Игла Дживана

Глава 26 В спину

«Странно», – подумал я, но искать смысл в поступках аборигенки желания не было. Пожав плечами, я вошел внутрь хижины, все еще вертя в руках цветок минна, достаточно осторожно, чтобы не пораниться шипами. Разглядывая тоненькие, блестящие и будто покрытые лаком иголки, я перебирал нежные лепестки между пальцами. Я достал припрятанную за пазухой склянку с семенами, мельком удивившись тому, что махди не обыскали нас на границе. Идеи в голове вертелись и путались, едва не завязываясь узлом, но я почти успел поймать за хвост одну из, как казалось, наиболее интересных…

– Ты знаешь, где граф?

Вид бодрствующей и вполне здоровой Эйтн в сопровождении несколько потрепанного Измы заставил меня облегченно перевести дух.

– Как ты меня нашла? – вопросом на вопрос ответил я.

Леди Аверре кивнула в сторону мекта:

– Изма видел, как ты поднимался с нижних уровней. И был не один. Что за аборигенка за тобой следила?

– Так, ученица местного святоши, – отмахнулся я, не собираясь делиться подробностями предыдущего разговора.

– Изма говорит, что в последний раз видел Занди, когда нас окружили. С тех пор он не может его найти, – продолжила Эйтн, подозрительно наблюдая за моими манипуляциями с цветком Сай’и.

– А он его и не найдет. – Тут мне пришлось отложить подарок на столик и вкратце пересказать им события, свидетелем которых стал на нижних уровнях древесного городка.

– Нам надо ему помочь, – уверенно заявил Изма, стоило мне только замолчать.

Никто и не сомневался, что этот сразу подвяжется на миссию спасения, но я ждал реакции Эйтн, поскольку сам ни за что бы не вызвался первым.

– Я согласна, – сказала леди Аверре. – Нельзя просто так сидеть, сложа руки. Надо что-то делать. И ты, кстати, тоже не будешь тут стоять, после того как он так подставил себя ради нас.

– Слушаюсь и повинуюсь, госпожа, – я раскланялся в шутовской манере. – Только что мы можем сделать? Никто не заставлял его брать эту голову и тем самым обрекать себя на смерть.

От моих слов Изма целиком покрылся пятнами, кулаки сжались, а зубы клацнули. По всему было видно, что только сила воли и, возможно, капелька страха удерживали его от того, чтобы кинуться на меня и побить. Но лицо Эйтн мне не понравилось больше – слишком презрительное выражение оно приняло.

– Ты даже хуже, чем о тебе можно подумать, – процедила она.

На этот раз я не стал ни ерничать, ни отшучиваться, а лишь с совершенно серьезным видом произнес:

– Я знаю. – И отвернулся, снова подойдя к столику с лежащим на нем минновым соцветием. – Прилетать сюда было ошибкой, ведь мы так ничего и не узнали, кроме того, что мастер Аверре живет и здравствует себе на радость. Он знает, где Игла, но молчит об этом.

– Знает? – удивилась Эйтн.

– Ага, – кивнул я. – Но ты не думай, будто это чем-то поможет. Здесь нам делать больше нечего.

– Предлагаешь вернуться в Мероэ? – спросила Эйтн, приблизившись.

Я обернулся.

– Так мы сможем дать городским властям знать, что их правитель в плену у аборигенов. Во всяком случае, у них больше шансов спасти Занди, чем у нас.

Но Эйтн только усмехнулась:

– Нас отсюда не выпустят. Мой передатчик каким-то образом глушится, так что я даже не смогу связаться с Ридж. Даже если нам удастся сбежать, вовремя мы ни за что не успеем.

– Тогда я не вижу, чем еще мы можем помочь графу.

Пока все молчали, я еще раз попытался протянуть кое-какие нити моих неожиданных догадок к уже имевшимся в распоряжении фактам…

– Я вижу, – неожиданно встрял Изма, выступив на середину комнаты.

– Что, правда? – вновь отвлекаясь, хмыкнул я. – Удиви меня.

– Мастер Аверре рассказал вам далеко не все, что ему известно, – начал мект, слегка запинаясь. – Вы не подумали, что без Иглы он бы не стал сидеть здесь столько времени. Возможно, его здесь держит нечто, о чем даже аборигены сами не догадываются?

