец.

— Для ученого вы слишком сильно держитесь за недоказанные теории, мистер Лоусон. «Не желают показываться вам на глаза» и «не существуют» — абсолютно разные сентенции. Поверьте мне, как человеку, знающему об устройстве вселенной гораздо больше вас всех вместе взятых со всеми вашими дипломами. Доказательство моих знаний — ваш комплекс и тот другой, — я махнул рукой в сторону хаба. — И я утверждаю, что если хозяева Марса обидятся, даже я не смогу спасти ваши жизни. Это очень древние существа. Соответственно, они брюзгливы и обидчивы, как любой старик. А теперь будьте любезны, освободите территорию. Кстати, господа, прошла уже четверть из отведенного вам часа. Господин комендант, проконтролируйте выполнение.

Я и не думал, что моя остроумно-патриотическая шутка с похищением поезда разрастется до масштабов глобального фарса. Сейчас железнодорожный узел занимал сотни гектаров, и найти в нем что-либо без помощи Кару и его детишек-помощников было нереально. Но когда ситуация начала выходить из-под контроля, я попросил его навести порядок.

Теперь у нас появился огромный сортировочный вокзал, целый городок складов, профессиональный полигон для испытаний военной техники. В последнем помогло Министерство Обороны, которое после занятного шоу, устроенного ими на первом показе трофеев, взялось за ум и горело желанием сотрудничать.

Команды моих учеников с майаридскими теневыми гвардейцами развернулись до такой степени, что перехватывали любую посылку с запада на Карпатский фронт. Плюс по собственной инициативе они начали поиски складов с оружием и боеприпасами на территории Республики. Надо ли говорить, что складов у нашего противника просто нет. Заодно у Польши практически прекратила свое существование железнодорожная сеть на востоке страны.

Война грозила закончиться просто за неявкой противника на поле боя. Ну не с дрынами из забора им против танков переть?

Меня сейчас интересовал один особо интересный объект. Полковник и Эльза отлично справились с операцией освобождения пленных. Я-то в них и не сомневался. А вот карпатские спецслужбы сильно удивились, когда у них пропала тюрьма. Вот так, целиком и полностью. Причем у моих демонов вдруг пробудилось чувство юмора. Наверное, свадебное путешествие пошло на пользу.

Нет, они не поставили на месте тюрьмы памятник мужскому половому органу из айсера. Ну почти. После похищения в земле остался провал интересной формы. И да, он был залит огненным камнем, так что щель пульсировала как живая.

Тюрьму же оказалась в степи неподалеку от сортировочной станции. Как-то по умолчанию его перенесли туда же, что и все трофеи. Теперь в камерах сменился контингент, наших пленных и каких-то случайных узников из Карпат сменили тюремщики. Охраняли их сотрудники СИБ, присланные Бобровым. Ну не майаридов же ставить на такой дурацкий пост. Они у меня — слишком ценные кадры.

Освобожденных россиян я сразу поместил в одну из клиник Эстель в Ариаварте. В состоянии они были ужасном. Карпатские тюремщики отличились изощренной и совершенно бесполезной жестокостью. Кроме того, они страдали мание величия и все свои подвиги фиксировали на смартфоны. Гаджеты превратились в вещественные доказательства, облегчавшие СИБ следствие. Я к этой грязи даже прикасаться не собирался. «Героев» этих я бы закинул в Каласуту и там забыл бы на веки вечные.

Естественно, я открыл для Боброва и его людей портал в тюрьму. Пусть работают люди.

Конечно, дипломаты практически всех западных стран мечтали обсудить с властями Новой Гипербореи недопустимость таких действий. Только вот какая незадача, послов в Ариаварту они не прислали, и наших не приняли. Говорить некому и не с кем. А призывы к неофициальным переговорам я игнорировал и Кару попросил поступать так же.

Рано или поздно, конечно, разговор состоится. Но решать, когда и как именно, мне. Сперва надо закрыть вопрос с инквизицией.

По этому поводу мы собрались в Лазури, разумеется, новой, это даже и уточнять не требуется. Докладывал Кару, остававшийся на связи с Джонни и Настей. Преимущество искусственного интеллекта, даже я не был способен одновременно действовать на физическом плане и в Астрале.

На совещании, кроме нас присутствовали Алиса, элементали и демоны.

— Мы локализовали всех кроме Курака, — рассказывал Кару. — Кох, при всей своей осторожности почти открыто общается с Уэсли, который явно представляет структуру, аналогичную Гейдельбергскому клубу. Можем обозначить его как «Эдинбургский ковен», так его называл Кох, кажется, в шутку.

— Если мы все знаем о немцах, надаем им по ушам? — загорелась Алиса.

— Минуту назад я бы горячо поддержал твое предложение, — сказал я задумчиво. — Но теперь не уверен. Кару, что мы знаем о гейдельбергцах? Меня сейчас интересует главное: они люди или завры?

