Мастер молний. Книга IV

Глава 26

Кару продолжил рассказ. На экране появились фотографии, иллюстрировавшие доклад.

— Схема с мелкими нюансами использовалась одна и та же. Агент противника на арендованном автомобиле подъезжал к точке прорыва и оставлял артефакт прокола. После чего случайный человек за небольшую плату его активировал. Подобная тактика могла бы помочь диверсантам остаться в тени, но нам удалось проследить их путь по камерам и раскрыть личности. Вот список из пятисот человек.

Кару выложил на столик у ложа Покровского флешку.

— Нам стоит беспокоиться, что спецслужбы другого государства имеют безграничный доступ к камерам? — спросил советник.

— Вы, правда, хотите поговорить сейчас именно об этом? — переспросил я его. — Я бы сосредоточился на угрозе от реального врага, а не вашего союзника.

— Сосредоточимся, — кивнул император. — Значит, использовали пятьсот артефактов этого вашего прокола?

— Нет, большинство только имитировали процесс. Цель этой стадии очевидна — перегрузить Арину ложными срабатываниями. Также как реальное вторжение в Карпатах должно было отвлечь меня.

— И что же, — поинтересовался император хмуро, — у врага есть работающая схема, позволяющая терроризировать нас бесконечно?

— Нет, конечно, — покачал я головой. — Это была беспрецедентная акция, потребовавшая сложной подготовки, а главное — огромных материальных вложений, причем в валютах Метрополии, а не местных. Это была ставка ва-банк. И она причинила вред, но в целом сорвалась.

— Вот как?

— Конечно, Петр Алексеевич, единственный результат, который наши враги могут записать на свой счет — убийство Сергея Геннадьевича Боброва. Это большой личный удар для меня лично.

— И для всех нас, — мрачно произнес император.

— Да, Яков Георгиевич, не только вы считали его другом, — поддержал его Покровский. — И знаю я его гораздо дольше, чем вы.

— Я два раза спасал ему жизнь, — так же мрачно ответил я. — Третий раз не успел. На капелюшечку, буквально на полминуты опоздал.

— Как вы вообще туда попали? — спросил император.

— Я его вызвала, — сказала Арина из хрустального черепа. — Когда стало ясно, что в Кремле началось безумие.

— Я даже не знаю, есть ли у Сергея Геннадьевича семья, — продолжил я.

— Разведен. Есть сын.

— Я хотел бы создать небольшой фонд, который обеспечит мальчику безбедное существование и хорошее образование.

— Как будто мы бы без вас не догадались, — буркнул император.

— И все же позвольте мне поучаствовать. Равно как и в компенсации всем пострадавшим.

— Вернемся к диверсии, — махнул рукой Орлов. — Что, по-вашему, было ее целью?

— Очевидно, что вы, Петр Алексеевич. Убийство Покровского тоже можно было считать хоть каким-то результатом, хотя вряд ли ради него стоило такую масштабную и дорогую операцию затевать. Конечно же закрепление порыва лемпов на территории России тоже дестабилизировало бы ситуацию в такой степени, что результат можно считать удачным. Ничего из этого не произошло. Если смотреть со стороны наших врагов, потери России в инциденте соизмеримы с крушением поезда. Уровень паники соответствующий, то есть паники почти и нет.

— Мы можем хоть что-то сделать, чтобы защититься от подобных атак в дальнейшем?

— Безусловно. Как минимум надо усилить нашу дорогую Арину.

— Как именно?

— Мне нужны святилища, желательно, равномерно распределенные по всей стране. Можно разместить алтари в храмах популярных культов, так же строительство новых храмов поможет делу, — сказала Арина.

— Мы проработаем этот вопрос, — кивнул император. — Что-то еще?

— Я думал, что у нас есть время для детальной подготовки нашей акции. За Гейдельбергским клубом постоянно следили, мы вычислили практически всех оперативников, достойных внимания. Возможно, они заметили наше внимание, поскольку ни Кох, ни Уэсли не были задействованы в операции. А Курака мы как не могли отследить, так и сейчас не можем.

— И что дальше?

— Дальше передо мной две дороги. Не на выбор, а одновременно. Во-первых, я подниму дипломатические каналы. Уверен, что использованные артефакты приведут меня к их изготовителю, а значит им можно предъявить претензии. Как минимум, наши враги потеряют канал снабжения.

— Что во-вторых? — заинтересовался Покровский.

— Я арестую Гейдельбергский клуб, и всех, кто с ними работает. Пришло время решительных действий. Нам надо найти кукловодов. Я надеялся их выследить, но не удалось.

— Они напуганы, — сказала Арина. — Ты лишил их предводителя.

— Что вы имеете в виду?

