Хроники пустыни: Великое восстание

Глава 84 Фистоко

Все города исконно конелюдские, уже давно контролировались конелюдами. Во многих, местные городские головы нередко проводили народные гуляния и празднества. Войска от Сер-аирсой империи, уже даже не пытались атаковать эти города. В воздухе четко ощущалась атмосфера грядущей победы.

А в один из дней, в Адлару прибыли отряды, участвовавшие в разгроме головного отряда Фира. По большому счету, это означало бы скорый конец самого существования религиозного движения Фира, если бы не одно происшествие.

-Брат Иким, я клянусь Прародителем, я не видел ничего страшнее никогда в жизни! – описывал Икиму происходящее, капитан Борс. – Мертвыцы, который мы казнили, воскресли из мертвых! Да, судя по тому, как восставший Фир разорвал веревки на руках, трупы были еще сильнее живых!

-О Прародитель… - несколько нервно заговорил Иким. – вы, как я понял, убежали??

-Да… мы струсили, убежали, забоялись… виноваты…

-Нет, ни в чем вы не виноваты! Я вас более чем понимаю! Вы только что рубили этих негодяев, а тут такое… да любой бы забоялся! Я вас ни в чем не виню!

-Какая-то злая сила, не иначе, связанная с Инфехисом, заставляла их вставать и идти.

-Согласен. Инфехис, безусловно, приложил свою черную руку к этому делу. Тем более, вашей вины нет. Куда простым конелюдам противостоять самому Инфехису?? Вы бы и вряд ли справились!

-Хвала Прародителю, эти отродья двигались крайне медленно, и мы очень легко успели ускакать, без каких-либо потерь.

-Ладно, оставим это. Авось все сложится благоприятно, и существа эти, просто сгниют, как и полагается всем мертвецам.

-Тем не менее, полностью пускать это дело нельзя. Нужно снарядить какие-то более серьезные отряды, для уничтожения этих существ.

-Согласен, капитан. Я подниму эту тему на совете. Пока что, поручаю заняться организацией тебе.

-Как прикажешь.

Борс собрал несколько новых отрядов, из числа старых. Ранее эти конелюды боролись с разбойниками Фира, теперь же, им придется бороться с их воскресшими останками. Сами же конелюды Фира, очень скоро, перестали представлять опасность. Весть о гибели этого безумца, дойдя до оставшихся последователей кровавого пророка, заставила большую их часть побросать оружие. Наступающая же первой вести на пятки, весть о воскресении Фира, убедила даже немногочисленных сохранивших верность, эту верность оставить. Идеи Фира сохранили только единицы, совсем уж отбитых фанатиков, которые, уже, по большому счету и самой крошечной деревни ограбить не смогут, даже если объединяться все вместе, столь мала их численность.

Что касается же оживших мертвецов, эта проблема не решилась сама собой, как того желал Иким. Напротив, все стало только хуже. Очень многие убитые ранее поклонники Фира, так же начали восставать из могил, нередко нападая на конелюдские деревни целыми стаями!

Часто, случалось так, что целую деревню эта нежить уничтожала, но оттуда, где удавалось отбиться, приходили вести, что местное ополчение положило обратно в могилу тварей. Да и снаряженные отряды тоже нередко уничтожали воскресших целыми стаями. Однако, каждый раз, чтобы успокоить хотя бы одного такого, требовалось либо отрубить голову, либо искромсать тело настолько, что тот уже не сможет двигаться, из-за повреждений.

Тем же временем, к вратам Адлару прибыл не большой отряд вроноли. Отряд явно не для большого боя, да тем более не для осады. Он был слишком малочисленным, годился лишь для охраны и сопровождения. Появление этих вроноли, кого-то взволновало, но большинство, просто заинтересовало. Некоторые, вовсе, не обратили на явившихся, никакого внимания.

