Лондон в огне

Глава двадцать пятая, Оборотень угадывает новое блюдо, а артиллерист пытается разуться

…— Нет, солдат, ты погоди! — тщедушный, благоухающий виски, мужчина одновременно ив|талсл удержатв на своей голове котелок и упорно цеплялся за нагруженного посудой солдата. — Не веришь, что лично я захватил ту мортирнирную батарею у Балаклавы⁈

— Отцепитесь, мистер-герой, — пытался освободиться рослый солдат, балансируя трехэтажной пирамидой из довольно тяжелых кастрюль. — Черт возьми, если я уроню…

— Я поддержу! — с готовностью пообещал пьянчужка. — У меня рука профессионала!

Задворки ресторана Бертолини были темноваты, лужи обширны и пахучи, здесь и без помощи навязчивых глупцов поскользнуться легче легкого. Солдат с проклятьем опустил пирамиду кастрюль прямо на землю, ухватил пьянчугу за ворот пальто:

— Если я разолью этот проклятый фрикасе… Убирайся, пока тебе челюсть не свернули!

— Так бы и сказал, — обиженно прохрипел пьянчужка. — Что я, не понимаю? Майору несешь, не иначе? Эх, был у нас майор… А твой на Балаклаве командовал? Вот славные были денечки…

«Ветерана Балаклавы» отшвырнули к стене — пьянчуга чудом не упал, засеменил, с внезапной виртуозностью огибая лужу и привалился к стене и заблажил:

— Нет, друг, не бывать тебе у Балаклав…

Солдат сплюнул, подхватил кастрюли и решительно вышел на улицу. Лестер-сквер в этот час была малолюдна, после дождя и навалившегося тумана всё живое и разумное укрылось в душном уюте пабов и ресторанов. В тусклой уличной пелене, едва рассеиваемой светом фонарей, простучали копыта лошади одинокого кэба, а далеко за спиной взвыл голос неунывающего пьянчуги:

— А не бывав у Балаклав, тот и не видел ничег-о-о-о…

Ну и песня, вовсе эти штатские вруны ум пропили…

Лоуд догнала несуна-кастрюльщика почти у самой мачты. Тень дирижабля над крышей воздухоплавательной станции едва угадывалась. Отличный туман, да и место удобное, безлюдное, проверенное. Техник и кондуктор станции сидят на втором этаже, оттуда только настил и видят. И что этот шмондюк в котелках тащит? Вот что за такое «фрикасе»? Запах довольно приятный. Явно не рыба. Здесь ее вообще готовить не умеют. Пряненько пахнет. Может, спросить? Не, разорется, ющец этакий. Еще в лужу он толкаться будет, приперок закудханый. Морковь и лук в блюде точно есть, а с ним… Телятина? Может ли такое варево красиво называться? Надо бы все-таки спросить-уточнить. Но ведь перепугается…

Лоуд решила не спрашивать. Светлоледя должна о таинственном фрикасе что-то знать, потом ее можно расспросить.

Солдат поставил свой съедобный груз на платформу подъемника, шагнул к шнуру вызова. Возникшая у него за спиной Лоуд на всякий случай зажала грубияну рот и дважды ударила ножом под лопатку. Обмяк…

— В лужу он норовит… — пропыхтела оборотень, оттаскивая тело за штабель балок — место присмотренное, до утра там мертвяка не обнаружат. Ноги уложим поприличнее, листовку ВРАКИ за ворот… Отдыхай…

Лоуд приняла «мундирный» облик покойника, для пробы кашлянула — голос перенять, когда на тебя только и выругались, сложно, но что ж поделаешь, нужно ловчить. Хорошо, что характером не из особых болтунов был солдатик, полегче будет.

Лоуд дернула шнур вызова. Наверху скрипнула дверь, кто-то сморкнулся за перила, лязгнули рычаги, засвистел пар и платформа, чуть сотрясаясь, двинулась вверх.

— Завтра как обычно? — зевая, поинтересовался человек в мундире, стоящий у рычагов.

— А как еще-то… — мрачно хмыкнул Л-солдат.

Платформа тащилась сквозь туман, крыша и фонарь остались внизу, зато приблизилась пузатая тень дирижопля и его гондолы. Лоуд с любопытством задрала голову — надо будет Уксу пересказать, тут малость иначе все поустроено.

— Доджсон, черт возьми, ты не мог бы пошевеливаться? — командно вопросили из гондолы.

— Обстоятельства, сэр, — хрипло оправдался Л-Доджсон, готовя кастрюли.

— Какие еще «обстоятельства»? — вознегодовали в дирижабле.

— Сложные, сэр, — пояснила Лоуд, догадываясь, что здешний начальник ей не особо понравится.

— Вздумал шутить, Доджсон? — изумился шмондюк в офицерской форме. — Поболтать с моим стеком захотелось?

Лоуд сделало вид, что страшно занято, передачей кастрюль какому-то мозгляку с на редкость унылой физиономией.

Лейтенант обозвал подчиненных «свиньями» и велел отдать швартовы. Отчалили под командирскую ругань. Причальная мачта отдалилась, мозгляк спешно сворачивал канат, Л-Доджсону было сообщено, что если он будет стоять как бабское вымя, то свое получит. Узнавать, что причитается бабскому вымени, оборотню было не особо интересно, потому Лоуд вынула из-за ворота форменной куртки бумагу и протянула нервному лейтенанту

— Велено передать, сэр.

