Игла Дживана

Глава 16 Дживана

Если Эйтн о чем-то и беспокоилась, то прекрасно скрывала это. Поднимаясь по ступенькам, она подала графу руку. Тот опять улыбался. Оба не замечали еще более бесстрашной птички, внимательно наблюдавшей за ними буквально на расстоянии вытянутой руки.

Внезапно дверь отворилась и на порог вышла старуха. Самая дряхлая из всех когда-либо мною виденных. Сгорбленная и невероятно маленькая, едва по грудь графу, она куталась в такое количество шалей, что признать в ней человека оказалось затруднительно. Тем не менее, она им была. Лицо – череп обтянутый бледной сморщенной кожей, большие бесцветные глаза навыкате и чуть выглядывающий из-под накинутого на голову чепца белесый пушок.

Даже не взглянув на незваных гостей, старуха прошаркала к болтающейся на крюке кормушке и, вытянув вперед трясущуюся костлявую ручку, высыпала что-то из кулёчка на поддон. Маленькая терраска тут же наполнилась громким щебетанием слетевшихся красноперых птиц.

В считанные секунды кормушка оказалась пуста, а птицы разлетелись. Молча понаблюдав за ними, старуха внимательно посмотрела на меня, изображавшего голод и скакавшего в поисках остатков корма, затем развернулась и заковыляла обратно в дом, будто никого и не видела.

– Аманра? – окликнул ее граф.

Старуха остановилась и, оглянувшись через плечо, подозрительно уставилась на гостей:

– Занди? – голос ведьмы скрипел как несмазанная петля. – А это еще кто?

Эйтн собралась было ответить, но граф ее опередил:

– Она со мной. Нам нужно поговорить с вами.

– Конечно, нужно, – сварливо отозвалась старуха. – Разве кто-нибудь приходил к Аманре просто так? Чего стоите-то? Заходите, раз уж явились. И третьего гостя впустите заодно, нечего ему на улице торчать.

Занди, явно, решил, что она об Изме, оставшемся в машине, поэтому сказал:

– Ничего страшного, подождет снаружи.

Но Аманра не удостоила его ответом, уже скрывшись внутри дома.

Переглянувшись, Эйтн и Занди вошли следом. Я тоже стесняться не стал и, прежде чем дверь закрылась, алой молнией пролетел мимо графского плеча, заставив того негромко вскрикнуть:

– Что за?.. Проклятые птицы.

Мы оказались внутри темной и тесной прихожей, где единственным источником света была открытая дверь. Эйтн и Занди тут же зажали носы от накатившего смрада. Я, будучи в теле птицы, ощущал все запахи так же хорошо, как если бы сам пришел сюда, и едва не свалился в полете от мощной волны застоявшейся вони, усугубленной невыносимой духотой. Словно попали в инкубатор. Стало понятно, что дом никогда не проветривали. В воздухе смешались крепкие ароматы пыли, старой грязи и еще чего-то непонятного и, кажется, гниющего.

Чуть не наткнувшись в темноте на косяк, я, кое-как преодолевая головокружение, пролетел, видимо, в гостиную, откуда слышался голос хозяйки.

– Что вы там копаетесь? Занди, потрудись скорее закрыть за собой дверь. Проходите. Проходите же! – Удивительно, но тихое бормотание Аманры звучало со всех сторон, будто сами стены говорили ее голосом.

– К вам тут птичка залетела, – сказал Занди, провожая Эйтн в не менее темную гостиную.

– Пусть, – спокойно отозвалась старуха. В темноте сгорбленный силуэт почти невозможно было разглядеть.

– Может, зажжете свет? – предложил граф.

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? – ворчливо откликнулась ведьма. Что-то прошуршало возле нее, и сразу же три настольных светильника замерцали тусклым бледно-оранжевым светом. Старуха зловеще склонилась над одним; призрачный свет обрисовал угловатое лицо, еще больше подчеркнув глубину морщин. – Зачем пожаловали?