Мы с Эйтн невольно переглянулись.

– Продолжай, Изма.

– Вы знаете, что ваша мать была здесь десять лет назад? – спросил он, глядя на меня.

– Откуда ты?.. – начал было я, но тут же опомнился и заявил: – Ты ведь следил за нею, верно?

Изма понурил голову:

– Таково было желание хозяина. Он хотел знать, как продвигаются исследования.

– В письмах говорится об этом только в общих чертах, но что конкретно моя мать изучала, я не знаю. Она хотела знать, что нужно Батулу, и потому отправилась сюда, но что было потом – мне неизвестно. А вот ты, Изма, – дело другое. – Тут я обошел Эйтн и приблизился к порозовевшему мекту почти вплотную: – В прошлый раз Аверре очень близко подобрался к разгадке Иглы, но что-то, а вернее, кто-то ему помешал. Ну, рассказывай!

– Я-а… я-а… н-не знаю, с чего начать.

– С начала.

К огромному моему удивлению, Эйтн вдруг приблизилась к Изме и в подбадривающем жесте положила белоснежную ладонь на его плечо. Глубоко втянув через ноздри воздух, мект, наконец, заговорил:

– Мастер Аверре никогда не считал нужным делиться с его светлостью своими планами насчет махди. Но граф догадывался, что за пустыми фразами о, якобы, исключительно академической цели исследований, стояло нечто большее. Сказки об Игле Дживана, артефакте небывалого могущества, ниспосланного на нашу землю древними богами, вышли далеко за пределы этой звездной системы. Его светлость чуял, что ваш наставник ищет доказательства ее существования и, судя по тому, что граф видел, мастер Аверре был как никто близок к разгадке. Хозяин никогда не делился своими размышлениями – о многом я мог лишь догадываться. Я думаю, он питал уважение к госпоже Сол, как к ученому, но не верил в то, что она участвовала в изысканиях Аверре по незнанию.

– Но она не знала! – воскликнул я, отчего Изма вздрогнул. – Она говорила об этом! Она ничего не знала! Я сам слышал, как она говорила об этом в письмах!

– Я знаю, – кивнул он. – Я выяснил это позже, когда и выполнял поручение его светлости, но до того момента, мы не были в этом уверены. В общем, мастер Аверре часто пропадал в неизвестном направлении, а госпожа Сол почти не покидала лаборатории. Было понятно, что шпионить за ней будет куда проще, нежели за ним, тем более что граф настоял, чтобы она взяла меня в качестве помощника. Сначала все шло не очень удачно – она несколько раз ловила меня с поличным, и все равно какая-то внутренняя порядочность не позволяла ей манипулировать моим сознанием, как это сделали вы…

– Дальше, – нетерпеливо махнул я рукой, не обращая внимания на многозначительный взгляд Эйтн.

– Дальше я уже был в сто раз осторожнее и следующие наблюдения исподтишка дали первые результаты: я выяснил, что она оказалась на пороге открытия. Днем и ночью госпожа Сол корпела над загадкой минна и, в конце концов, ей это удалось – я не совсем понимаю, что это означает, но она сумела… синтезировать минновый экстракт, по крайней мере, так она это называла.

– Она создала искусственный минн? – по тону Эйтн казалось, будто она не до конца верит услышанному.

– Ага, – кивнул Изма. – И антидот к нему. Для лейров.

– Почему в ее письмах об этом не говорится ни слова? – вновь не выдержал я. – Она рассказывала там обо всем, но почему-то о самом главном умолчала. О-очень странно…

– Я не вру! – казалось, что Изма вот-вот разразиться слезами. – Я вообще не знаю ни о каких письмах…

– Еще бы.

– Ваша мать нашла способ сделать так, чтобы аборигены с их непредсказуемыми законами больше не являлись для разумников, вроде вас с ней, угрозой.

Новость заставила меня заново уставиться на мекта с подозрением. Слишком маловероятными казались его слова, шедшие пусть не в разрез, но и не в поддержку сказанного мамой лично.

– Батул знал об этом или нет? – спросила Эйтн.

– Нет, – ответил возбужденный Изма. – По крайней мере, не сначала. Несмотря на всю свою доброту, госпожа Сол вовсе не была наивной. Она считала мастера Аверре близким другом, но знала, что слепо доверять ему чревато серьезными последствиями. Об этом она говорила мне сама.

