Легенда о Горном Льве (СИ)

Глава 16 Мудрая правительница

В хранилище было тихо. Я любила проводить здесь дни, в уединении. Последние дни меня занимала одна книга. Там было о мудрой правительнице, которая оказалась настолько умна, что помогала править своему князю.

Я очень хотела рассказать об этой книге Зигу, потому что тут было про империю. Про великого князя, которого звали императором, его походы и правление. Жадно прочла сказание о его приходе к власти, когда он сверг своих противников и женил на себе их жён, сестёр и матерей. У него было много жён и наложниц, так было принято в той стране. Сотни. Князь-император был так богат, что содержал их всех одинаково хорошо. Но рядом была лишь одна, прекрасная проницательная Атосса.

Княгиня-императрица.

Боги, как же мне хотелось быть такой же, как она! Править и советовать, направлять великого мужа на добрые дела. Прекратить войны, освободить рабов, лечить сирот и давать хлеб беднякам. Я хотела спасти всех нуждающихся. Хотела помочь и быть доброй, мудрой княгиней.

— И как мне научиться быть такой? — шёпотом вопрошала я во мраке хранилища.

— Ты закончила, госпожа? — в хранилище заглянул Гуди. Он ждал меня за дверью, наверное, только подошёл.

Я отпускала его на крепостную стену. Думала, что его утомляет таскаться по девичьим делам со мной. Да и, вроде бы, никто не грозил мне больше ножом. Сванхильд больше не докучала мне, запертая в башне. Другие наложницы были при деле: вышивали гобелены, ткали и пряли, шили платья и скатерти для столов в главном зале, ухаживали за скотом, помогали на кухне. Лишь за щенками присматривала я сама. Жизнь налаживалась, и я была этому рада. Кажется, с обязанностями хозяйки усадьбы я справлялась недурно.

— Да, идём. Хочу пойти на кухню и попросить пряников к ужину, — рассказала я. Закрыла книгу об Атоссе и прижала к груди.

Мы вышли, я закрыла хранилище на ключ и спрятала его в вороте платья.

— Что-то князь задерживается, — сказал Гуди задумчиво, пока мы шли по коридорам терема. — Обычно он возвращается за пару седмиц до праздника Поворота, а уже три дня осталось.

Холодок коснулся моей спины.

— Может, буран его задержал? — испуганно пискнула я. Гуди сильно разволновал меня своими словами. — Уверена, он точно успеет.

Воин пожал плечами. Его жестокая, мужская трезвость заставила вернуться тревогу, которая только-только оставила моё сердце.

Мы вышли на двор и двинулись на кухню, расположенную отдельной постройкой. Сугробы насыпало до колен. Идти было тяжело. Я даже запыхалась. Обрадовалась, увидев растоптанную тропку. Сапожок заскользил по снегу. Я выронила книгу и чуть не упала, но Гуди вовремя подхватил мой локоть.

— Спасибо, — выдохнула я.

— Осторожнее, госпожа. Князь свернёт мне шею, если с тобой что-то случится.

Я наклонилась за оброненной книгой. Боги, надеюсь, она не промокла от снега! Первее меня успел раб в серой, изорванной одежде. Он вышел из скотника с ведром, в котором обычно свиньям приносили объедки. Поставил ведро на снег и наклонился, поднимая мою вещь.

— Спасибо, — улыбнулась я, забрав книгу, и тут же прижала её к груди.

— Поклонись госпоже, грязный раб, — зарычал на него Гуди.

— Прости, госпожа.

Раб покорно опустился на колени и чуть не прижался лицом к подолу моего платья.

— Не стоило! Поднимайся, нечего сидеть на снегу, — я смутилась и растерялась. Никак не могла привыкнуть к рабам и суровым порядкам. — Ты весь красный. Почему не в доме?

Я волновалась за всех рабов, потому что они не заслужили жить, как животные.

— Я кормил свиней, госпожа, — отозвался он покорно.

Раб встал. Он был не таким высоким, как Гуди или другие воины, но выше меня. Плечи у него были худые, а руки тонкие. Он не был в прошлом воином, поняла я. На голове у него были тёмные, короткие волосы, лицо покрывала неухоженная борода. Тёмные глаза блеснули интересом, когда он поглядел на книгу в моих руках. Я кое-что поняла.

— Кто ты? Откуда? Ты обучен грамоте? — спросила я, заинтересовавшись им. Сразу подумала, что он мог бы помочь мне в хранилище.

Только вряд ли Зиг подпустит его к своему богатству. И ко мне. Ох, мне ещё влетит за Гуди! Я слышала, что слуги шепчутся, будто госпожа приглашает на ложе другого мужчину. Стыд и позор, но я ничего не могла сделать с этими слухами.

