Легенда о Горном Льве (СИ)

Глава 8 О материнстве

Последние ночи перед приездом в Бергсланд мне совсем не спалось. Зиг засыпал у меня под боком и спал, как младенец, до самого рассвета. Я мучалась. Всё думала про восток и империю.

Совру, сказав, что не хочу узнать этот мир. Зиг открыл мне глаза. Мир был огромным и не заканчивался Сёдраландом или же горным княжеством. Мир был куда шире. Моё любопытство сражалось с добротой. Знание Зига будет покупаться кровью, войной. Он не хотел мирно путешествовать, да и кто ему бы позволил? Он князь. Оставит земли в угоду странствиям — его тут же свергнут и найдут другого князя. Он бог своей земли, но раб своей власти.

А что делать мне? Увы, я была в замешательстве.

Княжеский двор находился среди густого хвойного леса в предгорьях. Виды были будоражащие, а воздух — м-м! Я уже влюблялась в эти места, пока ехала в повозке и жадно глядела в окно. Лейла жаловалась на головную боль. Предгорья действовали на неё, уроженку юга. Беатрис почему-то была взволнована и ёрзала на сиденье.

— С тобой всё в порядке? — спросила я, обеспокоенная состоянием подруги. — Ты очень бледная.

— А? Да, всё хорошо! — Беатрис вздрогнула и вытянулась. Моя хохотушка была совсем напугана. — Поскорее бы доехать. Ой, боги!.. Меня сейчас стошнит!

Она закрыла рот руками. Мы с Лейлой испуганно переглянулись. Подруга успела подставить ведро для таких случаев. Беатрис облегчилась. Она заплакала. Я спустилась к ней на пол и подала воды из фляги, погладила её спинку.

— Да что с тобой, милая? Всю дорогу ты сама не своя. Тебя укачало?

Беатрис потрясла головой. Медные встрёпанные волосы закачались. С недавних пор подруга перестала заплетать косы. Она всхлипнула. Лейла начала злиться.

— Беатрис, да скажи ты наконец! Как мы тебе поможем, если ты молчишь, как воды в рот набрала!

Я укоризненно взглянула на вспыльчивую подругу, но Лейла извиняться не собиралась. Беатрис вытерла лицо предложенным платком и выдавила, не поднимая глаз:

— Хорошо, скажу, — мне пришлось склониться ближе, чтобы услышать её. — Йорген.

— Йорген? — удивилась я. — И что с ним?

— Причём тут этот урод⁈ — вспылила Лейла. — Он что, обидел тебя? Ну-ка говори, девочка моя, я ему понавставляю на пряники!

Беатрис вскинулась. Она снова затрясла головой, густо покрываясь красными пятнами.

— Нет-нет! Не надо! Не трогай его!

— Тогда в чём дело? — фыркнула Лейла. — Только не говори, что втюрилась в него. Он же грязный, да ещё такой урод.

— Я беременна.

— Вот и говорю, что не пара… что⁈ Нет, погоди. Чего-о-о⁈ — воскликнула Лейла так громко, что снаружи тревожно заржали лошади. Она нахмурила соболиные брови. — Да ты с ума сошла!

Беатрис умоляюще взглянула на меня, будто только я могла спасти от злости Лейлы. Я была ошарашена. Почему-то в голове не укладывалось, что моя подруга, с которой я когда-то играла в куклы, носила под сердцем ребёнка.

Боги, так ведь и я могла быть такой же!

Меня заколотило. Постаралась взять себя в руки и обняла потерянную подругу. Беатрис доверчиво прижалась и обняла меня в ответ. Ей было страшно. Она не знала, что теперь делать. Была без мужа, далеко от родины. С ней только я и Лейла. А дом… он где-то за заснеженными горами и бесконечным лесом.

— Тихо, моя хорошая, — я погладила её по рыжим волосам. — Мы что-нибудь придумаем. Я поговорю с князем, будешь жить со мной в усадьбе и никогда не будешь нуждаться, даже если отец твоего ребёночка не признает его. Я позабочусь о тебе, Беатрис. Слово княгини Бергсланда.

