Мастер молний. Книга IV

Глава 18

В день Контакта в чистом небе, синем или черном в зависимости от пояса, грянул гром. Молнии сплелись в узор. Это происходило по всей планете, и в первый раз в истории на всей Земле установилась прекрасная погода. Если не считать аномальную грозу, конечно.

Мы с комиссией от Совета долго обсуждали, как оформить пришествие. В итоге вариант с нависшими над городами летающими тарелками отвергли. Культура Земли Сорок Два однозначно расценит такое явление как агрессию. А мы хотели явиться мягкой силой, с которой полезнее дружить, чем воевать.

Послы всех стран-членов ООН получили оповещение о срочной специальной сессии Генеральной Ассамблеи. Задним числом так и не смогли выяснить, кто именно его разослал. Неудивительно, ведь это сделал я.

Толстяк Джон и Настя взяли под контроль средства массовой информации. Так что заседание транслировалось по всем каналам ТВ и на всех ресурсах Сети, посвященных политике, бизнесу и новостям. Телевизор в это время больше ничего не показывал, сколько пульт ни тереби. Работники каналов не знали, как на это повлиять. А когда началось самое интересное, они и не захотели отменять трансляцию.

Когда Ассамблея собралась, а Генеральный Секретарь попытался выяснить, что, собственно, происходит, мы и появились. Свет в комплексе погас на одну минуту, а когда он зажегся, там стояли визитеры. Совет Миров представляли мы с гвардией, посол Эритии в Совете, а также представители Сайшании, эльфов и майаридов, все с почетной охраной.

Никто не стал надевать иллюзии, все выглядели, как и положено их расам. Представляю, как отвисли крокодильи челюсти земных завров, когда они увидели на экране своего посла во всей красе.

Два человека в зале, кроме делегации Совета, знали, что примерно произойдет сегодня. нетрудно догадаться, что это были послы Российской и Китайской Империй. Возможно, они предупредили и кого-то еще, руководствуясь политическими интересами.

Охранники штаб-квартиры ООН и дежурившие здесь полицейские в первый момент среагировали излишне нервно, но я вывел их оружие из строя.

— Глубокоуважаемые Генеральный Секретарь и представители государств, — обратился к собранию посол Эритии, возглавлявший делегацию, — не волнуйтесь сами и успокойте, пожалуйста, ваших доблестных стражей. Мы прибыли с мирной миссией и не причиним вреда никому, из собравшихся. Но если нас продолжат атаковать, кто-то может случайно пораниться.

Генеральный Секретарь с легким раздражением махнул рукой охране, и те разошлись по местам.

— Вот и хорошо, — кивнул посол Эритии, — уважаемое собрание, мы прибыли, чтобы поздравить планету Земля Сорок Два и всех ее обитателей! Вы приняты в сообщество миров, также именуемое как Мироздание. Это хорошая новость: ведущие миры содружества, именуемые как Метрополия, поделятся лекарствами от многих болезней, что кажутся вам трудно излечимыми или вовсе неизлечимыми. Также вас ждет заметный и быстрый технологический рост.

Зал зашумел. Представители государств не знали, радоваться им или впадать в панику, на всякий случай делали и то, и другое одновременно. Посол же, переведя дух, продолжил.

— К сожалению, низкий технологический уровень вашей цивилизации пока не позволяет вам напрямую общаться с Советом Миров. И я со всем почтением представляю вам создателя и владельца мира, граничащего с вашим, который берет на себя труд осуществлять контакт. Прошу любить и жаловать: Этерн Первый, король Новой Гипербореи, демиург и великий маг!

Я вышел на передний план.

— Уважаемые Объединенные Нации. Поздравляю вас с Контактом. Ваша жизнь с этого момента изменится более чем заметно. Я сейчас вкратце расскажу, как все устроено.

В зале вдруг поднялся шум. Несколько представителей стран, в которых я без труда опознал посла Великобритании, САСШ, Франции и нескольких их прихлебателей вроде Австралии, вскочили из-за своих столов*.

