Хроники новуса II

Глава 7

Неудачники… Значит, командор тоже из неудачников, потому и злой, как кровавый зверь. Если стану адептусом, он ко мне побоится лезть, а если сапиенсом — так и вовсе кланяться будет. Потому я должен доказать свою полезность и нужность. Правда, если верить словам Ренара и его дяди, нынешний магистр благоволит благородным и вряд ли возьмется защищать меня. Разве что я покажу, что не уступаю остальным новусам.

Ведь недаром же хранитель корней говорил, что каждому воздается по делам его. В деревне вышло иначе, в Сентиморе тоже, так, может, хотя бы в культе всё будет честно? Подумал я так и сам над собой посмеялся: если бы не отчимовы слова, я был бы уже мертв. Но сильнее становится все равно нужно. Чтобы выжить, чтобы вырваться из-под злой опеки командора, чтобы вызнать, откуда взялся отчим и его чудные слова.

И я с еще большим усердием навалился на учебу. Бегал по двору, обвешанный мешочками с песком, пока в глазах не темнело, повторял слова на истинном языке до изнеможения, каждый день перечитывал каждую пройденную страницу, пытался достучаться до долгорова спиритуса в молитвенной комнате. Я перепробовал всё: и бормотал отчимовы слова до головокружения, и твердил verbum культа, и книжицу всячески осмысливал. Мы пока и половины ее не прошли, но если судить по началу, вряд ли к концу там появятся более понятные советы. Больше рассуждения о силе, как ее нужно искать внутри себя, а не снаружи, и прочая заумь.

А тут еще брат Арнос начал учить нас владению копьем. Вроде бы ничего трудного, он сам сказал, что особой науки тут нет, это же не меч. Нужно запомнить всего два правила: первое — копье из рук не выпускать, второе — колоть, а не бить.

Я покрутил длинную заостренную с одного конца палку и решил, что и впрямь ничего трудного. Не перепутаю же я, какой стороной надо колоть? А потом брат Арнос велел взять по мешку и попытаться проткнуть.

— Как бы ни был силен кровавый зверь, это всего лишь зверь! — устало говорил брат Арнос. — Да, он быстрее, злобнее и крупнее обычного, но бить его надо точно так же. Вы должны пробить толстую прочную шкуру и вогнать копье ему в горло или в брюхо. Можно и в пасть, если сумеете.

В последние дни брат Арнос позабыл о своей обыденной велеречивости и говорил кратко, по простому. С ним творилось что-то не то, будто какая-то хворь снедала его изнутри. Арнос исхудал, осунулся, глаза покраснели от дурного сна, но он неустанно приходил к нам на урок и на вечернюю трапезу, чтобы назвать тех, кто будет нести службу, после выдавал оружие в оружейной и тем, кто шел в первый караул, и тем, кто во второй. Я не понимал, почему бы не передать это слугам, но Арносу было виднее.

— Для начала положите мешок на пол и попытайтесь его пробить. Это не так просто, как вам видится.

Мешки были сшиты из толстой дубленой кожи и плотно, до каменной твердости, набиты рваниной. Я с силой ударил по своему палкой, но острие вместо того, чтоб проткнуть мешок, скользнуло по его боку и врезалось в каменный пол.

— Копья с железным наконечником острее, чем эта палка, но и шкура кровавых зверей прочнее этого мешка.

Я собрался с силами, покрепче взялся и ударил еще раз. Палка вновь соскользнула с мешка, из-за отдачи ладонь проехалась по всему древку, и я, кажись, содрал кожу. Оглянулся на прочих новусов, многие преуспевали не больше моего, но были и те, кому удалось, например, Ренар и Фалдос.

Фалдосовому успеху я не удивился, он не раз в трапезной рассказывал, что часто охотился на кабанов и медведей. А вот Ренар был чересчур хорош почти во всем: и истинный язык ему легко давался, и бегал он быстрее всех даже с увеличенным грузом, и с мечом умело управлялся, теперь вот и с копьем. Самое подозрительное — что он встал на следующий же день после первого ядра. Я — тоже, но для меня это было второе ядро. Дядя-сапиенс, бесспорно, немало рассказал и многому научил, но не настолько же!

