Игла Дживана

Глава 12 Эйтн

Новая волна шепотков прокатилась по залу. Многие, и я в том числе, с удивлением поглядывали на Аверре, чье лицо по обыкновению не выражало ничего, кроме вежливого участия.

– Мне следовало догадаться, что это будешь именно ты, Эйтн, – небрежно проговорил он. – Тебе стоило сообщить о приезде заранее.

Улыбка леди Аверре была завораживающей, как снежная вьюга:

– Но ведь и ты не сообщил мне о том, что будешь в Мероэ, дядя. К тому же, мне не хотелось испортить сюрприз.

– Что ж, поздравляю, – кисло отозвался Аверре, переведя тяжелый взгляд на графа. – Вы не сказали, что знакомы с моей племянницей.

– Разве? – Занди выглядел рассеянно, будто не в себе. – Что ж, это моя вина. Но не судите строго, мастер. Я, скорей всего, просто забыл.

Было очевидно, что он нисколько не раскаивается, хотя лично меня это и не беспокоило. Как и все в зале, я смотрел только на Эйтн, чье появление произвело фурор. Но даже это удивило меня не так сильно, как присутствие в ее обществе знакомой фигуры с ярко-красными волосами, державшейся чуть позади риоммской красавицы на манер компаньонки. Взглянув в мою сторону, девушка усмехнулась и оправила свободную темно-бардовую юбку.

– Ты не одна? – слегка удивленно спросил у племянницы Аверре. – На тебя это не похоже.

– Но так ведь и ты тоже с компанией, – сказала Эйтн, скользнув по мне коротким взглядом. Потом повернулась к наперснице и представила: – Это Ридж, моя помощница.

Я повторюсь, если скажу, что для меня все становилось интересней и интересней? Вот так, ни о чем не подозревая, встретишь девушку в библиотеке, а она окажется риоммским агентом. Хотя, мне ли говорить? Зато теперь самоуверенность Ридж в Архиве, граничащая с заносчивостью, имела какое-то объяснение.

– Зачем ты здесь? – тон Аверре звучал почти грубо, но, судя по лицу Эйтн, никоим образом ее не задевал.

– У нас с тобой схожие цели, дядя. Хотя, я предпочла бы об этом сейчас не говорить.

Почему-то казалось, что и наставник не горел желанием делиться тайнами.

Чего, увы, нельзя было сказать о матронах Занди, неизменно готовых совать свои носы везде и всюду.

– Скажите же, юная леди, чем именно занимается это ваше Агентство? – поинтересовалась госпожа Даггер. – Вы наверняка тесно связаны с Сенатом, не так ли? Чем же наше бедное захолустье могло вас так заинтересовать?

Вопрос заставил половину зала навострить уши, а вторую – громким шепотом переспрашивать первую, о чем речь. Если такое количество внимания со стороны меройского света было Эйтн не по нраву, то она прекрасно это скрывала.

– Агентство внешних исследований – это неправительственная организация и, боюсь, никакого отношения к Сенату Империи не имеет, мадам.

– Не представляю, что это ваше Агентство может исследовать, – высказалась госпожа Аккев. – В чем заключается суть его деятельности, миледи?

– Мы изучаем скрытую энергию, – в том, что у Ридж достанет смелости без позволения влезть в разговор, я не сомневался, однако не предполагал, что она рискнет перебить Эйтн, чье главенство в этой паре было очевидным. – Их также называют Тенями.

Повисла недолгая пауза, в течение которой, гости, казалось, обдумывали, воспринимать ли слова Красноволосой всерьез. Кто-то переглянулся, но большинство просто смотрели на пару иноземок с недоверием. Даже Аверре нахмурился, что уж говорить обо мне, на мгновение впавшем в ступор. Один граф Кхамейр оставался улыбчив и невозмутим.

– Простите, – откашлявшись, наконец, проговорила мадам Даггер, – я, кажется, вас не совсем поняла. Это ведь что-то из области древних мифов, да? Вы что же, изучаете лейров? Леди Аверре?

Была ли то переменчивая игра света или что-то другое, но мне показалось, будто взгляд Батуловой племянницы сделался на полградуса холоднее.

– Это правда, – признала она с неохотой.

– Но… – пробормотал дородный седовласый мужчина в темно-пурпурном костюме. – Простите, госпожа, но вы, должно быть, несерьезно… иначе, я просто не понимаю, как…

– Леди Аверре говорит вполне серьезно, министр, – внезапно вставил Занди, волком озираясь по сторонам. – И мне очень жаль, если у моего кабинета сложилось мнение, будто это шутка.

