Хроники новуса II

Глава 4

Брат адептус встретил нас, как всегда, холодно и неприветливо.

— Поскольку вы уже овладели грамотой, научились читать и писать, отныне уроки истинного языка станут короче. Однако я по-прежнему буду требовать от вас заучивать по одной странице из книги до той поры, пока каждый не перескажет ее от начала и до конца. Это не моя прихоть, а непреложное условие для каждого члена культа. Вторая же часть урока пройдет в молитвенной комнате.

Он приподнял руку, пошевелил пальцами, вздохнул так, будто ему предстояло сделать что-то неприятное.

— Поскольку вы принесли клятву верности и прошли испытание, мне надлежит поведать вам о том, что есть культ. Но я не намерен гадать, что вам уже ведомо, а что неизвестно совсем, потому каждый раз перед началом урока я буду отвечать на один ваш вопрос. Только один! Итак, есть ли у кого должный вопрос?

Я первым поднял руку.

— Говори.

— Расскажи о других культах. Брат Арнос сказал нам их названия, но чем они отличаются? Почему мы с одними дружим, а с другими враждуем? И откуда они взялись?

— Слишком много вопросов, — оборвал меня брат адептус. — Значит, культы… Что же, это вполне разумно.

Лично мне иные культы были без надобности, одного Ревелатио вполне достаточно, но я хотел понять, откуда взялся отчим. Я и так жалел, что не запомнил ни единого знака из той книжки, что лежала в схроне. Написана она на истинном языке или на обычном, разговорном? Вроде бы и должен быть истинный, но verbum-то отчим мне поведал не на нем.

— Чаще всего вам доведется видеть последователей культа Stella. Надеюсь, никому не нужно пояснять, что значит его название? — брат адептус замолчал, глядя на нас. — