Лондон в огне

Глава двенадцатая, Бурая Бесс и архиепископ Кентерберийский готовятся к переговорам, а некий достойный джентльмен теряет свою трубку

…В спину. Сейчас… вот сейчас. Вильям старался не сутулиться — необходимо сохранить остатки достоинства. Сыщик полагал, что ему выстрелят в спину чем-то бесшумным, вроде отравленного дротика из сарбакана или новейшего компактного пневма — столь опытные преступники наверняка разнообразно вооружены. Будет больно или сразу наступит онемение?

…Мысли метались в голове Холмса подобно стае обезумевших кроликов, лестница оказалась бесконечной, а юноша все передвигал и передвигал деревеневшие ноги. Тело не спешило рухнуть и покатиться по ступенькам…

…Прихожая… Значит, не сарбакан. Разумно — громоздкое пальто, которое он так и не удосужился снять, способно послужить недурным доспехом против легкой стрелки. Нож? Или удавка? Хозяин, которого здесь все так многозначительно именуют «сквайром», сейчас шагнет сзади…

…К двери… Не выдержав, Вильям сделал чудовищно широкий шаг и схватился за бронзовую ручку, холодную и манящую. Ключ торчал в замке, задрожавшие пальцы сыщика повернули его кольцо… Холмс вздрогнул — с кухни донесся дребезжащий звук — похоже, разъяренная служанка уронила что-то из посуды. Ужасная особа эта девица с античной кличкой. Воистину злодейское гнездо… Боже, неужели и Она, с ее удивительными карими глазами и чудесным французским акцентом, тоже… Обманчивая внешность — всегда, всегда догадывался о несравненной и порочной прелести искушенных аристократок!

…Еще поворот ключа, массивная дверь распахнулась, и Холмс, не веря себе, шагнул в уличный шум Гринфилд-стрит…

Невозможно! В чем же ловушка⁈ Они не могли его отпустить. «Слово джентльмена»⁈' — толкуйте об этом выжившим из ума старикам. Здесь Лондон девятнадцатого века — эпоха прогресса, беспредельного цинизма и величайших преступлений. Неужели, Вильям Холмс стал всего лишь пешкой в чьей-то сложнейшей интриге? Нет, достаточно вспомнить ЕЁ глаза — Она сочла его отнюдь не ничтожным. Но отпустить, несомненно, не могли. Он должен, он обязан лежать бездыханным в той скромной спальне с зеленоватыми обоями. Он там и лежит — со вскрытым от уха до уха горлом, в луже уже остывающей крови. О, нет сомнений, улыбчивый и говорливый мистер Бёртон неоднократно проделывал такие шутки своим ножом. Боже, какие ужасные люди! Да что за дьявольский приют этот дом номер 27⁈

…Застывшего на тротуаре Вильяма толкнул какой-то прохожий, юноша машинально извинился и шагнул на мостовую. Что делать? Несомненно, он сдержит слово. Два часа форы — пусть, пусть это будет непростительной ошибка, но он дал слово. Как там было сказано: «прийти в себя, выпить кофе»? О, да, какой верный совет! Но он не гарантировал, что покинет Гринфилд-стрит. В Дивизионный отдел можно послать посыльного. Ровно через два часа. Полиция прибудет минут через двадцать, условие будет полностью соблюдено. Как бы там ни было, Вильям Шерлок Скотт Холмс — человек слова.

