Хроники пустыни: Великое восстание

Глава 29 Оборона Адлару

Уже третью неделю войско С’ер-аирской империи держало осаду, вокруг столицы государства конелюдов, Адлару. После первой, полностью провалившейся попытки взять город штурмом, вроноли предприняли еще две, так же увенчавшиеся провалом.

Была попытка устроить подкоп. Однако, залп из мангонелей, отправленный в сторону копающих, быстро дал понять осаждающей армии, что взять конелюдов таким способом не получится.

Тогда, вроноли сами принялись возводить боевые орудия. Началось строительство катапульт и требушетов. Конелюды, со стен Адлару, пытались обстреливать строителей, однако, строительные работы велись на существенном расстоянии от города, из-за чего, орудия обороняющихся не доставали до орудий.

Когда же эти орудия были возведены, их подкатили ближе и начался обстрел городских стен. Камни, мелкие и крупные, со свистом влетали в городские стены, с грохотом разбиваясь о них, но, тем не менее, оставляя на стенах определенные повреждения.

Естественно, со стороны Адлару начался ответный обстрел. Булыжники полетели в сторону осадных орудий врага. Правда, точность орудий оставляла желать лучшего. Но если для вроноли это было не особой проблемой, ибо, как не стреляй, скорее всего, попадешь по стене, то для конелюдов это была беда, ибо орудия врага стояли на существенном расстоянии друг от друга, и промахнуться залпом мимо какой-нибудь катапульты, была совершенно не проблематично.

Так или иначе, конелюды, хоть и потратили немалую часть своего запаса крупных камней, но, все же, смогли разбить осадные орудия врага. Однако, враг начал немедля строить новую партию осадных орудий.

Ситуация повторилась вновь. Осадные орудия нанесли определенный урон стенам, но, в конечном итоге, были уничтожены ответными залпами конелюдов. При этом, повреждения городских стен были не столь и существенными. Всего в паре мест удалось частично снести верхнюю часть оборонительных сооружений. Еще, от камня погибло двое конелюдов-часовых и была повреждена одна баллиста.

Ресурсов на подобные обстрелы тратилось не мало, а эффект был явно существенно слабее ожидаемого. Поняв, бессмысленность дальнейших попыток пытаться пробить стену, вроноли временно прекратили строительные работы. В С’ер-аирской армии, занялись созданием нового плана по взятию Адлару.

Казалось, что дела для конелюдов идут весьма неплохо. Было отбито несколько попыток взятия крепости штурмом. Удалось уничтожить немало вражеских осадных орудий. С провизией, так же, проблем, пока что, не было. Еды должно было хватить еще на долго.

Тем не менее, в один прекрасный день, Езика разбудил гонец, отправленный от Ксеронея. Гонец громогласно оповестил Езика о тревоге и велел срочно прибыть к Ксеронею.

Естественно, Език, немедля подскочил со своей кровати и, накинув на себя одежду, выдвинулся по приказу. Поначалу, Език предположил, что армия С’ер-аирской империи начала очередной штурм, и его надо срочно отбить. Его предположение оказалось не верным. Причем, он понял это, еще не дойдя до Ксеронея, все было видно и так.

Так или иначе, когда союз городов-государств конелюдов захватила С’ер-аирская империя, в города, некогда принадлежащие конелюдам, стали стекаться вроноли. Самих же конелюдов, живущих на этих землях, брали в рабство и частенько увозили далеко от Родины.

Сейчас, Адлару снова контролировался конелюдами, однако, вроноли, переехавшие сюда, никуда не делись. Эти вроноли и подняли мятеж против революции конелюдов. Толпы недовольных вроноли, понимающих, что вскоре они будут окончательно лишены статуса титульной расы на этих землях, а в это время, под стенами города, стоит армия из тех, кто пытается этому воспрепятствовать, устраивали погромы, нападали на конелюдов, даже брали штурмом некоторые административные здания новой власти.