Офицер склонился у котлов, потянулся за фонарем:

— Будь я проклят, Доджсон, но это…

Лоуд отвесила придурошному командиру крепкого пинка — лейтенант двинулся головой о край топки, бухнулся на колени. Вот-вот! Шлем надобно носить, а не кепи дурацкое. Оборотень прихватила лейтенанта за волосы на затылке и еще разок двинула лбом о топку. Запахло паленой щетиной…

Лоуд завела руки бесчувственного офицера за спину, выхватила из кармана подготовленный хомутик — узкая жесткая полоска из пластика, очень удобная штуковина. Затянул и готово.

Тщедушный сопляк как замер с бухтой каната в руках, так и пялился в полном ужасе:

— Доджсон, ты…

— Объявляю мятеж и беру командование в свои трудовые руки, — объявило Лоуд. — К черттям командиров-самодуров! Я решил примкнуть к независимому профсоюзу воздухоплаванья.

— Повесят, — уверенно предсказал сопляк.

— К чему такой пессимизм? — огорчилась Лоуд. — У меня есть план. Полагаю, ты его поддерживаешь? Или есть желание дезертировать из команды?

Сопляк глянул на убедительный нож в руке Л-солдата, потом на фонари, едва различимые внизу за бортом, и замотал головой:

— Я буду молчать. Не знаю, что ты задумал, но я в любом случае здесь ни причем.

— Ну и правильно, — охотно поддержало столь рассудительную точку зрения Лоуд. — Рулить-то умеешь? Нам нужно найти мост Ватерлоо.

— Но ты же рулевой, — изумился сопляк-мозгляк.

— Я теперь капитан, — напомнила Лоуд. — Рулишь ты. Или без стека никак?

Двинулись. Вроде бы в правильном направлении — реку Лоуд углядела. Между делом очнулся лейтенант, схлопотал сапогом по мордосу и вновь отключился. Дирижопль скользил над рекой, встретили летучего сородича, перемигнулись сигнальным прожектором. Паренек, что стоял за нового рулевого, если и наделал в штаны, то не слишком о том обстоятельстве задумывался, выполнял что надлежит. Звали умельца Джимми и он казался полезным шмондюком. В целом ход событий Лоуд нравился: все шло по плану, а гондола у аппарата оказалась интересной, усиленной снизу металлическим листом.

— Неужто и пулю держит? — удивлялась Лоуд, щелкая запором окошка-бойницы в полу и щурясь на лохмотья тумана.

— Ты же сам знаешь, — проныл парнишка, все еще надеющийся, что товарищ не окончательно спятил.

— Без разговоров скучно, ты уж поддерживай беседу, — намекнуло Лоуд, приседая рядом с лейтенантом — тот снова очнулся, начал невнятно стонать-ругаться и невоспитанно плеваться осколками зубов.

— Слушай, Джимми, а ты не хочешь пристрелить нашего лейтенанта? — поинтересовалась Лоуд, извлекая пневм из кобуры беззубого сквернослова.

— Офицера? — ужаснулся рулевой.

— Так с кого поплоше обычно и начинают, нельзя же сразу приличных людей губить, — пояснила Лоуд. — Ага, вот то наш мост?

— Так, а какой же? Это и есть Ватерлоо, — заскулил вовсе утерявший смысл происходящего Джимми.

Лоуд ободрила его легким пинком:

— Я должен командовать и проверять, так? Или ты беспорядочную беспорядочность предлагаешь на борту допустить? Снижаемся и смотрим на воду ниже по течению.

— Там аппараты речной полиции патрулируют, — заикнулся худосочный знаток.

— Будем таранить! — решительно взмахнул пневмом новый капитан.

С тараном не сложилось — почти сразу заметили ялик — с того сигналили едва различимым фонарем. Вот хотя уселись там сплошь сухопутные лодочники, но не бессмысленные — где условленно, там и болтаются.

Зашли со второго раза, с первого Лоуд лестницей промахнулась — все ж обычно иную рыбу подсекать привыкаешь. Ничего, вскарабкался Енот, весьма элегантный в черном чулке на мордосе, деятельно захлопотал с веревками, взобралась такая же черноголовая Светлоледя, начали поднимать груз — в лодке суетилась Енотская невеста, довольно ловко пристегивала карабины к поклаже…

— Не стукните! — нервничала Лоуд, глядя на увесистый узел с бомбами.

С последним узлом подняли драную гремлиншу, та перевалилась через борт, немедля достала клещи и начала крутить какой-то мудреный крюк.

— Направляющие установит, — объяснила взмокшая от возни с грузом Катрин. — А ты давай, эвакуируйся. Встретимся как договорились. Пленного сейчас спустим.

— Да, пойду, пожалуй, что-то шибко много вас тут вертится, — Лоуд перебралась на лесенку. — Не особо увлекайтесь. Поубивали, да и домой. С парнишкой понежнее — он из сочувствующих.

— Разберемся, — проворчала Светлоледи.

Лоуд спустилась в ялик, приняла связанного лейтенанта, пристроила на носу. Дирижабль парил огромным огурцом, оттуда махнули рукой.

— Летчики-пилоты, бомбы-паролеты, как вас ожидала я до утреней зари[51], — продекламировала Лоуд, отвязывая шнур. — Вот же прямо как про меня написано. И что ж я останусь как шмонда последняя? Такой неупустимый случай…

…Лодка осталась внизу, а оборотень лезла вверх, поглядывая на уносящуюся речную воду. Вот все же скорость у этой летучей какашки…

— Ну и как понимать? — осведомилась Светлоледя, помогая партнерше перебираться через борт корзины-гондолы.