Нужно признать, если часть шайки избежит правосудия, то Вильям не станет возражать. Представлять как ЕЕ сажают в мрачную тюремную карету отчего-то было невыносимо болезненно. Черт возьми, какое малодушие! Впрочем, за арестованными наверняка пришлют новый полицейский автоматон. Там комфортный салон с привинченными к полу скамьями и…

Понимая, что бредит, Вильям слепо побрел через улицу. Нужно прийти в себя — сыщик оглянулся — дом № 27 стоял на месте, притворяясь совершенно обыкновенным зданием. Откуда же за ним предпочтительнее следить? Шайка может уйти пустырем — в доме, несомненно, имеются потайные ходы. Поскольку злоумышленники склонны совершать чрезвычайно дерзкие и непредсказуемые шаги, следовательно…

…Увлеченный четко выстраивающейся цепью умозаключений, юный сыщик сделал вполне безобидный шаг назад и угодил под автоматон. Скрип тормозов и неистовый рев парового свистка донесся до ушей Вильяма с роковым опозданием — сшибленный лакированным бампером юноша уже катился по мостовой черной неуклюжей куклой. Мир померк…

…Пришел в себя сыщик от чувствительных похлопываний по щекам. Над ним склонился некто знакомый, вокруг столпились люди в темном. За их спинами громоздился черный блестящий автоматон — новейшая модель «Дьюти».

— Инспектор Хантли? Что вы здесь делаете? — ошеломленно пробормотал Вильям.

— Черт возьми, мистер Холмс, я хотел вам задать тот же самый вопрос, — разъяренно прорычал полицейский. — Какого дьявола вы опять здесь, да еще кидаетесь под служебный экипаж? Что у вас повреждено? Переломы?

— Кажется, переломов нет, — неуверенно признался сыщик — у него крепко болело то место, где костей не так уж много. — Это случайность, инспектор. Я всего лишь крайне неудачно переходил улицу. Мне необходима чашечка кофе, и я шел…

— Кофе? Вы меня принимаете за выжившего из ума идиота? Вы идете в кофейню в этом жутком пальто⁈

— Это эксперимент, — Вильям принял не совсем ровное сидячее положение. — Новое увлечение, театральный экспромт. Поверьте, инспектор, через два часа я вам все объясню, и вы поймете…

— Идите к черту, Холмс! Вы спятивший мальчишка, едва не окончивший свою никчемную жизнь под колесами машины.

— Джентльмены, возможно, вы продолжите свою увлекательную беседу в иной раз? — саркастически спросил офицер в штатском — его выправку не могло скрыть ни элегантное короткое пальто, ни безукоризненная шляпа. Вильяму редко приходилось видеть столь безупречно аристократичных людей — рука рослого джентльмена, видимо, сломанная или прострелянная, в настоящий момент покоилась на черной перевязи-косынке, что лишь добавляло мужественности блестящему облику незнакомца.

…- Инспектор, если ваш юный друг жив и относительно невредим, нам стоит продолжить поездку, — властно продолжал офицер.

— Сэр, собственно, мы можем пройти пешком, — пояснил инспектор Хантли, помогая встать незадачливому сыщику. — Здесь недалеко, и мы напрямую выйдем к канаве. Гм, я подразумеваю — к Гринфилдскому каналу. Но там грязновато.

— В машине есть сменная обувь. Идемте! — приказал однорукий аристократ.

— Исчезните, Холмс! — шепнул инспектор, отстраняя юношу к тротуару, на котором уже скопилось с полдюжины зевак. — Не мешайте нам.

Офицер-аристократ и следующие за ним молчаливые джентльмены в черном (наверняка, телохранители) прошли в полушаге от юного сыщика. Вильям испытал прилив удивительной смеси торжества и досады — направляющиеся на пустырь высокопоставленные чины и не подозревали, как близко они находятся от своей истиной цели! Менее чем через два часа они осознают свою элементарную ошибку и тогда…

— Стоп! — аристократ озадаченно обернулся. — Чем здесь пахнет?

— Улицей, сэр. И этим ужасным пальто, — инспектор сделал знак Уильяму — да убирайся и поживее!

— Нет-нет, секунду, юноша, — крупный, удивительно благородных очертаний нос офицера со свистом втянул воздух. — Пальто, о, да, несомненно, пальто. Но еще… Духи. Гм, мой мальчик, недавно вы побывали в хорошем обществе. Блистательном, я бы сказал.' «Остура»? «Бильмини»? Нет, что-то иное, но близкое. Удивительно, но я не могу узнать букет. «Эльен»?