Простые конелюды Адлару, в свою очередь, не слишком-то и хотели, чтобы воины С’ер-аирской империи вошли в город, ибо империя славится своей жестокостью и, скорее всего, в качестве наказания за бунт, имперские войска вырежут все конелюдское население Адлару. В интересы конелюдов это, естественно, не входило. По этой причине, конелюды, вооружаясь всем, что попадется под руку, давили мятеж вроноли, поднятый против восстания конелюдов.

Языки пламени и черный дым окутали столицу новоиспеченного государства конелюдов. Конелюдская кровь и кровь вроноли, ручьями текла по улочкам Адлару. Изрезанные трупы закрывали собой дороги.

И, дабы прекратить все это, выдвинулся Език, с армией конелюдов. Непрофессиональные, но какие-никакие и не плохо вооруженные воины, вступали в бои с бунтовщиками вроноли, помогая силам народного ополчения давить мятеж. Крови меньше не стало, но бунт стал заметно проседать и постепенно сходил на нет. Было видно, что конелюды постепенно побеждают.

Уже к вечеру, бунт был окончательно подавлен. Пойманные организаторы бунта, естественно, были публично повешены. Дальше, встал вопрос о том, что делать с остальными вроноли, участвовавшими и не участвовавшими в бунте. Как выявлять тех, кто участвовал?? Как наказать?? Кого и в какой степени считать виновным?? Ксероней предложил перерезать всех вроноли в Адлару.

-Брат Ксероней, я все понимаю, - возражал Език. – но уничтожить всех вроноли в городе… это же не очень справедливо, далеко не все вроноли участвовали в бунте, далеко не все поддерживают С’ер-аирскую империю и…

-И тебе не кажется, что сейчас не время для справедливости?? – перебил Колиф Езика.

-Колиф прав. – кивнул Ксероней. – Мы можем пощадить вроноли и они увидят нашу слабость. Тогда, они точно воткнут нам еще один нож в спину, а затем еще один и еще…

-Но ведь не все вроноли заслужили смертии. – пытался высказаться Език. – Не все же участвовали в бунте!

-И как ты планируешь узнавать, кто участвовал, а кто нет?? – задал Езику риторический вопрос Ксероней. – Мы обязаны казнить всех вроноли, по-другому никак. Революция требует жертв.

-Я думал, что в лагерях Инфехиса из конелюдов выбивают наивность. – сурово проговорил Колиф. – после всего, что они сделали с нашим народом, ты предлагаешь пожалеть этих мразей??

-Знаешь… - снова было хотел высказать возражение Език, но передумал. – вы правы… я скажу так: судно революции не может зайти в порт, не обагрив его воды кровью… я не считаю убийство всех вроноли в городе справедливым решением, тем не менее, другого выхода у нас, действительно, нет.

-Я рад, что ты понял меня. – улыбнулся Ксероней.

-Наконец-то! – воскликнул Колиф. – До командующего обороной столицы нашего государства дошло, что у нас идет война!

Следующим же днем, со всего города, под видом разъяснительных работ, по профилактике дальнейших мятежей, солдатами конелюдами были собраны все вроноли в Адлару. Те же вроноли, что отказывались идти с солдатами, были убиты на месте. Те, кто шел, были казнены несколько позже. Кого-то, казнили публично на площади, под ликование толпы конелюдов. Тех, на кого не хватило место на главной площади, лишали жизни в тюремных подземельях, в которых, когда-то, вроноли пытали конелюдов, так или иначе нарушивших законы империи.

Тех немногих вроноли, которые смогли избежать казни, по тем или иным причинам, начали отлавливать собранные из добровольцев народные дружины. У этих дружин был только один приказ: при виде вроноли убить того.