— Я передумала, — сообщила Лоуд. — Там скучно, офицерик неразговорчивый. К тому же, я еще секретный ужин не попробовала.

— Глупо, — заметила Катрин, и отошла к рулевому.

Да уж чего тут особо умного? Но с другой стороны, все интересное — оно не особо умно. И наоборот. Это все происки хитрозадого Логоса, чтоб ему…

Лоуд помогла Еноту с гремлиншей — поддержала крюк, пока привинчивали. Все-таки суетливые они недомерки, не умеют без пары приличных рук обойтись. Потом Лоуд посмотрела как исчезает за кормой река — раз и задернулось туманное одеяло. Пыхтели котлы, усиленно крутились винты-ветряки, дирижопель плыл почти полным ходом. К крюку подошла Светлоледя, принялись подвешивать тяжелый шар самого зловещего вида. Лоуд на всякий случай отошла подальше. Чтоб не мешать. Джимми в ужасе оглядывался на бомбу прошептал:

— Не нужно! Повесят нас.

— И що делать? Судьба, видать, такая, — не без некоторого сочувствия заметила Лоуд.

— А вы разве за этих… за био-х? — с еще большим ужасом прошептал парнишка.

— Мы за всех трудящихся и путешествующих, — заверила Лоуд. — Не гадь в штаны повторно, может, еще выкрутишься. А ты, видать, с хвостатыми знаком?

— Приходилось встречаться, — признал трусоватый Джимми. — С мной-то как будет?

— О чем разговор? — к рулевому подошла Катрин.

— Волнуется парень за свою жопу — пояснила оборотень.

— Понять можно, — кивнула Светлоледи. — Ты, кстати, кто? Звание, должность?

— Юнга, кандидат на рулевого, — отрапортовал парень, учуяв командный голос. — Леди-сэр, могу ли я спросить…

— Не можешь, — отрезала Катрин, поправляя свою оружейную сбрую. — Вопросы и разговоры — по окончанию акции. Сейчас выполняешь указания беспрекословно. Имя у тебя, юнга, есть?

— Джим, леди-сэр!

— Джим Хокинс, что ли? — ни с того, ни с сего заинтересовалась Светлоледя.

— Нет, леди-сэр. Джим Бэлфур.

Катрин хмыкнула и указала в темноту:

— Значит, так, Джим Бэлфур, — подходишь к причальной мачте как обычно. Высота стандартная, маневр стандартный. Ясно?

— Да, сэр! В смысле, леди-сэр!

— Можно и упростить до просто «леди». Вот этот джентльмен за тобой присмотрит. Он тоже предпочитает упрощать, так что рекомендую не нарываться.

Лоуд разгладила усы:

— Мы из простых, леди-сэр. Грубоваты, леди-сэр.

Катрин закатила глаза и отошла к мелким подрывальщикам, зашушукались меж собой.

— Главное, чтобы прямиком здесь не громыхнуло, — озабоченно пробормотала Лоуд. — А то как…

— Да, сэр, — согласился паренек.

Вместе косились как «леди-сэрша» собирает свое оружье: щелк-щелк, вышло ружье замысловатой покатости форм.

— Боже мой, она всех убьет, — чуть слышно простонал Джимми. — Про нее говорят, что…

— Врут, — заверила Лоуд. — На самом деле всё еще хуже. Ты ее еще не знаешь. С ней, как говорится, «живые позавидуют мертвым».

— Кем так говорится? — прошептал рулевой, крепче цепляясь за рычаги.

— Да ей же и говорится. Присказка у нее такая. Да ты бодрей гляди на жизнь. Мы-то ей що… так, моль на пальте. Ведьма ей нужна. Там у них такое личное… ну, нам лучше не знать. Ты ведьму видел?

О ведьме Джимми знал мало. Про то, где ведьминские комнаты располагаются, Светлоледя и сама угадала, про то, что магическая вражина «красива как кладбищенский ангел», тоже…

— Ага, вон и поворот от Олд-Кейт-роуд, — ткнула пальцем Лоуд. — Поворачивай, не стесняйся. Обычное дело-то. Я нож доставать не буду, но ты ж и так понимаешь…

— Да, сэр, — Джимми, подбросил в топки угля и заработал рулевыми рычагами.

На причальной мачте горел тусклый светляк фонаря — за городом туман был не таким густым, но все равно сплошная смутность кругом. Дирижопель спустился пониже, угадались строения: сверху квадрат двора оказался не особо ровным. Вот шмондюки безрукие, ну кто так строит?

— Идя таким курсом, по казарме не попадем, — предупредил Енот — он с облезлой подружкой замерли на коленях у носовой бойницы.

— Первый раз проходим вплотную к мачте, но не слишком близко. Как будто мы промахнулись, — скомандовала Светлоледя. — Уловил, Джим?

— Да, леди-сэр, — дрожащим голосом откликнулся парень.

Стоящая у него за плечом Лоуд, утешила

— Не трясись. Каждый может промахнуться. Вон какой туманище.