— Сэр, боюсь на Гринфилд-стрит столь возвышенные и редкие ароматы встретить весьма сложно, — почтительно заверил инспектор Хантли.

— Намекаете, что я ошибаюсь? — с чрезвычайно тонкой иронией поинтересовался красавец-офицер. — Я, и ошибаюсь в дамских духах⁈

— Нет-нет, я не подвергаю сомнению ваше обоняние. Возможно, проезжал экипаж и некая случайная дама… — пытался высказать здравое предположение инспектор.

— Помилуйте, какой экипаж? Пахнет от вашего юного знакомого, — офицер еще раз тщательно принюхался — теперь благородные крылья носа алчно раздувались у самого ворота безобразного пальто Холмса. — Странно, очень странно. Что это за духи? Где вы были, милейший?

— Я испытывал одну из своих теорий, — прошептал Вильям. — Последующая цепь экспериментов и совпадений привела меня на это самое место.

— Юноша испытывает нездоровый интерес к Гринфилдскому пустырю, — пояснил инспектор Хантли.

— Пустырь? Едва ли, — усмехнулся однорукий офицер. — Мой юный друг, несомненно, вы достаточно умны и образованны для того, чтобы внятно и кратко изложить события вашей жизни за последние двадцать-тридцать минут. Итак?

Вильям сознавал, что совершает чудовищную ошибку. Возможно, государственную измену. Но здесьдело чести. И не только чести. Вполне можно было бы пережить арест улыбчивого убийцы, пугающе быстро двигающейся высокорослой авантюристки, двуличного хозяина притона и его омерзительно цепкой служанки. Но если в зале суда взгляд карих глаз француженки найдет в толпе досужих зрителей мистера Холмса — то некому бесчестному обманщику и НЕ-джентльмену придется пустить пулю в лоб прямо там, в тесноте, среди омерзительных шепотков и глупейших комментариев завсегдатаев судебных заседаний. Нет, разумнее оборвать свое никчемное бытие в более комфортных условиях.

— К сожалению, я ничего не могу вам рассказать. Пока не могу — подчеркнул Вильям.

— Это что еще за шутки? — вознегодовал инспектор. — Холмс, здесь вам не школьный класс!

— Джентльмены, кажется, мы вышли на след, — улыбнулся однорукий офицер. — Объясните, парню, что мы заняты важным делом.

Вильяма ухватили за руки. Какой удивительный день — у всех пальцы как стальные клещи…

— О чем вы не можешь нам рассказать, мистер Холмс?

— Я дал слово, — кратко объяснил сыщик.

— Сэр, он вышел из того дома, — крикнули с тротуара. — Минуты две назад. Я глянул — пьяный он что ли? И пальто на нем вроде чужое…

— Вперед! — приказал офицер, отступая к машине.

Трое черных джентльменов кинулись к двери дома № 27.

— Придержите мальчишку, — скомандовал аристократ, не очень ловко извлекая левой рукой изящный пистолет. Потрясенный непредсказуемым поворотом событий Вильям все же не мог не отметить абсолютно неизвестную систему оружия и хитроумность кобуры.

Черт возьми, сыщика опять держали за шею, правда, сзади, но все равно было больно. Наверняка все горло в синяках. Что скажет мама? Какой чудовищно нелогичный день…

…Катрин из-за шторы смотрела на улицу: на мостовой стоял здоровенный легковой автоматон, кучка типов в подозрительно схожих костюмах и уж определенно знакомый однорукий красавец. Хм, перелом-то легковат оказался. Сразу добивать таких упорных козлов нужно…

— Во волна поднаперла, — подивилось Оно.

— Это да. Уводи Фло. Мы с Мином прикроем.

— Оно поняло, — оборотень метнулось в спальню.

