Грани будущего 4: Игры жизни (*30 иллюстраций)

Глава 19 Под звездами

13 часов спустя.

От лица Демы.

Лёгкий треск костра убаюкивал душу. Жёлтые и алые язычки завораживающе пляшут, погружая в неторопливые глубокие мысли. Ясные и прозрачные, как стекло.

Пламя костра — это та картина, в которую можно смотреть вечно. А когда одна вечность надоест, подними глаза и откроется другая — звёзды. Бездонный океан молочных точек. Звёзды в этом мире крупные, яркие. Нет привычных «Медведиц» — «Ковшей», «Полярной», или чего-то знакомого, но белая река, подобная Млечному Пути, разрезает чёрную бездну косым шрамом.

И три луны! В прошлую ночь не разглядели из-за туч. А в эту полумесяцы и почти полные блюдца видно, как на ладони. Смотри — не хочу. Причудливая красота. Один надкушенный полумесяц ближе нашей Луны, и даже в свою не полную силу освящает лес лучше, чем наше чахлое земное полнолуние. Второй спутник дальше, но имеет красноватый оттенок. Третий совсем далеко. Едва ли треть размера привычного глазу землянина спутника, и он совсем медленно ползёт по горизонту. Днём эти луны было почти не видно из-за туч, но завтра при погожем дне насмотрюсь ещё… Минут пять. Днём ведь своих забот хватает и не до созерцания неба. Только если инопланетяне какие пролетят, драконы побеспокоят или просто большие птицы над головой кружить начнут. Тогда да, тогда ещё пять минут в небо, а потом снова под ноги и по сторонам. Такова наша людская природа.

Интересно, на острове есть драконы? А если есть, то, как отнесутся к новоприбывшим? И как объясним Лиуру, почему летающие крепости пожирают его людей? Просто не особо хочется портить отношения с теми, кто может огонь выдыхать. Огнеупорного костюма-то нет. Чего нарываться? Нам даже щитов не выдали!

Можно всю ночь не уснуть, разглядывая молочные очи, россыпь алмазов и серебряную реку. Неведомый мир, неизвестен путь, по которому пойдут его жители, незнакомые созвездия и планеты. И самое странное, что я здесь. Я и друзья. И от нас даже кое-что зависит. Так что до первого дракона должны дожить…

У костра сидим вдвоём: я и Зёма.

Тим, Кира, Эля и Веда жарят второй раз за день мясо в пещере тролля. Тайник мохнатика оказался по другую сторону водопада, в скале. Просторная такая широкая пещера с тушкой тура на входе, заботливо оставленного нам охотниками-переселенцами вместе с сухарями, флягами и специями.

Почитают хранителей острова, уважают. Да и как не уважать, если тролля им сражённого показали? Одно дело Лиур ткнул пальцем и сказал почитать нас, а другое — сами увидели, ЗА ЧТО. Конкретная трёхсоткилограммовая тушка внушает уважение. И завалили её эти самые молодые хранители, а на мохнатой зелёной шкуре следы от наших оружий.

Могу поспорить, что через пару дней тролль порядком прибавит в весе, каждый из очевидцев немного добавит от себя, и к концу месяца станется, что монстр весил не меньше дракона. Так и рождаются легенды. Ещё и в народный эпос уйдём.

После случая с троллем мы вышли к водопаду и до полудня ждали, пока на той стороне появится группа людей. Группа появилась с волком. Он и вывел людей на наш запах ниже по течению, а потом провёл до водопада. Затем сразу за второй группой помчался назад. Отменная ищейка!

В самом узком месте реки, почти у самого водопада, в землю вклинились четыре стрелы с прочными нитями. Это лучники Лиура кинули нам концы. За эти нити мы подтянули верёвки покрупнее, подвязали к широкой иве у водопада. Огромное дерево росло почти у самого обрывистого берега и склонило ветки почти к самой воде.

