Мастер молний. Книга IV

Глава 10

Интерлюдия

Император Всея Руси Петр Четвертый Орлов беседовал по видеосвязи со своим коллегой. Канал был настолько безопасен, насколько это могли обеспечить лучшие специалисты страны. Китайские товарищи тоже внесли свою лепту. И все же Петр понимал, что безопасной связи через тысячи километров не существует.

Кроме самого Императора в комнате присутствовали два советника. Ичэнь Хуанфу заварил им какой-то невероятно вкусный и полезный чай, и сейчас стоял за левым плечом Петра, прямой как столб, держа в руках чашку тонкого фарфора.

Покровский, когда на экране появилось лицо Императора Юйчжаня Цзиня, конечно же встал, замерев чуть ли не по стойке смирно, как и Хуанфу, но когда китайский владыка предложил всем расслабиться и присесть, вольготно расположился на стуле справа от Петра. Ичэнь же остался стоять.

Так же замер по правую руку дяди, не думая садиться, Юйцюань Цзинь.

— Предлагаю обойтись без долгих предисловий, — начал Орлов, а Цзинь согласно кивнул. — Если полученная информация не окажется нелепой шуткой, то наш мир ждут глобальные потрясения. Если нас все же пытаются разыграть, виновные будут наказаны. Пока предлагаю считать информацию о грядущем Контакте реальностью.

Цзинь воспользовался паузой в речи коллеги.

— А вы склонны верить или не верить? Мне хотелось бы понять ваш настрой.

— Николай Александрович, — Орлов повернулся к Покровскому, — у нас есть основания считать слова, — тут Покровский кашлянул, и Орлов, запнувшись, скорректировал фразу, — нашего информатора правдой?

— Я предлагаю, чтобы избежать этих неловких пауз, дать кодовые имена всем важным персоналиям, — сказал Покровский. — Информатора я предлагаю называть «Москвичом», он родился в нашем городе. Его зарубежного друга, надеюсь, все понимают, о ком речь, мы можем назвать «Американцем». Ну и сущность, которая стоит за ними обоими, — тут советник замялся.

— Яо, — вмешался Юйцюань, — так называют опасного духа, и так его именовала ваша племянница, господин Хуанфу.

— Пусть будет Яо, — согласился Орлов, его коллега Юйчжань согласно кивнул. — Ну а само событие мы можем окрестить как «Контакт», тем более, что это слово уже прозвучало.

— Теперь, когда мы разобрались с кодовыми именами, я отвечу, — вернул инициативу Покровский. — У меня есть все основания доверять Москвичу. Он принял участие в двух операциях, в которых проявился себя не просто полезным агентом. По сути, он дважды предотвратил другой Контакт, который мы однозначно можем считать враждебным.

— Это подтверждает слова Москвича о том, что Контакт — вынужденная мера, — добавил Ичэнь, который все это время служил переводчиком в разговоре.

— Нам стоило бы обговорить все это лично, — поморщился Юйчжань. — Но в силу очевидных причин, мы не можем покинуть наши резиденции, где находимся под защитой Гениев Места. И раз уж мы разумно опасаемся магической атаки, то и отрицать магию, как миф, было бы глупо.

— Меня бесит, что нас ставят перед фактом, — вздохнул Орлов. — Нам стоило бы встретиться с Москвичом и обсудить уместность Контакта.

— Он говорит, что наши враги, также пришедшие издалека, уже поставили нас перед фактом, — возразил Юйчжань. — Я склонен полагать, что он прав. Тем более, что дух-покровитель Бейцзина* советует проявить уважение к Яо. Что кстати говорит ваша покровительница?

* Древнее и нынешнее название Пекина

— Я, увы, не в состоянии общаться с Ариной напрямую, — с грустью заметил Орлов. — Николай Александрович, что скажете?

— Арина общается с избранными в месте, которое называется Астрал. Это копия нашего мира, состоящая из мечт, мыслей и фантазий.

— Мы знаем, что такое Астрал, — с легким раздражением прервал его Орлов. Так ведь? — переспросил он у Юйчжаня.

— Так, — кивнул китайский император.

— Хорошо, простите, — продолжил Покровский. — Я тоже не владею этим навыком, но у меня есть заместитель, который умеет «взлетать на небеса». Я могу позвать его, если угодно.

— Не надо, не сейчас, — отрицательно покачал головой Орлов. — Не будем тратить время зря.

— Короче говоря, Арина подтверждает, что считает Яо союзником. И также, что война между древними цивилизациями вошла в острую стадию и в худшем случае может окончиться очередным концом света.