Не сказать, что Език был доволен принятым решением. Да, до этого ему приходилось отдавать приказ казнить всех вроноли, но, тем не менее, подобный приказ он отдавал исключительно в землях Инфехиса. Там, он казнил исключительно: охранников тюремных лагерей, палачей, высокопоставленных начальников и конвоиров. Все эти люди – добровольно принимали решение работать в тюремной организации, построенной на заключении и эксплуатации конелюдов. Сейчас же, были казнены далеко не только враги конелюдов, но и не мало случайных вроноли, которые просто спокойно жили в городе, особо никому не мешая. Это были вроноли, которые просто оказались не в том месте, не в то время. Причем, не все из них были расистами и ненавидели конелюдов. Однако же, Език четко осознавал, что, в сложившейся ситуации, другого выхода, кроме локального геноцида, не было.

Тем временем, осада Адлару не прекращалась. Более того, оборона города усложнилась, ибо бунтовщики сожгли часть амбаров с припасами. Конечно, после массовых казней, количество голодных ртов сильно сократилось, что позволит сократить уровень потребления, однако, расчеты Колифа были печальны. Еды, при ожидаемом уровне потребления, хватит, максимум на неделю. Было принято решение: выдавать всем жителям Адлару сокращенный паек.

Нищие и калеки не получали практически нечего. Чуть больше – женщины и дети. Хоть сколько-то приемлемое количество продуктов могли получать только работающие мужчины и особенно, мужчины, работающие на оборону, навроде: кузнецов и военных-инженеров. По-настоящему не голодать, могли позволить себе только солдаты, разного уровня управляющие и правительство города.

Некоторые представители правительства, офицеры и разноуровневые управленцы, хоть и не многие, в том числе и Език, от дополнительного пайка отказывались из идейных соображений. Часть отказавшихся, естественно, активно афишировала свой отказ, выставляя его на всеобщее обозрение. Очевидно, эти конелюды занимались таким, дабы набрать очков перед вышестоящими, либо, чтобы, на словах, сблизиться с простым народом, естественно, делая расчет на получение какой-никакой выгоды с этого народа. Език был не из таких.

Какое-то время, армия вроноли, не предпринимавшая активных действий вовсе, но не долго. Очень скоро, начались новые подготовки к штурму. Запустилось какое-то крупное строительство. На этот раз, строили что-то явно помасштабнее обычных катапульт, требушетов или, даже осадных башен.

Естественно, в Адлару начали беспокоиться началом такого строительства. Особенно пугали непонимание того, что строится и страх перед размерами. Увы, выяснить что конкретно строится, возможности не было, ибо хоть сколько-то опытных разведчиков в Адлару не было. Приходилось только нервно ждать, в надежде на то, что армии из Вахасии и земель Инфехиса прейдут до окончания этого жуткого строительства. Никто из конелюдов не хотел увидеть, как это огромное сооружение, уже достроенным, будет использоваться в штурме.

Так день шел за днем. Естественно, на фоне сокращенного пайка, в городе сильно выросла преступность. Многие, особенно нищие и дети, принялись подворовывать хлеб со складов. Как следствие, пришлось снять часть стражников со стен и приставить их к охране продуктов.

Однако же, продукты не прекратили исчезать быстрее ожидаемого. Кто-то, не смотря на усиленную охрану, продолжал воровать. Детективов в городе не было, так что расследование о пропаже хлеба пришлось вести простым стражникам, в таких делах не понимающим ничего.

Были попытки вести учет более строго, ничего не помогало. Расчеты часто не совпадали, еда продолжала пропадать. Даже ежечасные проверки не приводили к результатам. В какой-то из часов продуктов вдруг становилось меньше и все. Никто не мог объяснить этого.

Поначалу, сетовали на мышей, однако, после проверок оказалось, что мышей на складах практически нет. Да даже если бы мыши были, они бы не могли съедать продукты в таких количествах.