Катрин обернулась к подруге:

— Уходите. Срочно. Не волнуйся. Встретимся в Гров-Хауз.

Побледневшая Флоранс схватила шляпку и перчатки и не оглядываясь пошла в спальню

— там уже скрипела поднимаемая оборотнихой рама окна.

Все же когда долго существуешь с любимым человеком, слова не очень нужны. Лирика и слезы будут, но в удобный момент. Ну как такое чудо не любить?

Катрин извлекла из сумки пару больших револьверов — пришел час «смит-вессонов», а то вовсе стволы заскучали.

— Дверь запер. Засов, а в него вилку загнул. Дверь на кухню заклинил — повариха со своим там. Пищат, но неуверенно, — доложил с лестницы Мин.

— Нормально. С хозяевами что-то придумать нужно, — прислушиваясь, Катрин шагнула в заднюю спальню: окно было распахнуто, на крыше пристройки уже никого нет. Фло держит себя в безупречной форме, но все же она не гимнастка. Ага, вон они…

Отходящая группа драпала к канаве, Фло придерживала подобранный подол, мелькали светлые полусапожки. Хорошая обувь — половина успеха. Только бы не поскользнулась. Лоуд своей подопечной глупостями не мешало, резво рысило рядом, неся дамскую шляпку, перчатки и сумочку. Толково — еще плюсик к оборотничьей карме.

— В дверь ломятся, — доложил Мин.

— Слышу.

Внизу колотили дверным молотком, одновременно дергали саму дверь. Ничего, не фанерная…

…Беглецы сходу перепрыгнули канаву. Недурно. Фло не оглядывается — всё помнит.

— Стой! Полиция! — засвиристел свисток — из прохода между домами выбежал мужчина

— не слишком молодой и, кажется, знакомый — на пустыре частенько мелькал. Что ж так неуместно догадлив и свистлив? Бегает, правда, так себе.

Дождавшись перерыва в переливчатой трели, Катрин свистнула сама — вышло тихо и неубедительно, но полицейский услышал и обернулся. Катрин показала ему револьвер — преследователь пригнулся и принялся вытаскивать из-под пиджака собственное оружие. Ну, с оперативными навыками у них не очень. Вот, выковырял ствол все-таки…

— У меня все равно больше, — крикнула Катрин. — Ну-ка, отвали оттуда!

— Бросьте оружие, мисс! Я не намерен шутить! Полиция!

— Я догадалась. С вашего позволения «миссис». Уйдите оттуда, иначе колено прострелю.

— Эй, как вас там… не сходите с ума, — полицейский попытался оглянуться на пустырь, вслед беглецам и Катрин немедля выстрелила ему под ноги…

Подпрыгнул, попробовал навести на окно оружие, но еще две пули из «смит-вессона», ударившие в грязь у ног, поубавили прыти. Прикрывая голову руками и револьвером, полицейский кинулся за угол дома. Вот и славно. Катрин глянула за пустырь — мелькнули у оград Пламберс-роу фигуры беглецов, скрылись. Если им с кэбом повезет, проблем не будет. Ну-с, займемся насущными делами.

— Чего там? — поинтересовался Мин, следящий за улицей.

— Вроде проскочили. А у тебя?

— Примеряются враги, медлят. Но хозяева из кухни выбрались. Ловкие.

— Ну, у Анди там инструмента полно. Пойду, поговорю…

Катрин спустилась вниз. За входной дверью было тихо — противник перегруппировывался. Логично, пара человек двинулась перекрывать заднюю часть дома — бдительный полицай наверняка науськал. Для штурма двери у них пока силенок маловато, ждут подкрепление. Видимо, местная полиция подтянется. Куда хуже, если у них в новом Департаменте сидит наготове какой-нибудь подготовленный спецназ. Ну, не стоит забегать вперед…

Мысль «не забегать» оказалась правильной, но слегка припозднившейся — из полутьмы коридора на Катрин нацелился внушительный ствол. Натурально внушительный: в канал ствола палец можно втиснуть.

