Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций)

Глава 22 Колдун и компания

От лица Эли.

Колдун в очередной раз закрыл голову руками и рухнул на пол, словно над головой пролетела целая эскадрилья бомбардировщиков, засыпая весь остров сотнями бомб. Катастрофа, смерчу подобная. А я всего-то, что перепутала пару слов в заклинании. Не «дэготум дира», а «дрэмотум пира»! С кем не бывает? Но в университете магов за ошибки особый спрос.

— Э-э-э-ля-я-я! Не-е-ет! — взмолился Хапан и чуть приподнял голову.

Когда опасность миновала, колдун осторожно приподнялся, щупая макушку. Голове повезло не так, как высокому нелепому колпаку. Ветряной нож ловко его ополовинил, попутно уничтожив два дерева за колдуном.

А ведь должен был появиться большой, пушистый, белый кролик.

Кто такой Хапан? Таинственный могучий чародей для людей, а для меня, так старый добрый дядька, который взялся наставлять меня на путь «истинный в магии». Жалко, что поздно понял, что делать это стоит за пределами собственного дома.

Уж больно хлипкие эти жалкие деревянные столы, скамейки, стулья и прочие стены. То ли дело просторы леса — ломай, не хочу.

Мне же проще сначала сделать, а потом попытаться объяснить сделанное, чем слушать долгие нудные теории, изучать азы, постигать законы. Какие тут законы, когда в первой нашей дуэли с колдуном он на глазах всех жителей городища улетел вместе со смерчем за пределы Западной стены? А я ведь просто наклонилась с посохом, чтобы поближе рассмотреть ту красивую бабочку и даже не знала, что у нас дуэль.

Это Зёма потом сказал, что я оскорбила Хапана, ещё и повергла на глазах Лиура, фактически уничтожив его авторитет среди селян, а наш, как хранителей, подняв до небес.

Нет, колдун, конечно, хороший учитель. Седой только совсем стал, но я теперь много знаю. Жалко, что все подмастерья колдуна разбежались. Лиур решил их на время занять на лесопилке, лишая меня конкуренции. Тоже добрый дядька. Помогает при случае и почаще за пределы города высылает со всякими заданиями и поручениями. Со мной оказывается можно в боевые походы ходить!

— Эля! — затянул свою привычную песню Хапан. — Посохом не вправо и вперёд, а влево и вперёд. Поняла?

— Конечно, поняла, — поспешно кивнула я, и повела посохом вправо и вперёд. Правда забыла сказать, зато отвлеклась на лугяшку. Ну и — подумала про них же.

Странный дождь из десятка падающих на Хапана лягушек не заставил себя долго ждать. Говорят, если взять в руки лягушку, появится бородавка. Но на Хапана сыплются и ничего, его дряблая кожа и так вся морщинистая и в бородавках.

Хуже же не будет?

— Меранте карум! Меранте карум! — замахал руками колдун, стряхивая с лысины и остатка колпака квакающих существ и развеивая мысленное заклинание.

Дождик над Хапаном прекратился, но последней лягушке старец так приглянулся, что огромная лягушка отныне заменяла ему половину недостающего колпака.

А всё потому, что я сильнее, как Хранитель!

— Эльфеечка, — особо тонким, проникновенным голосом начал было старик.

— Да я знаю-знаю, меранде корум! — добавила я и лягушка на голове старика превратилась в пышную шевелюру. Правда, ядовито-зелёного цвета. Но не всем же смешные колпаки носить.

— Элечка, соберись, — вздохнул колдун тому, что он не чародей и устало присел на траву, устав спорить, доказывать и объяснять. — Магия не терпит ошибок. Даже ошибочек.

Да я и сама от этих тренировок устала. На жаре ещё очень захотелось мороженного.

— А вы заклинание мороженного не знаете? — спросила я на всякий случай.

— Мороженного? Ты хочешь сказать льда? Заклинание льда? — Переспросил с надеждой Хапан, решив понатаскать меня хотя бы в школе воды.

— Да нет, мороженного. Такого вкусного, на палочке. В шоколаде. Я сейчас… Вот, держите пачку. — И я протянула порцию эскимо, вторую оставив себе.

Не знаю, как это получилось. Сколько не заказывала шоколадку, никак, а тут на тебе — мороженное. И какое вкусное на жаре. М-м-м…

Хапан, понаблюдав за моими манипуляциями с мороженным, решился откусить кусочек. Зрачки расширились, но сразу выплюнуть не решился, подождал. Ощутив новый необычный для него вкус, быстро принялся уплетать остальное.

— Эля, буду варить тебе каждый день эликсир молодости, если научишь меня этому заклинанию.

— Так то эликсир, а это мороженное, — вздохнула я, слизывая остатки шоколада с палочки.

Колдун снова сокрушённо вздохнул:

— Силы в тебе, сильнейшая из хранителей, немеряно. А вот концентрации не хватает.

Отперевшись на посох, я тут же поднялась:

— Ну что, продолжим тренировки?