Один из стрелков отряда выпустил стрелу в сторону стены. Та взмыла в воздух и со свистом вонзилась в стену. К стреле было привязан папирус. Один из стражников снял его, после чего, предположив, что свиток может быть каким-то важным, немедля передал своему командиру, тот, с посланником, своему, тот своему, тот уже прочитав содержимое, направил письмо в белый дворец.

Очень скоро, к отряду вышли представители правительства, из белого дворца, вместе с командиром стражи и еще пятью десятками солдат, и, после недолгих переговоров, посла, отправленного вместе с отрядом, впустили в город. Сам же отряд, впускать отказались. Велели ждать у ворот.

Когда командир отряда возмутился тем, что обеспечивающих безопасность посла не впускают и начал вести себя весьма грубо и надменно, требуя пропустить отряд, командующий городской стражи, пригрозил тем, что всех вроноли, кроме посла, что пересекут городскую черту, отправят во Вронгорон по частям с запиской для императора: «Эти оказались слишком грубыми, нам не понравились. В следующий раз, пришли более воспитанных вроноли». После такого заявления, спорить никто уже не стал. Посол пошел в город один. Его повели во дворец. Там, его, в зале совета восстания, встретили все члены совета, возглавляемого Езиком.

-Приветствую вас, - заговорил посол. – мое имя – Ингодот. Я пришел говорить от лица императора Дагромира I, с лидером конелюдов, Езиком, о заключении мира, между нашими народами.

-Интересные и весьма сладостные речи льются в наши уши, браться. – с усмешкой произнес Език. – Я, от чего-то, не слышу слов: «отребье», «уроды», «выродки», «отродья», «подлецы», «ничтожества». Не обманывает ли меня слух?? Ранее, на переговорах от вроноли, со мной, да и с кем бы то ни было еще из нашего народа, общались исключительно скверно. Что же нынче переменилось?? Меня называют лидером народа конелюдов, а не гадким рабом, поднявшим руку на господина.

-Вроноли почуяли силу своих бывших рабов и прибежали просить мир поджав хвост, - добавил Иким. – не так ли??

-А знаешь, что самое любопытное, о посол?? – задавал риторический вопрос Език и тут же продолжал: - всякий раз, как мы посылали к вроноли послов, нам возвращали их убитые тела. Никто и не подумал пощадить нашего брата. Трупы честных и безоружных людей, стража просто скидывала со стен. Лишь смерть беззащитного, всегда служила нам ответом. От чего бы нам не отправить твое убитое тело твоему поганому императору??

Послушав это, Ингодот заметно занервничал и достав из своей сумы бутылочку с какой-то жидкостью, выпил несколько глотков. Заметив это, Иким указал на бутыль пальцем и ехидно произнес:

-Что, послы С’ер-аирской империи столь слабы духом, что не могут продержаться без алкоголя и полу часа??

-Извините, это мое лекарство, - опустив взгляд, промямлил запуганный посол. – клянусь, я принес лишь мир. Наше государство готово признать ваше и обсуждать условия мира.

-Обсуждать нечего, – отрезал Език, доставая листок папируса. – мы уже все обсудили, за долго до твоего появления здесь. Мы готовились к тому, что к нам придут с миром и подготовили мирный договор. Основные наши условия: все наши исконные города и деревни остаются за нами, половина земель Инфехиса отходит нам, все конелюды-рабы, находящиеся в империи, должны вернуться сюда, ни один воин С’ер-аирской империи, боле не имеет права приблизиться, даже на три километра к нашим землям, С’ер-аирская империя, более не имеет права набирать новых рабов конелюдов. Это наше окончательное решение, подробности – на бумаге, ознакомься. Если согласен – мы можем подписывать мир.

-Я тебя услышал, - кивнул посол. – я ознакомлюсь с текстом и отправлю его императору на ознакомление. Если император согласиться, то мы заключим этот мир и войне конец.