И вот — четыре верёвки натянуты, предтеча моста готова и половина группы переселенцев по ним перебралась на нашу сторону. В ход пошли топоры, ещё верёвки уже между верёвками, что сплеталось в подобие лесенок. Затем с обоих сторон к середине водопада потянулись первые срубленные лесенки. Ловкие руки умельцев крепко вплели их в будущий мост.

Сначала сделают навесной, со временем выложат каменный. Работу делают быстро, но старательно. Для себя же, не для кого-то. Но я не заметил страха на лицах рабочих. Значит, Лиур не утопит в этом самом водопаде за возможные оплошности. Значит, не тиран. Простая наблюдательность, аналитика.

Значит, люди пошли за ним добровольно. Настоящий лидер. Ну хоть свергать никого не надо. Нам своих троллей хватает.

Пока трудились дровосеки и мостостроители, мы с Зёмой и частью группы Лиура сходили до поверженного зеленокожего. Помощи шести крепких мужиков хватило, чтобы вернуть топор и часть стрел. Когда рассказали, как всё было (ну, почти, просто у каждого своя интерпретация получилась), в глазах бывалых охотников появилось настоящее уважение. Это с виду вроде, мягко говоря, и не скажешь, что мы мощные. А на деле — воины!

Когда вернулись к водопаду, Кира обнаружила пещеру в нескольких сотнях метров от ниспадающей воды. Ленивый тролль не до конца задвинул камень и оставил широкий проход. Может, надеялся, что какая-нибудь глупая любопытная дичь вроде нас позарится на убежище, заблудится, и даже охотиться не придётся?

К концу дня мост был готов. Тим перешёл на нашу сторону ещё по простым верёвкам, как и положено Акробату, а вот девчонки, подтрунивая друг друга, ступили на него, только когда большая часть группы первых переселенцев перешла, и никто не соскользнул, ничего не порвалось. Пришлось даже долго качаться на мосту посередине, чтобы окончательно убедить Элю, что он надёжный.

Последним аккордом уходящего дня было то, что из леса вышел бык. Здоровый и рогатый как демон преисподних. И характер соответствующий.

Ему Ведьмочка приглянулась!

Подойдя поближе, словно присмотревшись к Ведьме, рогатый демон леса копытом вырвал целый клок земли, наклонил голову и с ходу помчался прямо на неё. А сама ещё говорила, что не обладает природным магнетизмом. Ещё как обладает! Притянуть к себе с полтонны живого веса не каждый способен.

Десять стрел охотников (три из которых успела выпустить Валькирия) уйма децибел Веды и завершающий удар моего топора — вот финальный рецепт для всех наезжающих на друзей быков.

И только врезав истыканному стрелами быку промеж налившихся кровью глаз топором, удалось его остановить. Стрелы такие туши сразу не берут, не коррида. Тыкаешь его по жилам, дырявишь, а он всё бежит и бежит. А Веда всё бледнее и бледнее, пока наперерез с топором не бросишься… Потом у костра пол вечера с трясущимися руками сидишь, успокаиваешься. Не каждый день с бычарами воевать приходится. Но если разминаешься по утрам с медведями, а потом добавляешь с троллями, то уже привычный.

В пещеру, как наше новое временное обиталище, бычару тащили шестеро мужиков, надолго отбив мысли о вегетарианстве и убиенных зайчиках. Запаса мяса у нас теперь на несколько недель. Или… пока не протухнет.

Когда первые куски жаренного мяса обожгли руки и мы, почти не разжёвывая, наелись приправленных специями ароматных, истекающих соком кусков мяса до отвала, я стал замечать мир вокруг. Потому и начал про звёзды.

Надо же объяснить, почему с огромным воодушевлением на них смотришь, а не просто смотришь и всё. Просто смотреть может Зёма. Он и на время не обращает внимания. Живёт в ритме с окружающим миром, а мне интересно, сколько часов в сутках этого мира, чтобы приспособиться более точно.

Никогда не случалось, что несколько раз в день жизнь висит на волоске и начинаешь ценить простые вещи, понимая, что они не навсегда. И ты мог уйти уже несколько раз за черту. Потому — снова порцию мяса в зубы, снова до рези в глазах смотреть в костёр, запоминать ночное небо, вдыхать бодрый ветер и лыбиться.