Были попытки, обвинить в краже выживших вроноли, но и эта идея потерпела крах. По расчетам, вроноли не могло остаться в городе столько, чтобы они могли похищать так много еды, да и как бы они ее похищали, если у складов стоит очень серьезная охрана, которая, просто вскрыла бы глотки всем вроноли, которые попытались бы украсть еду. Причем, такие случаи уже были.

Была еще версия о том, что неграмотные счетоводы, просто по ошибке выписывали на пайки больше еды, чем должно было выписывать. Долгое время, за эту идею цеплялись некоторые управляющие, однако же, еда, чаще всего, согласно расчетам счетоводов, исчезала именно в часы, отдаленные от часов выдачи пайков. Но полностью похоронил эту версию, начавшийся стихийный митинг, участники которого заявляли, что им не только не выдают больше положенного, а напротив, обворовывают их, давая меньше обещанного.

Протестующие требовали дать им еды и всеми грубостями крыли лидеров восстания, которых еще пару недель назад боготворили. Кроме того, протестующие на главной площади, уже планировали атаковать белокаменный дворец, однако, когда к протестующим вышел Език, все резко остановили крик, лишь взглянув на одного лидеров восстания.

На щеках конской головы Езика виднелись впадины, на шее красовались упершиеся в кожу мышцы, а сквозь кожу на груди можно было разглядеть ребра. Было видно, что он пострадал от голода, немногим меньше участвующих в протесте, требующих дать им еды.

-Братья и сестры, - обратился к людям Език. – я понимаю, почему вы все собрались здесь. Вам дают меньше еды, чем вы должны получать. Хочу же поведать вам, что в белом дворце узнали об этом только сейчас. Однако, мы уже долго знаем о том, что кто-то подворовывает еду со складов! Долгое время, мы не понимали кто, но теперь, обещаю, я, Език Асави, лично займусь расследованием пропаж зерна! Никто боле не посмеет красть у вас зерно, когда я разберусь со всеми этими гадами!

Тишина, возникшая при появлении Езика и сменившая злобное возмущение толпы, как только Език закончил говорить, сама сменилась, на сей раз, громким ликованием народных масс. Конелюды искренне восклицались, поддерживая Езика и явно одобряя его предложение. Народ был более чем удовлетворен заверениями и обещаниями одного из вождей революции.

Причем, обещания Езика, вовсе не были пустым разглагольствованием. Език, действительно, лично взялся за расследование случаев с пропажей зерна и не полной выдачи продовольствия конелюдам.

Тщательно просмотрев и изучив все отчеты о пропаже продуктов, Език нашел склад, на котором продукты пропадают активнее всего. Именно туда Език и отправился, дабы лично вести подсчеты и составлять отчеты, попутно, пристально наблюдая за всем, происходящим на складе.

Причем, как ни странно, стоило Езику прибыть на этот склад и лично заняться подсчетом, все пропажи на складе тут же прекратились. Людям продукты выдавались четко, как положено. Продукты не девались никуда, а заместо того, спокойно лежали на складе. Ни единого зернышка, ни пылинки муки, ни капли пива, абсолютно ничего не пропало со склада, пока за ним наблюдал Език.

При этом, на других складах пропажи не прекращались. Естественно, Езику пришлось перебраться с одного склада на другой, на котором пропажи продолжались. О чудо, стоило Езику это сделать, как на другом складе история повторилась точь-в-точь. Пропажи вновь прекратились.

Так же случилось и на следующем складе, и на следующем после следующего, и так далее, далее, далее. Куда бы Език не приходил вести подсчеты продуктов, пропажи немедленно прекращались. При этом, на тех складах, где Език прекращал вести подсчеты, ни сразу, но со временем, пропажи возобновлялись. Стало ясно, что появление Езика на складе останавливает всякие пропажи.

Тут-то Език и смекнул, что дело не в грызунах, да не в нищих. Дело не в выживших вроноли, да не в глупости счетоводов. Дело в кражах, осуществляемых сверху. Език все понял, и как только понял, начал копать под управляющих складами. Конелюды Езика, в тайне ото всех, даже от верховного совета восстания, под видом обычной стражи и случайных прохожих, были приставлены к складам и внимательно наблюдали за вывозимым со складов, в каких количествах это вывозилось и куда, в итоге увозилась. Ну и главное, как отчеты о вывозимом сочетались с реальным количеством вывозимого продукта. Это все и предстояло выяснить.

Как оказалось, Език угадал. Продуктов со склада каждый день вывозили куда больше положенного. При этом, далеко не все из вывозимого попадала в руки конелюдам на раздаче. Часть, благополучно увозилась в темный переулок, где передавалось третьим лицам, понятное дело, связанным с управленцами на складах. В это же время, в отчетах все было гладко и еда, вроде как, пропадала не во время вывоза, а совершенно в другое, дабы отвести подозрение от вывозивших.

Как только это вскрылось, прошла серия серьезных арестов. Ни один и не двое управляющих и простых работников складов оказались в городской темнице. Причем, как выяснилось, многие из этих арестованных, публично отказывались от своих дополнительных пайков, при этом, на деле, ни чуть, не похудев.

Естественно, вскоре прошла череда показательных судов над управляющими, признанными предателями восстания, после которых, все замешанные в кражах были приговорены к казни. Каждого причастного, будь тот простым счетоводом, который подтасовывал цифры, либо же высокопоставленным лицом. Правосудие настигло всех, каждого ритуально принесли в жертву Прародителю, жестоко казнив традиционным конелюдским жертвенным способом.

Проблема с пропажей еды была решена. Конелюды восхваляли Езика, героически покончившего с ворами, что объедали простой народ. По какой бы улице не проходил Език, его всегда встречали низкими поклонами и словами благодарности. Некоторые, даже предлагали Езику забрать их еду или драгоценности, но Език отказывался, не принимая никаких ценных подарков.

Тем временем, осада Адлару продолжалось, но, что еще хуже, продолжалось то строительство монструозного орудия. Со временем, его черты становились все яснее, и в какой-то момент, стало понятно, что вроноли строят требушет, да не просто требушет, а требушет невероятных размеров.

Естественно, простым конелюдам верхушка решила не рассказывать о том, что же там строится. Однако, солдаты, стоящие на стенах, все видели. Причем, многие часовые начали распускать разного рода слухи об огромном ужасающем орудии, от одного вида которого, кровь стынет в жилах, что скоро возведут вроноли, и которое, эти самые вроноли, собираются применить в штурме столицы восстания.

По улочкам побежали сплетни, чуть ли не о строительстве портала в мир Инфехиса, из которого выйдет Инфехис и снесет стены Адлару. Понятное дело, конелюды начали потихоньку паниковать, слушая подобное.

Верхушке восстания же оставалось только ждать столь нужной помощи из Вахасии и земель Инфехиса. Последняя теплилась надежда на то, что эти подкрепления подойдут и вступят в бой с армией вроноли. Тогда, гарнизон Адлару подключится к битве, и враг будет сметен.

Однако же, время шло. Строительство не прекращалось. Каждый день, финал возведения чудовищного требушета был все ближе и ближе. При этом, связаться с кем-то из Вахасии или земель Инфехиса не было возможности. Более того, была вероятность того, что Вахасия уже давно сметена, мятеж в землях Инфехиса подавлен, и помощи ждать неоткуда, ибо Адлару – последний оплот восстания.