Отповедь министра смутила, но молчать он, тем не менее, не захотел:

– Мои извинения, ваша светлость, но это не желает укладываться у меня в голове. Тени… О-очень интересно… Если память меня не подводит, лейры – существа из области детских сказок, которым эти самые Тени подчиняются, как хозяевам. Или как-то так?..

Министр обвел собравшихся вопросительным взглядом, но никто ему не ответил. Тогда он продолжил:

– Мне и в голову не могло прийти, что кто-то наверху интересуется сказками настолько, чтобы затевать полномасштабные исследования. – Он совсем невежливо усмехнулся, глядя на Эйтн почти с жалостью. – Прошу прощения, леди Аверре, но это и вправду весьма… э-э-э… странно.

Не знаю, кого слова распухшего чинуши задели больше – Эйтн или, все-таки, меня.

Никогда прежде не употреблявший алкоголя, я не подозревал, какое воздействие он может оказывать на мироощущение. До сего момента. Я как никогда был близок к тому, чтобы раскрыть свою сущность, из чего могла бы получиться великолепная демонстрация того, как детские сказки порой превращаются в настоящий кошмар. Тени вокруг вскипели, призывая к действию. Я почти решился на задуманное, почти совершил нужный жест, готовый заставить пышное одеяние министра вспыхнуть…

Но тут тяжелая рука наставника ухватила меня за запястье.

– Поить тебя было ошибкой, – на ухо прошептал он мне.

Я хотел возмутиться, почему он просто стоит и слушает весь этот вздор, вместо того, чтобы заявить кучке разжиревших политиканов, что лейры не менее реальны, чем воздух, которым они, зажравшиеся кретины, дышат, но не успел – Эйтн взяла слово:

– Люди часто воспринимают то, что они не в состоянии объяснить, как нечто мифическое, ненастоящее. История становления Риомма, история Галактики пестрит такими моментами, министр. Подчас, здесь я соглашусь с вами, они настолько невероятны, что сама мысль об их правдивости кажется наивной и глупой. И все же, время от времени мы наталкиваемся на доказательства, что большинство древних мифов – истинны хотя бы отчасти. Это касается и вопроса о существовании лейров, а значит и Теней, на самом деле.

– А вы, госпожа, стало быть, тоже занимаетесь научными исследованиями? – сомнение в вопросе госпожи Даггер было практически неприкрыто – слишком молодой и роскошной леди с Риомма для этого выглядела.

– Не совсем, – откликнулась Эйтн. – Моя работа мало связана с научной деятельностью, хотя я много путешествую, но это в основном дела организационного характера.

– Никогда раньше Боиджия не привлекала столь очаровательных инопланетянок, – заметил пурпурный министр. – Откройте секрет, чем ваше Агентство могло заинтересоваться здесь?

– Да, почему Боиджия? – добавила госпожа Даггер. – Почему выбор пал именно на нас? Думаете, у нас есть эти Тени?

– Существует несколько причин, по которым ваш мир интересует наше Агентство, – ответила Эйтн, не обратив внимания на насмешливый тон графской тетки, – но, я боюсь, что не имею права об этом говорить.

Я услышал достаточно, чтобы понять, в какую сторону ветер дует и был готов, причем, в прямом и переносном смысле: три выпитых на голодный желудок бокала ударили в голову сильнее, чем ожидалось. Короче говоря, я был изрядно навеселе, хотя, как мне на тот момент казалось, ясности мысли нисколько не утратил. Я догадывался, о каких причинах Эйтн говорила, и, пытаясь играть в переглядывания с наставником, надеялся найти в его лице подтверждение этим догадкам. Мне не терпелось знать, зачем Риомм ищет Иглу Дживана тоже.

Словно услышав эти мысли, Эйтн мельком глянула в мою сторону, но тут же отвернулась. В один миг меня будто ледяной водой окатили.

Вздрогнув от неожиданности и сделав шумный вдох, я уставился ей в спину широко раскрытыми глазами: что это такое было?!

Решив подойти и спросить, я успел сделать лишь несколько шагов, прежде чем крепкая рука наставника опять перехватила меня и потащила в сторону балкона.

– По-моему, тебе уже достаточно. Пойдем-ка, проветримся.

Возражений не нашлось, и я покорно поплелся следом.