Притихший, я нашел себе вполне укромное местечко наверху огромного и захламленного серванта. Вообще, жилище этой Аманры никоим образом не походило на логово ведьмы из детских страшилок, скорее, на дом-музей, а еще точнее – дом-сарай. Здесь все было забито самыми разными вещами: предметами мебели, стопами книг, горами посуды, каких-то старых тряпок, бумаг и склянок. В центре гостиной стоял огромный письменный стол, и на нем так же не осталось свободного места от вещей хозяйки. Кое-какие предметы напомнили научные приборы из лабораторий Цитадели. Здесь же был и компьютер: его плоский дисплей мерцал диаграммами и столбцами цифр.

Обойдя стол, старуха грузно опустилась на большое деревянное кресло, раскинув руки по подлокотникам, и вопросительно уставилась на нежданных гостей.

– Садитесь, – кривым пальцем она указала на вытертый диван по другую сторону стола.

Взглянув на диван, я подумал, что не решился бы опустить на него свое седалище – слишком велик был риск подцепить клопов или еще какую-нибудь заразу. Благо, оставаясь в теле птички, мне этого и не требовалось. Судя по искривленным губам, Эйтн целиком разделяла мое мнение, только ей деваться было некуда, поэтому, следуя примеру Занди, осторожно присела на самый краешек.

– Ну? – нетерпеливо вопросила старуха.

Подозрительно покосившись на меня, Занди начал:

– Аманра, вы знаете, что просто так без надобности я бы вас ни за что не побеспокоил, но в деле, с которым мы к вам пришли, никто больше нам помочь просто не сможет.

– Ближе к сути, Занди, – проворчала ведьма, заерзав в своем кресле. – Уж ты-то знаешь, как я не люблю все эти виляния.

– Нам нужна информация.

– Я – не справочное бюро.

– Согласен, но кто еще знает об Игле Дживана больше вашего?

Вопрос старуху если не удивил, то позабавил. Возможно, причиной тому послужила игра света, но мне почудилось, словно в ее глазах на секунду промелькнули желтые огоньки. Старческие морщины как будто разгладились и тут же съежились вновь, и нечто алчное проявилось в выражении лица.

– Зачем тебе это нужно? – спросила она, пристально изучая сначала графа, а затем и Эйтн. – Ах, понимаю. – Лицо Аманры исказилось, иначе не скажешь, улыбкой. – Ну как отказать, когда дева в беде, а? Нет на свете того, кто бы устоял перед влиянием леди Аверре, не так ли, моя дорогая?

– Откуда вам известно мое имя? – спокойно спросила Эйтн. То, что старая провинциальная ведьма его знала, ее будто не удивило.

– Что ж, на этот вопрос я могу ответить. – Старуха гаденько хихикнула. – Мне будет совсем нетрудно. Однако для вас он может стоить ответов на более злободневные загадки. Так что пусть это будет моя маленькая тайна, ладно? На всякий случай. Ведь случай бывает всякий, не правда ли?

На безмятежном лице Эйтн заиграла ангельская улыбка.

– Расскажите нам об Игле, – попросила она.

– Собираетесь ее искать? Бросьте это дело, пока не поздно. Вы сами не понимаете, куда лезете. Никому из вас счастья это чудовищное изобретение не принесет, – слова вылетали изо рта ведьмы, будто бластерная очередь, словно она боялась не успеть сказать что-нибудь важное. – Мой вам добрый совет – забудьте о нем и живите дальше, как жили до этого, иначе сильно пожалеете, что вообще ввязались во все это.

Не знаю, какого эффекта старуха надеялась добиться своей пламенной речью, однако смутить графа ей удалось.

– Не понимаю, к чему вы так говорите? – нахмурившись, проговорил Занди. – От того, найдется Игла или нет, зависят миллионы жизней.