— Послушайте, мистер Доджсон, — зашептал паренек. — То, что мы делаем…

— Пасть заткни. Мы правильно делаем, — пресек ненужные мыслишки уверенный Л-солдат. — Выполняй, иначе вот как щас Она услышит…

Парень мигом умолк, а Лоуд принялась размышлять, отчего это все именно Светлоледи так боятся? Злобные Еноты и хладнокровные безжалостные маньяки-оборотни им, понимаешь, по боку, а от долговязой бабы с оружьем у них поджилки трясутся…

Зыбкая тень дирижабля проплыла над квадратом двора, двое часовых у ворот задрали головы…

— Что-то крыши у них выглядят чересчур крепкими, — с досадой заметила Светлоледи.

— А высота недостаточна. Пробьет или скатится?

— Пятьдесят на пятьдесят, — определил Мин. — Если на внешний скат, то вообще «пшик» выйдет.

— По двору метить. От внешней стены на «раз-два, и…» — подала голос гремлин-девица, встала от амбразуры, уселась на лавку и демонстративно сложила руки на неочевидной груди.

Лоуд и рулевой, не особо поняв умные речи, переглянулись.

— Что, эта, юная, тоже леди? — прошептал шокированный Джим. — Девочка в брюках?

— Нынче моды просто ошалелые, — согласилась Лоуд. — Ничего, привыкнешь. Заходи по новой…

Дирижопель описал плавную дугу и вновь приблизился к поместью.

— По двору лупить, разве что часовых пришибем да остальных оглушим, — бурчала, размышляя, Светлоледи. — Выманить бы их во двор. Но как?

— Лодхатый вопрос, — подивилась пустяковой задаче Лоуд. — С умным отсчетом я не умею, а так подманю. — Джимми, сынок, правь чуть пониже…

Большой снаряд было жалко. Маленький? Нет, в посудины помельче самое вкусное кладут. Средний!

Лоуд перегнулась через борт — уже проплывала черепичная крыша большого дома — примерилась… В последний момент оборотень пожалела, что взяла среднюю кастрюлю — уж очень духовито из-под крышки пахнуло…

Снаряд бахнулся между двумя бездельниками-шмондюками, лопнул щедрыми брызгами — обпачканные часовые отпрыгнули в стороны, разразились проклятиями, один уронил с плеча коротенькое ружьецо.

— Горчичный соус, — мгновенно определила Светлоледи. — Должно подействовать.

— А чего ж не должно? Я бы сильно обиделась, — заверила Лоуд. — И ведь еще горячее было…

Дирижопль вновь разворачивался. Приближался уже надоевший забор и дома…

— Вы уж напрягитесь, — призвала экипаж Лоуд. — А то этак все зазря пораскидаем…

Доносились крики, воздухоплаватели разглядели выбежавших во двор людей — с дюжину мордосов, не меньше.

— Надо бы выше идти, — с тревогой признала Катрин. — Джим, поднимайся и добавь ходу. А, поздновато. Мин… считаю… раз-два, и!

— Пли! — коротышка дернул веревку, дирижабль чуть заметно вздрогнул, освобождаясь от чугунного яйца.

Внизу на миг перестали орать. Донесся тяжкий удар о землю, мгновение тишины…

— Уши! — напомнила Катрин.

А, что б им! Берухи-то, забыла! Лоуд едва успела запечатать уши ладонями, как дирижабль получил такого пинка, что всех посшибало с ног. Лоуд и сама свалила рулевого, кубарем покатились на ящики с углем. Позже докатился глухой вздох взрыва, сначала-то глухой, а потом…

Лоуд трясла головой, осознавала, что Светлоледя держит за шиворот паренька и что-то ему орет, но звуков все равно не было. Может, голову коки-тэно оторвало⁈ Нет, тогда бы и глаза отлетели…

…Над поместьем вспухало багровое зарево. Мелькали отблески огня, с одной стороны забор завалился целиком, от угла до угла. Ну, он и был-то кривоватый…

— Живей, Джим, если жить хочешь! — издалека орала Светлоледи.

Дирижопль возвращался к дыму. Лоуд, наконец, нашарила в кармане берухи и принялась впихивать на место. Ну что у людей за дырки в ушах⁈ Вообще не лезут затычки…

…По дну гондолы запрыгали маленькие красивые цилиндрики-гильзы — Катрин в кого-то палила. Енот пристроился у нижней амбразуры, прикладывался к своей укороченной винтовке, дергал затвор, ловко впихивал патроны и капсульки… Морда зверская — прямо жуть…

— Ты веди-веди! — напомнила Лоуд и, не поднимаясь с корточек, пихнула в зад рулевого. Тот что-то ответил, жмурясь от ужаса, — берухи отсекли звук, но и так понятно — рычаги не отпустит. Это он молодец. Лоуд чувствовала, как в дно гондолы неприятно тюкает металл. Подпрыгивать было глупо, но вообще-то могли бы и потолще подниз железо понакласть…

Тюкать перестало, Светлоледи обернулась, сделала знак. Мин подпрыгнул, бережно накинул на себя лямки сумок. Вокруг дирижопля стеной поднимался дым, Катрин дернула хвост веревки и перемахнула через борт — только ствол ружья за плечами тускло и блеснул. Не, ну, не двинутая ли⁈

— Побережней там! — успела Лоуд крикнуть сиганувшему вслед за командиршей Еноту.

Гремлинша растопырилась малой лягушкой у дыры в днище, наблюдала.

— Ну, что там? — спросила Лоуд, выбирая из-за борта ослабший фал с карабином на конце.

Мелкая оборванка что-то ответила — вот и что у них с внятностью случилось?

Лоуд выковыряла берух из одного уха, расслышала одинокий выстрел.