Та закивала и обняла меня крепче.

— Во дела, — присвистнула Лейла, сидящая напротив нас, скрестив руки под грудью. Она хмурилась, но уже не злилась, думала. — И кто он, отец-то?

— Йорген, — всхлипнула Беатрис.

Мы вздохнули от удивления. Чтобы этот свирепый пёс Йорген и наша скромная, тихая Беатрис! Жизнь полна удивлений. Я не могла даже представить их рядом, а они… Уши загорелись.

А они были очень близки.

В тот же день я решила, что должна непременно поговорить с мужем о его слуге. Пусть Йорген женится на моей Беатрис, нечего порочить мою девочку! Да и как ей тянуть ребёнка без мужа? Вот-вот… И сама думала, как же страшно это, быть беременной. Я очень этого не хотела, потому что казалось, что мой хрупкий мир рухнет.

Усадьба князя Бергсланда состояла из высокого деревянного терема с широким крыльцом, большого двора с разными постройками для скота, кухней, кузницей и дружинным домом, где жили воины. Всё это окружала крепостная стена с несколькими башнями. Люсстаден, стольный град Бергсланда, располагался в некотором отдалении от усадьбы. Княжеский двор содержал себя сам.

Мы прибыли уже в сумерках. Я не успела особо ничего разглядеть, но время будет. Это теперь мой дом.

Дом… надолго ли? Из-за планов Зига я боялась, что моя семейная жизнь продлится недолго. До весны. А потом… я очень не хотела идти в курган за телом мужа, но будет ли у меня выбор, если его не станет?

— С возвращением, господин! — нас встретил высокий седой воевода-дворецкий, которого князь оставил приглядывать за усадьбой. Дворецкий улыбался, как преданный пёс следуя за моим князем. Мы шли в терем через двор. — Всё было спокойно без тебя, господин. Даже слишком.

Зиг кивнул. Он остановился у ступеней крыльца и обернулся на воинов. Они разгружали поклажу и оружие. Двор наполнился их голосами.

— Госпожа Катерина — твоя княгиня, — представил меня Зиг. Брови дворецкого взлетели на лоб, а глаза и вовсе чуть не выпали от удивления. — Проводи в мои покои и последи, чтобы княгиня хорошо устроилась. Приду проверю, понял?

— Понял, господин.

— Ну ладно, — вздохнул князь. — Я ушёл.

Он склонился, чтобы поцеловать меня в макушку, и быстро удалился к своим людям. Я устало взглянула на дворецкого. Около меня стояли мои служанки, тоже замученные и давно не купавшиеся. Беатрис и вовсе мутило. Кажется, дворецкий не знал, как ко мне правильно подступиться, и просто стоял, озадаченный. И чего его так удивила новость о женитьбе князя?

— Идёмте, госпожи, — наконец распорядился дворецкий.

Мы пошли в терем. Внутри было тепло и пахло воском. Дворецкий зажёг свечу. Он повёл нас по бесконечным коридорам и лестницам. Я ничего не могла рассмотреть во мраке. Ничего, погуляю тут утром.

«Будешь хозяйкой, найдёшь себе кучу дел».

Хозяйкой… я никогда не вела домашних дел. Боги, дайте ума разобраться!

Дворецкий привёл нас в покои князя. Служанки поставили на пол вещи, которые мы донесли в руках, и огляделись. В середине комнаты придвинутая к бревенчатой стене стояла кровать. Одеял на ней не было, только голое дерево. Под окном стоял стол, на нём лежала стопка книг. Пальцы закололо от желания прикоснуться к кожаным переплётам, но я удержалась. Успеется. Оглядела сундуки, очаг с дымоходом. Перед очагом стояло большое кресло. Наверное, от стола. А над кроватью…

— Боги, чудище! — воскликнула Лейла, ткнув смуглым пальчиком в чучело медведя. Вернее, его голову. И мне тут ещё спать…

Я поёжилась.

