Мастер молний. Книга IV

Глава 3

Спокойно улететь в космос мне не дали. Я сам виноват, решил выпить чашечку кофе с пирожным в самоварной. Туда ко мне вбежала возбужденная Вероника.

— Яков, там к тебе целая делегация.

Я, грешным делом, подумал, что меня уже арестовывать пришли, но директор отеля уточнила:

— Губернатор Птицын лично, а с ним инспектор по экологии Брусникин и граф Вележев.

Тут я понял, что пришла пора для второй серии уговоров. Жжет им во всех интимных местах Беккеровский караван гадостей. Я только переспросил:

— Графеныш лично пожаловал?

— Графеныш? — не сразу поняла Вероника, но тут же до нее дошло. — Нет-нет, не юный граф, а его отец.

— Ладно, — вздохнул я, — попроси их подождать в лобби, предложи кофе-чай или что там положено, скажи, что я у себя, но сейчас спущусь.

Вероника понимающе кивнула, а я перенесся в Лазурь телепортом, чтобы не засветиться у лифта. Там я напряг Алису, чтобы она отправлялась на Байкал и оттуда срочно доставила ко мне Сидорова. Открыть портал прямиком к студенту она затруднилась, в этом я ей помог. Сам же я надел свежий парадный костюм, все же солидные люди на поклон пришли, надо соответствовать.

Спустился в лобби, поздоровался, пригласил всех в свой кабинет.

— Мы наслышаны о вашем прекрасном пентхаусе, — намекнул Птицын.

— Там слишком много народа заняты разными проектами, — возразил я. — К тому же, как я понял, мы будем обсуждать дела, в кабинете нам будет удобнее.

На самом деле он у меня не большой, размером с гостиничный номер, но трех гостей, не считая меня любимого, он вмещает без проблем. Даже и Сидорову места хватит, когда он все-таки появится.

Так что мы прошли туда и расселись. Вероника освежила гостям кофе, заодно и мне принесла чашечку. Я сказал ей, что меня ни для кого нет, имея в виду возможных посланцев от Покровского, или кто захочет покуситься на мою голову.

Когда Вероника удалилась, я уставился на визитеров с легкой улыбкой. Дескать, чего приперлись, говорите уже.

Гости переглянулись, никто не решался начинать разговор, я же не спешил им помогать. Наконец Вележев-старший откашлялся.

— Вы плохо начали с моим сыном, — он посмотрел, как я реагирую, но я ждал продолжения с той же терпеливой улыбкой. — Вчера вы сказали ему, что он просит вас о спасении без должного уважения, — я по-прежнему молчал, не меняя выражения лица. — Я согласен, что мы все неправильно отнеслись к вам, не понимая до конца вашу роль и значимость. Что же, перед вами три весьма достойных человека, и мы просим со всем уважением. Решите уже проблему с этими проклятыми отходами.

— Я не готов брать на себя вину за то, что недооценил вас, — вступил в беседу Брусникин, — но да, я не поддержал вас в нужный момент. Вы заслужили извинений со стороны всех присутствующих, но речь сейчас не о нас. Нам грозит натуральная экологическая катастрофа.

Я подождал еще немного, вдруг и Птицын захочет внести лепту, но губернатор отмолчался.

— Почему вы не решили проблему штатными методами? — спросил я Брусникина.

— Что вы имеете в виду?

— Вряд ли это первые токсичные отходы в истории Российской Империи. Наверняка есть какой-то могильник, куда они периодически сбрасываются. После должной обработки, конечно.

— Вот вы о чем, — поморщился Брусникин. — В Московской Губернии никакого могильника нет и быть не может. И я абсолютно уверен, что цистерны не доедут до места назначения через полстраны. Они уже проделали большой путь и сейчас пребывают не в лучшем состоянии.

— Ну же, Яков Георгиевич, — поучаствовал, наконец, в беседе губернатор, — спасайте нас. Скажу честно, мы пытались обратиться к другому специалисту в этой области, Генри Манну.

— Не вы, а я, — ворчливо поправил его Брусникин. — Выйти на него было непросто, мы нашли два канала, банкир в Лихтенштейне и некая, скажем так, финансовая группа в Южной Италии. И везде получили один ответ: господин Манн не работает в России. И по всем вопросам обращаться к вам. И что вы справитесь с любой проблемой ничем не хуже. Так ли это, господин Беринг?

— Да по обоим пунктам. Все, что способен предпринять Генри Манн, умею и я. А также по ряду причин мистеру Манну нечего делать в России, а мне — в Европе. При этом технически мы вполне взаимозаменяемы.