В конечном итоге, огромный требушет был достроен. Причем, в тот день, когда он был достроен, к стенам Адлару прискакал гонец от армии Вроноли. Этот гонец, озвучил послание:

-Мерзкие ничтожества, конелюды. Великое золотое солнце, много веков назад поработило оранжевое солнце и велело нам, высшему народу, вроноли, покорять другие, ничтожные народишки. Один из таких народцев – вы. Мы покорили вас и правим над вами, так как мы – высшая раса. Вы – рабы, но вы подняли свой глупый мятеж. Однако, император обещает каждому конелюду города, быструю и безболезненную смерть, если вы сдадитесь. Более того, император настолько великодушен, что готов помиловать каждого ребенка, не достигшего возраста двенадцати лет и каждого старика, достигшего возраста в шестьдесят лет. В противном случае, мы запустим по вашим стенам огромный камень, из нашего гигантского орудия, именуемого «гнев императора». Город будет взят штурмом и тогда, император не может гарантировать обещанного милосердного отношения к вам. Ваши друзья из Вахасии приняли решение сдаться, и император помиловал там стариков и детей. На раздумье у вас…

Но гонец не смог договорить. Два стражника, управляющих баллистой, направили ее в сторону этого вроноли и отправили ему тяжелое копье, прямо в живот. Гонец свалился на землю, несколько минут корчился от боли и умер.

Его сообщение разделило всех на два лагеря. Одни говорили, что следует немедленно сдаться, моля о пощаде. Другие – твердо уверились в идее держаться до конца, понимая, что сдача равносильна неизбежной смерти, а шанс выжить есть только в случае продолжения сопротивления.

Более того, уже к вечеру того же дня, как прискакал гонец, огромная толпа собралась на главной площади, дабы выступить за сдачу. В стычки с этой толпой вступали сторонники идеи держаться до конца. Все чуть было не вылилось в новую кровавую резню, однако, к людям вышел Език и обратился со словами:

-Братья и сестры, я понимаю, вы хотите спасти наших стариков и детей, но позвольте мне высказаться. Я хочу рассказать вам о добрых вестях. Выслушайте меня и если не согласитесь, то Адлару сдастся.

Толпа успокоилась, показывая тем самым, что согласна слушать. И хоть многие относились, заранее скептично, Език уже пользовался таким уважением у горожан, что каждый был за то, чтобы этот конелюд говорил. Убедившись, что никто не протестует, Език продолжил:

-Братья и сестры, сегодня, в Адлару прилетел голубь! У этого голубя было письмо из Вахасии! Гонец обманул нас, сказав, что Вахасия повержена, город отбили! Более того, к нам направляется подмога из Вахасии! Скоро, к нам на подмогу придут конелюды оттуда! Крупная армия, больше четырех сотен воинов! Вместе, мы разобьем армию империи и сожжем эту жалкую башенку, что высокомерные вроноли обозвали «гнев императора». Мы разобьем врага в пух и прах! Наша победа неизбежна!

Толпа начала ликовать. Люди верили Езику, ибо очень любили и уважали Езика. Правда, в этот раз, Език врал. Никакого письма не было, уверенности в том, что откуда-то придет помощь не было. Возможно, гонец не врал и Вахасия, действительно, повержена.

-Как ты мог такое сказать??! – восклицал Колиф. – Это просто немыслимо!

-Успокойся, Колиф. – осадил того Ксероней. – Език, зачем ты это сказал?? Мы же, по большому-то счету, ни в чем не уверенны.

-А у меня был какой-то иной выбор, скажите мне?? – спросил Език. – Да, мы ни в чем не уверенны, но по-другому я бы толпу не успокоил.

-Вахасия взята, помощи ждать неоткуда… - пораженчески причитал Колиф. – может быть… нам, действительно, сдаться??

-Так, подобные разговоры прекратить, немедля! – воскликнул недовольно Ксероней. – Език, как думаешь, есть ли действительная надежда на то, что Вахасия взята и помощи ждать неоткуда??

-Вряд ли. – возразил Език.

-Откуда такие выводы?? – удивленно спросил Ксероней.

-Все просто, - принялся объяснять товарищам свою позицию Език. – если бы вроноли, действительно, взяли бы Вахасию, то присылали бы к нам гонцов с такой вестью регулярно, дабы сломать нашу волю, да и даже если бы, действительно, каждый день приезжал бы гонец, не факт, что взятие Вахасии было бы правдой. Я не верю этим вроноли, они, скорее всего, врут.