— Прости, ты не называл имени, — обратилась я к дворецкому.

— Оддманд, госпожа, — поклонился тот. Мне было неловко, что человек, годящийся мне в отцы, так низко мне кланяется. — Клянусь выполнить любое поручение.

— Спасибо, Оддманд, — скромно улыбнулась я. — Тогда принеси одеяла. И ещё… могу ли я наполнить ту бадью? Очень хотелось бы искупаться с дороги.

Кажется, Оддманд куда-то выпал во время нашего разговора и только улыбался в усы, наблюдая за мной. Я смутилась.

— Это все поручения, госпожа? Может, хочешь выпить или перекусить? — нет, всё же он меня слушал. Но взгляд был таким ласковым, будто он говорил с ребёнком, а не своей госпожой.

— Нет, это всё.

— Будет сделано, — кивнул старик и вышел.

По покоям зашныряли слуги — мужчины в простых одеждах. Они не поднимали глаз на меня, хотя каждый был выше на голову или половину головы. Я старалась тоже не глядеть на них. Догадалась, что это рабы. Почти все они были хромые, чтобы не могли сбежать. Они наполнили бадью и вышли. Лейла прикрыла тяжёлую дверь княжеских покоев.

Я успела перекусить остатками еды с дороги, пока мои служанки готовили чистую рубашку и полотенца. Оддманд, как и обещал, принёс одеяла и простыни. Лейла стала стелить, пока я полезла в воду.

— Боги, неужели мы добрались?.. — простонала я, нежась в кипятке. Мечтала об этом мгновении всю дорогу.

— Самой не верится, госпожа, — отозвалась Лейла.

Беатрис сидела на полу у стола, понурая. Я позволила ей отдохнуть. Сердце рвалось на части от жалости к ней. Я обернулась и положила руки на бортик бадьи.

— Беатриси, — позвала я. Подруга подняла голову и спешно вытерла лицо. Выдавила улыбку. — А ты говорила с ним? Сказала про?..

— Боги, конечно, нет! — она покачала головой и призналась. — Мне страшно. Я не виделась с ним уже три дня.

— Прячешься? — поддела Лейла, снова начав закипать. — Это глупо! Пусть отвечает за свои дела, нечего одной страдать.

— Это не страдания, ясно! — вдруг рявкнула Беатрис. Мы оторопели. Она смутилась своей резкой злости и вытерла щёчку рукавом платья. — Простите, девочки. Но это не страдания! Это и мой ребёнок, я сама его хотела. Я справлюсь и буду лучшей матерью на свете!

Беатрис залилась краской от возбуждения. Мы с восхищением взглянули на неё.

— Но всё-таки твой Йорген должен знать, — вставила в конце Лейла. Я кивнула, соглашаясь.

Девушки помогли одеться в длинную нижнюю рубашку и расчесали вымытые волосы. Потом я позвала дворецкого Оддманда и велела выделить моим девочкам тёплую, удобную комнату. Слуги ушли. Я осталась одна. Подошла к столу, подтащила тяжёлое кресло и села. Воровато обернулась на дверь, потом притронулась к книге, что лежала сверху. Внутри был незнакомый мне мир. Я подтянула толстый том ближе и погладила почернёвшую от времени кожу.

Интересно, что там внутри? Империя? — следом подумала: — А почему она тут? Зиг же не умеет читать.

Распахнулась дверь, и я отдёрнула руки от книги, как от кипятка.

В покои заглянула высокая девушка с тёмными, длинными волосами, собранными в косу. На ней было дорогое платье с узором по кромке подола. Медный пояс из пластинок обхватывал её тонкую талию. А глаза, подведённые густо и чёрно, смотрели, как у хищницы.

— Так-так, а ты ещё кто такая, мышь плутовка? — спросила девушка, скрестив руки на высокой груди.

Кажется, о сотне наложниц Зигрида Рыжего никто не врал…