После же окончания переговоров с послом, совет расходится не стал. Им предстояло обсудить еще много дел. Особенно, нужно было обсудить некоторые задержки, в строительстве школ. Уже во всю шло строительство новых образовательных учреждений, во всех городах, как и планировалось ранее. Обучение в этих школах было обязательным для всех городских детей и необязательным, но, все равно, бесплатным, для уже взрослых конелюдов.

Пока что, школы давали исключительно способность читать и писать на всеобщем, обучали счету, некоторым военным и ремесленным аспектам. Лишь закончив эту школу, конелюд мог получить право голосовать на выборах, которые будут учреждены, сразу после заключения мира. В дальнейшем, планировалось углублять обучение в школах. Звучали даже заявления о том, что конелюды, станут самой образованной расой мира.

Кроме того, были установлены новые военные законы. Переработана армейская иерархия и система управления армией и, что являлось первым прецендентом в истории этого мира, теперь, ни один конелюд, не мог занять более высокого звания, не пройдя всю армейскую иерархию с самого низа. Единственным исключением из этого правила, стали уже занимающие свои посты офицеры и генералы, ибо снять их с должностей не представлялось возможным, так как подобное, полностью лишило бы армию управления, на долгое время.

Установилась демократическая система в деревнях и городах, произошло масштабное перераспределение собственности. В деревнях, отныне, только местные жители могли выбирать себе голову. Земля же деревни переходила полностью в общее пользование всех жителей деревни. В городах же, так же, огромное количество не богатых, но образованных конелюдов, получили в пользование: ремесленные мастерские, пекарни, склады и так далее.

Очень многое изменилось, очень много работы было сделано. Внутренне, государство конелюдов, становилось непохоже ни на одно другое государство. И хоть оставались некоторые чинуши и офицеры разного ранга, которые всячески пытались нажиться на происходящем, да оторвать себе кусок побольше, с ними не возникло особо серьезных проблем. Кто-то из таких, когда в городе инициировались городские выборы, , не набрав нужного числа голосов, уходил со своего поста, кого-то уводили стражи с хопешами, если его незаконные деяния оказывались замечены, кто-то, испугавшись, сам отказывался от должности.

Тем временем, собрание шло уже несколько часов. Уж больно много вопросов на нем было поднято. И, как-то невзначай, кто-то спросил о новом названии государства конелюда. В конечном итоге, не будет же государство конелюдов, вечно обозначаться просто как «государство конелюдов».

Дискуссии поднялись нешуточные. Выдвигались совершенно разные варианты названий. Кто-то, ссылался на какие-то документы, кто-то, на идеалы нового государства, кто-то брал названия просто из головы, но все варианты, звучали как-то скверно, пока слово не взял Иким.

-Фистоко. – предложил Иким. – Это совершенно новое слово. Я сам его придумал. Оно берет начало, из слов нашего древнего языка «фистри» - свобода и «лотоко» - государство. Фистоко будет означать – свободное государство. Какое название может подойти лучше??

Вариант пришелся всем по вкусу. А в качестве государственной символики, все единодушно выбрали герб, который использовали отряды охотников за конелюдами Фира, для опознавания друг друга – два перекрещенных хопеша и голова лошади. Объявить же, о новом названии, было решено, когда будет заключен мир с С’ер-аирской империей, что можно будет считать полной победой восстания.

Затем, последовала еще парочка менее важных вопросов, обсуждаемые еще несколько часов. По окончанию обсуждения всего, что было поставлено на повестку дня, все члены совета восстания разошлись. Език же, направился в свои покои, где его ждала беременная Тирма.

-Приветствую, любимый. – Сладко говорила девушка, у которой уже вполне себе начинал виднеться живот. – Я слышала о прибытии какого-то отряда вроноли. Они снова пытаются воевать??

-Нет, жена моя, нет. – отвечал Език. – Прибыл посол из Вронгорона. Нам сулят мир.

-Мир?? Не уж-то это, наконец-то, победа??

-Надеюсь, император примет наши условия. В прочем, походу, у него особо нет выбора. Если столь гордые и столь высокомерные вроноли, все же решились идти на мир, это означает что они в отчаянном положении.