* Зал, где проходит Генеральная Ассамблея ООН, в целом похож на театральный, но представители сидят за столиками, расставленными концентрическими полукругами.

Британский посол поднес два пальца ко рту и залихватски свистнул.

— Позор! — крикнул он. — Какая-то кучка жалких ряженых клоунов мистифицирует благородное собрание! Позор!

Остальные подскочившие «оппозиционеры» последовали примеру британца и попытались освистать меня. Получилось не у всех. Свистеть тоже надо уметь.

Я применил магический усилитель голоса, и моя речь заполнила штаб-квартиру.

— Я не призываю верить в происходящее на слово. Хотя вы видели уже достаточно, чтобы не считать Контакт мистификацией. Но я пришел не с пустыми руками. Прямо сейчас я подарю человечеству памятник, который будет вечно напоминать всем о нашей встрече!

Я хлопнул в ладоши. В разных концах Земли выросли черные обелиски. Они располагались в географических центрах семи континентов*. Я постарался разместить их максимально точно, но все же пришлось искать оптимальное место, в котором мой «подарок» не разрушил бы строения и коммуникации.

* Я придерживаюсь той терминологии, которой меня учили в школе: Евразия — материк, состоящий из двух континентов: Европы и Азии.

Это было не так уж просто. Обелиск представлял собой круглую колонну диаметром пять метров, возвышавшуюся над землей на два километра, и на столько же уходящую под землю. И я не хотел бы попутно уничтожить метро или водопровод.

Места мы выбирали с Джоном и Настей, прошерстив Сеть. С Европой возникли непредвиденные сложности: человечество не знало точно, где у континента центр*. Нам предложили на выбор десяток точек от деревушки у подножия Карпат, до немецкого Дрездена. В итоге выбрали небольшой польский городок, на центральной площади которого и вырос из-под земли наш дар.

* Это действительно так.

Такие же возникли в Африке: парк в Камеруне; в Азии: город Тыва в России, хотя и тут нашлись варианты, Китай мог бы претендовать на свой памятник; в Австралии: под горой Стюарт; в Южной Америке: в Бразильском городе Куябу.

И только в Северной Америке я выбрал для обелиска неожиданное, но впечатляющее место. Колонна выросла прямо перед штаб-квартирой ООН на Манхеттене. Я и вовсе хотел создать ее в зале заседаний, но понял, что там тесно, и скорее всего погибнет парочка послов.

Я озаботился тем, чтобы разогнать людей во всех центрах континентов: сперва я выплеснул в назначенные точки солидную дозу инфразвука. Большинство уже на этом этапе отпрянуло. Ну и «заполировал» эффект я воздушной волной, которая мягко, но настойчиво отодвинула людей, собак и прочую живность метров на пятьдесят. Итог меня устроил: ни одного зеваки не пострадало, ни один дом не рухнул, да и коммуникации остались целы, ну почти.

— Я подарил человечеству семь обелисков. Если вам удастся снести или хотя бы повредить хоть один из них, я признаю себя и всех этих достойных разумных существ, что пришли меня представить, ряжеными прохвостами. Сейчас же предлагаю вам прогуляться на площадь перед зданием ООН и полюбоваться на американский обелиск. Жду вас всех через два часа на пресс-конференции, которая состоится в консульстве Российской Империи в Нью-Йорке. Там я отвечу на ваши вопросы, а также от самых везучих журналистов, которые смогут туда проникнуть. И, пожалуйста, попрощайтесь с почтенными господами, что пришли сюда наладить с вами контакт, аплодисментами.

Я добавил в последнюю фразу Голоса, так что все послушались. Не хватало еще проявить неуважение к послам Метрополии.

Крохотный зал консульства не мог вместить всех желающих. Но этого и не требовалось: я создал маленький портал в дверном проеме, который вел в зал с роскошной акустикой, который вместил пятьсот гостей. Как на рок-концерте лица выступающего, в данный момент — меня, любимого, а также всех, задающих вопросы, показывалось на огромных экранах.