— Рекомендую вам, миссис Бёртон, положить оружие и отпереть дверь, — дрогнувшим голосом посоветовал сквайр Ивеи. За хозяина пряталась Андромеда, тоже вооруженная. Ну, девиц с тяжелыми сковородками опытной шпионке уже доводилось видеть, вот доблесть хозяина немного удивила.

— Дедушкин? «Бурая Бесс»[38]? — Катрин кивнула на мушкет.

— Надежнейшее оружие, осечек не бывает! — оскорбился Ивеи. — Положите револьвер, я всегда принимал вас за достойную даму…

— Обманулись, недостойная я, — вздохнула Катрин и резко задрав ствол мушкета, толкнула оружие от себя…

Крепкий тычок прикладом в живот вышиб из сквайра Ивеи воздух и невеликий запас храбрости.

— Вот не к чему нам необдуманные поступки, — напомнила Катрин, помахивая отобранным увесистым раритетом. — Пороховница и пули где?

— Там, — мотнул подбородком пятящийся к кухне хозяин.

— Ну и ладно. Анди, сковороду на место повесь. Не понадобится. Мы с вами, дорогие хозяева, жили дружно, овсянкой вы нас не травили, всё было нормально. Сегодняшний день не задался, это да. Посему вы сейчас выходите и объясняете полиции, что мы намерены защищаться до последней капли крови.

— Чьей крови⁈ — ахнул добрейший сквайр.

— Не важно чьей. Пусть они с нами договариваются. Поубедительнее эту мысль изложите, а то и дом может сгореть. В общем, мы требуем переговоров. Пусть пришлют архиепископа Кентерберийского — мы только ему доверяем.

— Я же говорила — вдова у нас на голову тронутая, — храбро прошептала Андромеда.

— Очень умная и догадливая ты девушка, — согласилась Катрин, подталкивая хозяев к входной двери. — Ты бы нашего дорогого сквайра додавливала и становилась миссис Ивеи. Пора. Поскольку хозяйское завещание недобрые люди завсегда оспорить могут.

— Прекратите свои лживые измышления, миссис Бёртон! — вскипела служанка. — Какое вам дело до завещания сквайра⁈

— Тоже верно, — согласилась Катрин. — Шляпку и пальто не забудь. Прощайте, дорогой сквайр! Ваше рассказы о прадедушке навсегда останутся в наших сердцах. Ну-ка, на «раз-два»…

Домохозяин и его верная служанка-наследница, видимо до последнего не верили, что их выставят в прямом смысле пинками. Грубая шпионка понаддала коленом и прикладом, недоделанные заложники вылетели на ступеньки. Мелькнули изумленные лица «черных агентов» и физиономии скопившейся толпы зевак. Катрин мгновенно захлопнула дверь и задвинула надежный «ночной» засов. Минова вилка-стопор сломалась, пришлось расклинивать задвижку рукоятью от совка. С улицы доносились возмущенные крики — общество негодовало, Анди рыдала и жаловалась на невиданные злодеяния внезапно спятивших жильцов.

— Так это мушкет? — с намеком поинтересовались из верхней гостиной. — Историческая вещь. Пустырь констебли оцепили, а у меня лишь полторы гранаты.

— Угу, мушкет. Но у нас пока бескровное дипломатическое противостояние, — напомнила Катрин, поднимаясь на второй этаж внезапно превратившегося в форт дома. — Ружьишко могу без сожалений уступить, но к нему навык нужен. Да и снесет тебя, пожалуй, отдачей.

— Меня⁈ — возмутился артиллерист. — Что я, сошки не устрою? Это ж историческая легенда, я из такой бить не пробовал!

Воодушевленный полукровка ухватил длиннющее орудие смертоубийства и немедля принялся проверять замок, полку и прочее. Имелись в Медвежьей энтузиасты-оружейники электронный справочник Жука и прочие энциклопедии наизусть заучили. Мин еще не самый оголтелый фанат исторического огнестрела…

Катрин вздохнула, домой бы побыстрее. И что за планида такая — вроде подразумевалась шпионско-дипломатическая работа, а опять стволы кругом, артиллерист прототип ПТРа на спинку стула уже ладит…

— Слушай, а как мы уходить собираемся? — поинтересовался боец. — Есть план или по обстоятельствам? Внизу автоматон стоит — по виду, так даже полубронированный.

— Нет уж, хватит гонок. Мы тут долго маялись, так что план отхода просчитан. Даже несколько планов…

Полагаю, они уйдут, — прошептала Флоранс, переводя дыхание.

Кэб попался как по заказу, и беглецы беспрепятственно удалялись от Пламберс-роу. Очень хотелось верить, что у Кэт и малыша теперь развязаны руки. Как же жутко стремительно все поменялось. Еще полчаса назад все мирно собирались пить чай. Потом явился этот смешной стеснительный мальчик и… Будь оно всё проклято: ну как можно так ошибиться в человеке⁈ Казался истинным юным джентльменом, как в классическом романе. Вот сука, так бы и удавила на месте…

— Не нервничай, — шепнула Лоуд. Сейчас оборотень — в свежем облике весьма дородного мистера в твидовом пальто с трудом умещалась в узости экипажа. — Выскользнут. Светлоледя дом и округу как свои пять пальцев знает. Умучала меня этой самой тактикой отходов. Кстати, вот скажи мне доверительно — зачем вам пять пальцев? Все народы по четыре имеют, а вам непременно оттопырить лишний палец требуется.

— Видимо, привычка. Или атавизм, — машинально предположила Фло. — Ты меня не успокаивай, я в порядке.

— Хм, опять атавизм. Любите вы эти штуки. Ладно, пожалуй, я сойду, вернусь и пригляжу что и как. Вдруг подмогнуть нужно? Ну и еще мимоходом всякие дела поделаю.

— Очень хорошая мысль, — одобрила Фло. — Но поосторожнее.

— Когда это я рисковала? Сама-то доедешь?

— Вне сомнений.

— А чертт меня раздери! — заорало Оно, адресуясь уже в большей степени к кэбмену. — Я забыл трубку? На камине осталась! Святой Бонифаций свидетель, определено, я там ее и оставил. Тысяча черттей и шлюп мне в глотку! Стой милейший, стой!

— Не волнуйся, дорогой, у тебя же сердце, — взмолилась Фло.

— Какое сердце⁈ Трубка! Если твой наглый кот влезет на камин… Ненавижу котов! И ворон! — толстяк, разъяренно размахивая тростью, выгрузился из кэба и, тяжело косолапя, направился назад.

Красноносый кэбмен с сочувствием взглянул на утонченную красивую леди, которой так не повезло с супругом.

— Ах, едем, едем, — Флоранс коснулась носа платочком. — Боже, что за ужасный день!

…- Зато весело, — прокомментировал Мин, осторожно выглядывая в окно из глубины комнаты. На улице строился полицейский отряд — грозно качались грибки шлемов констеблей. Некоторые из служак держали грозно поднятые вверх стволами служебные револьверы. Оттесненные на дальний тротуар обыватели возбужденно переговаривались и указывали почему-то на левое крыло дома. Окно там не закрыто, что ли? Зевак скопилось уже не одна сотня, звон колокола и басовитый свисток пожарного автоматона публика приветствовала криками восторга. Несомненно, сегодня в историю мирной Гринфилд-стрит вписывалась незабываемая страница.

— Вот что за глупость позволить такое сборище? — проворчала начисто лишенная тщеславия шпионка. — А если мы зацепим кого? Шальная пуля, как известно, дура вдвойне.

— Противник знает, что мы гуманны, — предположил артиллерист. — Да и шуганутся штатские, когда начнется.