— Прорвутся, — решила оборотень и скомандовала рулевому, — В сторону, Джимми, правь. Ждать победы будем…

В поместье что-то тускло горело, дым смешался с туманом. Порой раздавались короткие выстрелы…

…Взрыв разметал тела по двору, частью похоронив под рухнувшими воротами и стеной. Из главного строения вынесло двери, горел салон дорогого автоматона — языки пламени лизали сломанные ветви деревьев. Катрин насчитала троих боеспособных бойцов — у одного определенно имелась штурмовая винтовка…

…Прицел «Штайера» приблизил фигуры — плавно возвращающийся дирижабль во дворе еще не видели, фигура человека с винтовкой заполнила прицел…

…Выстрел… Есть…

Мин тоже куда-то стрелял, но следить за ним не было времени…

…Этот оглушен, трясет головой, но в руках автомат. Это он напрасно не бросил…

…Выстрел. Свалился под колесо…

Катрин успела подстрелить еще одного, слишком подвижного и со вскинутым оружием. Пришел момент высаживаться.

— Пошли! С продуктом осторожнее!

— Есть! — полукровка кинулся к борту, а главная шпионка уже съезжала куда-то прямиком в огонь и под пули…

…Нет, все же скорее на кирпичи рухнувшей стены. Без пули в спину тоже обошлось. Катрин чуть проволокло, но отцепить спусковое устройство шпионка успела, вытянулась на камнях. Пуля «Штайера» догнала пытавшуюся убежать в дым фигуру. Мин опустился перед самым забором, даже не плавно, а еще и с каким-то умелым амортизирующим подскоком. Мигом отцепился, залег… Так, по нему и стреляют… второй этаж, револьверы?

Катрин всадила несколько пуль в окно, кажется, погасила пылкого стрелка. Мин уже метнулся из-за машины, сумка расстегнута, в руке дымящийся снаряд… только без суеты… Коктейль взлетел и угодил точно в середину разбитого окна — чуть слышно хлопнуло, заалело пламенем… Да, истинное боевое мастерство с гремлин-красотками не прогуляешь… Поджигатель деловито пальнул из обреза-карабина в угол двора, укатился под прикрытие автоматона. Кого он там видит?

… Прицел приблизил… уловив движение, Катрин дважды нажала на спуск. Тень согнулась, легла вдоль стены, мелькнула рука с узнаваемым силуэтом пневма. То-то его и не слышно было…

Стрельбы уже не было, надрывно кричали в доме на первом этаже… Раненый… Война такое дело, увы…

Мин выглянул, сделал вопросительный жест. Катрин кивнула и переместилась ближе к воротам. Момент тонкий, нужно отвлечь, и к херам жлобский отсчет патронов…

«Штайер» высадил половину магазина по окнам, прикрывая бомбометателя. Мин непредсказуемым зигзагом метнулся вдоль дома, с удивительной шустростью забрасывая в окна бутылки… Череда хлопков… Смесь отнюдь не КС[52], но постарались, разбодяжили на совесть… Мин вновь закатился под машину, куда-то пальнул. Катрин увидела выбирающегося из торцевого окна человека, срезала из винтовки — повис, зацепившись курткой…

Второй этаж аккуратно пылал — в четырех центральных окнах билось одинаковое, словно под копирку зажигали, пламя…

Полукровка сделал очередной знак. Да, пора. Катрин отползла за кирпичи, пробежала вдоль глухой внешней стены и оказалась за углом большого дома. Так и есть, тикают — трое… Катрин опустилась на колено — выстрел., двое… еще выстрел… зацепила, но бежит… еще… Твою мать! Как обычно, магазин иссяк крайне «вовремя»…

Патроны еще есть, но россыпью, набивать магазин некогда… Придется поднажать…

«Штайер» с дурно подогнанным ремнем колотил по копчику… это просто позор какой-то… А недурно так они бегают, хотя подбитый отстает. Вот метнулся за живую изгородь, вскинул руку… Катрин покатилась по траве… Частые вспышки от изгороди — что-то крайне малокалиберное, зато полуавтоматическое… Шпионские «Смит-Вессоны» дружно гавкнули в ответ — оппонент исчез за кустами. Ничего, пусть посидит, никуда не денется. Кровопотеря, то, да сё…

А этот бодр — вон как несется. Олень… лосиного нрава… Катрин замерла, удавила в себе дыхание, поддержала отягощенную правую руку не менее отягощенной левой… Выстрел… Рухнул, словно ядро в спину бахнуло… Еще для острастки…

Катрин добежала до тела… Средних лет, нижняя сорочка, форменные брюки… Не похож. Местный, видимо, офицер. Ладно. Где та изгородь?

…Темно, но запах крови чувствуется. Полежал, протиснулся сквозь кусты… Стережет. Не видно же ни зги… Расчетливый умник…

Катрин высадила сквозь изгородь четыре оставшихся в левом револьвере пули: веером, охватывая сектор…

Вскрикнули, застонали…

— Добавить? — поинтересовалась Катрин, смещаясь и садясь на траву.

— Пощадите! Миссис-с-Долины, нам давно пора поговорить как цивилизованным людям, — воззвали к разуму с той стороны кустов. — Я не хотел вам причинять вреда. Слово джентльмена! Меня шантажировали. Вы слышите? Я на вашей стороне… Давайте договоримся…

Звучало обнадеживающе. Видимо, это именно он, сэр Морти. Давно пора повидаться…

Откликаться Катрин не торопилась, набивая остатками патронов магазин винтовки. Тьфу, как быстро пальцы отвыкают. Впрочем, и калибр не тот…

— Миссис, не знаю, как вас правильно называть, — стонали с той стороны. — Я ранен и готов сдаться. Прошу всего лишь меня выслушать. Как мне вас титуловать?