Слегка спотыкающейся походкой я вышел на ночной воздух и сразу же почувствовал себя бодрее – легкий прохладный ветерок приятно остудил лицо и освежил мысли.

– Не стоило тебе так увлекаться алкоголем, – заметил наставник, вставая рядом у перил.

Слегка смущенный от того, что меня еще ни разу не видели в состоянии опьянения, я пробормотал:

– Наверное, да. Извините.

– Ну, технически-то это моя вина, – со смешком отозвался Аверре. – Не надо было заставлять тебя пить первый бокал. Но только первый. Все остальные уже целиком на твоей совести.

Я попытался улыбнуться сквозь непонятно откуда взявшуюся тошноту.

– Кстати, ты еще неплохо держишься для новичка, – добавил он. – Помню свою первую пьянку – это был настоящий кошмар. Следующим утром я не мог вспомнить и половины из того что произошло, а когда все-таки вспомнил, то готов был провалиться от стыда. – И весело рассмеялся.

Я попытался не отстать, хотя это был немалый подвиг, учитывая состояние, в котором находился мой желудок, грозивший поднять маленький бунт.

– Для такого я еще слишком мало выпил.

Аверре кивнул, громко хихикнув:

– Но исправлять мы это не будем. Оставим данный пункт твоего образования на более подходящее время.

Оба ненадолго замолчали. Дыша как можно глубже, я привалился к перилам. Внизу, укрытый бархатной ночью, смутно угадывался Мероэ. Видимо, фонари здесь не пользовались спросом и лишь в редких окнах горел свет.

Я все думал, к чему было столь неожиданное проявление доброты со стороны Аверре? Спонтанные проявления альтруизма были ему так же чужды, как дикарю любовь к цивилизации. Заботой здесь не пахло точно, так что я приготовился слушать продолжение, которое, к слову, не заставило себя ждать.

– Итак, что ты думаешь по поводу всего этого? – спросил наставник, повернув ко мне лицо.

– Я думал, у вас только одна сестра.

Брови наставника хмуро сошлись на переносице.

– Не тот ответ, который я ожидал услышать, – проговорил он задумчиво. – Ну, и что с того? Что могло бы ей помешать завести детей?

– Но ваша фамилия…

– Эта причуда целиком и полностью на совести Риссы, – отмахнулся Аверре. – Она развелась еще до появления Эйтн на свет и настояла на том, чтобы девочка получила нашу фамилию.

Я изобразил непонимание:

– А как же ее отец?

Мастер посмотрел на меня как-то странно:

– Я понимаю твое желание казаться особенным, но все-таки, полагал, что тебя заинтересует не это. Еще ни разу я не встречал мужчину, которого общение с Эйтн оставило бы равнодушным. Ты будто ее не заметил и меня это удивляет.

Радуясь полутеням графского балкона, я нервно хихикнул, надеясь, что факт моего смущения остался незамеченным.

– Вы зря так считаете, мастер. Ее нельзя не заметить.

Аверре усмехнулся:

– На самом деле, ты первый, кто отзывается о моей племяннице настолько сдержано.

– Просто у меня слов не хватает, – ответил я, и это было чистой правдой. Описать Эйтн оказалось так же сложно, как объяснить на пальцах красоту полярного сияния. – И все же, почему вы мне о ней раньше не сказали?

Аверре ответил сухо и просто:

– Потому что в том не было никакой необходимости.

– Разве? – удивился я. – Она работает на Риомм и руководит организацией, которая хочет «изучать» таких, как мы с вами под микроскопом. И это, по-вашему, не повод? К тому же, она здесь, в Мероэ, и собирается искать то, что сами вы, мастер, спите и видите заполучить. И вас это не беспокоит?

– Кажется, свежий воздух пошел тебе на пользу, – заметил наставник. – Слишком хорошо соображать стал.

– Она ведь знает, кто вы? – спросил я, хотя ответ был очевиден: достаточно вспомнить Красноволосую Ридж и наш с ней разговор.

– Естественно.

– А вы не боитесь, что это может обернуться проблемами?

Но, как обычно, вместо ответа Аверре лишь загадочно на меня посмотрел.

– Вот ты возьми и попробуй выяснить это, – проговорил он. – Сосредоточившись на Игле, я не могу уделить данному вопросу достаточно внимания, так что целиком и полностью полагаюсь на тебя. Ты прав, появление Эйтн игнорировать нельзя. Не являясь лейром, она все равно может стать весьма предприимчивой и опасной соперницей. Будь осторожен при общении с ней и постарайся воздержаться от любимого занятия и не лезть в ее голову.