— Значит, мы согласны, что Контакт можно считать мерой вынужденной? — спросил Орлов.

— Мы не будем спорить с высшими силами, — кивнул Юйчжань. — Скажу по секрету, мы столкнулись с опасностью того же рода, что и вы в Карпатах. Нам удалось решить проблему, но большой ценой и не так чисто, как это удалось вашему другу Москвичу. Нам не хватало его или кого-то другого из команды Яо.

— Я уверен, что Москвич не отказал бы вам, — сказал Покровский.

— Это произошло раньше, чем мы наладили контакт с Москвичом. И если бы проблема не начала разрастаться, я бы предпочел оставить ее в тайне.

— Второй вопрос, который меня тревожит, это планы Яо по созданию собственного государства, — продолжил Орлов. — Опять же это повод сомневаться в лояльности Москвича. Кому он останется верен?

— Это и так ясно, — ответил Покровский. — Он, как и раньше, сохраняет преданность Яо. Но мы считаем, что они оба благоволят к России. И, как выяснилось, к Китаю.

— Более того, — вступил Хуанфу, — Москвич специально акцентировал тот момент, что ранее предложение о союзе поступило только нашим странам. Он обещал поделиться технологиями, опережающими наше время, но при условии, что мы станем сотрудничать друг с другом.

— Откуда мы знаем, что в то же время Американец не пытается наладить контакт с властями на Западе? — спросил Орлов.

— Как я понял, — заметил Покровский, — имеет смысл обсуждать только намерения Яо. И Москвич, и Американец служат проводниками его намерений. Простите за ненужную поэтическую нотку, но я склонен относиться к этим двоим, не как к эмиссарам Яо, а скорее к его обликам, коих куда больше двух. Сторонам личности, если хотите.

— То есть это один человек или существо, меняющее облики? — заинтересовался Юйчжань.

— Я считаю это рабочей версией. И мы знаем по весьма обрывочным и редким свидетельствам, что Яо — персона влиятельная в других мирах. Это и позволит ему инициировать официальный Контакт.

— Тогда на чем мы останавливаемся? — спросил император Орлов. — Мы пойдем на Контакт и признаем новое государство Яо?

— Я вижу в этом больше преимуществ, чем угроз, — ответил император Юйчжань. — С другой стороны, попытки противиться неизбежному могут окончиться плохо для всего нашего мира. Я за дружеское вторжение как спасение от враждебного.

— На том и порешим. Николай Александрович, организуй визит Москвича в Кремль. И прощупай, может ли появиться сам Яо. Мне хотелось бы более четко обговорить инвестиции нового государства и формат союза между нами. Если повезет, мы с ним договоримся, а Запад попытается игнорировать.

— Что это за место? — Алиса прижалась к моему локтю, стоило нам выйти из портала.

Варвара ревниво фыркнула и тут же прильнула с другой стороны. Ветерок только вздохнула.

— Это, детки, Совет Миров, — пояснил я. — Искусственный планетоид, чудо техномагии.

— Он старый? Ты помнишь, как его строили? — спросила Варя.

— Нет, конечно. Никто не знает, когда он появился. Считается, что во времена Предвечных. Здесь работает крупнейший транспортный узел в известном Мироздании. Ну и Совет, как ясно из названия, заседает здесь же. Пойдемте, у нас есть несколько часов до начала, чтобы разместиться.

— У нас есть своя квартира? — спросила Варя.

— Нет, пока нет. Нам положены покои на территории Эритии. Но и эльфы бы нас приютили. На самом деле и майариды нашли бы уголок, но вам там было бы не слишком уютно, у них слишком своеобразное представление о комфорте. Здесь, кстати, самый богатый шоппинг в мироздании, можете воспользоваться монитором в номере, а после заседания можно и пройтись по магазинам. Я объясню, как пользоваться деньгами, это просто, что-то вроде кредитной карты. Сейчас просто подберите себе наряды.

— Ой, — пискнули девочки практически хором. — А как мы выберем?

— Я приглашу к вам королевского камердинера. И если Алиса, Варя и Сидоров могут себе позволить выбрать что угодно, в деловом стиле, конечно, то элементали и демоны, должны надеть форму гвардии моего герцогства. А я сам — мундир Эритии, там есть свои тонкости. Но специалист все это знает, он поможет.