Несмотря на все попытки, скрыть результаты опытов, обмануть мастера Аверре ей так и не удалось. Я не знаю, что точно случилось и когда, но он каким-то образом узнал о сыворотке и выкрал ее из лаборатории. Даже не удосужившись проверить, он использовал ее на себе, после чего отправился в джунгли почти неуязвимый для махди, собираясь склонить их к… сотрудничеству.

Когда госпожа Сол обнаружила пропажу, мастер Аверре был уже далеко за пределами Мероэ. Тогда она решила провести собственное расследование и наткнулась на несколько псевдонаучных трудов, найденных вашим наставником. В них рассказывалось о духовной составляющей взаимоотношений между махди и их минном, а также о мифической Игле Дживана. Это были работы Занди Первого. В то время, как госпожа Сол сутками не покидала лабораторию, мастер Аверре день и ночь перекапывал весь Архив, в поисках этих документов. Сложив два и два, ваша мать отправилась следом за ним, а мне выпала честь составить ей невидимую компанию.

– И ты тоже? – я не верил, что Изма, боявшийся джунглей, как огня, отважился отправиться туда вновь. – Как она тебя не заметила?

Мект пожал плечами:

– Возможно, была слишком сосредоточена на мастере Аверре. К тому же, мы, мекты, от природы прекрасные древолазы. Пока она словно призрак неслась по джунглям, мне не составляло большого труда следовать за ней, оставаясь при этом на расстоянии. Если ей в голову и приходила мысль о хвосте, думаю, она решила, что это кто-то из хищников.

– А она сама использовала сыворотку? Ты не видел этого?

Изма отрицательно покачал головой.

– Не думаю, если честно. Она говорила, что сыворотка небезопасна для лейров, ведь настоящие испытания не проводились, да и заметно было, как сильно джунгли на нее давили. Точно, как на вас, Сет.

Я проигнорировал последнее и спросил:

– Ты проследил за ней до самого поселения?

Бедный мект сразу весь сник.

– Нет, – ответил он, мрачно покачав головой.

– Что, испугался?

Впервые за время рассказа, Изма поднял на меня желтые глаза и, покачав головой, твердо проговорил:

– Нет. Мастер Аверре встречал нас на границе.

– Нас? – переспросила Эйтн.

– Он каким-то образом узнал обо мне и сказал это госпоже Сол.

– А потом?

– Я не помню, – ответил Изма. – Словно провал в памяти. Сколько ни пытаюсь вспомнить, ничего кроме белых пятен не всплывает, – абсолютная пустота, будто я отключился на то время. Очнулся уже в Мероэ; как и когда я там появился, не представляю.

– Провал в памяти, говоришь? – я задумчиво нахмурился, пройдясь разок по комнате. Кое-что знакомое мерещилось мне в одном этом обстоятельстве – подобные провалы не случаются сами собой, да и белыми пятнами они не прикрываются. Если только кто-то не поработал над памятью специально, притом весьма неумело и второпях… – Изма, мне нужно, чтобы ты впустил меня. Опять.

Бедолага даже поперхнулся от неожиданности:

– Что? Но зачем? Я же вам все рассказал! Клянусь, я не обманываю!

– Я верю тебе, – я постарался, чтобы голос звучал спокойнее, – но эти белые пятна произошли не сами по себе, а раз они есть, значит, под ними скрывается что-то важное. Ты же хочешь спасти своего хозяина от казни?

– Конечно! – встрепенулся он и тут же сник. – Только я…

– Тогда дай мне помочь тебе вспомнить то, что случилось на самом деле, – настаивал я. – Обещаю, что на этот раз, все будет иначе.

Пока мект в нерешительности искал помощи Эйтн или ждал, что его вот-вот осенит самостоятельно, я внутренне весь извелся от желания надавить на его волю посильнее, подтолкнув к необходимому решению.

Однако мужества в Изме и вправду было больше, чем казалось на первый взгляд. Хлопнув себя по коленям, он сказал:

– Ладно, хорошо – делайте то, что считаете нужным.

Я кивнул и указал ему на лежак:

– Садись.

Когда Изма опустился на колени, я подсел к нему так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.

– Со мной все будет в порядке? – совсем робко поинтересовался он, почему-то поглядев при этом на Эйтн.

Девушка в свою очередь перевела взгляд на меня. Ну а мне что оставалось? Я заглянул ему в глаза и вкрадчиво проговорил:

– Конечно. Я буду аккуратен. Постарайся расслабиться и ни о чем не думать.

Пока я говорил, часть моего сознания, невидимая для Измы, по тропинке, сотканной из Теней, перетекла прямо в его мозг и мгновением позже провалилась в недра его памяти.

Словно глубоководная хищная рыба, мой разум поплыл сквозь толщу чужих воспоминаний в погоне за добычей – тем самым белым пятном, скрывшим под собой жизненно важную правду о Сол Эпине и Батуле Аверре, – изо всех сил пытавшейся ускользнуть. Защитные рефлексы памяти Измы усложняли задачу тем, что не позволяли приблизиться к ней, в самый критический момент, отвлекая меня ложными видениями, так что пришлось удвоить натиск, причинив мекту боль. Я это понял по тому, как загустели вокруг его мысли, точно сворачивающаяся кровь.

Медлить было нельзя, и я заспешил, отточенным движением ухватился за нужное воспоминание и вскрыл призрачно-белую оболочку, выпустив спрятанное внутри наружу. Ночной лес тут же окружил меня со всех сторон декорацией готового разыграться представления, а все ключевые персонажи этого действа уже расположились по местам.

Первым я увидел Изму, подобно огромная ящерице, вцепившегося в ствол паата и повисшего на нем вниз головой. В нескольких метрах слева на ветви другого дерева замерла, вглядываясь в густой мрак, мама. Желудок мой болезненно сжался. Она выглядела немного растрепано, но в целом казалась в полном порядке, разве что слишком озабоченно прислушивалась к лесному шуму. Ей было неприятно, я это чувствовал.

Вдруг мама насторожилась, выпрямилась на ветке, словно дикая кошка, и произнесла:

– Батул, покажись.

И буквально тут же позади нее выросла высокая широкоплечая тень.

– Как же так? – заговорил он, заставив маму вздрогнуть и резко обернуться. – Меня ты почуяла, а шпиона – нет?

Значительно более молодой Аверре производил сильное впечатление, представ в неожиданном образе писаного красавца.

– Какого еще шпиона? – спросила мама.

Прищелкнув двумя пальцами, наставник указал на паат, из-за которого, точно ужаленный, выскочил взъерошенный мект.

– Изма? – удивленно воззрилась на него мама. – Почему ты здесь?

– Полагаю, по той же причине, что и ты, дорогая, – произнес Аверре со своей знаменитой загадочной улыбкой. – Похоже, его светлости, как и тебе, не дает покоя вопрос о том, почему меня так интересуют аборигены.

– Меня больше интересует, зачем ты забрал у меня антидот?

Изма стоял молча, предпочтя невмешательство, что, казалось, совершенно устраивало обоих лейров, которые как будто и вовсе позабыли о нем.

– Он мне нужен, – ответил Аверре, склонившись к маме так близко, словно для поцелуя. – И я благодарен тебе за него. Ты по праву можешь считаться гением в своей области, Сол. Мне бы ни за что не удалось это без тебя.

Отстранившись, она произнесла:

– Без меня? Погоди-ка, так ты привез меня на планету только ради этого?

– Не прикидывайся наивной, – отмахнулся Аверре. – Ты же прекрасно понимаешь, что сюда меня вели собственные интересы, а не просто развлечение. Да и тебе ли жаловаться? Я предоставил тебе то, о чем ты так долго мечтала – возможность сделать нечто экстраординарное. Без меня ты бы так и сидела в четырех стенах на Яртелле, расшаркиваясь перед Бавкидой…

– Я Яртеллу не ради науки оставила, а потому что считала, будто тебе необходима помощь!

– А кто говорит, что нет? Помощь твоя была мне нужна позарез, и ты помогла, за что тебе вечная моя благодарность.

– Но я думала, здесь что-то серьезное!

Аверре смерил маму странным взглядом.

– Тогда чего ж ты не вернулась обратно? Могла в любой момент купить билет и улететь к своим ненаглядным лейрам.