По правде говоря, слова наставника я воспринял, как своего рода шутку, причем несмешную, но спорить не захотел.

– Сейчас я хочу, чтобы ты просто понаблюдал за ней. Граф питает к Эйтн заметную слабость, и мы должны знать, насколько сильную, чтобы это не стало роковым обстоятельством. Попытайся составить общую картину их взаимоотношений. Предвидеть угрозу – значит наполовину нейтрализовать ее.

Я представил себе Занди и Эйтн как пару. Получилось неубедительно.

– Кажется, они совсем недавно знакомы. Неужели вы думаете, что между ними что-то есть?

Наставник устремил на меня серьезный взгляд.

– Ты мыслишь немного не в ту сторону, Сет. Где бы ни появлялась, Эйтн всегда производит особое впечатление на окружающих, будь то мужчины или женщины, неважно. Это преимущество, которым она отлично пользуется при необходимости. Устоять ее природному очарованию практически невозможно, а если учесть, что после пребывания у махди эмоциональное состояние Занди несколько нестабильно, это может вылиться в нечто еще более опасное. Граф важен для меня в качестве союзника, а видеть его на побегушках у Агентства совсем не хочется. Явившись сюда, Эйтн четко дала понять, что собирается побороться за Иглу, и, стало быть, будет использовать все имеющиеся в своем распоряжении уловки.

Хоть я так до конца и не понял, с чем мне предстояло столкнуться в лице леди Эйтн, с дальнейшими вопросами на эту тему пришлось повременить. Услышав приближающиеся шаги со стороны залы, мы повернулись и увидели предмет беседы собственной персоной, неторопливо шедшую к нам.

В причудливой игре теней балкона Эйтн казалась еще прекрасней. На ее фарфоровом личике блуждала загадочная полуулыбка и адресована она была, разумеется, наставнику. В то время, как меня здесь как будто не существовало.

– Дядя, я боялась, ты уже ушел.

В ответ Аверре изобразил искреннее удивление:

– Разве я мог позволить себе исчезнуть, даже не поговорив с тобой? – Он выступил навстречу племяннице и нежно сжал ее в объятьях. – Я очень рад тебя видеть, дорогая.

– Я тоже, дядя.

Поразительно, но присутствуя при этой семейной сцене, я вовсе не ощущал себя лишним. Наоборот, такая идиллия казалась театром одного зрителя. Слишком уж слабо вязался Аверре с образом любящего дядюшки. Представить его в этой роли было так же немыслимо, как вообразить Бавкиду за рукоделием. Да и Эйтн не слишком шла роль послушной племянницы.

– Как дела дома? – спросил наставник, разомкнув объятия и отступив на полшага.

– Все совсем неплохо, если ты об этом, – улыбаясь, ответила Эйтн.

– Я так и подумал. Иначе не имел бы счастья видеть тебя сегодня здесь.

Великолепное лицо леди Аверре сделалось слегка надменным. Девушка отвернулась, вновь удостоив меня лишь секундным взглядом, и подошла к балюстраде. Даже в том, как она поворачивала голову, было что-то гипнотическое, заставляющее непрерывно смотреть на нее. Не могу объяснить себе причину, но в ее присутствии я чувствовал себя, будто червь на сковороде. Потребовалось три глубоких вдоха, чтобы выровнять сердцебиение. Сюда бы еще бокальчик агариса…

– Дорогая, – сказал наставник, вспомнив о манерах, – позволь представить тебе моего помощника: Сет Эпине. Сет, это моя горячо любимая племянница Эйтн Аверре.

Новый царственный поворот головы заставил меня забыть о том, как дышать. Оценивающий взгляд, изящный кивок.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно, – я быстро и, надеюсь, незаметно вытер о брюки вспотевшие ладони, чтобы пожать ее протянутую руку. Кожа на ощупь оказалась такой же нежной, какой была на вид, и теплой, что удивило.

Кажется, рукопожатие затянулось дольше, чем следовало, потому что, снова улыбнувшись, Эйтн сказала:

– Отпустите руку, Сет. Она мне еще понадобится.

Нервно искривив губы, я выпустил чужую ладонь, мысленно отругав себя за слабоволие.

– И как давно вы помогаете моему дяде? – Вопрос как будто бы не подразумевал ничего особенного и все же звучал несколько двусмысленно.

Тщательно обдумав его, я произнес:

– Недавно.