— Жаль, что я не знал всех этих нюансов, когда ваш «Проект Чистота» перешел в другие руки, — вздохнул Брусникин. — Я должен был наложить вето на эту не слишком чистоплотно выглядящую сделку.

— Прошу вас, инспектор, — жалобно пропищал Птицын.

— Да прекратите уже, — отмахнулся от него Брусникин. — Вы убедили меня, что Беринг — пустышка, чудом завладевший ценной технологией. И что вы справитесь с задачей куда лучше. И соврали по обоим пунктам. Не думайте, что вся эта история останется без последствий.

— Наша семья уже достаточно наказана. Сын теряет графский титул. Кто бы мог подумать, что из-за такой ерунды… — Дыхание Вележева старшего сбилось, ему понадобилась чуть ли не минута, чтобы прийти в себя. — Речь уже идет о его свободе и даже жизни. Так ли мальчик провинился перед вами, Беринг, что вы упорствуете в таком важном деле? Речь всего лишь о деньгах. Это решаемо.

— Речь об экологической катастрофе, — сердито ответил за меня Брусникин. — Не стройте из себя жертву.

— О том, что ваш несчастный сынок хотел вчера на переговорах, которые он назначил в какой-то криминальной малине, натравить на меня бандитов, вы, конечно, не в курсе? — поинтересовался я. — Мне пришлось принять определенные меры, чтобы наша встреча обошлась без насилия.

— Он сказал, что это вы выбрали место.

— Он соврал. И, очевидно, не в первый раз.

— Предлагаю прекратить выяснения отношений, — строго сказал Брусникин. — В который раз повторю, что нам грозит катастрофа. Поможете вы нам или нет?

— Помогу, — просто ответил я.

— Это замечательно, — инспектор заметно обрадовался, да и его спутники выдохнули с облегчением.

— На определенных условиях, конечно.

— Я понимаю, — кивнул Брусникин. — Каких именно?

В кабинет очень вовремя вошел Сидоров.

— Знакомьтесь, господа, это мой юрист Сидоров Алексей Петрович. Он поможет нам составить соглашение.

— Мы могли бы обойтись устной договоренностью, — заметил губернатор. — Все здесь — приличные люди.

— Оказанная услуга не стоит и ломаного гроша, — возразил я. — А времена безграничного доверия между нами, Вячеслав Кириллович, явно позади.

Я написал на листке бумаги несколько чисел.

— Итак, господа, — я показал им список и ткнул ручкой в первое из чисел. — Столько денег было на счету «Проекта Чистота» в тот момент, когда он перешел под контроль семейства Вележевых. Столько заплатил Макс Беккер за утилизацию первой партии цистерн. Точнее говоря, второй, но это сейчас несущественно. Первой, если считать при «новой власти».

— Какое вы имеете отношение к тому каравану? — в графе опять взыграло ретивое.

Брусникин прорычал что-то нечленораздельное.

— Господа, как я уже сказал юному графу, ваша ошибка в том, что вы ищете в Проекте какое-то уникальное оборудование. Вся его ценность в умениях моих и моих учеников. Да вы и сами видели, что не там никакого оборудования.

— Как же так вышло, — искренне удивился Птицын, — что вы утилизировали груз на чужой в тот момент территории и к тому же бесплатно?

— Я уже дважды ответил на этот вопрос. Один раз я сказал это господину Беккеру, второй — вашему сыну, граф. Но мне не трудно, я повторю еще раз. Я обещал господину Беккеру, что разберусь с его проблемным караваном. Мое слово стоит дороже любых денег. Жаль, что вы, господа дворяне, этого не понимаете.

— Мы понимаем, — тихо ответил Брусникин.

Вележев все еще пытался зачем-то спорить, выяснять отношения.

— Но последний караван, из-за которого все наши проблемы, вы позволили Беккеру прислать его! Вы хотели подставить моего сына!

— О, я точно не желал юному графу ничего хорошего. Но вряд ли у вас есть право обвинять меня. Если уж вам так интересно, Генри Манн честно предупредил герра Беккера, что я больше не имею отношения к Проекту Чистота. Но он, как и вы все, убедил себя, что Проект не нуждается во мне. Это привело к определенным последствиям. На этом предлагаю закрыть дискуссию. Я требую компенсировать мне потери в виде денег с отобранного счета и платы за два конвейера. Это не обсуждается. По-хорошему, надо бы еще добавить неустойку, виру за ваши действия. Но я в отличие от вас не мелочен и не жаден. Просто заплатите то, что должны. Мне все равно, из чьего кошелька поступит нужная сумма.