-Ты в этом уверен??

-Я слишком долго прожил во Вронгороне. Я видел, как ведут себя знатные вроноли. Император не пошел бы на мир, если бы не прибывал в крайне тяжелом положении. Наша победа уже неизбежна.

-Как же я рада это слышать.

-После стольких тяжелых месяцев… мы переживали голод, осады, бои… наконец-то, победа!

-Об одном лишь я жалею, что не была с тобой все это время.

-Ты и так сделала для меня не мало. Тем более, у нас впереди еще много дел, по строительству нашего великого государства. У нас еще впереди много времени, что мы проведем вместе, в радостях и невзгодах.

-Не сомневаюсь.

В это же время, посол, расположившийся в пышных гостевых покоях белого дворца и защищенный караулом из самых достойных солдат, ознакомившись с предложенными условиями мира, переписал их на другой папирус и отправил во Вронгорон, императору, дабы тот принял решение о заключении мира. Все время, его явно что-то волновало, но никто не понимал: что именно??

Прошла неделя, за ней другая, а за другой и третья. Наконец, послу пришел ответ. Тогда, снова был созван совет восстания и посол Ингодот, вновь предстал перед ним. Предстояло, наконец-то, решить, будет ли заключен столь долгожданный мир между Фистоко и С’ер-аирской империей.

Перед этим собранием, Език встретился с офицером, главой отряда, приставленного следить за послом, в тайне от посла, дабы убедиться в том, что гость ничего не замышляет. Кроме того, лидеру государства следовало узнать о настроениях посла, на грядущею встречу.

-И так, капитан, - обращался к офицеру Език. – удалось узнать о после что-нибудь важное??

-Увы, но нет. – пожимал плечами капитан. – Он практически ничего не говорил, лишь пил и ел, да и то, немного. При этом, едва ни каждый час, выпивал немного воды из своих странных склянок.

-Он сказал, что это его лекарства… может он чем-то болен?? В прочем, болезни посла меня интересуют мало. Хоть что-нибудь о его настрое на грядущие переговоры?? Хоть что-нибудь??

-Ничего…

-Плохо…

-Я думаю, что, возможно, следовало пропустить вместе с послом и его отряд.

-Почему же??

-Послу было не с кем говорить. Может быть, вместе с другими вроноли, он бы разговорился и что-нибудь да выболтал.

-Возможно. Впрочем, уже поздно об этом жалеть. Будь готов арестовать посла, если он что-нибудь выкинет.

-Слушаюсь, брат Език.

Когда же начались переговоры, все члены совета расселись по своим местам. Перед ними, сидел и гость из Вронгорона. Собрание началось. Сразу же, выступление на этом собрании по мирным переговорам, начал посол, словами:

-Император и его главнокомандующие ознакомились с вашим предложением. К сожалению, нас не устраивают некоторые моменты… С’ер-аирская империя не готова передавать конелюдам половину земель Инфехиса и не готова освободить всех рабов, находящихся в империи. Все остальное нас устраивает.

-Все остальное – не имеет смысла. - заявил Език. – Если император не готов принять все, не имеет смысла ничего.

-Но это же мелочь! – заявил Ингодот. – мы готовы даже уступить вам не половину, но треть земель Инфехиса, а рабы… да Инфехис с этими рабами, нам нужны эти рабы, мы не готовы отказаться от них.

-В этом и проблема! – воскликнул недовольный Иким. – для тебя и императора, рабы-конелюды – лишь орудие! Лишь собственность!

-Верно. – кивнул Език и тут же продолжил: - Те, кого империя считает своей собственностью, на деле, живые и разумные существа, обладающие мыслями и чувствами. Мы не позволим вам держать в рабстве этих конелюдов. Мы их не уступим. Никогда, ни за что и ни за какие деньги. Даже если касательно земель Инфехиса мы, может быть, могли бы и подумать, касательно рабов наша позиция окончательна.