Хапан с хрустом коленей поднялся. Жалко старика. Попробовать ему придумать заклятье от ревматизма, что ли?

От лица Ведьмочки.

Нет, ну это же невозможно!

Зёма от Завра не отходит. Одни искры от их постоянных тренировок летят. Кира с Демой в леса подались. Тоже мне следопыты-любители. Тим в Западном лесу пропадает, медведолюб похлеще ботаника. В городище не часто заглядывает. А все молодые парни около Эли!

Стоят, раскрыв рты, наблюдая как то на небе радуга танцует, то из леса гоблины от кровожадных зайцев убегают, а то и вовсе камни с каменоломни наперегонки к городищу марафон бегут. А ей только в радость.

Как же! Снова Лиур о чём-то Элечку попросил! И все свободные от работы сразу прутся толпой смотреть на очередное представление от лучшей магички острова.

Ай, да никакая она не магичка. Просто понятия не имеет, что делает, вот и всё получается. Знала бы магическую подоплеку, так давно бы посидела, как Хапан. Маги все седые. И глаза такие глубокие, что утонуть можно. Это люди поверхностные, все как на ладони.

Достало всё! Нам домой пора, выходить из симуляции. Заигрались на этом острове, загостились. Себя теряем. Вот почему я должна устраивать спиритические сеансы всем окрестным девчонкам? Ладно бы вопросы были разные, так нет — спрашивают одно и то же: «как обратить внимание блондина?», «куда пропал красавчик рыжий?», и «узнает ли муж, если будет гулять в лесу с хранителем Тимом?».

Я понимаю, дефицит парней на острове, но это же невыносимо! Где настоящие принцы? Вижу только грязных шахтёров, потных лесорубов, долговязых строителей, заросших щетиной охотников, да самоуверенных гарнизонных с жёлтыми, щербатыми улыбками. Они же понятия не имеют о нормальном парфюме и допустимой длине ногтей!

Тоска на этом острове. Какая же всё-таки тоска!!! Сево, забери нас домой!

От лица Тима.

Свист раздаётся по лесу! Душа поёт, ноги несут вприпрыжку, в руках вместо шеста букет цветов. Оружие в сумке, оно в ближайшее время не понадобится. Дорога проверенная, безопасная. Знает меня теперь здесь всякая лесная тварь, каждый куст.

Деревья мелькают. Лёгкость такая, что на бегу кувыркался бы через голову, даже не будучи после дольмена крутым акробатом.

Бегу, как спринтер под допингом. Я — счастливый Момо. Кровь в жилах кипит, мышцы трепещут, хочется прыгнуть выше деревьев. Пробежался немного и по стене плато. Каждый влюблённый может!

Солнце садится, скоро долгожданное время обращения. Едва последняя кромка светила утонет в море, как проклятая шкура медведицы спадёт и вечернему миру явится моя Лика.

Проклятая магия камней обращения! Помочь в последней войне острова местным помогли, но обратно всю звериную суть не забрали. И потому днём она медведица, а под лунами вновь дева.

Я долго извинялся за крик, устроенный в пещере в первый день знакомства поутру, когда впервые проснулся с ней рядом. Не один букет цветов и не один час разговоров понадобился прежде, чем вновь был допущен в пещеру. И то лишь потому, что пожалела. Ведь в первые дни на острове в Западном лесу волчьих семей было много, надо было где-то прятаться.

Сделала вид, что пожалела. На самом деле пустила с охоткой, как мне кажется. Понять женщину сложно, но улыбка и светящиеся глаза при каждой встрече выдают то, что не говорит вслух.

Мир погрузился в сумерки. Постояв у пещеры, я с нетерпением дождался темноты. Один раз поспешил и зашёл в момент превращения, так три дня снились кошмары. Даже желание приходить пропало. Но когда принял всё, как есть, ноги вновь примчали к заветной пещере.

Лика не виновата, что проклятая магия обращает в зверя. Мучается, бедняжка дважды в сутки каждый день. Ума не приложу, как можно терпеть боль трансформации костей, жил, мышц, ощущать, как быстро растёт шкура или как спадает. Тяжёлая душевная травма без надежды на исцеление.

Загнав все мысли глубоко внутрь, натянул улыбку, шагнул в пещеру. Дева повернулась от стола. На лице несколько секунд длилась борьба с собой. Вновь раздумывает прогнать или оставить? Порой не сдерживается после перенесённой боли и просит уйти, но едва поворачиваюсь спиной, как бросается вдогонку, обнимает за плечи и разворачивает. И про всё забываем.

Но чаще пускает в свою обитель без всяких сомнений. На цветы уже ноль внимания. Но стоит сделать ошибку, прийти без них, и глаза не загораются. Когда уже институт изучения женской логики откроют? Только пусть преподают там одни женщины. Буду первым студентом!

— Ты же хочешь спросить. По глазам вижу, — Лика выскользнула из объятий, забрала цветы. Лёгкая и проворная, как кошечка или пантерка. Убрала цветы в глиняную вазу.