— Хорошо, — сдался Вележев-старший, — будь по-вашему. Я заплачу. Давайте свое соглашение.

Сидоров протянул бумаги, которые Вележев подписал, а Птицын завизировал.

— Вот и славно, — кивнул я. — Как только придут деньги, я разберусь с цистернами.

— Послушайте, — расстроился Брусникин, — перевод такой суммы требует времени…

— Тогда советую приступить прямо сейчас, — отрезал я.

— Как технически произойдет утилизация? — спросил Вележев. — Ваше оборудование, которого якобы нет, немного пострадало. Конвейер, в частности.

— Он нам не нужен. Я надеюсь, что ангар, куда мы загоняли цистерны, на ваших, кстати, глазах, инспектор, уцелел? Разместите грузовики там.

— Деньги поступят в течение часа, — буркнул Вележев. — Мы могли бы выдвинуться на свалку уже сейчас.

— Я приеду на своем транспорте. На этом, полагаю, наша встреча окончена. Точнее, она продолжится на свалке. Вы же все там будете?

— Я бы… — замялся губернатор.

— Нет уж извольте! — прервал его Брусникин. — Мы все должны убедиться своими глазами, что проблема решена! Надеюсь, что мы встретимся на месте не позднее, чем через час.

Я поднялся в Лазурь, предупредив всех, что сразу со Свалки отбываю на Марс. Возможно, меня не будет несколько дней, я буду решать вопрос с хабом и возвращением в Метрополию.

Команда тут же изобразили взгляды обиженного щеночка. Всем хотелось посмотреть на Эритию. Я обещал, что все там окажутся, надо только в первый раз проложить туда дорогу. А это, как я предчувствовал, не будет так уж легко и быстро, так нет смысла всем на Марсе без дела торчать.

Ветерок увязалась со мной на свалку, чтобы немного помочь с цистернами. Я попросил ее подождать меня в лобби. Сам же заглянул этажом ниже к Варе. И это была трагическая ошибка. Ее убедить не лететь со мной я не смог. Пришлось прихватить ее на Марс со строгим напутствием сидеть на станции тихо и ничего не трогать. Я надолго задерживаться не собирался.

Мы с мисс Винд довольно быстро разобрались с грузовиками. Я взял с собой еще Лемешева, чтобы он перегнал цистерны в ангар. Заклинание отработало на ать-два. В зоне готовой продукции появились ящики с металлом, пластиком и той самой каменной пылью, что заменила фигурки из стоунера.

Занял этот процесс чуть больше часа, и я ждал от «великолепной троицы», что все это время маячила на свалке, ядовитых комментариев в духе «было бы за что такие деньги драть» или «и стоило из-за этого устраивать сыр-бор». Птицын даже пытался завести этот разговор, но на него хором шикнули оба его «приятеля». Зато другой диалог у нас все же состоялся. Я честно надеялся, что мы сможем его отложить.

Губернатор попытался мне подсунуть на подпись акт передачи свалки обратно под мой контроль. Я выразил ему свое искреннее недоумение.

— Ну как же, — сделал наивные глаза Птицын, — раз уж мы преодолели все разногласия…

— Я со своей стороны горячо поддерживаю, — поддакнул Брусникин.

— Мы договорились конкретно и четко об утилизации партии токсичных отходов. Я, кстати, надеюсь, что вам хватит здравого смысла больше подобных договоров с господином Беккером не заключать в силу того, что исполнить их у вас нет возможности.

— Послушайте, Беринг, — устало заворчал Брусникин. — Не будем проходить этот ад по второму кругу.

— В самом деле, — поддержал его Птицын, — Что вы ломаетесь как дворовая девка, уж простите старику его французский. Ваша взяла, мы осознали, как были неправы, проект снова ваш. Все радуются и поют как птички весной.

— Ну что же, давайте проясним наши отношения. Я веду дела только с теми, кому доверяю. После рейдерского захвата моего предприятия, вы, Вячеслав Кириллович, к таковым не относитесь. Пока вы занимаете кресло губернатора, я не собираюсь заниматься бизнесом в Московской Губернии.

— Вы неправильно представляете себе ситуацию, — завертелся Птицын, явно не хотевший обсуждать скользкую тему при Брусникине. — Процесс был вполне законным…

— А у моего адвоката господина Сидорова, с которым вы все успели познакомиться, есть в доступе видео с признательными показаниями, о том, что рейдерские захваты в Московской Губернии — привычная практика, и что она вынесла вердикт без законных оснований по вашему губернаторскому личному приказу и за мзду. Я правильно произнес это слово?