– Да неужели? – осклабилась ведьма. – Хочешь убедить меня, будто собираешься предотвратить новую войну, я права? О, цель благородная, не спорю. Да только ты сам в нее не веришь! – Тут она глянула на Эйтн: – Уж, поверьте, моя дорогая, вы не первая, кому интересна Игла. За свою не самую долгую жизнь я повидала таких же, как вы искателей с намереньями самыми, что ни на есть чистыми. Вот только намеренья эти, зачастую имеют неприятную тенденцию изменяться в самый неподходящий момент, и тогда уже становится совсем не так спокойно на душе за жизни миллионов. Кстати говоря, именно поэтому никто из искавших Иглу так до нее и не добрался.

– Хотите сказать, они мертвы? – спросила Эйтн.

– Очень может быть, что да, – взгляд ведьмы при этом стал каким-то задумчивым. – Мертвы. Или настолько близки к смерти, что уже и сами не видят разницы. Немало народу пропало в лесах, но еще больше попросту перебило друг друга во время дележа еще не обретенной добычи. Едва ли ошибусь, сказав, что последняя смерть произошла десять лет назад – именно тогда Иглу искали в последний раз. – От этих слов дрожь охватила все мое тело и физическое, и ментальное, так что затаившая дыхание птаха неожиданно шумно дернулась на насесте, чем привлекла внимание старухи.

Но тут снова заговорил Занди:

– Аманра, расскажите нам все, что вам известно, и уж мы решим, стоит продолжать поиски или нет.

Обратив на него свой, совершенно неожиданно показавшийся мне знакомым, взгляд, ведьма с насмешкой спросила:

– А почему бы мне вдруг это делать, а? Уж не из-за того ли, что меня просит сам отрок великого рода Занди?

Судя по выражению лица, именно на это он и рассчитывал.

– Из-за твоего предка все зло в Галактике! – заявила ведьма, ткнув пальцем в сторону графа.

– Как так? – судя по голосу, Занди не был оскорблен или задет, скорее удивился. – Генерал Занди положил конец войне. Благодаря нему и его находке лейры пали и наступил мир, который, смею напомнить, длится уже тысячелетие. Если бы не он, мы бы с вами, возможно, сейчас и не разговаривали вовсе.

– Ну, это логично, – громко хохотнула ведьма. – Ведь и Иглу тогда бы тоже никто не искал, разве не так?

Однако Занди так просто уступать не собирался:

– Война лейров…

– Много ты знаешь о войне! – недовольно выпалила ведьма, чуть-чуть приподнявшись в кресле. – В тех историях, коими пичкали тебя с пеленок, не было и половины правды об ужасах, которые принесла с собой та далекая бойня. Ты думаешь, твой предок вот так запросто взял и нашел Иглу, потом быстренько разобрался, как ею пользоваться и – хлоп, – война закончена, так?

Слова Аманры явно сильно смутили графа, потому что он отвернулся, сцепив перед собой ладони, и пробурчал в темноту:

– Совсем не так.

– Вот именно! Но мне интересно, что ты скажешь, если добавлю, что Игла была вовсе не средством спасения, как принято считать, а главной причиной войны? Что ты на это мне скажешь, Занди?

– Разве это возможно? – уточнила Эйтн. – Ведь до битвы при Шуоте никто и не знал о ней, или я ошибаюсь?

– Вот именно – ошибаетесь!

Однако Эйтн это не смутило:

– А вам, откуда об этом известно?

В ответ старуха залилась утробным смехом, при этом тряслась так сильно, что я всерьез стал переживать, как бы она ни свалилась с кресла.

– Ведь я – ведьма, как-никак! Такое от меня не скроешь.

Идеальная бровь на светлом лице Эйтн скептически приподнялась:

– Вы можете кормить этими сказками местное невежественное население, пожалуйста, я не против, но принимать меня за дуру не надо.