– Тогда должна предупредить вас: не верьте всему, что он говорит. – Эйтн лукаво улыбнулась дядюшке, затем пояснила: – Вы не первый ученик, который у него был. Многих молодых людей привлекало мистическое могущество мастера Аверре, однако мало кто из них дожил до сегодняшнего дня.

Вспомнив недавнее происшествие на Яртелле, я готов был признать эти слова справедливыми.

– Ты пытаешься запугать его, дорогая, но уверяю тебя, это напрасно, – с широченной улыбкой отозвался Аверре, не дав мне ответить. – Я уже успел убедиться, что подобные вещи действуют на молодого Эпине с совершенно обратным эффектом – они лишь подстегивают его неуемное любопытство.

Тут взгляд Эйтн сделался колючим.

– Что ж, – проговорила она с непонятной мне враждебностью, – вашей просвещенности, Сет, можно лишь позавидовать. Извините, что приняла вас за новичка.

– За новичка в чем? – прищурился я.

– В том, что вы и вам подобные называете искусством лейров, – голос Эйтн был холоднее полярного ветра.

– Дорогая! – предупреждающим тоном вмешался Аверре. – Не стоит об этом.

Но она лишь усмехнулась.

– Хорошо, не будем. Прикинемся, что это просто совпадение – наша с тобой встреча здесь. Так тебе будет проще держать очередного юнца под контролем?

– Вы очень любезны, – вставил я.

– Хочешь, чтобы я улетела, дядя? – спросила Эйтн, полностью игнорируя мои слова.

– Не хочу, но настоятельно советую, – ответил Аверре. – Во имя общего блага.

Она рассмеялась весело и задорно.

– Слова хорошие, жаль, я не особенно учтива и никуда лететь не собираюсь. Во всяком случае, пока первой не отыщу то, зачем прибыла.

– Риссе не следовало отпускать тебя так далеко от дома, – заметил наставник почти с угрозой.

Но это Эйтн, как будто, не задело:

– Я уже давно выросла, дядя.

– Даже большим девочкам часто приходится трудно, причем в местах куда менее опасных, чем Боиджия.

– Не волнуйся, как-нибудь справлюсь.

Повисла неудобная пауза. Еще секунду дядя и племянница мерились взглядами, но потом быстро отвернулись друг от друга. Эйтн громко хмыкнула и, не проронив больше ни слова, с царственным достоинством удалилась.

Проводив ее взглядом, я добрую минуту выдержал в полном молчании, прежде чем задать новый вопрос:

– Что конкретно она имела в виду, говоря о других ваших учениках?

Поглядев на меня исподлобья, Аверре проговорил:

– Так и знал, что из всего сказанного, ты заинтересуешься именно этим. Лучше не обращай внимания и забудь.

– Уже обратил.

Он тяжело вздохнул:

– Сет, ты начинаешь меня раздражать.

– Подумать только, какая новость! – скрестив на груди руки, я буравил наставника взглядом. – Итак, что это за ученики? Как та, что нашлась в Цитадели? И многих вы отправили наблюдать за Бавкидой?

– Я не думаю, что слово «ученики» здесь уместно, – отозвался Аверре, однако опустив ответ на более значимый вопрос. – Даже у тебя больше смысла носить это звание, чем у тех, кого я имел несчастье тренировать. – Он предупреждающе поднял ладонь: – Только не начинай устраивать истерик. Принципы Адис Лейр меня не волновали уже тогда, так что поиски последователей и их обучение проводил без каких-либо зазрений совести.

– И что же с ними со всеми стало?

– По-моему, ты мог бы и сам догадаться, – странное дело, но обычно невозмутимое лицо Аверре вдруг отразило неприятие. Как будто тема причиняла ему боль.

«Экая неожиданность», – подумал я, хотя и не поверил: состроить скорбную физиономию много ума не надо, тем более такому эксперту, как мой наставник.

– Их разумы оказались не готовы к нагрузке, которой мне пришлось их подвергнуть. Прежде, чем возвести нового претендента в ранг алита, Адис Лейр долгое время подготавливают его, но даже в этом случае не исключен провал. Ты ведь знаешь, что больше половины отсеивается сразу же, и еще часть – во время обучения.

– Отсеиваются? – переспросил я с мрачной усмешкой. – Они сходят с ума, мастер. Некоторые умирают.

– Не суть, – отмахнулся он. – Факт в том, что моя затея с треском провалилась и настоящим учеником я так и не обзавелся. Пожалуй, это была одна из худших идей, которые у меня когда-либо возникали. Во многих областях науки я – гений, но учитель из меня никудышный.