— Какой интересный поворот, — Брусникин побагровел от злости. — Если это правда, то я приношу вам, Яков Георгиевич, свои искренние извинения. Я оказался втянут в грязные интриги. Я чувствовал, что ситуация сомнительная, но думал, что губернатор придрался к каким-то формальностям, которые на самом-то деле мало кто может выполнить без сучка без задоринки. Готов был закрыть глаза, если бы передача объекта пошла на пользу делу.

— Послушайте, — заюлил Птицын, — не будем все так упрощать. Это остается голословным обвинением.

— Думаете, судья не признается перед комиссией, которую возглавит его императорское величество? Или сомневаетесь, смогу ли я таковую собрать?

— Господа Малинкина, — сообщил вдруг Птицын, — ничего никому не расскажет. Она, видите ли, сошла с ума. Самым натуральным медицинским манером.

— Какая грустная неожиданность! — вздохнул я. — Однако мы здесь собрались не для того, чтобы обсуждать ее печальную судьбу. Этим займутся квалифицированные специалисты. Процесс утилизации завершится с минуты на минуту. И с этого момента Московская Губерния может продолжать утопать в мусоре, как она это и делала до моего появления.

— Нам стоит продолжить этот разговор, Яков Георгиевич, в более удобном месте и в подходящее время, — шепнул мне на ухо губернатор.

— Не уверен, что у нас есть тема для разговора.

— Никогда не делала этого, на Марсе, — проворковала Варя, попытавшись принять в кресле соблазнительную позу.

— Что «это»? — поиграл я в дурачка.

— «Это», милый, — она расстегнула на блузке пару пуговичек.

— Ах «это»! — улыбнулся я. — Ну так никто из людей не занимался «этим» здесь. Я даже про Луну не уверен, но на ней хотя бы высаживались люди.

— Кончай демагогию, — строго приказала моя девушка.

Пришлось перейти к делу и войти в историю. Жаль, представителя из книги рекордов не оказалось рядом. Такое свидание было именно тем, что мне требовалось после дня, проведенного в компании Птицына и Вележева. Брусникин был мне чуть более симпатичен, но именно «чуть». Да и черт с ними со всеми.

Устроившись в кресле для медитаций, я мысленно перенесся в библиотеку. Лиза встретила меня в привычном белом халате и очках, а главное — с улыбкой, казавшейся мне искренней.

— Ну как автомобильчики? — спросила она, явно имея в виду схемы, что она мне выдала в прошлый раз.

— Всем нравятся, спасибо!

— У тебя взволнованный вид, — заметила библиотекарша.

— Ну а как же? — не стал я спорить. — Я же пришел сюда по важному поводу! Пришла пора заняться транспортным хабом! Помнишь, я говорил, что собираюсь его открыть на Марсе Сорок Два.

— В принципе, это функция заложена в механизм ретранслятора, — Лиза явно имела в виду станцию, с которой я и прибыл. — Пакет данных я тебе скину, загрузишь его. Вот только с материалами будет непросто!

— А что там нужно?

— Целая гора наурэмбаара. Ты ведь не припрятал ее у себя в кармане?

— Нет, не припрятал, — я задумчиво потер подбородок. — Но у меня дома в Эритии найдется кое-какой запас. Только пока мне не удалось попасть туда из закрытого мира.

— С этим я, наверное, смогу помочь. Это не точно, с Лабиринтом никогда не знаешь наверняка. Но ретранслятор может тебя немного усилить, я дам схемку и для этого.

Я вернулся на Марс. Подошел к пульту управления и загрузил в него маленький апгрейд.

— Приготовься милая, — позвал я Варю, которая пыталась раздразнить меня, танцуя посреди рубки голой. — Сейчас я покажу тебе Коридор!

— Какой-то особенный? — не поняла она.

— Я ж тебе не рассказывал! — сообразил я. — Это пространство между мирами, земля обетованная для нас, демиургов. Из, так сказать, простых смертных там не был почти что никто. Но ты у меня уже и не так проста. Короче, приоденься. Если все пройдет удачно, представлю тебя королю.

— Ты сейчас так остроумно шутишь? — испугалась Варя.

— И в мыслях не было. Было бы невежливо не поздороваться с его величеством Горном Первым. Он, кстати, убил меня, так теперь волнуется, как я там.

— Никогда не понимала твоего тонкого юмора.

— Это не мой, это судьба так развлекается. Ладно, вопрос «что надеть» для таких как мы не слишком актуален. Мы сперва побродим по Лабиринту, и этот вояж может затянуться. А если мы все-таки проникнем в Метрополию, что-нибудь симпатичное тебе подберем.