Я принял душ, примерил мундир, который, разумеется, оказался мне впору, благодаря адаптивности. А вот многочисленные знаки отличия проверить стоило. У меня были свои чины, не из малых, в Эритии, в нескольких эльфийских королевствах и у майаридов. Кроме того, у меня универсальный статус демиурга, а также великого мага. Все это должно быть отражено в знаках на мундире. Ну и глава Совета должен представить меня соответствующим образом, не потеряв ничего из важных регалий. И кстати с ним мне надо побеседовать прежде, чем все начнется.

Стиль помещений отличался безмерной эклектичностью. Все знали, что станция — квазиживой организм, который анализирует суть всех жильцов и посетителей, и его эргономика подстраивается под некое усредненное понятие прекрасного. Конечно, перемены происходят медленно, и заметны на горизонте не менее века.

Сейчас в интерьере сочетались довольно агрессивный хайтек, классика с мрамором и колоннами, а также сады и фонтаны. Но мы находились в секторе гуманоидных цивилизаций. Дальше начнется зона рептилоидов, а в самом дальнем конце станции жили расы, основанные не на органике.

Все это я рассказывал свите на ходу. Они все, включая Полковника с Эльзой, делали круглые глаза, рассматривая больше всего не фрески и экраны, и не скульптуры в фонтанах, а мельтешащий вокруг народ. Алиса чуть не столкнулась с двухметровым паучком, испуганно отпрянув мне за спину.

— Это арахнид, — пояснил я, извинившись перед бедолагой, которому моя ученица чуть не сломала ногу. — Безобидная раса. Их государство называется Унгол, а народ, соответственно, — унголианцы.

Прекрасно развитый техномагический мир, причем, путь развития там абсолютно магический, но унголы обожают возиться с механизмами. Их даже в шутку зовут межмирными часовщиками. Любой ларец с секретом скорее всего разработан ими. Включая печально знаменитую шкатулку Лемаршана, который тоже был унголианцом.

Специализируются на финансах и юрисдикции. И кстати их представитель в этом веке возглавляет Совет. Мы как раз идем к нему поздороваться.

Такие минихарактеристики я давал многим встреченным нами иномирцам. Вскоре мы пришли в центр станции, туда, где заседал Совет. Нам предстояло заглянуть в некоторые посольства, базировавшиеся тут же, и напомнить о себе. С послом Эритии я уже пообщался в покоях короля, так что решил начать с неприятного, но необходимого визита в представительство Сайшании.

— Приветствую тебя, демиург Этерн, — улыбнулся мне завр, что при его крокодильей морде выглядело пугающе. Но я знал, что он просто здоровается. Он, конечно, не прочь меня укусить, но сделает это не зубами, а «цивилизовано».

— Уважаемый посол Орзун Мардан, — ответил я, также использовав лишь необходимый минимум из его титулов. — Рад видеть вас.

Сайшания — страна простых монстров с огромными амбициями, но очень несложным этикетом. Встреча на таком уровне, как наш, расценивается как переговоры по бизнесу, который сайшанцы очень даже уважают. А больше, в общем-то, и ничего. Так что никаких лишних расшаркиваний, «здрасте» и дальше по делу.

— Что-то вы странное задумали с Горном, — сразу перешел к главному Мардан. — Зачем вам свой карманный мир? Не проще ли продать его за пару вагонов наурэмбаара?

— «Проще», не значит «правильнее», уважаемый господин посол.

— Или вы нашли там основной элемент? — спросил меня Мардан слегка игриво.

— Да что вы все про наурэмбаар? — рассмеялся я. — Я уже три века как демиург. У меня его скопилось столько, что на любой проект хватит.

— Да и проект ваш, этот самый хаб, честно говоря, не слишком ли хлопотный? Некоторые закоулки вселенной не стоит открывать всякому. Как вы сами-то умудрились попасть в сорок второй сектор?

— Умудрился, уважаемый посол, опыт, сами понимаете. А вот встретить там ваших соотечественников я не ожидал. Они-то как проникли?

— И они умудрились. Хорошие наставники, современное оборудование. И, как вы уже наверняка поняли, у Сайшании там возникли некоторые деловые интересы. Я надеюсь, что вы отнесетесь к ним с уважением.

— Странные интересы, господин Мардан. Уже контрабанда синтетического наурэмбаара меня неприятно впечатлила. Но игры с паразитами и лемпами, заметьте, одновременно, это уже какое-то комбо.

— Вы отдаете себе отчет, в чем обвиняете нашу страну? — Мардан побледнел, что с его зеленоватым лицом выглядело странно, его кожа от волнения скорее порозовела.