Присмотревшись к Эйтн более внимательно, старуха изрекла:

– Занди, она мне определенно нравится. Давненько я не встречала такого сочетания красоты, ума и характера. – Она запустила руку в один из ящиков стола и извлекла оттуда горстку золотистых зернышек. Рассыпав их на столешнице, ведьма вдруг проговорила в мою сторону: – Птичка, птичка, иди-ка сюда, покушай.

– Не знал, что вы любите животных, – заметил граф.

– Птичка, птичка, не бойся, тебя никто не обидит.

Я же, склонив голову на бок, мысленно прикидывал, во что это предложение мне выльется. Со старушкой явно было что-то не так. Но вот бы знать, что именно. Из-за сил, которые тратились на поддержание связи между мной и птицей, я не мог прислушаться к Теням. Однако Эйтн, кажется, тоже заметила, что «ведьма» как-то связана с лейрами и никакой магией здесь не пахнет. Но ощущала ли Аманра мое присутствие, оставалось загадкой. И ведь не узнаешь, пока не проверишь!

Насколько это было возможно, изображая птичью нерешительность, я спорхнул с серванта и спикировал на стол прямо перед старухой.

– Вот моя умничка, – сверкнула гнилыми зубами она.

Судя по виду, зерна провалялись в ящике не мерянное количество времени. Придирчиво осмотрев корм, я порадовался, что переваривать их придется все-таки не моему желудку. Расковыряв горку лапкой, склевал одно-два зернышка под старухины умиленные возгласы.

– Аманра, расскажите леди Аверре, что собой представляет Игла, – сказал Занди, возвращая разговор в прежнее русло.

– Черная дыра для Теней лейров, – ответила ведьма и на следующие несколько секунд задумалась. Во всяком случае, она неотрывно смотрела на меня, разбрасывающего зерна по всему столу, а потом сказала: – Всем в Мероэ известно, что за добрые советы, которые я даю, полагается плата. Если вы настолько хотите узнать все об этой Игле, то вам придется несколько потратиться, ибо благотворительностью я никогда не занималась.

Эйтн хотела что-то сказать, но граф ее опередил:

– Какого рода плату вы от нас ждете?

– От вас? – усмехнувшись, удивилась ведьма. – Не от вас, дружок мой Занди. А от твоей очаровательной подруги. В конце концов, это ей нужна информация. Оговорюсь сразу, что речь вовсе не о деньгах.

– Тогда, чего же вы хотите? – спросила Эйтн.

– Вы, моя дорогая, вернете мне то, что было однажды украдено у меня вашим достопочтенным дядюшкой.

Занди с Эйтн переглянулись, а я постарался не подавиться очередным зернышком.

– Аманра, вы не сказали, что мастер Аверре уже бывал у вас, – упрекнул ведьму граф.

– А какое это имеет отношение к делу? – осведомилась старуха.

– Что он у вас украл?

– Она поймет сама, когда увидит, – загадочно ответила ведьма, подмигнув. – Условие, кстати, не такое уж и невыполнимое. Я дам вам информацию, за которой вы пришли, а за вещью приду сама, но позже. Только не считайте, будто это поможет вам обмануть меня. Как и у всех порядочных ведьм, у меня есть договор, который леди Аверре подпишет собственноручно, и в случае невыполнения условий, понесет вполне справедливое и весьма суровое наказание, – она неопределенно взмахнула рукой и снова уставилась на Эйтн: – Итак, вы согласны?

– Мне кажется, приходить сюда было ошибкой, – не глядя не ведьму, сказала Эйтн. Поднявшись с дивана, она собралась уйти, но граф ее удержал.

– Погодите, Эйтн. Давайте для начала ознакомимся с условиями договора.

На это Аманра выдала одну из своих жутких улыбок. В этот раз она дольше рылась в столе, прежде чем извлечь на свет обыкновенную сенсорную деку и протянуть ее гостям. Приняв деку, Занди быстро пробежался глазами по тексту. Читая, он периодически хмурился и, закончив, передал ее Эйтн. Глядя на них со стола, я изнывал от любопытства.