Зал был устроен примерно также как в ООН — перед каждым гостем был небольшой столик с микрофоном. Туда же подсоединялись наушники с переводом. Его обеспечивал Кару Голотс.

На сцене сидел в кресле один я. В первом ряду заняли место российский и китайский посол. Рядом с ними расселись Алиса, Варя, элементали и демоны. Ученики выглядели усталыми. А вы думаете, легко было провернуть фокус с заготовками для семи обелисков за одну ночь? Спасибо, хоть с погодой помогла команда магов из Метрополии. Я пока контролировать целую планету в одиночку не в состоянии.

Ровно в назначенное время конференция началась.

— Как могут государства Земли вписаться в Мировое сообщество? — спросила журналистка из New York Times, дамочка с острыми чертами лица и глазами-буравчиками. — У каких-то стран будут преимущества?

— Нет и нет, — ответил я. — Сообщество не разделяет государства, на которые делится население одного мира. ООН имеет шанс получить представительство в Совете Миров, но для этого придется немного подрасти.

— Люди могут попасть в какой-то из других миров? Как мне, например, это сделать?

— Для этого создан транспортный узел на Марсе, — ответил я честно.

— Люди не высадились на Марс, — заметил американский посол не слишком уверенно.

— Не совсем так: люди не высадились, но я там побывал. Станция уже существует. Вы можете приложить усилия и рассмотреть ее в ваши телескопы.

— А есть какие-то координаты? Искать крошечную станцию на огромном Марсе, все равно что иголку в стоге сена.

— Я могу с этим помочь. Не прямо сейчас, пусть со мной свяжутся ученые.

— А могут ученые сами попасть на Марс? — спросил корреспондент National Geographic, вечно потный толстяк, ни капельки не похожий на Индиану Джонса.

— И это возможно. Я могу организовать доступ и место обитания для международной экспедиции. Хочу подчеркнуть слово «международной». Я не потерплю политических распрей в этом проекте. Пусть все ведущие исследователи примут участие, и когда группа будет сформирована, я отправлю ее на Марс.

— Как мы можем быть уверены, что это будет наш родной Марс, а не очередная мистификация?

— А что, господа скептики, вы уже расковыряли обелиск? — рассмеялся я. — Если же серьезно, я уверен, что лучшие умы этой планеты найдут способ послать убедительный сигнал.

— Но если группа будет международной, какой стране будет принадлежать Марс?

— Никакой. У него есть свои хозяева.

— А мы не можем их потеснить? — спросил британский посол.

— Они сами кого хочешь потеснят. И кстати работать экспедиция может исключительно в жестких рамках. Нам отведена зона, где мы можем жить и заниматься своими делами. Часть ее уже занята транспортным узлом, который сам по себе закрытый объект. Часть я предоставлю ученым. Пока предлагаю эту тему отложить, чтобы не тратить время.

— Так все-таки как мы сможем пользоваться транспортным узлом? — вернула слово первая журналистка.

— Пока сложно, все упирается в политику. Каналов с Землей Сорок Два у хаба нет. Это вопрос безопасности. Есть связь с моей Новой Гипербореей. Ко мне в гости можно попасть через портал в Сибири на территории Российской Империи. Налаживайте с нами дипломатические и торговые отношения.

— Вы планируете ввести визовую систему? — спросила Нью-Йорк Таймс.

— Разумеется.

— А как насчет приема беженцев? Геополитическая ситуация очень сложна.

— С этим нет проблем. Но будут нюансы, иммиграционная политика, с которой желающим поселиться в нашем мире придется считаться.

— Какие именно нюансы? — оживилась Нью-Йорк Таймс.

— Это длинный разговор, но если вкратце, Новая Гиперборея — моя вотчина, в ней все происходит либо по-моему, либо никак.

— Вы планируете стать участником ООН? — спросил корреспондент из Вашингтон-Пост.

