Хроники пустыни: Великое восстание

Глава 64 Очищение революции

Вокруг белого дворца собралась огромная толпа. Конелюды, с факелами, вилами и прочим оружием в руках, кричали лозунги против Ксеронея, вступали в стычки с частью военных, не пожелавших участвовать в мятеже, коя, постепенно, отказывалась от боя, переходя на сторону протестующих.

В какой-то момент, ворота дворца рухнули, под градом ударов бунтовщиков, впуская поток народа, под предводительством Езика, Икима и Иогора в замок. Там завязались новые стычки с солдатами Ксеронея. В дворцовых коридорах, реками полилась кровь конелюдов, убиваемых конелюдами. Группы восставших прорывались все глубже и глубже, постепенно сокрушая защитников, многие из которых, в ходе боев, примкнули к противникам Ксеронея.

Одной из таких групп руководил и Език. Он вел своих конелюдов за собой. Отряды под его командованием, вошли в одну из зал, где им случилось встретиться со стражниками, под командованием Муаса Асави.

-Брат! – воскликнул Език.

-Не смей меня так называть! – злобно огрызнулся Муас. – Ты предал наше восстание! Ты предал народ! Ты устроил эту бойню, в которой конелюд вынужден убивать конелюда!

-Нет, Муас, я не предавал восстание, это сделал Ксероней! Он возжелал власти, забыв о народе!

-Заткнись негодяй!

-Муас, прошу, подумай!

-Мне не о чем думать!

-Муас…

-Сложите оружие мерзкие предатели-братоубийцы и будете помилованы! Иначе вас ждет смерть!

-Никогда!

-Очень жаль.

Солдаты Муаса бросились в бой против солдат и горожан Езика. Зала была небольшая, посему, выстроиться в какое-то подобие строя, не получилось ни у атакующих, ни у нападающих, из-за чего бой, быстро превратился в свалку, в мясорубку. При этом, из всей бойни, выделились два конелюда – Муас и Език, вступившие в ожесточенный поединок друг с другом.

Език активно напирал на Муаса, нанося по тому удар за ударом. Старший же брат, парируя летящие в него удары, своими хопешем и щитом, хоть и сам иногда бил в ответ, но, по большей части, защищался, отступая. Так, в бою, Език выдавил Муаса на балкон, продолжая держать того под сильным натиском.

В какой-то момент, младшему брату удалось разрубить щит старшего. Казалось, победа уже за Езиком, но тут, Муас нанес тому крайне болезненный пинок ногой в колено. Послышался хруст. Конечность Езика сломалась и сам Език упал, выронив оружие. В этот момент, Муас занес над Езиком хопеш и бросив на побежденного испепеляющий взгляд, грозно произнес:

-Все кончено, предатель!

-Муас, - заговорил Език. – неужели, ты, действительно, хочешь меня убить?? Неужели, брат?? Неужели??

-Еще как хочу! Хочу убить предателя!

-Глупец! Ксероней ослепил тебя!

-Закрой рот, подлец! Ты мне не брат и тебя ждет смерть за предательство!

-Ты сошел с ума! Вспомни, когда-то, ты обещал защищать меня, всегда. Видимо что-то изменилось, раз ты отрекся от меня. Убей, покончим с этим!

Език зажмурился, готовясь к концу. Муас замахнулся, но не нанес удар. Рука его задрожала, ладонь расслабилась и хопеш упал на пол. Език открыл глаза и увидел, что Муас, смотря на него, плачет.

-Ты… ты прав, брат… - тихо произнес Муас. – я должен был тебя защищать, а вместо этого…

-Все хорошо брат, - заявил Език. - все еще можно исправить, я прощу тебя, прощу за все.

-Я сломал тебе колено и только что чуть не убил…

-Забудь об этом! Я не держу на тебя зла и прощаю за все. Все еще можно исправить!

-Нет… уже ничего не исправить. Даже если ты простишь меня, я не прощу себя…

-Глупости, Муас!

-Нет… я виноват.

-Неважно! Неважно!

-Ты даже не представляешь, насколько важно…

-Муас…

После этих слов, старший брат Езика развернулся подошел к краю балкона и под просьбы брата остановиться, спрыгнул. Ужаснувшийся Език громко закричал, увидев это и принялся пытаться встать со сломанной ногой.