Едва только взглянув на текст, Эйтн разразилась звонким хохотом:

– Вы это серьезно?

Может, ведьма и была уязвлена такой реакцией, но внешне этого не показала.

– Абсолютно, – спокойно ответила она.

– Но это глупость какая-то! – сказала Эйтн. – С чего вы взяли, будто я соглашусь отдать вам свое тело? Умирать я, пока, не собираюсь.

– Я ни с чего это не взяла, – сказала ведьма. – Я лишь предложила выход. Вернее, один из вариантов выхода. В конце концов, вы всегда можете просто уйти и разбираться со своими проблемами самостоятельно. Да и я ведь не требую платы сейчас же. У вас будет прекрасная возможность вернуть мне украденное, оставив себя, простите за каламбур, себе. Разве это такая уж невыполнимая задача?

– Будь это просто, вы бы и сами с ней справились, разве нет?

– Нет, не справилась бы, – зло бросила ведьма и резко встала со своего кресла. У нее это получилось так легко и изящно, словно она и не была скована глубокой старостью.

Неожиданно бодро Аманра заковыляла в сторону Занди, заставив меня подлететь к самому потолку.

– Смотри! – бросила она, свирепо уставившись на графа и, отогнув несколько шалей, продемонстрировала нечто, побудившее обычно хладнокровного Занди с отвращением отпрянуть на диване, едва не опрокинув его вместе с Эйтн.

С высоты затянутого паутиной и плесенью потолка, мне не было видно, что она показала, но неестественного шевеления под тряпьем оказалось вполне достаточно, чтобы несколько раз удариться головой о выступающую балку.

Одна только Эйтн не изменилась в лице, а наоборот смотрела на ведьму с интересом человека, видавшего и не такое.

Завернувшись обратно в свои тряпки, Аманра поковыляла назад к креслу.

– Что с вами?! – широко раскрыв глаза, спрашивал Занди, держась за подлокотник.

– А на что это, по-твоему, похоже, а? – обойдя стол, ведьма стрельнула глазами в сторону забившейся под потолок птицы.

– Тела небесные, да оно же шевелится! – воскликнул граф и его глаза стали еще шире. – Как такое возможно?!

А ведь мне и в голову не приходило, что такого человека как Занди можно чем-то напугать. Его паника распространялась в воздухе, как зараза, и отбила всякое желание сидеть поблизости с ведьмой. Только Эйтн и оставалась невозмутимой.

– Похоже на растение, – сказала она, пристально глядя на Аманру.

– Минн, – кивком подтвердила та.

– Этого быть не может! – отрезал Занди, все еще не в силах взять себя в руки.

– Как видишь, может, – ответила ведьма и снова посмотрела на меня: – Птичка, птичка, не бойся. Хочешь еще зернышек?

Она уже засыпала весь стол своими проклятыми зернами, но перебороть отвращение мне было нетрудно. Из всех инстинктов, преобладающих надо мной, сложней всего удавалось подавить любопытство, которое только сильнее распалилось от увиденного. Так что, пару раз чирикнув, я снова вернулся на стол.

– Оно живет внутри вас, я так понимаю? – предположила Эйтн, невольно приблизившись к столу.

– С некоторых пор, оно и есть я.

Слова старухи заставили меня вспомнить о тех ужасных головах аборигенов в лаборатории моей матери и словах Занди о симбиозе растения с махди. Все на Боиджии, как будто, вертелось вокруг этого минна. Даже улики, оставленные убийцей после себя. А ведь тогда мне казалось, что хуже уже быть не может!

– Это болезнь или что? Как эта дрянь в вас оказалась и можно ли этому как-то помочь? – нервно спросил Занди.

– Помочь? – усмехнулась ведьма. – А я зачем, по-твоему, навязываю вам свой контракт? Верните то, что украл Аверре или отдайте мне тело, об остальном я позабочусь сама. Вот и все.

– Об Эйтн забудьте, – вдруг совершенно твердо заявил граф.