— Богиня Кали, подчинившая себе Инквизицию и поселившихся здесь завров, сейчас в заточении у нашего героя. Думаю, что такая мощная атака — отчаянная попытка надавить на Этерни и вернуть ее. Именно поэтому завры спрятались в убежище, избегая контактов с внешним миром.

— Главная задача — найти их штаб-квартиру, — кивнул я.

— Как мы можем в этом помочь? — спросил император.

— Я думаю, что они продвигают проект «Атлантида 2.0». Скорее всего их база на острове в Атлантическом океане. Я не могу ее выследить через спутник, так как над океаном кроме прибрежных зон огромное белое пятно. Если российский военный флот начнет активно патрулировать эти воды, рано или поздно он наткнется на американские корабли, которые вежливо или не очень попросят их здесь не плавать.

— Им следует вступить в сражение?

— Нет, конечно! Просто несколько таких инцидентов очертят зону, которую американский флот защищает. Когда она будет локализована до каких-то разумных пределов, ею займусь уже я.

— Похоже на план, — заметил Покровский.

— Это война, господа! — провозгласил Петр Орлов.

На следующее утро в Европе произошла серия арестов. Изъяли пятьдесят семь человек, либо состоящих в Гейдельбергском клубе, либо плотно с ним связанных. Также временно задержали еще тринадцать человек просто потому, что они сопровождали фигурантов в момент ареста.

Я не привлекал к операции своих учеников. Более того, я попросил их проявить какую-то активность в Российской империи. Не то, чтобы им так уж требовалось алиби, вряд ли кто-то осмелится их обвинить. А вот вероятность слежки за ними я допускал.

Покровский, не сходя с продвинутого ложа, дал указания Службе. Всех террористов, кого Кару опознал по камерам, схватили еще до захода солнца. Часть в это время уже прибежала в аэропорты, чтобы покинуть страну. Но не судьба.

И все же какие-то агенты у Клуба и Инквизиции могли остаться. В том числе и в виде обычных детективных агентств, вовсе не знающих, на кого работают.

Чтобы провести операции в Европе я сформировал пятьдесят семь диверсионных групп. Все они относились к разным школам и расам, и все пытались произвести на меня впечатление. Они мечтали постоянно работать на мои спецслужбы. Многим удалось.

Координировал их деятельность искусственный интеллект, созданный Кару и постоянно находящийся на связи с Джонни. Я предупредил команды, что фигуранты с высокой вероятностью либо сами владеют магией, либо защищены артефактами.

Самым интересным случаем в серии я счел работу эльфийских магов земли. Они брали лично Уэсли, им выпало комбо — британец и сам был не самым слабым друидом, и побрякушками себя не обделил. В час Икс его автомобиль, мчавшийся со скоростью за двести километров по трассе Париж-Брюссель вдруг ушел под землю. Внезапно появившийся провал тут же затянулся, даже аварии не случилось, над чем работала отдельная часть группы. Я настаивал, чтобы похищения происходили по возможности незаметно, не вызывая сильного шума. И, конечно же, одновременно.

Уже под землей машину погрузили в стазис и в таком виде перенесли в точку сбора. Я построил тюрьму для магов в осколке Станция. Располагалась она в сотне километров от нашего железнодорожного музея трофеев и от обычной тюрьмы. Ушла на него уйма палладия, иридия и Наурэмбаара. Оно того, очевидно, стоило, мы собирались держать под замком толпу магов. Нельзя было допустить, чтобы очередной сломанный мизинец позволил пленнику сбежать.

Сам я принять участие в этом действе не мог, потому что в кои-то веки решил заняться дипломатией. Сопровождал меня сам Кару. Также присоединился «студент» Сидоров, только что прошедший курс межмирового права. Теперь он стажировался в команде опытного Эритийского юриста, который также проследовал за мной.

И такой компанией мы заявились в Совет Миров лично к его главе Шарону Мицтеху. По совместительству он традиционно возглавлял и Комиссию по Безопасности, которая главным образом занималась именно угрозой от паразитов и лемпов. А тут у нас очередное комбо!

Осмотрев мои улики, унголианец погрустнел.

— Что ж, уважаемый демиург, от ваших доказательств отмахнуться невозможно. Даем делу ход.

Мицтех привлек своих юристов. Такой уже безмерно представительной толпой мы вызвали для беседы посла Сайшании Орзуна Мардана. Он конечно же взял с собой собственных крючкотворов.

Я изложил суть дела и вывалил на стол перед послом вещественные доказательства.

— Сами видите, уважаемый Марден, все эти артефакты изготовлены компанией Глостершайн. И все они использованы для массового прорыва Lempingulo.

— Уважаемый глава совета Мицтех, уважаемый демиург Этерн, я не могу продолжать эту беседу без участия представителей компании, — мрачно сообщил Марден. — Естественно, у них есть офис в Совете, так что я просто прошу вас прерваться на час.