Я же жив! Я всё ощущаю! И хочется ещё и ещё, чтобы почти надоело. Хоть и говорят, что перед смертью не надышишься.

Блондин уже наелся до отвала, потому вдвоём и выбрались под сумерки из пещеры и развели второй костёр на свежем воздухе. Тролль всё-таки не был слишком глуп. Пещеру выбрал так, что шум падающей воды спать уже не мешал. Не грохот Ниагары над ухом, а простой, приятный плеск. Убаюкивающий. Музыка для души. То, что надо после всех потрясений тяжелого дня.

Треск костра, звёзды, луны, а с ними понимание, что мы ДЕЙСТВИТЕЛЬНО можем умереть в любой момент. Это так близко, что даже руку не надо протягивать. Дыхание смерти.

— Так, Зёма, какие ночью цветы цветут?

— Чего? — блондин скатился с бревна, переборщив со звёздами. Подскочив, размял шею и кивнул. — Как обычно — волшебные. Цветика-семицветика захотел?

— Хочу порадовать девчонок!

За спиной послышались торопливые шаги. Из кустов, почёсываясь, вывалился негодующий Тим.

— Пацаны, вы что, совсем психи? Там девчонки вторую порцию мяса жарят, а они тут… бдят. В постовые записались?

— Записались, — буркнул Зёма. — Сейчас ещё и за цветами пойдём. Ночными.

Тим хмыкнул и побрёл к пещере, добавив:

— Раз оставили ночевать переселенцев в лесу, вот пусть и сторожат наш покой. А нам уют и удобства нужны. «Хранители» — звучит гордо.

Зёма цокнул языком, глядя ему в след:

— Никакой в человеке романтики. Лишь бы пожрать в хорошей компании. — И посмотрев на меня, добавил. — Но давай с цветами после мяса, а? Это ж иди бродить по лесу в поисках неизвестно чего надо. А если наткнёмся на переселенцев с умным видом ночных ботаников, вопросы лишние возникнут.

«Ага, добудишься тебя потом», — подумал я и вздохнул.

— Ночной лес тоже прикольно посмотреть. Альвы там всякие, феи, — сделал я новую попытку обратить его внимание на волшебный мир вокруг.

— … змеи, волки, тролли, — испортил идиллию Зёма и добавил. — Кстати о волках. Не знаю, стоит ли этого пса Греймара на ночь в пещере оставлять. Как-то он слишком близко к девчонкам. Ведьмочка говорила, что на Тима нападал.

От пещеры соблазнительно потянуло жареными шашлыками. Не сговариваясь, оба рванули на тот, другой огонёк. Наперегонки.

Темноту пещеры разгонял полыхающий костёр. Кира кровожадно нанизывала на тонкие прутики большие куски мяса, завёрнутого в листья и приправленного специями. Рот моментально наполнился слюной. Ещё четверо друзей сидели на кипе листьев в углу пещеры… Четвёртым был волк.

Глаза мохнатого хищника безотрывно смотрят на капающий в костёр жир. В этот момент истины клыкастый стал мне как-то ближе. Жрать хочет, как и все мы.

Переселенцы выделили нам вместе с сухим пайком котелок, одеяла и деревянные ложки. Думаю, утром будем что-нибудь хлебать. Видимо, из этого же мяса. Туша тура, даже братски поделенная с группой мостостроителей, не обглодана и на треть. Висит на деревянных крюках в углу пещеры. Они и не крючья вроде, а корни растений, изогнувшиеся у концов, да так и застывшие с годами. Охотники ещё измазали туши травами. Мухи не садятся. Протянет подольше.

Тим в сотый раз рассказывал про эльфийку-оборотня. И возможную разумную жизнь на острове. Сочинил, наверное, как и с вероломством волка.

— Ага, с медведицей переспал, как же! — упорно не верил Зиновий. — Говорили тебе, чтобы ягод не ел неизвестных, а ты?