-Сомнительное утверждение. – пожал плечами Колиф.

-А вот тут, я соглашусь с Колифом. – добавил Ксероней. – твои выводы ну очень уж шаткие.

-Да, - кивнул Език. – но поверьте мне, нам надо только дождаться Муаса и Иогора.

-Ты уверен, в том, что они придут?? – спросил Колиф.

-Сейчас, я ни в чем не уверен, - отвечал Език. – но другого выхода у нас нет, только ждать помощи и остается.

-Что же… - с ноткой неуверенности заговорил Ксероней. – да, позиция Езика слабая, но, все же, нам, действительно, остается только ждать.

А ждать долго не пришлось. Прошла неделя, и, в один из дней, к требушету подвезли несколько груд огромных камней. Требушет начали заряжать, для совершения залпа.

Естественно, с той стены, на которую был нацелен требушет, были сняты все стражники и орудия, а жители всех домов у этой стены, были переселены в дома подальше. Все это делалось, ради того, чтобы гнев императора не навредил орудиям и не унес жизни конелюдов.

Гнев императора заряжался очень долго, ибо камни для этого гигантского орудия, сами были немаленькими, да и мало того, для залпа, одного камня было мало, нужно не мало. Зарядка началась утром, но удалось зарядить его только к вечеру, и этим же вечером произошел выстрел.

Куча огромных камней полетела в стену Адлару. Камни с грохотом разбивали части укреплений, образуя в стене вмятины и дыры, а шум от врезающихся булыжников разносился по всему городу, вызвав ужасный переполох.

Стена, по которой попал залп из гнева императора, покрылась огромным количеством дыр и трещин. Было понятно, что еще один-два таких залпа и стена рухнет целиком. Это означало, что времени ждать подкрепление практически не было. Каждый день, может оказаться последним, для восстания в Адлару.

Следующим утром, с первыми лучами двух солнц, вроноли снова начали заряжать гнев императора, готовясь ко второму выстрелу. Огромные камни один за другим загружались в монструозный требушет. Снова, зарядку удалось завершить только к вечеру этого дня.

Гнев императора совершил еще один залп. Стена, что с трудом перенесла первый, начала рассыпаться. В ней образовалась одна большая дыра, поглотив собой мелкие дыры. Из дыры, почти к самому основанию стены, спускались крупные и мелкие трещины.

Еще один день шла зарядка гнева императора, для совершения финального залпа, что должен смести чудовищными булыжниками стену, ограждающую восставших конелюдов от армии угнетателей.

Однако, в этот вечер, выстрела не было. По армии пополз положительный слух о том, что гнев императора, якобы не выдержал тяжести камней и больше не способен стрелять. Этот слух, даже поселил в сердца конелюдов какую-то надежду. Тем не менее, она рухнула, когда под утро следующего дня, у злосчастной стены послышался новый жуткий грохот.

Стена была снесена. На ее месте образовался ничем не закрытый проход, в который, немедля направилась армия вроноли. Армия, что идет убить всех, женщин и детей, что идет залить восстание кровью.

Език, командующий обороной, немедленно выставил в проход конелюдов, вооруженных копьями и щитами. Эти конелюды, закрыли брешь, образовав на месте дыры в стене каменной, стену из копий.

Нужно сказать, что стоящие там конелюды очень сильно нервничали. Кто-то пытался бежать, кто-то бросал оружие. Однако, когда к солдатам вышел Език, с копьем и щитом и лично встал в центр построения, весь страх улетучился. Никто более не пытался уйти, ни один конелюд не дрогнул, ибо Език прочитал невероятную речь солдатам, стоящим на страже города:

- Братья-воины, я знаю, что вы боитесь, я тоже боюсь. Вы можете бежать, если хотите, но… вам некуда бежать! Отступать некуда! Если мы убежим сейчас, вроноли войдут в город и вырежут всех. Если вы забоитесь умереть здесь, с гордостью защищая город и имея шанс спасти себя, своих близких и всех жителей Адлару, вы умрете в городе, с позором и без оружия. И, знаете, я не буду прятаться за вашими спинами, а встану в первый ряд! Если вы здесь падете, я паду с вами!