— Миссис Гостья, меня вполне удовлетворит, — отозвалась Катрин, вновь перемещаясь и вгоняя на место винтовочный магазин.

— Не спешите стрелять! — откликнулся на тихий щелчок винтовки чуткий оппонент. — Я всего лишь изобретатель и исследователь. Меня интересуют лишь тайны науки.

— Правда? Вы бы хоть представились. Для приличия.

— Джеймс Морти. Сэр Джеймс Морти, — поспешил отрекомендоваться страдалец.

— Действительно? — Катрин постаралась добавить голосу придыхания восторга. — Это вы? И био-х придумали именно вы?

Как обычно, театральные таланты не сработали.

— Не я! — завизжал талантливый сэр. — Я лишь делал что мне приказывали. Вы не знаете эту ведьму! Не стреляйте! Я требую меня выслушать! Я ранен и беспомощен!

Катрин, наконец, его разглядела: согнулся на боку, руки зажаты между колен. Или в пах зацепило или… Впрочем, с отстрелянными гениталиями голосят чуть иначе…

— Руки! Вытяните руки! — приказала Катрин, целясь в плечо лежащему. — Или стреляю!

— Нет! Не надо! — с некоторыми колебаниями лежащий приподнял широко разведенные руки.

— Теперь лицом вниз. Медленно!

— Я ранен…

— Заткнись! Стреляю…

Неловко повернулся, из-под колен выскользнул небольшой автоматический пистолет.

— Какой чудесный сюрприз, — заметила шпионка.

— Я не собирался стрелять. Это всего лишь памятный подарок, — пробубнил в траву лежащий.

— Естественно. Патроны еще есть?

— В правом кармане сюртука. Видите ли, миссис Гостья…

— Руки шире! И поворачиваемся на жопу.

— Хорошо, хорошо. Только помните, что я ваш пленник, я ранен, истекаю кровью, и наш разговор будет…

Ранен он был единственный раз — перед изгородью вскользь задело ляжку…

— Коротким будет разговор, — сообщила Катрин, вглядываясь в лицо изувера.

Ничего особенного: узкая хрящеватая морда, ранние залысины, печать некого интеллекта… Определенно, тот самый сэр Морти — описания сходятся в деталях, включая глупейшую заколку для галстука.

— Миссис Гостья, я намерен предложить… — начал хренов исследователь.

— Не интересно. Вообще не интересно. У меня есть нож и я бы могла нарастить тебе таких хвостов, что весь Лондон услышал бы вой столь талантливого ублюдка. Но ты вообще не человек. Просто говно, — угрюмо сообщила главная шпионка и дважды нажала на спуск револьвера.

Тяжелые примитивные пули щедро расшвыряли бесценный мозг гения по осенней траве. Катрин поморщилась, подняла трофейный пистолет, нашарила в кармане камзола покойника запасной магазин и спешной рысью направилась к поместью…

…Трещал вырывающийся из окон огонь, что-то стучало в недрах горящего автоматона. Посреди этого треска и скрипа на рухнувшей створке ворот сидел Мин, задумчиво заглядывал в дуло обреза и не особо успешно сдирал с правой ноги лохмотья резины ОЗК.

— И как процесс? — поинтересовалась Катрин, выдирая из лап товарища карабино-обрез.

— А? — отсутствующе пробормотал полукровка.

— Ты что творишь, твою мохнатость?!.

— Верхняя лапа до спуска не достает, — шепотом пояснил верный соратник, продолжая попытки разуться. — Я нижней нажму.

— Помой их сначала, полудурок. Что ты делаешь⁈ Твою… в… через…!

— Не уверен. Так вообще не получится, — заколебался дарк и вздрогнул. — Кэт⁈ А что ты здесь делаешь⁈

Мохнатая башка сильно умного артиллериста мотнулась от крепкой затрещины. Мин поймал слетевший с затылка котелок и слегка возмутился:

— А чего это…

— Очнись, козел мелкий! Ведьма была? Где она⁈

— Какая ведьма⁈ — изумился дарк. — Здесь знаешь, кто был! Это вообще…

— Где она⁈ Где? Куда побежала⁈

…Катрин возила друга спиной по плоскости ворот. Минимум кряхтел, камни и доски под ним скрипели.

— Чего ты⁈ Никуда она не бежала! Зачем ей… такой…

— Где⁈

— Хрр! — сказал артиллерист и наконец, попытался вырваться. — Озверела, что ли? Никуда она не бежала! В покои ушла. А мне сказала…

— Да покеру мне, чего она сказала! Какие, в задницу, «покои»⁈

Мин не особо трезво огляделся и остановил свой взгляд на одноэтажном строении:

— Эти покои… наверное.

— Точно эти?

— А какие еще? Вообще-то, я на нее смотрел, — проникновенно признался артиллерист.

— Ты знаешь, какая она…

— Знаю, — Катрин рывком перевернула друга на живот, заломила лапы и стянула их пластиковым хомутом-наручником. К счастью, жертва чар не особо протестовала, бормоча нечто невнятное густой сладострастно-суицидальной направленности. Катрин на всякий случай сняла у него с пояса револьвер, подняла практически опустевшие сумки…

А лик у нее как у взрослой Барби… — восхищенно поведал очарованный канонир.