— Ставлю вас в известность, посол Марден, — холодно сказал Мицтех, — что я уже отдал распоряжение об аресте переписки компании. Вы знаете, что комиссия по безопасности имеет право на такие жесткие меры в исключительных случаях.

— Но разве мы уверены, что у нас именно такая ситуация? — пытался выкрутиться посол. — Даже если инцидент имел место быть, то мы вполне можем расследовать обстоятельства силами Сайшании, не вынося сор из избы.

— Это исключено, — вступил я. — Дело должно стать публичным, чтобы вбить в головы горе-бизнесменам, что игры с лемпами и паразитами кончаются невероятным скандалом и жестким наказанием всех причастных. Насколько я помню, законы Сайшании предусматривают смертную казнь за подобные фокусы?

— Компания Глостершайн — столп нашей экономики! — Марден натурально застонал. — Громкое дело обрушит фондовый рынок. Это будет катастрофа!

— Она и должна произойти. Союз с лемпами приводит к краху, я хочу, чтобы это записалось на подкорку всех жителей Мироздания.

— В любом случае, — вздохнул завр. — нам надо подождать юридического представителя компании. Как я уже сказал, он присутствует здесь, в Совете. Да и визит более основательной делегации не займет много времени.

— У вас есть час. После этого мы начнем предварительный разбор улик под запись.

Я знал, что унголианец не позволит спустить такую историю на тормозах. У него были личные счеты и к лемпам, и к паразитам.

Но все же после долго нытья мы дали Сайшании три часа на подготовку к слушанию.

— Какая польза для нас от всей этой кутерьмы? — спросил Сидоров, пока мы отдыхали в покоях, что нам представил Горн Первый. — Мы просто хотим их наказать?

— И это тоже. Но что более важно, мы должны отрезать Инквизицию и Атлантиду 2.0 от снабжения. После того шума, что мы подняли, даже самые жадные сайшанцы не посмеют им даже гвоздь продать. И в принципе мы это сделали. Но надо настучать им по голове хотя бы для того, чтобы они были послушны и дальше. Война еще не закончена, а после разгрома Атлантиды завры начнут вопит как резаные.

— А почему у нас нет своего посольства в Совете? — неожиданно сменил тему «студент».

— Потому что у меня руки не дошли, — ответил я мрачно. — Но ты прав, надо бы. Потом дерну Шарона.

Наконец, мы вернулись в переговорную, где нас встретила зубастая команда завров-юристов. К послу присоединились крупные чины из МИДа и Минюста Сайшании, и конечно же прибежали монстры из юридического отдела Глостершайна.

Мы тоже подтянули кавалерию. В Комбезе (а так смешно комиссия сокращалась только на русском языке) хватало бульдогов, которые вцеплялись в преступников намертво, невзирая на их состоятельность и социальный статус.

— Прежде чем мы ознакомимся с уликами по этому делу без признания какой-либо вины за компанией, — начал главный юрист из Глостершайна, — мы хотим предложить компенсацию пострадавшим в знак нашей доброй воли. Но конечно же мы настаиваем, чтобы дело решалось в юрисдикции Сайшании. Так же мы убедительно рекомендуем сохранять тишину и не допустить инсинуаций в прессе.

— Нет, — ответил я прежде, чем кто-то успел откликнуться.

— Я не очень вас понял, — поморщился глостершайнец, с его крокодильей физиономией это смотрелось одновременно и потешно, и угрожающе.

— Вы не обойдетесь вирой, — пояснил я. — Не тот случай. Прорыв лемпов, торговля с паразитами — слишком серьезные поводы для разбирательства. Ваши деньги тут ничего не решат.

— Мы не успели назвать сумму, — вмешался юрист поменьше рангом, чем заслужил испепеляющий взгляд от начальника.

— Вот именно, — улыбнулся я так хищно, как только мог. Вроде бы получилось, по крайней мере мидовец вздрогнул.

— Компания Глостершайн никогда не имела дел с Lempingulo, — отчеканил главный глостершайнец. — Даже если предоставленные вещественные доказательства произведены нами, они очевидно не были проданы нашим общим врагам. А если какие-то безответственные лица применили их в недостойных целях, это не может бросить тень на производителя. Имеет место нецелевое использование, за которое отвечает покупатель.

— Вы забываете, любезный сэр, — ответил я с той же улыбкой, — что в случае угрозы номер один или угрозы номер два презумпция невиновности не работает. Достаточно того, что ваша продукция использовалась для организации вторжения. Этому есть подтверждения и в юридических актах, и в судебных прецедентах. Вам следовало тщательно проверять, кому вы продаете артефакты красной категории.