А вроноли все подступали к городу, готовые ударить по конелюдам, готовые перебить все население. Но вдруг, откуда-то, западнее Адлару, послышался гул боевых рогов. С запада, со стороны Вахасии, приближалась огромная орда конелюдов, во много раз превосходившая армию вроноли.

Увидев это, конелюды из Адлару бросили оборонять стену и вышли из города, в открытый бой с армией вроноли, дабы сразить врага, сражаясь бок о бок с пришедшеми на помощь. Однако, сами вроноли, явно не горели желанием вступать в явно проигрышный бой и попытались отступить.

Попытка провалилась. Армия из Адлару, под командованием лично Езика, навязала вроноли сражение и задержала армию С’ер-аирской империи, до прихода на помощь огромной армии конелюдов.

То было кровавое побоище, в котором конелюды просто смели вроноли, ни оставив в живых ни единого врага. Все, от генерала, до рядового, были убиты. При этом, среди конелюдов потерь практически не было.

Это была победа, великая победа. Конелюды ликовали, празднуя победу. Адлару был отбит. И был устроен пир, на который были приглашены все жители города. Пиво и вино текли реками. Во время того пира, они были бесплатными для всех. И каждый, после долго голодания, смог, сытно наестся.

-Потрясающие, Муас, потрясающие! – радостно причитал на пиру Ксероней. – Как ты подобрал такой удачный момент??

-Честно говоря, - отвечал Муас. – это вышло случайно. Причем, это было какое-то невероятное везение...

-Ну да, - кивнул Език. – задержись вы еще на день, и мы все были бы мертвы. Вы с Иогором спасли всех нас!

-Да… - соглашался Колиф. – как ни крути, Език прав. Вы герои.

-А почему же вас так долго не было??! – спросил Ксероней.

-Мы держали оборону Вахасии. – отвечал Муас. – раздери меня Инфехис, армия у стен Вахасии была во много раз больше той, что осадила Адлару.

-Как же вы справились??! – поинтересовался Ксероней.

-К нам на помощь пришел Иогор. – объяснял Муас. – Он долгое время занимался грабежом торговых караванов и собрал достаточно крупный отряд, почти в две сотни конелюдов.

-А откуда столько??! – вопрошающие воскликнул Език.

-Как оказалось, - с улыбкой заговорил Иогор. – среди крестьян, есть не мало желающих поддержать наше восстание. Я поездил по деревням, сверг там власть помещиков и огромное количество конелюдов, добровольно перешло на мою сторону. С этими конелюдами, я и вышел на помощь Вахасии и уже в Вахасии, вместе с гарнизоном города, вступил в бой с армией империи.

-А огромная армия, с которой вы пришли в Адлару, - не унимался Език. – это ты тоже по деревням насобирал??

-Собственно, да, но не только я, - частично согласился с Езиком Иогор. – когда мой отряд стал слишком большим, для большей эффективности, я разделил его на два, через какое-то время, на четыре. В итоге, у нас было десять отрядов, грабящих торгашей С’ер-аирской империи, в каждом чуть менее сотни конелюдов. Все эти отряды и пришли на подмогу в Адлару.

-Иогор, - обратился к товарищу Ксероней. – ты, безусловно, герой.

-Да брось, - отмахивался Иогор. – все на благо восстания!

-Да здравствует восстание! – радостно воскликнул Език, поднимая бокал вина, для тоста.

-Да здравствует восстание! – поддержали Езика все присутствующие, звонко стукаясь бронзовыми бокалами и расплескивая вино.