– Но контракт я подпишу, – неожиданно сказала девушка.

Я чуть не подавился очередным зерном, Занди выпучил глаза, а старуха снова ухмыльнулась.

– А ты умнее, чем я думала, – сказала она, протягивая контракт через стол.

– Вот и не забудьте об этом, – отозвалась Эйтн, приняв деку, и без лишних слов оставила внизу подпись. – А теперь, будьте добры, ближе к делу об Игле Дживана. – И добавила: – Пожалуйста.

– Хорошо, – забрав деку и спрятав ее в стол под замок, отозвалась Аманра. – Только предупрежу, чтоб не вздумали хитрить, потому что этот контракт – не просто файл с подписью. Любое его нарушение повлечет за собой последствия, притом, я гарантирую, что вам они не понравятся. – Она поочередно обвела взглядом гостей, включая меня, и, поскольку никто не возразил, заговорила о главном: – Для того чтобы вам было проще это понять, я расскажу историю так, как воспринимают ее аборигены. Как и мастеру Аверре мне довелось немало с ними пообщаться, чтобы вывести несколько любопытных умозаключений относительно этого.

Так вот, у махди есть поверье, что их происхождение, как и происхождение всей системы Боиджии – непросто результат долгих лет эволюции и развития, согласно законам природы, а результат вмешательства неких сил извне. Они уверены, что эти мистические силы, называйте их богами, если вам так нравится (у аборигенов для них есть свое имя), приложили руку и за сравнительно короткий срок создали не только звезду с вращающейся вокруг нее единственной планетой, но и живые организмы, эту планету населившие, в том числе и махди. Такова в общих чертах их собственная Теория всего.

Замечу, кстати, что исследования ученых подтвердили этот миф. Системе Боиджии и впрямь чуть больше восьми тысяч лет, хоть и выглядит она как вполне зрелая и естественно-образованная единица Галактики. На многие годы эти открытия сделали Боиджию самой таинственной планетой, известной науке. На самом-то деле, у нее куда больше загадок, чем можно предположить, и Игла, далеко не самая большая из них.

– Вы тоже считаете, будто эти могущественные сущности были на самом деле? –Занди даже не старался прикрыть скепсис, сквозивший в голосе.

– Но ведь именно они и создали Иглу Дживана, – парировала ведьма. – А как еще объяснить находку генерала Занди Первого? Не сама же она народилась!

– Это могли быть махди.

– Ты видел их, общался с ними, даже жил на их территории. Неужели у тебя еще остались сомнения в том, какое место аборигены на самом деле занимают на этой планете? – И, поскольку, Занди молчал, ведьма ответила сама: – Они – стражи этого мира, верные хранители того, что некогда было припрятано в здешних недрах их создателями. Я думаю, затем Боиджия и была создана – как некий склад, хранилище для артефактов, порожденных разумом куда более сложным, чем мы можем себе представить.

– И вы верите, что эти… боги действительно существовали? – спросила Эйтн.

Но ведьма погрозила указательным пальцем.

– Это махди могут считать их богами. Еще бы, ведь они их создали. На самом деле, это могла быть просто раса очень древних и высокоразвитых существ. У большинства народов Галактики есть мифы, в которых речь идет о могущественных существах из света, сошедших к ним с небес. Некоторые даже называют их по имени – юхани. В этом нет ничего принципиально нового. Просто старая история, рассказанная на другой лад. Но доказательств тому немало, так что сомневаться в их существовании не приходится. Согласно еще одной легенде, юхани были первыми разумными существами, населявшими Галактику непосредственно после ее зарождения. Вы ведь слышали популярную одно время теорию рождения Вселенной?

– Мы сейчас опять говорим о Тенях? – уточнила Эйтн.

– О, да, – ухмыльнулась ведьма. – Ведь согласно той теории, именно из этих крохотных сгустков энергии сформировалось все, что нас сейчас окружает. И, согласно ей же, появились юхани, являвшиеся разумными воплощениями этих сгустков.