Я не мог от него отставать!

Вспомнив, как брат Арнос прежде учил правильно махать палкой-мечом, я уставился на Ренара, чтобы не пропустить ни единого его движения, ни малейшего шажочка, а потом попробовал повторить. Раз, другой, третий… Долгоров мешок выскальзывал из-под копья, будто намасленный, еще и крутился на месте. Лишь к концу урока я сумел прорвать кожу.

Спустя еще одну неделю я заметил, что братья-новусы вдруг изрядно прибавили в своем мастерстве. С каждым разом они всё лучше отвечали на вопросы брата адептуса, легко пересказывали новые страницы из книжицы, их копья пронзали мешки так, будто те сшиты из холстины, разве что в беге я всё еще был вторым, сразу после Ренара.

Долго гадать о причинах столь быстрого роста не пришлось. Проходя мимо келий, я не раз слышал, как старшие новусы помогали разобрать непонятные слова из книжицы. Наверное, и с мешком тоже они подсобили, поведали особые секреты. Я же оставался один и в келье, и в трапезной, и в конюшне.

Вряд ли дело было лишь в страхе перед командором, со мной и до того не часто разговаривали. Я простолюдин, и этого никто никогда не забывал. Несмотря на все старания Ренара, я все равно оставался изгоем в их кругу, а уж когда Ренар отступился, обо мне вовсе забыли. Старательно так забыли! Даже глядя на меня в упор, не вспоминали.

А требования брата Арноса всё ужесточались. Теперь мешки подвешивали на веревках и раскачивали так, чтобы они мотались во все стороны.

— Кровавый зверь не будет стоять и ждать, пока вы ухватитесь за копье да соблаговолите его ударить. Он набросится на вас, когда вы этого совсем не ждете. И, скорее всего, прыгнет со спины или нацелится на горло. Новусы чаще всего гибнут на хребте в первые дни похода. Из-за собственной глупости, ротозейства и лени. Если ты лучший в оружейной, это не значит, что ты не подохнешь на хребте, едва ступив на него.

И я сразу же оказался в числе худших, даже двух моих ядер было недостаточно, чтобы пробить качающийся мешок. Но ведь другие справлялись!

Как-то сразу после вечерней трапезы я поспешил в оружейную залу, чтобы застать брата Арноса, когда он будет выдавать караульным их мечи и топоры, дождался, пока он закончит.

— Брат Арнос, у меня не выходит ничего с качающимся мешком. Позволь мне поучиться сейчас еще немного.

Он махнул рукой и устало опустился на мешки, сваленные в углу. Я же сноровисто подвесил свой, раскачал, взял палку и принялся бить, отчего «кровавый зверь» закрутился еще быстрее.

Тишину оружейной прерывали лишь глухие удары. Я боялся даже глянуть на наставника — а вдруг опомнится и выгонит меня прочь.

— Ты бьешь руками, — внезапно послышался голос брата Арноса.

Я остановился, посмотрел на омерзительно целую кожу мешка, на палку. А чем еще я должен бить? Головой?

— Перед ударом — шаг вперед, и сам весь подайся вперед. Руки лишь держат копье, а бьет всё тело, от пяток и до плеч.

Снова толкнув мешок, я подготовился, улучил нужный момент, шагнул, как и было велено, и вытянул руки. Безуспешно.

— Не так. Бей снизу вверх, будто вворачиваешь копье ему прямо в брюхо, будто хочешь выбить ему кишки и переломать хребет. Хоть раз видел кровавого зверя?

— Да, — сказал я, да голос сорвался. Кашлянув, я попытался снова: — Да, волка. Он моего отчима порвал.

— Вот и думай о том волке. Всем телом бей. Бей так, будто от этого зависит, выживешь ты или умрешь. Когда-нибудь так и будет.