— Я Исак, госпожа, — раб не опустил глаз, как положено. Я кивнула, показывая заинтересованность, и чуть улыбнулась. Раб ободрился, увидев мою доброжелательность, и продолжил: — Я монах. Мою страну ограбили и забрали меня. Варвары уничтожили святое место, поганые язычники.

— Что сказал⁈ Заткнись, свинья! — взревел мой охранник.

— Гуди! — я схватила его за ремень на поясе. Гуди отступил. Он был в недоумении. Я смущённо одёрнула от него руку. Показала Исаку книгу.

— Взгляни, разумеешь буквы?

Исак взял книгу из моих рук, открыл, как человек, привыкший держать книги в руках, и пробежал глазами по строкам. Он кивнул и протянул обратно мою ценность.

— Разумею, госпожа. Я знаю много языков. До того, как попасть сюда, я много странствовал.

Я кивнула. В голове щёлкнуло. Срочно захотелось поговорить об Исаке с мужем. Для его империи рассказы странника будут точно полезны. И, может, он научит меня другим языкам? Тогда я смогу прочитать больше книг! Буду полезной, и Зиг не выбросит меня.

— Возможно, тебе не придётся больше убирать за свиньями, — сказала я.

Исак вскинул брови, изумлённый. Я больше ничего не стала обещать и пошла в кухню. Интересно, а Исак знает что-то про империю?

Я была в своих покоях вместе с подругами. Гуди ушёл готовиться ко сну. Ему нечего тут делать, пока я купаюсь. Лейла подшивала моё платье, пока Беатрис помогала вымыть волосы.

— Ты совсем как тростинка, госпожа, — недовольно насупилась Лейла. — Раньше платье было в пору, а теперь велико. Тебе надо лучше кушать.

Я опустила голову. Хотела бы лучше кушать, но от переживаний и злоключений последних седмиц аппетит совсем пропал. Оддманд тоже ругал меня. Особенно, когда рухнула в обморок в коридоре. Хвала богам, рядом оказался верный Гуди и не дал расшибиться об пол. Беатрис высушила мои волосы полотенцем и трепетно расчесала. Мы сидели на широкой кровати, устланной меховыми одеялами, были в нижних рубашках. Я взглянула на подругу. Она ходила унылой, как и я, и летала в своих мыслях.

— Как малыш? Ты ещё не чувствуешь его? — мне и правда было жутко любопытно, каково это быть беременной.

Беатрис потрогала живот. Он ещё не выступал под её платьем. Срок был маленький. Её движения уже были привычными и отточенными. Сама видела сотню раз, как она гладит себя по животу с нежным, материнским трепетом.

— Пока не чувствую, только живот иногда тянет, — рассказала подруга, улыбнувшись.

— Не хвораешь?

— Нет, всё хорошо, госпожа. Спасибо, что спросила.

Мы обнялись. Я погладила подругу по спине и прижалась лицом к её рыжим волосам, струящимся до бёдер. Лейла подошла к нам, закончив с моим платьем.

— И тебе надо хорошо есть, Беатрис, — заметила она. — За двоих. А то приедет твой Йорген, и ухватиться не за что будет! Его волчонок тебя сожрёт изнутри!

Мы втроём рассмеялись. Лицо загорелось. Я ощутила спокойствие и счастье на несколько мгновений. Потом со двора донёсся крик:

— Отпирай ворота, князь вернулся!

Князь⁈ Я встрепенулась и тут же подскочила с постели. Бросилась к двери. Боги, мне и кормить его нечем! Не готовилась, не ждала! Ой, а как я выгляжу? Я потрогала волосы. Лейла перехватила меня за руку уже у дверей.

— Куда в исподнем⁈ — возмутилась она.

Но тут из покоев выбежала взволнованная Беатрис, такая же простоволосая, и мы кинулись за ней.

В усадьбе началась суета. Во дворе отпирались ворота, въезжали конные и телеги с награбленным. Затопили в зале. Оддманд, уже собравшийся спать, выбежал и стал раздавать указания. Рабы понеслись на кухню и на двор. Заплакали от шума щенки в одной из комнат. Мне было не до чего.

Наверное, не войди в дом Йорген, я бы выбежала на улицу босая, в зиму и снег. Но увидев его осунувшееся, небритое лицо с замученными глазами, я остановилась. Он взглянул на меня. Сердце рухнуло в живот. Стало так страшно, что задрожали колени.

— Где старик? Нужно перенести князя в покои, — сказал Йорген хрипло. Он бросил взгляд на притихшую сбоку от меня Беатрис, но потом снова посмотрел на меня. — Не повезло, княгиня. Князю башку пробили.