-Увы, император, так же, на отрез отказался идти на ваши условия. – пожимая плечами сказал Ингодот. – Как бы вы не смотрели на рабов, они приносят огромную пользу нашей империи, и мы не можем просто взять и отпустить их. Может быть, мы могли бы прийти к какому-нибудь компромиссу??

-Нет! – единогласно промолвили все члены совета, и дальше уже говорил Език: – Либо вы освобождаете всех рабов, либо мы идем их освобождать.

-Вы не согласитесь даже обдумать какой-то другой путь?? – все еще пытался уговорить присутствующих посол. – Хоть какой-нибудь.

-Отправляй императору наше заявление: - велел послу Иогор. – если он не согласен освободить рабов, мы не согласны на мир.

-Нет смысла. – печально произносил Ингодот. – От императора пришло четкое указание: идти на компромиссы, но рабов не освобождать. Это твердая и окончательная позиция империи.

-Тогда переговорам конец. – заявил Език.

-Походу да. – с некоторой дрожью в голосе, произносил посол. – Вы точно не передумаете??

-Может быть ты перестанешь переспрашивать как идиот??! – недовольно вопрошал Иким. – Тебя никто здесь не тронет за провал переговоров. Если бы мы хотели тебя убить, ты был бы уже мертв. Или ты боишься того, что твой славный император убьет тебя за провал?? Так если на то пошло, оставайся здесь, мы тебя защитим.

-Все намного хуже… - обреченно сказал посол.

-А в чем же дело?? – поинтересовался Език.

Но Ингодот уже не ответил. Он достал из сумы свою склянку, выпил немного, после чего, достал еще какую-то бутыль, совершенно не похожую на первую и выпил из нее. Изо рта посла послышалось шипение, его живот слегка надулся и вдруг, раздался громогласный взрыв.

Грондо, даже после того собрания с важными лицами государства, неоднократно пытался повлиять на императора Дагромира. Он убеждал его, хотя бы попытаться что-то сделать и, в конечном итоге, убедил, весьма и весьма хитрым способом, устранить верхушку конелюдского государства, хотя бы, в случае провала переговоров, если конелюды затребуют слишком много. А Грондо, долгое время занимаясь шпионской деятельностью, начал понимать конелюдов. Он ясно видел, что Език не согласится сохранить рабство, а Дагромир не может рабов отпустить. Он знал, что переговоры провалятся.

Тело посла разлетелось на множество кусков. Взрыв был такой сильный, что сидящие вблизи Ингодота члены совета погибли сразу. За ними, чуть дальше, сидели Иогор и Иким. Они серьезно пострадали, получив множество мелких ран, но их прикрыли своими телами сидящие к послу ближе.

Език сидел напротив посла. Он находился дальше всех от взорвавшегося, но не было ничего, что могло бы закрыть его собой. Лидер конелюдского государства отлетел на несколько метров. Его живот, разорвало чуть ли не в клочья.

Иким и Иогор, практически не раненные, из-за прикрывших их тел, сразу как пришли в себя после взрыва, немедленно велели послать за лекарем. Езика уложили в кровать, и все же зашили живот, но сильно лучше тяжелого раненному главе совета восстания, не стало.

Здоровье покалеченного, очень сильно пострадало. Езику становилось все хуже и хуже. Иким отправил посыльного в Хемфет, дабы призвать в Фистоко, лучших в мире лекарей, которым были обещаны огромные деньги, за спасение Езика, но и это не сильно помогло.

Иогор, Иким и особенно Тирма, часами сидели у постели раненого, который днями умирал на глазах. На четвертые сутки, после взрыва у него случилась горячка и Език начал бредить. На протяжении всего времени болезни, он регулярно блевал, периодически терял сознание, но, не смотря на тяжелое состояние, в редкие моменты улучшения самочувствия, он, все равно, пытался продолжать руководить государством, даже находясь на смертном одре.