— Это сложный, точнее преждевременный вопрос. Пока мое королевство признано двумя земными государствами. Остальные должны подтянуться. Тогда я могу рассмотреть приглашение стать членом земного сообщества.

— Кто-то успел вас признать? — удивился корреспондент.

— Российская империя признает Новую Гиперборею и готова установить с ней экономические и дипломатические отношения, — заявил русский посол.

— Китайская империя также признает Новую Гиперборею.

— Это мудрое решение, — сказал я. — Чем быстрее вы вступите с нами в отношения, тем больше преференций получите в торговле.

— Нам обещали лекарства, — спросила Нью-Йорк Таймс. — Это мы получим от вас? Для этого тоже нужны какие-то специальные отношения?

— Пока вы можете получить препараты через нас. И мы готовы снабдить всех желающих лекарствами от основных «бичей человечества». Для начала мы предоставим средства от десяти самых пагубных болезней. В их числе СПИД, рак и Альцгеймер. Все это мы научились лечить также гарантировано, как обычную простуду.

— Рак бывает разный, — заметил Нэйшнл Географик, — это не одна болезнь, а десятки.

— Мы знаем, как с этим работать. Вы быстро оцените результат. Проблема в другом: нужны связи между государствами, чтобы элементарно доставить лекарства потребителю. Также есть понятие юрисдикции, чтобы заключать договора. Пока мы предоставим препараты Китаю и России, а вы можете договариваться с ними.

— Вы гарантируете политику невмешательства в дела Земли? — спросил британский посол очень строго.

— Нет, с чего бы? Моя внешняя политика строится точно также, как и у любой страны на этой планете. С кем-то я буду дружить, а с кем-то отношения не заладятся. Я буду защищать интересы как Новой Гипербореи, так и дружественных стран.

— Нужен ли нам такой Контакт? — загорелась вдруг Нью-Йорк Таймс. — Может быть, нам лучше оставить все как было и забыть о вашем занятном перфомансе?

— А у вас есть выбор? Я уже здесь. От вас в этом вопросе зависит даже меньше, чем у стран, которые ваш атлантический блок делал своими колониями. На ваше счастье, у меня другие методы общения. Даже с технически отсталым миром.

— Так вот вы кем нас считаете! — возмутился Нью-Йорк Таймс. — Мы для вас отсталые?

— По сравнению с Новой Гипербореей или любым миром Метрополии — конечно же. Попытайтесь привыкнуть к этой неприятной мысли. Впрочем, после парочки неуклюжих попыток побренчать оружием, ваши политики быстро это усвоят.

— Если мы для вас — колония, то какие ресурсы вы планируете из нас качать? — спросил толстенький Нэйшнл Географик.

Все в зале замерли.

— Не то, чтобы мне были бесполезны ваши полезные ископаемые, но вам стоит волноваться не о них. Все что мне нужно, я куплю через биржу. Наоборот, я планирую пресечь контрабанду очень важного ресурса, которая ведется уже много десятилетий, но вы о ней даже не слышали.

— Что вы имеете в виду? — напрягся Нэйшнл Географик.

— Сейчас это обсуждать преждевременно, — отмахнулся я. — Но вопрос, который вы почти задали, чрезвычайно важен. И вот какой: зачем я здесь? Почему я вдруг резко инициировал контакт вашего захолустного мирка с Метрополией. А вы можете не сомневаться, это сделал я.

— Пропустим пока мимо ушей слова «захолустный мирок», мы еще посмотрим, что за Дикий Запад вы разведете в свей Гиперборее, — вступила в разговор Нью-Йорк Таймс. — Так зачем вы здесь, ваше величество?

— Контакт состоялся не сегодня. Я лично пресек два нашествия очень неприятных рас, которые уничтожили бы все живое на планете. Я здесь, чтобы спасти ваш мир и многие другие, которые неизбежно пострадали вслед за вами, от настоящей беды. И чтобы пресечь вторжение, я пойду на любые меры.

После этого посыпались совсем уж дурацкие и ненужные вопросы. Я понял, что зря трачу время и свернул лавочку.

— Ну вы и дали жару! — восхищенно заявил Покровский.

Они с Бобровым заехали ко мне в Вешние Воды. А я предложил им экскурсию в Сибирь и оттуда в Новую Гиперборею. Честно говоря, фразу Советника я бы переадресовал гному Боруну. Вот уж кто навел порядок в тайге.

Вместо разрушенной деревушки нас встретил небольшой, но вполне современный городок, в основном представлявший собой складской комплекс и логистический узел.

Крестьян я переселил в небольшие кирпичные коттеджи. Места для огородов мы тоже предусмотрели, люди привыкли подножным кормом выживать. Но сейчас в Авдеевке построили если не торговый центр, для него не было пока необходимости, но адекватный магазин.

Железную дорогу пока провели только из Усть-Кута, подрядчиками требовалось еще несколько дней, чтобы присоединиться к Иркутску. Зато дорогу к реке проложили, да и сам порт на берегу Лены отгрохали.

Но даже эти «чудеса» не тянули ни на вишенку, ни на сам торт. Я предложил безопасникам навестить мой новый мир и, в частности, форт, охранявший портал с той стороны.

Бобров, уже набегавшийся по Астралу, отнесся к этой перспективе с энтузиазмом, но без лишнего трепета. А вот Покровский, бесстрашный советник, заметно побледнел. Перед тем, как мы въехали в портал, он чуть слышно помолился.

Я сразу показал въезд для грузовиков. Мы-то сели в машину, мой новый красивый Альбатрос, который уже почти начали выпускать китайцы, но именно этот экземпляр произвели в лаборатории в Медном Доме. Я прокатился с гостями по новой трассе, хвастаясь ее удобством и крутыми развязками.

Фура с товаром проезжала русский таможенный пост, который Покровскому еще предстояло запустить, место же я подготовил. Дальше она въезжала в круговой туннель, в определенной точке которого она «незаметно» перемещалась в другой мир. Или не перемещалась, если водителю не дали визу, а выезжала из туннеля обратно. Мы, конечно, проехали как надо.

Ну ладно, ничего сверхъестественного по ту сторону нас не ждало. Такой же русский лес, правда не сибирский, а скорее подмосковный, что больше соответствовало географическим аналогиям, если они вообще уместны.

Форт живо напоминал обновленную Авдеевку. Склады и крытые стоянки для грузовиков. Я сразу подъехал к симпатичному деревянному дому, оформленному в стиле боярского терема. Тут я разместил и свою временную резиденцию, и гостиницу для вип-гостей. Покровский и Бобров к таковым, конечно же, относились.

Распоряжалась в тереме гостеприимная хозяйка Марфа Игнатьевна. Она заметно расцвела и хотя сперва стеснялась нового статуса, но обвыклась. Ей помогала племянница, которую она выдернула из Иркутска.

Дорогих гостей добрая бабушка встретила буквально хлебом-солью, племянница за ее плечом держала наготове поднос с рюмками водки и кувшином кваса.

— В Баньке попариться не желаете? — спросила хозяйка. — С дороги-то самое оно.

— Не отказывайтесь господа! — посоветовал я. — Когда еще такой случай выпадет.

— Да ты мертвого уговоришь! — рассмеялся Бобров, а потом немного испуганно глянул на советника. — так ведь, Николай Александрович?

— Эх, где только время найти для простых радостей? — вздохнул Покровский. — Ну да ладно, будет что в отчет государю включить. Надо бы тебе с ним встретиться, Яков Георгиевич. Только вопрос, как именно. Ты теперь сам — король, к тебе на кривой козе не подъедешь. Протокол, все дела.

— Это как посмотреть, — покачал я головой. — Если встретиться он хочет с Этерном Первым, тут без официоза не обойдешься. А если с Берингом, то все гораздо проще. Вопрос в том, с кем Петр Алексеевич хочет пообщаться.