Волк безразлично глянул на нас с Зёмой и вновь уставился на мясо. По идее о нашем приближении он знал задолго до того, как вошли в пещеру. Чутьё у мохнатого должно быть такое, что никакому запаху мяса не перебить.

Мы бухнулись на кучи листьев рядом с друзьями, ожидая чертовски приятно пахнущих кусков. Теперь уже все истекали слюной, не отрывая взгляда от нежного мяса. Цветы и походы в ночной лес подозрительно быстро отодвигались на третий… четвёртый план.

— Кира… Ну оно же сгорит! — Тим сделал умоляющие глаза, глядя на ответственную за жарящееся мясо.

— Жди! — твёрдо ответила охотница, бросая взгляды на подходящие предметы, дабы огреть первого, кто бросится на «неготовое» мясо.

Мучительница!

— Горячее сырым не бывает, — сказала Ведьмочка и потянула руку к палке.

— Веда, стоять! — но наш повар суровым взглядом доказал намерение подтвердить заботу о нашем правильном питании.

С её лёгкой руки степень готовности определялось только командой «налетай!». Но команда ещё не прозвучала. И Ведьмочка убрала руку.

— Я слышал, что порой полусырое мясо очень даже полезно для организма… — на последнем слове Зёма упал, изображая погибающего от голода. — Дайте кусоче-е-ек. Самый махоньки-и-ий. Он уже точно готов!

Кира и ухом не повела.

Зёма затих, изображая погибшего голодной смертью. А затем обиженно отвернулся и принялся смотреть на Эльфийку. Пристально.

— Ну не надо на меня так смотреть! — взмолилась Эльфийка. — Да дайте ему кто-нибудь мяса уже. Он же меня съест!

— Налетай! — Кира взмахнула рукой, будто показывая опущенный флаг перед стартующими на соревнования автомобилями…

Что гром по сравнению с этим хрустом? Пусть трепещут сердца трусов, слышащие эти звуки. А человечней всех оказался волк Лот. Он первым дождался, пока отдельный кусок мяса (без приправ и травяного листа) брошенный ему, остыл.

Позор нам, Хомам Сапиенсам! Хвала повару!

По итогу волку досталось столько костей, что грызть можно три дня, как обычной собаке. Но эта лесная махина разобралась с ними на раз-два. Но и взгляд волка стал теплее. Нет больше ощущения, что вцепится в горло ночью.

В желудке сыто потяжелело. Переборщил с мясом. Пока голодный, хватаешь много. А как приходит сытость, понимаешь, что переел. За цветами же ещё надо! Для романтики!

Покачиваясь, я выбрался из сухой, душной пещеры. Тело горит, пот на лбу. За плечом топор, три луны освещают округу, вокруг тихо, спокойно и свежий ветер охлаждает разгорячённую кровь. С оружием после любопытства тура не расстаюсь. Мало ли здесь таких по кустам? Тим всё же бормотал что-то про медведя…

Наш с Зёмой костёр притух без присмотра. Вдвоём натаскали и подкинули хвороста. В лесу виднеется отблеск костра переселенцев. Доносятся обрывки песен, отдельные слова громких глоток. Веселится народ после тяжёлого трудового дня.

— Может Лиур и вина в дорогу дал? — прикинул Зёма. — Или кто свои дефицитные припасы пустил по кругу? А?

— Почему бы и нет? — добавил я. — Я бы тоже не прочь пропустить по кружке… да хоть лимонада!

Ветра мало. Ночь ещё не остыла. Много тепла собралось за солнечный день. И так до одури захотелось нырнуть в водопад. Хотя бы ноги смочить. Туда и направился.

— Ты куда?

— Охладиться.

Странное дело. Ведь помню, какой жуткий холод испытывали вчера, но всё равно тянет. Тогда же дождь был, не было костра и сухой одежды. И голодными были, как Лот четверть часа назад.

Сейчас всё иначе. Умиротворяющий плеск, прохлада у водопада. Воздух насыщен водой. Ей почти можно дышать.