– Чем больше я вас слушаю, Аманра, – вдруг сказал Занди, – тем сильнее мне хочется согласиться с мнением батуловского недоучки, считающего, будто Игла – это лишь сказки для идиотов.

Мне такие слова, пожалуй, могли бы польстить, скажи он их в любое другое время, однако после слов ведьмы, я уже не был так уверен в своей правоте, ибо всегда верил, что за силой лейров, способных подчинять законы природы, стоит нечто большее, чем простое стремление к власти определенной группы существ. Однако старуха на это никак не отреагировала.

– Я продолжу, если позволите, – прошипела она. – Не скованные пространством и временем, юхани путешествовали по космосу, постигая глубочайшие ее тайны. Они создавали империи, стремились к познанию себя и смысла всего сущего. Они верили, что есть на свете некто, приложивший руку к их созданию так же, как они делали это с другими. Их жажда познания уверенно стремилась к тому, что принято называть божественной частицей, а в итоге вылилась в предмет, ставший для них самих проклятьем. Да, это была Игла Дживана. Кстати, для тех, кто не знает, слово «Дживана» на махдийском означает «смерть-дух». – Граф и Эйтн переглянулись. – Странно, что ты, Занди, этого не знал. Именно создание Иглы, опять же по легенде аборигенов, повлекло за собой разделение юхани на два лагеря: ратовавших за немедленное ее уничтожение и против этого. Махди утверждают, что за этим последовала война, причем та, что произошла позже и по вине лейров, ей даже в подметки не годится. Юхани воевали столетия, пока практически не перебили друг друга. Они не гнушались использовать Иглу против своих же сородичей, что, по всей видимости, и стало причиной их вымирания.

Далее есть несколько предположений, что оказавшись на грани самоуничтожения, группка юхани приняла решение спрятать Иглу где-то в недрах Боиджии, под охраной махди. Говорится, что потом эти юхани принесли себя в жертву в качестве платы за свою гордыню и превратились в минн. Вот, собственно, и все.

Несколько минут все хранили молчание, не решаясь нарушить тишину. Даже я, забыв о том, что претворялся неразумной птицей, уселся на край стола и нахохлился, поглядывая то на старуху, то на Эйтн, то на Занди.

Наконец, леди Аверре проговорила:

– Насколько, по вашему мнению, эту легенду можно соотносить с реальностью?

Ведьма пожала плечами:

– Зависит целиком от вас, моя дорогая. У меня нет желания вас в чем-либо убеждать. Однако в существование Иглы вы же верите. Так почему не можете поверить в тех, кто ее создал?

– Потому что слишком гладко и неправдоподобно это звучит.

– Согласна, – кинула ведьма. – Но такова природа вещей. Подчас реальность оказывается куда менее правдоподобной, чем самый изощренный вымысел.

– Но вы так и не дали объяснения, по какому принципу Игла работает.

– А тут все довольно просто: она создает особые колебания в гуще Теней, заставляя их активные частицы, те самые, что и составляли сущность юхани и те же, что позволяют лейрам манипулировать ими, самоуничтожаться. Только психически активный разум, вроде самих юхани или этих… как их там…элийров! способен включить Иглу. Для всех остальных это просто бесполезная иголка, к тому же не больно острая.

– Вы верите, что Игла может быть спрятана где-то у аборигенов? – спросил Занди.

– Насколько мне известно, твой предок не оставил на сей счет каких бы то ни было ответов. Однако такое предположение кажется вполне логичным.

– Но я был у них, и ни о чем подобном мне слышал.

– Вы были у махди? – удивилась Эйтн.

– Однажды, – ответил граф. – Очень давно. И больше меня туда совсем не тянет.

– Твоя беда в том, Занди, что аборигены с чужаками своими тайнами просто так не делятся, – вставила старуха. – Даже генералу пришлось попотеть, прежде чем они стали ему доверять. Но если бы ты действительно хотел помочь своей даме, то не отказался бы сопроводить ее даже к ним. Ведь именно через махди пролегает тропа, ведущая к Игле.