– Не смей так говорить! Ты ничего не знаешь!

Наставник в долгу не остался.

– А ты не смей лгать и прикидываться правильной, потому что правда мне известна! Ведь я знаю, что у тебя есть сын. Всегда знал, только молчал.

Мама не казалась удивленной, скорей раздосадованной.

– Но как ты узнал?

– Не все в Цитадели так покорны Бавкиде, как она считает. Но ты хотела, чтобы появление этого ребенка оставалось в тайне и, ради тебя, я легко согласился с этим. И все же, волнуйся ты за него хоть чуточку больше, никакие исследования бы тебя здесь не задержали, – уж я-то знаю! Можешь сколько угодно утверждать обратное, но ты – лейр и твоя тяга к науке гораздо сильнее материнского инстинкта. Такие, как мы бесплодны не без причины и то, что тебе удалось невозможное в тот раз, лишь подтверждает мою теорию. Не будь деторождение для лейра за гранью возможностей, ты бы даже не подумала о том, чтобы завести ребенка.

Мама отступила еще на шаг. Слова Аверре подействовали на нее подобно пощечине.

– Тебя пугают мои слова, Сол? Но ведь это правда. Потому мы с тобой и сдружились. Я тебе никогда не лгал.

– Или просто очень хорошо скрывал свою ложь.

Наставник закатил глаза.

– Не пытайся увидеть притворство во всем, что я когда-либо говорил или делал. – Он вновь сократил разделявшее их расстояние, заключив маму руки в свои. – Мы никогда не были способны на настоящие чувства, доступные нормалам, но если я хоть немного близок к тому, что называется любовью, то испытываю ее именно к тебе. – Аверре склонил голову с явным намерением поцеловать…

Мама отстранилась. Не резко, но так чтобы суметь произнести:

– Тогда почему ты не сказал мне, что ищешь Иглу?

Он так и застыл с комично вытянутыми для поцелуя губами, затем быстро выпрямился, прищурившись:

– Как ты узнала?

– Как ты и хотел, перестала быть наивной. – Мама высвободила руки из его ладоней. – Синтезированный минн и антидот – не единственное, что интересовало меня в махди. Я фактически пошла по твоим следам и поняла: плевать ты хотел на их неординарность, тебе подавай мифический артефакт, который, как ты считаешь, спрятан где-то здесь в этих проклятых джунглях.

Лицо Аверре оставалось бесстрастным, даже когда он перевел взгляд на оцепеневшего от явного ужаса Изму.

– Кто еще об этом знает? – спросил он.

– Никто, – ответила мама тут же. – До сего момента у меня не было причин делиться своими догадками с кем-то, но уверена, что Занди обрадуются, узнав, что их легендарная реликвия нашлась по правде.

– Ты этого не сделаешь, – убежденно проговорил Аверре.

Мама моргнула, будто бы слегка растерявшись.

– Не говори глупостей. Изма уже знает. Кроме того, Занди имеет полное право обладать Иглой, и раз ты сумел ее найти, твой долг сообщить ему об этом.

– Нет, – наставник покачал головой. – Не за тем я потратил столько сил и времени, чтобы в итоге стоять в сторонке и смотреть, как деградировавшие потомки Занди Первого, не ударив при этом пальцем о палец, тянут свои ручонки к самому могущественному артефакт в Галактике. Чего мне стоило заставить вечно сующую свой нос во все щели Бавкиду смотреть в другую сторону! Чего мне стоило убедить тебя отправиться со мной и создать антидот, не породив в твоей душе ни малейших подозрений! Уж явно не для того, чтобы отдать Иглу тому, кто меньше всего ее заслуживает! Сколько себя помню, я грезил о ней, о том, насколько непобедимы мы станем, когда она окажется в наших руках. Хоть раз задумывалась ты над тем, какой стала бы наша жизнь, не будь мы вынуждены вечно прятаться от нормалов? С Иглой такая необходимость полностью бы отпала, потому что лейры стали бы непобедимы и могли бы держать всю Галактику в узде! Так зачем мне отдавать предмет собственного могущества в руки психа, интересующегося только джунглями и тем, что плохо лежит?

Недобрый огонек, мелькнувший в его глазах, мама не могла не заметить, но, кажется, совершенно ему не удивилась.