Наклонившись, набрал в ладонь воды, смочил лоб. Хорошо. Купаться, конечно, не полезу, эти мысли как с поиском ночных цветов — пришли и ушли, даже ноги мочить кажется жутко холодно, когда стоишь возле воды и ощущаешь прохладу.

Люди непостоянные. Мыслим одно, делаем другое…

— Та-да!!!

Ощутил толчок в спину и тут же холод захватил в объятья, повторяя вчерашний день. Хочу или не хочу уже не важно — кто-то решил за меня.

Обрыв крутой, глубина сразу. Зёма с криком нырнул рядом. Но он хоть мечи снял, доспехи в пещере висят. Я же хоть и не в доспехах, но все свои шкуры варварские промочил. Хорошо, топор плотно закреплён в петельке, не пошёл на дно. Вынырнув, выбросил его на берег. Мало оружию ржаветь ступеньками в дереве, так ещё и купаться с ним теперь — перебор.

Следом нырнула Валькирия. Уже в воде я увидел, что одежды на ней не очень-то. Привыкла со вчерашнего дня голышом. Впрочем, так и надо купаться, когда душой молод.

Вода холодная, но после ныряния к ней привыкаешь. Купаясь ночью, кажется, что она стала теплее, чем днём.

Зевс всё же выскочил первым.

— Порыв к моржеванию быстро иссяк? — кричу ему я, но он уже не слышит, найдя новую жертву.

— Зёма!!! Паразит!!! — донеслось от Ведьмочки на берегу.

Нет, блондин вынырнул только за тем, чтобы снова полететь в воду уже вместе с Ведьмочкой. Та купаться в нашу холодную речку сама не полезет. Приходиться подталкивать.

А вот Тима нам пришлось кидать в воду вдвоём. Уж очень вёрткий. Тростинкой ещё своей перед лицом машет. Тоже мне оружие! Только от пёсиков отбиваться… ну или медведей.

После недолгого сопротивления тростинка отобрана, а трепыхающееся тело с криком летит в воду. Мы сигаем следом. Надо же ещё и притопить малость. Как без этого?

Плеск, барахатнье, нырки с плеч, смех пятерых, луны отражаются в воде, словно светят прожекторы. Брызги в их свете как молочные капли. Те же сияющие звёзды, только ближе.

Кира плавает, Ведьмочка разглядывает лунную дорожку, а Тим, я и Зёма, в очередной раз выбравшись из воды, приблизились к Эле. Глаза коварные, лица хитрые…

— Вы это… не шалите, — отступила на шаг та. — Я предупредила.

И посохом так машет, машет.

— От коллектива отбиваться нельзя, — медленно, почти по слогам проговорил Зёма.

В ночи получилось довольно зловеще.

— Ну, я предупредила, — хмыкнула Эльфеечка и в последний раз повела посохом…

Зря мы её не послушались! Люди, не злите магов. Особенно магичек. Ведь воздушная волна это вам не шутки!

Меня с Тимом снова забросило в воду, Зёма увернулся, кувыркнувшись под посох магички и отобрал у неё оружие. После чего подхватил на руки, а затем переложил на плечо и понёс к воде.

Повержена!

В этот раз я выполз на берег из последних сил. Зубы стучат, икры сводит. Далеко закинула. Тим, выползя, вообще изображает умирающего на берегу, язык на плечо. Веда костерит всех подряд, стуча зубами. Никакой в ней романтики. Кира сидит на берегу, тяжело дышит. Наплавалась и смотрит на луны под водопадом.

Эля с Зёмой подозрительно-долго застыли друг напротив друга. Оба мокрые и замёрзшие, как зюзи. Лица приближаются как магнитами. Их губы ближе… ближе. И вот мы все наблюдаем, как эти двое целуются.

Но никто долго этого терпеть не станет. Потому новые толчки, новые смешки. И новый заплыв. А затем шестеро трясущихся пингвинов, дрожа, гогоча и стуча зубами, периодически толкая друг друга, гуськом понесутся к сухой и тёплой пещере.

«Вот так хранители», — наверняка подумает Лот и вздохнёт.

Ну и ладно. Нечего к нам шпионов приставлять… Всё равно перевербуем.