Если и так, то Аверре по той тропе давно прогулялся, подумал я, от нечего делать, разгребая лапками птичий корм. То, что он знал об этих легендах не хуже самой ведьмы, сомнений никаких. А раз так, то был не на один шаг впереди Эйтн. Вопрос, зачем он столько пыли всем в глаза пускал и до сих пор не воспользовался своим преимуществом? Он мог бы давным-давно заставить махди открыть тайное урочище Иглы, в этом я был уверен. Тогда чего он столько времени ждал? И не является ли эта его игра в поддавки чем-то гораздо более глубоким, нежели банальная жажда знаний и могущества?

Я решил, что на сегодня сказочных историй хватит, хотя не отказался бы узнать, считает ли Эйтн поведанную ей легенду достаточной, чтобы оправдать цену, которую ведьма за нее запросила. Я был бы, пожалуй, даже рад позлорадствовать над тем, как умная на вид девушка совершила непростительную глупость, но лимит присутствия в чужеродном теле подходил к концу, сопровождаясь усиливающейся болью в голове. Так или иначе, а я услышал более чем достаточно, чтобы не только позабавить наставника, но и поделиться с Бавкидой.

Теневое влияние на мелкий мозг птицы истончилось, и я уже собрался вернуться в свое тело, как вдруг нечто пригвоздило меня к столу, причем в физическом и ментальном смысле.

Сначала я не понял, что произошло, и яростно задергался, издав самый пронзительный вопль, на какой только были способны слабенькие птичьи легкие. Завертев головой, я сперва увидел лица ведьминых гостей, явно так же не понимавших, что происходит, а потом посмотрел на старуху, нависшую надо мной с совершенно ненормальной улыбкой. Два тонких прозрачно-зеленоватых стебелька, усыпанных острыми шипами вонзились мне, вернее, птице в затылок, едва не прошив его насквозь. Эти стебли торчали из отворота ведьминых шалей и шевелились.

– Вы не заметили, что привели с собой шпиона? – несмотря на отвратительность сцены, Аманра обращалась к гостям совершенно будничным тоном. – Интересно, кто бы это мог быть?

Я пробовал расправить крылышки и улететь, но растительное продолжение старухи намертво оплело меня своими путами. Шипы причиняли боль, но не физическую, хоть и пронзали тельце. Боль была ментальной. Теперь я мог представить, что могло произойти, попади один такой шип в меня. Аверре не зря говорил о свойствах минна, как об ингибиторе, парализующем волю лейра. Из-за него я не мог оставить тело птицы и все, что оставалось это кричать и биться, в тщетных попытках вырваться.

– Тихо, тихо, не верещи так, – проговорила Аманра, подтянув меня к себе и взяв в руки. Она поднесла рассыпающее яркие перья тельце птахи к самому носу, отчего я ощутил отвратительный запах смеси компоста с отработанным космическим топливом. – Ну, кто же ты у нас такой?

– Кто это? – за собственными воплями я с трудом различил голос Занди.

– Лейр, – вместо ведьмы ответила Эйтн.

– Вот именно, – сказала старуха. – И чертовски одаренный. Хотя и глупый ничуть не менее, если думал, будто я его не замечу.

– Я и не знал, что они на такое способны! – воскликнул Занди.

– А тебе и не положено, – сказала ведьма.

– Это Батул? – предположила Эйтн.

– Нет, – качнула головой старуха, все еще вгрызаясь взглядом в мой разум. – Его бы я вмиг распознала. Кого он притащил сюда с собой?

– Эпине!

Внезапно, что-то как будто ударило ведьму в живот, и она раззявила рот, выпучила глаза и втянула побеги.

Я представить себе не мог, что тому послужило причиной, но едва только почуял слабину, мгновенно разорвал связь и вернулся в собственное тело.