Пришлось врезать ему под дых еще разок…

Оставив кашляющего, но не желающего трезветь друга на воротах, Катрин двинулась к строению. Лаборатории были обустроены в подвалах под большим домом, а здесь… Не имелось никаких сведений, что в хозяйственной части поместья таилось что-то секретное. Это не значит, что здесь не ждут сюрпризы, но…

Катрин толкнула дверь столом винтовки и зажгла электрический фонарь… Мастерская… Тиски, довольно хорошие, катушки с проволокой, пахнет кузней…

Силуэт ярко светился… Чудная аура цвета расплавленного золота с прожилками оттенков от алого до темно-багрового… Не очень-то здоровый цвет…

Катрин всадила пулю в это свечение, на силуэте на миг появилась серая клякса, тут же растворилась и исчезла.

— Я неуязвима, — произнес надтреснуто-ласковый голос. — Приблизься ко мне, детка…

Вот гнида., еще и выражение с которым последнее слово произносится, угадала… Относительно угадала. Но, главное, вроде бы именно из этой… мишени звук и исходит. Отвлекающий эффект эта иллюминация или действительно это ведьма и есть?

— Предлагаю сдаться, — оповестила Катрин. — Суд, адвокат, все такое… Возможно, высшей меры социальной ответственности удастся избежать. Могут учесть старческий маразм и многолетнюю работу без отпуска…

— Ложь, — заколыхалось, засмеялось сияние. — Не обманывай себя, детка. Ты ведь хочешь подойти и увидеть меня истинной.

Катрин, несомненно, чего-то хотела. Калейдоскоп образов вился в голове, не столько пьяня, как изумляя. Знакомые женщины и мужчины, приятные и… не то чтобы приятные, но весьма запомнившиеся определенным образом. Но то мимолетно. Опять Блоод, Ричард, африканская Дики… Конечно, Фло… Круговерть иных, полузабытых, лиц-тел пытается отодвинуть, да кто их затмить-то может? Кажется, ключ-образ подбирает ведьма. Или, скорее, крючок-соблазн? Оригинальная такая мормышка…

— Не выйдет, — заверила Катрин. — Надо мной ведьма посильнее тебя трудилась. Сыта я.

— И кто сильнее меня может быть? — засмеялось сияние и попыталось отрастить себе ноги на высоченных каблуках.

Хм, а эта бредовость-то откуда?

— Вроде пожилая дама, а глупые вопросы задаешь, — поморщилась Катрин, вешая на плечо винтовку. — Может, это оттого что ты давно мертвая? Иначе помнила бы, что Ведьма-Судьба куда поискуснее любой самоучки и нечего на нее хвост задирать.

— Какой хвост? — не уловило метафоры ведьминское сияние.

— Умозрительный хвост, — усмехнулась Катрин, доставая из полегчавшей сумки бутылку. — Давай-ка выпьем, да помянем Судьбу, а, бабушка-старушка?

Сияние засмеялось. Так задорно, что даже возникли сомнения в искренности столь буйного приступа веселья.

— А я как завалю кого, так сразу бухнуть тянет, — улыбнулась Катрин. — Приступы раскаянья пополам с застарелым алкоголизмом.

— Что это? Ром с адской серой? — веселилось сияние.

— Коктейль старика Молотова. Неоднозначный был колдун, но достойный. Жену его, кстати, тоже ведьмой считали, но потом простили.

— Ложь! — сияние отшатнулось.

— Не отравлю, — заверила Катрин, доставая вторую бутылку. — Выбирай посудину…

Сияющая фигура завыла:

— Ты не убьешь меня!

— Да, я не столь самоуверенна — согласилась Катрин, замахиваясь. — Но отчего же не попробовать?

— Порочная шлюха! — сияние, на глазах тускнея, отскочило еще дальше в глубину мастерской.

— Да пошла ты… — Катрин метнула бутылку, и, немедля, левой рукой швырнула вторую. Звякнуло стекло, острые запахи ударили в нос…

— Нет! — фигура, уже ничуть не светящаяся, кинулась прямиком на шпионку, вернее, к широкой двери мастерской.

— Сиди, тварь! — оба «Смит-Вессона» заговорили разом, пули отшвырнули назад почти бесплотную фигуру, факела выстрелов заставили затлеть чехол на чем-то угловатом, потом разом вспыхнуло… Ведьма, отброшенная тяжелыми пулями под верстак, невыносимо взвыла — звук сверлил барабанные перепонки, заставлял волосы на затылке вставать дыбом. Катрин спиной вперед вывалилась из мастерской, шлепнулась на задницу, и пнула дверь каблуком. Слава богам, хоть петли хорошо смазывают. Казалось, дверь закрывается невыносимо медленно… Шпионка заставила себя встать на колени, подперла створку плечом. Изнутри в доски бахнулось, но не очень сильно. Исхудала старушка…

…Визг стал непереносим, Катрин и сама завопила, не слыша себя. По двору метались сполохи пламени от горящего центрального дома, из мастерской тоже пробивалось мерцание, казалось, языки настоящие и призрачные сталкиваются над двором, заставляют мертвецов шевелиться и вставать…

Нет, один-то мертвец точно стоял и нелепыми движениями плеча и головы на что-то указывал. Ага, это прочухавшийся товарищ артиллерист на выход из соседнего строения намекает…

…Удары изнутри иссякли, Катрин накинула запор, вставила в петлю ствол пустого револьвера и побежала к соседним дверям. Закрыть, подпереть… Внутреннего прохода, там, наверное, нет — иначе ведьма уже бы выскочила, она местная…