— Камни обращения… — протянул я, не в силах отвести взгляда от стройного стана.

Эльфы, как и нимфы с одеждой как-то не очень дружат. Остров тёплый. Лишнего одевают немного.

— Опять эти камни? Сдались они тебе?

— Ну, расскажи мне ещё, может, найду средство.

Да, надо во что бы то ни стало найти средство оставить её в человеческом обличии и днём. Хочу гулять с ней не только под лунами, но и под солнцем. Хочу, чтобы вместе по росе бегали по утрам. Рассвет встречать с ней тоже хочу, а днём бы мы загорали на пляже, бродили по лесу. Закат хочу, чтобы провожали вместе.

Этой ночи так мало для двоих. А днём её хочется друзьям показать, а то достали подколами. Стоило только рассказать один раз в ужасе и всё. Одни сочувствия.

— Никто не может найти средство, — сказала она. — Лидо перепробовала всё.

— Нимфа не может знать всё! Она привязана к реке. О мире знает лишь по слухам. От других. Из третьих рук.

— Моя сводная сестра самая искусная из альвов острова в магии. Она знает о нём всё!

Приблизился, обняв, нежно поцеловал в щёку, погасив начинающееся пламя раздора. Она прижавшись, положила голову на плечо, тяжело вздохнула.

— Тогда расскажи ещё о тех временах, когда на остров напали, — едва слышно обронил я, гладя волосы, шейку и хрупкие плечики.

— Времена столкновения… — она вновь отстранилась и вернулась к столу, загремели бутыльки, посуда. Занимаясь делами, ей проще вспоминать об этом.

С каждым разом выходит всё легче, появляется больше деталей. Верю, что расскажет всё!

— Весь остров был во владении лишь двух рас, — продолжила Лика. — Леса принадлежали альвам, горы — дварфам. Так завещали демиурги. Наши кланы не воевали меж собой. Нам нечего было делить. Но однажды к берегу острова явились люди и попросили места для поселения. Остров был обширен, заселён сла́бо. Вожди кланов разрешили людям разбить деревню в лесу на краю плато. Вожди кланов даже первое время помогали нашим новым младшим братьям. Шёл культурный обмен, мелкая торговля. И всё было хорошо. Но однажды старейшины людей явились на советы кланов и предостерегли весь остров о надвигающейся опасности — на остров высадились незваные гости. Дварфы заперлись в горах в неприступных подземных крепостях. Лесные кланы…

— … откочевали на север, не вступая в бой до последнего, — продолжил я. — Это довольно подло по отношению к «младшим» братьям. Не находишь? Вы оставили их один на один с напастью.

— Не суди о чём-то, не зная всех деталей. Часть эльфов осталась заградотрядом за водопадом, сдерживая наплывшую орду. Многие добровольцы устремилась к камням обращения у берега, чтобы сделаться могучими, неустрашимыми и непобедимыми воинами… Даже я.

Голос Лики просел. Пришлось подойти, вновь обнять и долго стоять, слушая её дыхание и вдыхая ни с чем несравнимый запах любимой девушки.

— Но мы не смогли предотвратить катастрофу, нас было слишком мало, — продолжила Лика. — Орда взяла людской форпост с ходу, применив мощную магию. Стену, что вы прозвали Западной, смело как чахлый забор.

Четыре с половиной метра в высоту и толщина в метр, мощные кованные врата и всё снесли с ходу? Что за маги были у тех незваных гостей? Способна ли их магия так просто рушить камень?

Задумался.

Или причина ближе — ворота оказались открыты? Диверсантов ещё никто не отменял. Это выглядит более разумным, учитывая, что каждый человек в деревне был вырезан за одну ночь. Но что за стража? И где были сами людские маги? Ведь именно люди предупредили альвов и дварфов об опасности. Почему сами себя не обезопасили?

Странно.

— Мы смогли отомстить лишь ночью, когда каждый из пожелавших обращения проявил свою вторую суть. — Вновь вздохнула Лика. — Дольмен не дал нам силы дня, но сполна наградил силой ночи!

— Почти все выжившие альвы обращены? — наконец, понял я. — Ты не одна такая, это точно.

— Многие погибли. Но кое-кто остался. В первую ночь мы обрушились на пирующую орду, лишив их многих магов, командиров и лучших воинов. Поутру били с луков не выспавшихся ночью воинов. Следующие дни и ночи, не зная усталости, выкорчевывали мы бегущую заразу орды с острова. Поверь мне, немногим из зеленокожих удалось отступить к кораблям. Так что мы сделали всё, что в наших силах. Но людям было уже всё равно. Они погибли так же легко, как мы позволили поселиться на наших старых землях. Ты веришь мне?

— Верю.

Сколько ещё неузнанных альвов бродит по лесу в обличье зверей? Не потому ли ушастые не идут на контакт с новыми людьми, что те по недоразумению своему охотятся на них днём?

Утром надо будет о многом поговорить с Лиуром. А пока… ночь только наша.