— Могу сказать точно. Все это люди, владеющие большинством крупных европейских корпораций. Как правило через подставные фирмы и безымянные фонды. Могу также засвидетельствовать, что они не заражены паразитами.

— Как вы за ними следили, кроме сети, конечно?

— Я создал теневых шпионов. Сейчас они сопровождают своих подопечных круглосуточно.

— А хоть один завр вам попался на глаза?

— Нет, после ареста Вольтрана я не видел ни одного рептилоида. Даже гекконы куда-то исчезли.

— Ну вот и ответ, дорогая Алиса. Настоящее теневое правительство ушло в подполье. И они конечно же знают, что я располагаю гигантскими возможностями для слежки. Так что они так просто не подставятся. Прикроются человеческими клубами.

— Но как-то они общаются с людьми? Правительство ведь должно влиять на происходящее, — спросила Эльза.

— Мы не можем найти Курака. Думаю, что он — наш ключ! Тот самый оперативник, который работает напрямую на завров. Хоть что-то мы о нем слышали?

— Кох предположил в беседе с Уэсли, что, цитирую, «чех скрылся в Америке, как и его пражские друзья». Но он подчеркнул, что это только догадка.

— А разве мы не всех похоронили в Праге? — удивилась Эльза.

— Увы, но нет. Нам подставили пушечное мясо. Весь «офицерский состав» смылся, не показываясь в офисе, как только я появился на пороге. Кару, а они не поминали Атлантиду?

— Так конкретно — нет. Но в разговорах Коха с гейдельбергцами они часто упоминали какой-то остров. Но без конкретики, это типа какая-то их шутка для своих. Что-то вроде «в отпуск поеду, подлечусь на острове».

— О, — оживился я. — А как насчет Бедо Игур? Кто-то называл эти слова?

— Нет, но о лечении они говорили много.

— Вот и разгадка. Завры пережидают бурю на каком-то острове. Можем считать его Атлантидой два-ноль, в противовес Новой Гиперборее. Ритуал продления жизни явно проходит там. И через этот ритуал они держат за интимные места человеческих боссов.

— Так что мы делаем, папа? — спросил Кару.

— Следим и очень внимательно. К счастью, благодаря Джонни, у нас неограниченный ресурс для наблюдения, сколько бы фигурантов мы не отслеживали. А благодаря тебе мы способны анализировать полученную информацию опять же в любых объемах. У нас все?

— Гейдельберг ищет способы пообщаться с тобой, — сообщил Кару.

— С мной-Берингом? Или Манном?

— С вашим величеством Этерном Первым.

— Ну так пусть присылают посольство. Нет признания — нет общения.

Я недооценил желание цивилизованного запада обсудить со мной текущую геополитическую ситуацию. Совсем уж налаживать отношения они не торопились, пока не созрели для потери лица. Зато с мной связался Ичэнь Хуанфу. Почему именно он, я так и не понял.

Советник сообщил, что его попросил об одолжении лично Министр Иностранных Дел Турции. Эти бойкие господа решились признать Новую Гипеборею, обменяться посольствами и обсудить визовую программу, пошлины и прочие острые вопросы.

Я пожал плечами и предложил Кару, который нес на своих плечах и дипломатическую ношу, пойти им навстречу и отношения наладить.

Как я и подозревал, турки жаждали поработать посредниками и, конечно же, нажиться на этом. Я не был против, какую-то торговлю мы начали. А очень скоро ко мне на встречу попросился турецкий посол. Да, таковой появился в Ариаварте. Я решил, что ради развития наших неокрепших отношений могу его принять. Хотя со временем у меня и было небогато.

Посол разлился соловьем о том, как прекрасны Босфор и Голубая Мечеть в лунном свете, и как будут счастливы его коллеги показать мне Стамбул. Я сразу понял, куда он клонит. Очередная попытка западных политиков покалякать о делах наших скорбных. На этот раз на нейтральной турецкой земле.

А вот что мне показалось интересным, так это состав делегации, который посол мне тут же озвучил. А в него входили гражданин Великобритании Эдмунд Уэсли, а также немцы Мартин Кох, и особо интересный сюрприз: некий барон фон дер Штауфен. А его папаша, какое совпадение, входил в состав Гейдельбергского клуба, судя по вычисленным Кару данным.

Первая версия, что у меня возникла: наши фигуранты заметили нашу слежку и пошли ва-банк. Но это неточно. В любом случае с такой делегацией я был согласен встретиться. Возглавлял ее французский посол в Турции, так что вроде как совсем уж мезальянса у нас выйти не должно было. Да и переговоры предполагались тайными, без освещения в прессе.

Ну что ж, посмотрим, каков Босфор в лунном свете.