С трудом, опираясь на перила балкона, ему все же удалось подняться и, встав на здоровую ногу, Език посмотрел вниз, туда куда спрыгнул Муас. Увидев же, мертвое тело брата, лежащее под стенами белого дворца, в луже крови, Език ощутил в душе невероятно болезненный разрывающий душу водоворот из мучительно ярких эмоций, закрутившийся в его теле и раздирающий нутро на части. Казалось, что сердце Езика захлебнется, утопая в крови.

В это же время, конелюды Езика, оказавшись в большинстве, смогли победить в бою группу защитников дворца, которой и командовал Муас. Двое конелюдов подбежали к хромающему Езику, дабы оказать тому помощь. Из куска деревянного кресла, расположенного в зале, Езику сделали шину для ноги и забинтовали ее куском одежды. Передвигался же Език, держась за плечо одного из боевых товарищей, не способный встать на обе ноги. Но физическое увечье, терзало его многократно слабее, практически не ощутимо, по сравнению с увечьем душевным.

Бои продолжались и очень скоро, белый дворец полностью лишился защитников. Кто-то был убит либо тяжело ранен, кто перешел на сторону восставших, кто просто дезертировал. Так или иначе, бунтовщики победили. Ксероней и Колиф были взяты в плен. Език стал новым главой конелюдского государства, но пообещал организовать проведение скорейших выборов нового повелителя и установление нового демократического строя у конелюдов.

Встал вопрос: как быть с плененными Ксеронеем и Колифом. Были предложения казнить их. Некоторые говорили, что следует лишь отстранить их от дел политических. Кто-то предлагал выгнать из города. Были даже те, кто желали сохранить за этими конелюдами какие-нибудь посты, дабы те продолжали принимать участие в управлении государством.

Последним слово взял Език. Он был уверен, что сохранить Ксеронею пост – невозможно, ибо после его писем, приказов, арестов лжи и манипуляций, не следует верить такому конелюду. Можно было бы просто изгнать Ксеронея, либо посадить, но и это было бы крайне рискованно, ибо Ксероней, вполне может поднять новый мятеж, на сей раз, против новых, демократических порядков. Безусловно, это приведет лишь к большему кровопролитию среди конелюдов, чего все желали бы избежать. Посему, было принято решение: казнить Ксеронея.

С Колифом было сложнее. Ему был дан выбор: примкнуть к сторонникам нового порядка, либо отправиться за Ксеронеем. Поддержать новый режим, Колиф отказался, из-за чего Колифа, так же пришлось приговорить к казни. Сохранять ему жизнь, увы, было рискованно, по той же причине, по которой рискованно было сохранять жизнь Ксеронею.

Все высокопоставленные военные офицеры, писари и прочие важные люди, оставшиеся в живых после бунта, приняли новые демократические идеи и заняли определенные места в обновленном конелюдском государстве. Посему, казнить кого-то из них – не было нужды.

Уже через пару дней, после обсуждения всех решений, был принят приказ о казни Колифа и Ксеронея. С восходом солнц, их обоих вывели на площадь и нацепили обоим мешки на головы. Обоих было решено казнить отрубанием головы. На казни, так же, присутствовал и Език, сказавший приговоренным такие слова:

-Прости Ксероней, но я не могу позволить тебе погубить нашу революцию, ради своих безумных царских амбиций.

-Да пошел ты! – восклицал тогда Ксероней, с мешком на голове. – Ты гадкий предатель! Я не сомневаюсь ни секунды, что, в итоге, ты сам займешь мое место! Ты просто сам станешь царем и никакой глупой «демократии», у народа не будет! Вспомни мои слова, когда будешь восседать на троне! Вспомни!

-Что же, я услышал тебя, - сложив руки на груди, с тяжелым сердцем сказал Език. – поверь мне, я позабочусь о том, чтобы над нашим народом, никогда не было царя, чтобы над нами, всегда стоял лишь избранный нами же лидер. Впрочем, тебя уже не спасти. А что касается тебя, Колиф, я считаю, что ты просто запутался. Я верил, что ты мог бы стоять вместе со мной, ведя народ вперед, но…

-Но я предпочел смерть, дружбе с тобой! – перебил Езика Колиф. – Я с самого начала знал, что ты предашь нас, что тебе нельзя верить! Что же, я оказался прав, но увы, ныне неспособен порадоваться своей правоте! Пусть нам уже, скорее, отрубят головы! Я бы желал поскорее покончить с этим!

-Так тому и быть. – с горечью в голосе промолвил Език.