– Предлагаешь разделить с тобой власть, которой еще не добился?

– Всего лишь время, – пожал плечами Аверре. – Ты уже внесла свою лепту в это дело – с твоим антидотом аборигены больше не представляют для меня ни малейшей опасности. Я уже испробовал его и понял, что могу играть с ними, как только заблагорассудится – две недели я живу в их джунглях, кормлюсь в их деревне, а они даже не подозревают об этом. Предания, которые мне удалось услышать, раскрыли суть Иглы и подсказали, как с ней обращаться. Оказывается, только элийр может активировать силу артефакта и высвободить ее. Видимо у предка нашего молодого графа на службе был один такой предатель, способствовавший гибели остальных, участвовавших в битве за Шуот. – Он хохотнул. – Весьма иронично, не находишь, что теперь Иглой завладеет лейр, для уничтожения которых она и была найдена?

Тут в отдалении послышался какой-то звук.

– Это махди, – сказал Аверре. – Ты должна принять сыворотку прежде, чем они тут появятся.

Какое-то время Изма смотрел туда же, а потом вскарабкался на дерево обратно. Аверре полез в карман за ампулой, но мама его остановила:

– Я не стану, это опасно и глупо. Ты можешь оставаться здесь, если хочешь, но я возвращаюсь в Мероэ.

Лицо наставника будто окаменело.

– Все-таки пойдешь к Занди? – спросил он отстраненно.

Мама заглянула ему в глаза и ответила:

– Это будет правильней всего.

– Он ее не заслуживает.

– Никто не заслуживает. Игла – слишком могучий артефакт, чтобы находиться в чьих-то руках и быть при этом безопасной для других. Прости, но твои слова убедили меня лишь в одном – ее следует оставить там, где она есть, и не дать попасть к лейрам. Я думаю, что смогу заставить его светлость помочь мне в этом, но тебе придется смириться и вернуться тоже, ведь, ни ты, ни Бавкида, ни кто-либо другой не готовы к той силе, что сокрыта в этой Игле.

Она коснулась кончиками пальцев щеки Аверре, но он отклонил ее руку, словно стала совсем чужой.

– Прости, – сказала мама, неловко отстраняясь. – Это лучшее, что можно сделать. Некоторые вещи никогда не должны быть найдены.

– Все, что спрятано, – проговорил наставник мрачно, – должно быть найдено.

Мама хотела что-то возразить, но в нескольких сантиметрах от нее просвистел пущенный аборигеном дротик и с тихим свистом впился в ствол.

– Госпожа Сол! – прикрикнул Изма. – Давайте поторопимся!

– Идем, Батул, – шепнула мама и ловко перемахнула на соседнюю ветку.

Я понятия не имели, как они с Измой могли бы скрыться от взбесившихся махди, но не позволял дурному предчувствию вклиниться в мысли. Внимание мое сосредоточилось на Аверре, с абсолютным безучастием наблюдавшем, как женщина, которую он якобы любил, торопится сбежать. Казалось, он не собирался следом. Словно обдумывал некую дилемму. Так длилось недолго – всего секунду, спустя которою, он явно на что-то решился.

Выпущенная аборигенами волна стрелок сильно отклонялась от цели – задеть быструю, как вспышка, маму она никак не могла.

Но так длилось недолго.

Небрежный взмах Аверре подправил траекторию полета ядовитых дротиков, умножив их скорость в несколько раз.

Случившееся затем заставило меня забыть, что все это дела давно минувших дней, вызванные в памяти бедного Измы. Я инстинктивно подался вперед и заорал во всю глотку предупреждение.

Только мама не услышала. Не подозревая о смертельной опасности, несущейся ей в спину, она продолжала резво перескакивать с ветки на ветку, пока волна дротиков не накрыла ее своей жалящей массой.

Мама не успела вскрикнуть и вряд ли поняла, что случилось. Она лишь как будто неловко оступилась и не успела просчитать очередной прыжок. Наверное, была уверена, что Тени помогут восстановить равновесие. Жаль, яд аборигенов действовал на незащищенный антидотом организм слишком быстро, парализуя его за доли секунды, а затем… Мама сорвалась вниз и, с глухим и влажным до отвращения звуком ударившись головой о нижнюю ветку паата, навсегда скрылась во тьме нижних уровней леса.