Из окна под крышей уже рвались языки пламени. Снова сотряслась дверь мастерской, но револьверный запор выдержал. Визг ведьмы стал иным — боль и ужас издыхающего существа вытесняли неистовую ненависть. Катрин попятилась от здания, вытянула из-за пояса Минов револьвер и расстреляла барабан в пылающую стену, пытаясь нащупать источник мучений. О, боги, замолчит она или нет⁈

…Пылающая крыша вскрылась абсолютно беззвучно: разлетелась черепица, вздыбились горящие стропила, взметнулся меж ними сияющий столб — в облаке искр вознесся в дымную туманную пелену и рассыпался миллионом крошечных малиновых точек… Один миг Катрин еще видела фигуру женщины в длинном великолепном платье — запрокинув голову, та что-то кричала невидимым звездам. Потом все разом погасло, в мертвой тишине закружились хлопья невесомого пепла. Катрин машинально отшатнулась от крупного серого бесформенного клока…

Подковылял Мин:

— Развяжи, что ли. И когда меня скрутить успели?

Катрин разрезала путы:

— Тебе, братец, карабин вернуть или снова разуваться начнешь?

— Почему разуваться? — поразился артиллерист. — И как ты ведьму вообще в этот сарай загнала?

С треском провалилась крыша, шпионы оглянулись на веселое пламя.

— Хорошо горит, — пробормотала Катрин. — Недурная смесь вышла.

— Еще бы, общими усилиями изобретали, — Мин осекся.

— Ладно, сваливаем, — скомандовала главная шпионка. — Карабин твой вон там лежит, хватай и делаем ноги.

— Что-то долго, — заметила Лоуд, наваливаясь животом на борт гондолы и рассматривая пылающие стены в бинокль. — Того и гляди заявится кто-то из местных зевак. Еще бы, такое зрелище. Да и фейерверкерная ракета незаурядно взвилась.

— Это не ракета, — робко сказал Джонни, тоже всматривающийся в пожар.

— Сказали «ракета», значит «ракета». Известная китайская забава. Так, Зу?

— Ракета, — подтвердила гремлинша, по малорослости использующая для наблюдения нижнюю бойницу.

Логос свидетель, не особо глупая девка. Хоть с этим повезло.

Лоуд неожиданно для себя разнервничалась. «Ракета» оказалась зрелищем внезапным и жутким. В каком-то отношении ведьмы даже похуже людей будут. Тех хоть предсказать можно, а тут. Издали мнилось, что поместье пылает уже целиком, что, конечно, вовсе не так, но вдруг лопнувшее колдовство и самих шпионов в огонь затянуло? И как без них возвращаться? По обоснованному оборотничьему предчувствию, за то что Светлоледю не сберегла, весь Глорский берег окрысится, а про Север и говорить нечего. И вообще…

— Джонни, прожектором поклацай, — скомандовала Лоуд. — Зу, фонарем просигналь.

Экипаж зашевелился, и в тот же миг оборотень разглядела бегущие в темноте тени. Вот так всегда — без подсказки так бы сиднем и сидели, артиллеристы безглазые…

…Дергалась лестница, взбирались сопящие шпионы:

— Взопрели, что ли? — ободрила Лоуд, перегибаясь за борт. — Головы злодеев-то где?

— Коптятся, — пробурчала Светлоледя. — Завтра с кольев поснимаем.

Бум! — Лоуд обернулась на стук — рулевой лежал без чувств.

— Шутить ты. Оно, сильно любишь, — упрекнула внезапно разговорившаяся Зу. — Он же вовсе сопляк.

— Да это он от радости, — заверила Лоуд. — Сейчас водичкой спрыснем…

Джонни воскрес, подняли пары, двинулись подальше от пожарища.

— О, пожарные катят, — сообщила Лоуд, забавляясь биноклем. — Упряжек восемь, не меньше. Эх, вот это служба — сиди себе, жди, когда что-нибудь интересное случится. Еще и деньги платят.

— Это верно, — согласилась Светлоледи, возясь со своим тихим ружьем. — А мы жжем-жжем, хоть бы кто спасибо сказал.

— Я вот тебе точно спасибо скажу, — пробурчал непривычно тихий Енот.

Лоуд догадалась что чего-то не знает, но ведь всегда можно выспросить и попозже. Сейчас-то какой смысл время терять?

— Ложки у кого есть?

В большой кастрюле оказался супчик: пустоватый по мнению оборотня, но довольно вкусный. С малой кастрюлькой не угадали — опять пудинг, да еще переслащенный. Нет, все ж нужно тщательно принюхиваться, а потом уж швыряться.

Мин от ужина почему-то отказался, подружка не побрезговала — аппетит у нее имелся. Пудинг отдали Джонни — тот жевал, не давился, но страдальчески поглядывал — сейчас будут убивать или доесть дадут?

— Кушай и не трясись, — разрешила великодушная главная шпионка. — Как сядем, вали на все четыре стороны. Начальству можешь рассказать все, как и было. Только тебя, наверное, запрут и надолго. Может, благоразумнее тебе в бега податься? Например, домой в Эдинбург? Денег чуть-чуть подкинем.

— Да, недурно с тобой полетали, — поддержала Лоуд. — Понравился мне корабль. Интересно, сколько тутошнее донное щит-корыто весит? Хотя сразу видно, тяжеловатое…