Раскачав мешок, я чуть присел и, выпрямившись, воткнул-таки долгорову палку в долгорову мишень.

— Суть ты уловил. Дальше приноровишься.

Обрадовавшись, я почти позабыл о двух покушениях на убийство. Всё же брат Арнос — неплохой человек! Если б не командор…

Я снял мешок с крюка, оттащил его к общей куче и снова подивился, как же брат Арнос подурнел в последние дни. Вот и сейчас он сидел, сгорбившись, как старый дед, веки тяжело опущены, волосы изрядно засалены и попахивали луком.

— Если позволено будет спросить, — я чуть помедлил, думая, как изящнее сложить слова, на благородную манеру, — брат Арнос, ты прихворал или беда какая случилась?

— Беда? — он распахнул глаза и растерянно посмотрел на меня. — Беда какая? Беда случилась в тот день, когда ты пришел сюда!

Я попятился от его взгляда, в одно мгновение вспыхнувшего давно сдерживаемой яростью.

— Мне до sapiens рукой было подать. Еще полгода-год, и мой спиритус бы пришел в движение. Полгода, и я освободился бы от его власти!

— Но я…

— Если бы не ты, — Арнос подскочил с места и попер ко мне, брызжа слюной, — меня бы не сослали в наставники! Лурик говорил: «Всего неделя! Обожди неделю, мальчишка сдохнет, и я тебя заменю». Два месяца! Я потратил на вас два месяца! А теперь он мне не верит! Говорит: «Как бы мальчишка выжил, если ты не сказал ему слова?» Так как же ты выжил? Откуда у тебя слова?

Изрядно струхнув, я выставил вперед свою палку-копье, но Арнос вырвал ее и хлестнул мне по ноге. Я рухнул на пол и пополз спиной вперед — подальше от этого безумца.

— Говори сейчас же! Где вызнал слова? Или ты — засланец из другого культа?

Он ударил еще раз, если и не в полную силу, то весьма близко к ней. Я взвыл от боли и кое-как простонал:

— Я не знал! Не знал!

— Тогда почему ты выжил? Почему не стал уродом? Как сумел стать новусом? — глаза его полыхали огнем.

— Не знаю! Я… я молился! Молился древу Сфирры!

Моя спина уперлась во что-то жесткое и ребристое. Дальше я отползти не мог.

— Какой молитвой? Кто тебе ее сказал?

— Никакой! — взвыл я, едва успев прикрыть лицо рукой. — Было больно! Думал, что помру! Болтал всё подряд! Просил, чтобы древо меня защитило.

— Врешь, мерзавец!

После каждого вопроса Арнос наотмашь бил меня палкой.

— Не вру! Клянусь, не вру! — кричал я сквозь слезы и сопли. — Не знал я слов!

Арнос помедлил перед следующим ударом и уже спокойнее спросил:

— А испытание? Ты же понял, что в кубке был яд.

— Мне стало дурно, и я всё выплюнул. Живот сильно болел, но потом перестал. Прошу, брат Арнос, я ни в чем не виноват! Я не хотел!

Гнев наставника утих. Он сжал палку так, что она хрустнула под его пальцами.

— Если бы… — Арнос глубоко вдохнул, — если бы командор не велел, чтоб твоя смерть казалась обычной, ты был бы уже мертв. Больше не появляйся перед мной один!

— Я… я могу уйти! Позволь мне уйти из культа! — взмолился я. — Я не хочу умирать. Я уйду и больше не побеспокою ни тебя, ни командора!

Брат Арнос отшвырнул обломки палки в сторону.

— Если уйдешь без ведома магистра, тебя будут искать. И, поверь, отыщат в любом уголке Фалдории. Тогда ты и пожалеешь, что не умер до того.

— Бла… благодарю, брат Арнос! Благодарю за милосердие!

Я кое-как поднялся, опираясь на стойку для оружия, и похромал к двери, пока наставник не передумал.