Признание Аверре едва не вырвало из меня неподобающий смешок, и я подумал: а стоит ли и в дальнейшем именовать его своим наставником?

Но были еще вопросы, которые я собирался задать. На тот момент мне казалось жизненно необходимым знать, насколько крепки семейные узы Аверре, чтобы в один прекрасный момент вдруг не оказаться между молотом и наковальней.

– Откуда Эйтн известно о вашей деятельности?

Ответ мастера удивил:

– Эйтн – единственное существо во Вселенной, которое я люблю без памяти. Она всегда значила для меня больше, чем все богатства и власть, и до сих пор значит. Но даже родственные чувства не могли бы подвигнуть меня на то, чтобы посвятить ее в суть своих исследований, если ты об этом.

– Но ведь она о них узнала, – заметил я. – Как?

Если мой тон и показался Аверре неуважительным, то виду он не подал.

– Она никогда не была обычным ребенком. Слишком сообразительна, слишком любопытна, настолько, что, пожалуй, переплюнет в этом тебя. Временами я думаю, что сложись обстоятельства иначе, из нее вышел бы первоклассный элийр. Можешь не делать такое лицо, я говорю это вполне серьезно.

Громко фыркнув, я отвернулся к ночному городу, как вдруг меня осенила сумасшедшая догадка. Резко повернув голову назад, я спросил то, о чем Аверре все никак не мог решиться сказать:

– Мастер, вы и ее пытались обучить?!

Он не смутился и не отвел взгляда, а воинственно уставился на меня:

– Мне все равно, что ты об этом думаешь. – Но в глубине глаз виднелся стыд за то, что он на это решился. – Я видел ее потенциал и знал, что обязан его использовать в великих целях, а не так, как планировала моя сестра. Но, как я уже сказал, излишняя самоуверенность привела к трагедии. Эйтн едва не умерла. Чудовищными усилиями мне удалось не допустить этого и скрыть правду от ее матери. И, все-таки, последствия были – девочка изменилась до неузнаваемости. – Аверре отвернулся, облокотившись о балюстраду. – Всякий, увидев ее, удивится, как очаровательна она и мила, но никто и не догадается, что в душе Эйтн похожа на Яртеллу – такая же ледяная и непробиваемая, как сама планета. Она тоже может слышать шепот Теней, но не так, как мы с тобой. С помощью Теней она способна подавить и очаровать любого. Многие считают, что быстрое продвижение по служебной лестнице – результат влияния Риссы на Сенат, но на самом деле, это собственное достижение Эйтн. Свой пост во главе Внешних Исследований она получила сама.

Впервые став участником столь откровенного разговора с наставником, я чувствовал неудобство от того, что все это не кажется мне настоящим. Но вместе с тем, я понимал, как глубоко, наверное, несчастен сам Аверре, ведь именно он был виноват в том, что случилось с его любимой племянницей. А еще я был удовлетворен тем, что получил хоть какое-то объяснение заинтересованности Эйтн в стремлении постичь суть лейров и ее острую нелюбовь к ним, читавшуюся буквально в каждом взгляде, брошенным в мою сторону.

– И что нам с этим делать? – негромко поинтересовался я.

– Что делать? То, о чем я тебе сказал ранее – наблюдать. Это твоя главная задача.

Что ж, может, оно даже и к лучшему, но для большей ясности, я решил сказать:

– Ее помощница была в Архиве в тот день, когда убили мадам Чи’Эмей.

Взгляд Аверре оставался рассеянным.

– И что с того? Судя по твоим словам, она все время находилась при тебе, так что убийцей быть не могла, не так ли?

Я кивнул.

– Ну, так и забудь об этом. Оставь расследование на совести Гетта. Ведь ты не сделал ничего, что могло бы бросить на тебя тень его подозрений, верно?

– Конечно, нет.

Соврать Аверре было несложно. Сложнее оказалось сделать так, чтобы ему не стало об этом известно, а тут уж все зависело от дальновидности ищейки-капитана. В ответ на мою завуалированную просьбу продолжить изучать это дело самостоятельно, наставник ясно дал понять, что не одобрит этого. Но я-то остановиться теперь не мог. Схожие улики на местах обоих преступлений сделали расследование почти личным.

– Ладно, – наконец сказал Аверре. – Пора вернуться в зал, не то хозяева подумают недоброе.