— О, я как раз провожу расследование. У меня есть полное право и как активного гражданина Метрополии, и как уроженца Земли Сорок Два. Но пока я не склонен обвинять ваше государство в таком преступлении. Думаю, что это вина контрабандистов, связавшихся не с той компанией.

— Какой именно компанией? — напряженном тоном осведомился Мардан.

— Богиня Кали, конечно, кто еще может обречь целый сектор на вымирание ради своего атрибута?

— Вы намереваетесь озвучить свои обвинения на сегодняшнем заседании? — спросил Мардан тихо.

— Это зависит от накала страстей в ходу дискуссии, которая развернется вокруг регистрации хаба и моего личного мира. Поскольку, борьба с подобными угрозами — мой главный приоритет, я буду вынужден озвучить свои мотивы, если они встретят такое же непонимание у всех членов Совета.

— Будем надеяться, такого не произойдет, — вздохнул Мардан. — Искренне рад был повидаться, господин демиург!

Мы вышли из посольства.

— Что это было, — спросила Алиса.

— Старый добрый шантаж, дорогие мои ученики. Зато с высокой вероятностью наши главные противники сегодня и только сегодня не станут нам совать палки в колеса. Хотя бы ради того, чтобы провести собственное расследование и получить шанс замять дело.

— И что теперь?

— Теперь очередь столь же старого и доброго подкупа. И пожалуйста, не позорьте меня, держите в узде свою арахнофобию, в посольстве Унгола она, мягко говоря, неуместна!

— А мы идем к ним? — ахнула Алиса.

— Именно! Точнее к Председателю Совета Шарону Мицтеху.

— Он тоже настроен против нас?

— Ему по большому счету все равно. Но, будучи занудой и крючкотвором, он может затянуть процесс, закидав нас мелкими формальностями и процедурными вопросами.

— Но зачем ему это? — не унималась Алиса.

— Чтобы подчеркнуть собственную значимость. Или от скуки. Ситуация в Метрополии давно и крепко устаканилась. Что-то интересное происходит на периферии. А наш запрос — довольно экзотичное событие. Как и все, что происходит с участием демиургов.

Мы вошли в здание посольства. После скучного и почти безликого офиса завров, этот походил на мастерскую часовщика, все стены были увешаны разобранными механизмами. Некоторые из них беззвучно действовали, цепляя шестеренку за шестеренку. Мои спутники ахнули.

— Глубокоуважаемый демиург, Принц Этерн, Герцог Бореас, — обратился паук, странным образом органично вписывающийся в такое пространство, — я счастлив вас видеть в моем скромном обиталище! А это твои талантливые ученики?

Говорил Шарон Мицтех тонким голосом. Ради нашего удобства он перешел на эльфийский.

— Да, и они невероятно впечатлены! Да и я, когда попал сюда первый раз, был потрясен и раздавлен этим великолепием.

— Вы слишком добры, Этерн! Чего вы хотите добиться такой лестью? — арахнид тонко засмеялся, показывая, что его слова лишь шутка.

— Доброго слова мало, Шарон! Я хочу преподнести вам скромный сувенир!

Я протянул пауку вещицу, выглядящую как крест, включенный в круг. На первый взгляд штучка эта была целиком отлита из золота. Но Шарон подхватил ее двумя передними лапами, приговаривая что-то невнятное типа «так-так».

Вскоре крест начал деформироваться и ломаться, превратившись в многоугольную звезду. Но едва Шарон торжествующе взглянул на меня, как звезда распалась и собралась в новую форму.

— На миг я почувствовал себя разочарованным, — вздохнул Шарон, — но знал, что ты меня не подведешь! Я уделю твоему подарку достаточно времени, столько, сколько он заслуживает. Но ты зашел не только, чтобы поздороваться?

— У меня есть маленькая незначащая просьба.

— И я охотно выслушаю ее, не обещая выполнить. Но у меня тоже есть для тебя сюрприз! Надеюсь, он тебе понравится.

Я уставился на него с удивленным предвкушением. Шарон же обернулся куда-то вглубь посольства

— Мальчик мой, выходи! Покажись нам, пора!

К нам вышел антропоморфный конструкт. Оболочка его была выполнена из стеклоподобного материала, хорошо сочетавшегося с хрустальным черепом, венчавшим его тело. Под прозрачной кожей шевелились бесчисленные пружины и шестеренки.

— Здравствуй папа, — заговорил механизм густым приятным баритоном. — Тебе нравится мое новое временное тело?