— Слушай, а зачем нам ждать? — Катрин глянула на маленькие, жутко неудобные дамские часики. — Времени прошло достаточно, давай-ка отходить на заранее подготовленные позиции. Нам за родео со стрельбой все равно не доплатят.

— Как? Без боя⁈ — огорчился Мин. — Они же неладное заподозрят.

— Чуть шумнем и достаточно, — шпионка выглянула на пустырь — с тыльной стороны царило странноватое спокойствие. В отдалении, за канавой, торчали равномерно расставленные, словно нечастые кегли, констебли, за ними затаились небогатые строения Пламберс-роу.

— Тогда я первый шумну? — попросил коротышка, разочарованный тем, что познать все боевые способности знаменитой «Бесс» вряд ли удастся.

— Давай. Чего тянуть му-му за хвост…

— А по кому палить? — взволновался прирожденный снайпер.

— Ты не палить должен, а привлекать внимание, — поморщилась главная шпионка.

— Есть привлечь внимание! — полукровка приложился к кажущемуся непомерно громоздким мушкету.

Катрин на него не оглядывалась, сосредоточившись на пустыре — здесь было явно что-то не то. Констебли замерли слишком неподвижно. Так и есть — донесся тихий скрежет — похоже, в мертвой зоне под пристройкой с чем-то возились. Уж не лестница ли?

…Громыхнул мушкет в гостиной весьма знатно — судя по треску, стрелка все-таки снесло от табурета. Потянуло пороховым дымом, донесся далекий звон — Мин избрал своей целью уличный фонарь и верные глаз и лапы снайперу не изменили — фонарь был убит. Артиллерист, чертыхаясь, подскочил с полу, на улице что-то пыхнуло и после секундной тишины, толпа зевак разразилась дружным перепуганным воплем…

Всё это было чрезвычайно увлекательно, но Катрин сосредоточила внимание на крыше пристройки и не прогадала. За край крыши уцепились руки в черных перчатках, показалось озадаченное лицо — гость явно не понимал причины шума по другую сторону дома. Спрятался. Осторожен…

— Готов бомбить, — слегка смущенно доложил Мин.

— Постой, тут у нас проблемка, — едва слышно процедила Катрин. — Перезарядись пока…

…Гость с пустыря одним сильным и тренированным движением оказался на крыше пристройки и замер на корточках. В руках что-то короткоствольное, морда бритая, с совершенно немодными подбритыми висками. Э, здесь так не принято, сэр турист…

В следующий момент, на крыше пристройки появился второй гость: опять в черном и в надвинутом на лоб котелке. Ухоженные усы, цепкий взгляд, отлично пошитый костюм. Истинный денди. Зато на ногах абсолютно чуждые классическому викторианскому стилю черные кроссовки… Турист успел переобуться…

Оба пришельца смотрели в распахнутое окно — практически прямо на шпионку. Но Катрин стояла за сдвинутой шторой и точно знала, что снаружи ее не видно. Ну и ладно, у нас, пришлых, свой кодекс чести…

Катрин мягко качнулась назад, одновременно вскидывая свои револьверы. Гости угадали движение, один поднял оружие, другой качнулся назад, собираясь соскользнуть в укрытие. Поздно — дуэт «смит-вессонов» гавкнул в унисон. Туристов с пристройки словно ветром сдуло, но Катрин знала что не промахнулась…

— Что там⁈ — взбудоражено прогнусавил шебаршащийся в гостиной Мин.

— Любопытствующие сунулись, — пояснила главная шпионка, оборачиваясь.

Зрелище оказалось запоминающимся: роста полукровке недоставало, посему мушкет лежал на столе, а снайпер-артиллерист метался вокруг с шомполом и прочими прибамбасами.

— Эй, товарищ заряжающий, вообще-то, нам пора.

— Щас, там еще один остался, — взмолился стрелок, забивая пыж.

Катрин взяла гранаты:

— Поднажми.