— Не только мы дали вам время собрать такую внушительную команду, — перехватил инициативу в разговоре Мицтех. — Мы тоже успели многое, в частности изучили деловую переписку и вычленили тот ее сектор, который связан именно с этой сделкой. Спасибо помощи искусственного интеллекта за то, что мы смогли обработать такой объем информации за короткий срок.

— Мы категорически протестуем против ареста нашей переписки, — ввернул глостершайнец. — И требуем исключения ее из любых отчетов и документов. Также мы предупреждаем, что просачивание секретов компании в прессу — повод для иска.

— Протест отклонен! — воскликнули мы с унголианцем в унисон, и довольно переглянулись.

— Право протестовать вы потеряли, когда связались с угрозами один и два, — добавил я.

— Даже исходя из ваших данных, мы имеем дело лишь с угрозой номер два, — снова вякнул молодой адвокат завров.

— Вы продали красный товар организации, которая активно сотрудничает с угрозой номер один. Более того, сам факт, что возглавляют эту организацию завры из Сайшании, должен заставить вас. Господа, задуматься.

Последнее я добавил, глядя на министерских чиновников.

Разговор временно захватили юристы обеих сторон, засыпая друг друга терминами. Воспользовавшись этой паузой, ко мне склонился Сидоров.

— Что это за угрозы и товары красной зоны?

— Думал, ты понял из контекста. Угроза номер один — вторжение паразитов, номер два — лемпов соответственно. Товары красной зоны — те, что угрожают существованию Мироздания. Главным образом из-за тех двух угроз. Можно провести аналогию с Землей Сорок Два.

— У нас такой угрозой называли одного арабского террориста.

— Нет, это пустое. В вашем мире угрозой номер один считается ядерная война. И товаром красной зоны, соответственно, — оружейный плутоний и другие подобные ему вещества. В Метрополии же регламентированы перемещения. То есть одиночный индивид может открыть себе лично и паре своих спутников портал в любую точку. А вот стационарные врата, способные пропустить уйму народа и тем более грузы, должны контролироваться. Поэтому артефакты для открытия таких порталов — красная зона.

Юристы немного выдохлись. Главный глостершайнец замученным тоном выдал, уже обращаясь ко мне:

— И все же мы настаиваем на нецелевом использовании.

— И не надейтесь, — ответил я.

— Нигде в переписке не прозвучало ни слова про угрозы один и два.

— Зато четко прозвучало, что товар красной зоны предназначается для Земли Сорок Два.

— И что из того? — ненатурально изобразил удивление глава юристов. — Ну да, нам сделали заказ на оборудование для свержения одного провинциального царька. Я готов поверить, что вы именно с ним ведете дела и немного расстроились. Но мы ведем дела с его конкурентами, и все это дела житейские. Скажите честно, что вся эта шумиха из-за потоков Наурэмбаара, который вы сами хотите контролировать. Но не надо приплетать угрозу номер два. И тем более номер один, который тут вовсе не причем.

— Вот только попытка свержения происходила посредством вторжения угрозы номер два. И не говорите, что не знали, будто те самые «другие царьки» тесно связаны с обоими угрозами. Тем более, что и торговали вы не с ними, а с организацией под названием «Инквизиция», которая многократно использовала те самые угрозы для контроля над миром.

— Это не факт! — возразил главный юрист нервно.

— Факт. И я о нем докладывал на Совете Миров, когда речь зашла о процессе присоединения мира Сорок Два к известному мирозданию. И о том есть коммюнике. Не так ли, уважаемый Шарон?

— Именно так, любезный Этерн. И вы, господа, его получили. Вторжение угроз один и два в тот самый сектор представляет угрозу для всего Мироздания. И уже не вам. Сайшания, от этой угрозы отворачиваться. Вы мало миров потеряли от обоих угроз?

— Достаточно, — буркнул представитель МИДа Сайшании. — Мы поняли картину, так, коллега, — обратился он к чиновнику из Минюста, тот мрачно кивнул. — Чего вы хотите?

— Публичной порки, — ответил я честно. — И мне плевать, что фондовый рынок рухнет. Так даже лучше, все в Метрополии осознают причинно-следственные связи. Из-за небольшой прибыли ставить под угрозу все Мироздание — непростительная жадность. И вы, господа любезные, это проморгали у себя под носом.

— Но позвольте… — заголосил главный юрист.

— Не позволю, — отрезал я. — Те, кто замешан в инциденте, по вашим же законам подлежат смертной казни. Компания «Глостершайн» прекратит свое существование, причем так, чтобы все в Метрополии знали, почему именно. Если хотите, организовывайте новую, переносите туда активы и материальную базу. Но виновники прорыва должны умереть. И физические, и юридические.