С пятым восходом после взрыва, Героический революционер, не дождавшись лекаря, лежа подле практически не отходящей от страдальца ни на минуту Тирмы, испустил последний вздох и умер. Новым главой совета восстания, члены совета избрали Икима.

По пришествию Икима к власти, в стране был объявлен трехдневный траур по почившему, после которого, сразу же была собрана крупная армия. Эта, направилась в ближайший к государству конелюдов город С’ер-аирской империи Врониброн и взяла его в осаду.

Причем, долгой осады не было. Армия была, действительно, многочисленной. Защитники города, осознавая свое численное меньшинство, сами сдали город без боя, после трех дней осады. А сразу за столь легкой победой, последовало присоединение еще нескольких сотен конелюдов к этой армии, которые взяли другой город вроноли, Каргор, с такой же легкостью, без сражения.

Из Каргора во Вронгорон, был отправлен один из находящихся в городе чиновников с документов. В документе говорилось, что теперь, после произошедшего, к ранее объявленным требованиям конелюдов, добавляется еще и дань, которую С’ер-аирская империя будет обязана выплачивать за возвращение Каргора и Врониброна после заключения мира и за злостный удар в спину, повлекший за собой смерть нескольких членов совета восстания.

Взятие городов вроноли вызвало в столице переполох. Император, опасаясь нового переворота и не желая повторить путь старшего брата, без долгих обсуждений, был вынужден все же принять требования конелюдов. Тогда и произошло заключение мира между государствами: Фистоко и С’ер-аирской империей.

На нейтральной территории между государствами, при пышном параде, встретились император Дагромир I, лидер С’ер-аирской империи и глава совета восстания Фистоко Иким, лидер Фистоко. Пришло время завершить долгую и кровавую войну за свободу.

-Приветствую главу совета восстания, – заговорил император, хоть и в голосе его читались негодование и печаль. – Иким, как я полагаю??

-Правильно полагаешь, – с нескрываемым отвращением сказал Иким. – пришла пора покончить с этим.

-От чего же столь грубо??

-Грубо?? Ты смеешь заявлять мне о грубости??! Ты, прикрывшись мирными словами, подбросил нам бомбу, не желая освободить наших собратьев. Ты убил моего верного боевого брата обманом и дивишься грубости??!

-Верно и справедливо. В прочем, я думал лишь о своем государстве.

-Меня не волнует, о чем ты думал. Я думаю о своем народе и о своем брате Езике. И теперь, я пришел сюда, защитить свой народ.

-Да… вот уж не думал, что буду подписывать политический договор с конелюдом, тем более, одноногим…

-Вы, вроноли, вообще мало думаете. Довольно трепа, перейдем к делу.

-И то верно.

Главам государства был передан договор. Иким и Дагромир подписали этот документ после чего, не сказав друг другу ни слова, разошлись. Война между C’ер-аирской империей и Фистоко была окончена. На востоке наступил долгожданный мир.

Вскоре, в Фистоко произошли выборы, в которых участвовали все образованные конелюды. Должность главы государства, было решено назвать «Горукан конелюдов». Это название предложил Иким, так как слово «Горукан», в древнем конелюдском языке, означает «вождь» или «лидер». Называть главу государства царем, фараоном или императором не стали.

Конечно, все, либо, по крайней мере, почти все, хотели бы видеть во главе государства Езика, но тот, увы, покинул этот мир. Многие прочили должность первого горукана, после смерти Езика, Иогору, но тот отказался сам, посчитав это слишком большой ответственностью для себя. Был еще пяток кандидатов, но, по воле большинства голосовавших, первым горуканом, первым демократически избранным лидером конелюдского государства, стал одноногий Иким.

Рабы со всей С’ер-аирской империи, после векового рабства, после стольких лет боли и страданий, наконец-то, получили свое государство, да не такое, как у всех остальных, а первое в мире свободное государство. Отныне и во век, над всеми конелюдскими городами гордо будут реять флаги Фистоко, флаги свободы.

Конец