Пыхтящий Мин навел мушкет куда-то поверх воплей и криков. Ага, это он в другой фонарь метит — первый, со сшибленным колпаком уже лишь слабо дымил-чадил остатками газа из разбитой горелки.

— Баба-х! Пых! — мушкетная пуля разнесла второй фонарь, взлетело облачко огня и дыма, улица многоголосо взвыла в ужасе — орали и выше, и ниже по Гринфилд-стрит — публика разбегалась с похвальной целеустремленностью. На улице захлопали разрозненные револьверные выстрелы — констебли Столичного округа выступили на защиту лондонского населения и городских фонарей и теперь героически портили фасад №

— Гранатой, пли! — скомандовала Катрин.

Мин мгновенно засыпал улицу бомбами: пара первых, светошумовых, еще не успела взорваться, как за ними полетели дымовые. Катрин ограничилась парой дымовых — со стороны пустыря особо распугивать было некого.

Грохот светошумовых зарядов воздействовал на непривычных констеблей должным образом — криков прибавилось. Впрочем, шпионы не вслушивались — взлетев по узкой лестнице, Катрин распахнула люк на чердак, указала неместному Мину маленькое слуховое окно. Полукровка юркнул на крышу, начальнице пришлось протискиваться — сколько ни тренируйся, габариты и одежда мешают.

— А хорошие гранаты, — выдавил Мин, прикрывая лапой нос и рот.

По обе стороны дома поднимались клубы бурого вонючего дыма — дымовые гранаты, состоявшие на вооружении шпионов, были без маркировки, в каких именно реальностях их добыла ушлая Мариэтта, оставалось загадкой, но работали химсредства на «отлично».

— Сиганешь? — промычала Катрин, указывая на еще различимую крышу соседнего дома.

— Не вопрос! — Мин промчался через густеющую дымовую завесу, легким дарковским скоком оторвался от крыши — в буром сумраке можно было лишь угадать как ловкий полукровка приземлился на черепичный скат.

Катрин метнула шнур с грузиком — видимо попала, поскольку тонкая бухта шустро раскрутилась, за шнуром потянулся прочный фал. Дернулся в руках — готово! Все же диверсант из Минимума прирожденный.

Катрин подозревала, что если приспичит, то вполне способна перепрыгнуть на соседнюю крышу и без страховки. Но отчего достойная леди и порядочная мать семейства должна так глупо рисковать?..Карабин скользил по фалу беспрепятственно, снизу под юбку никто не заглядывал — вокруг клубилась дымная бездна. Истинный Везувий, хорошо, что без пепла…

— Что там? Фал перехлестнуло? — беспокоился у закрепленной за трубу веревки, Мин.

— Нет, просто я в возрасте и мне платье мешает, — объяснила, отстегиваясь, Катрин…

…Далее все шло предсказуемо. Ветер удачно тянул дым вдоль улицы, да и без этого удушливого бонуса беглецы рассчитывали вернуться на лондонскую землю спустившись с крыши дома № 33. Что и произошло без сюрпризов. Катрин накинула глуповатое светлое пальто — для маскировки на коротких дистанциях сойдет, не зря в тайнике пылилось.

— Прибавим шагу, сейчас дым рассеется, — оглядываясь, предупредил Мин, которого «паникующая мамаша» волокла за руку подальше от места дымной катастрофы.

— Ты озирайся испуганно, а не настороженно, — проворчала Катрин.

Выходить на Уайтчепел-роуд, и вообще ближе к галдящим зевакам было неблагоразумно — могут запомнить, а то и зашуметь. Но рядом имелась дивная Гринфилдская канава, а главное, ее исток — коллектор.

— Замок и петли я смазал, — сообщил коротышка, бестрепетно спрыгивая на узкий кирпичный край вонючего потока.

— Хорошее дело, — одобрила главная шпионка, стараясь не дышать.

— Ну, мы вообще очень подготовленные шпионо-лазутчики, — скромно признал очевидное снайпер широкого профиля.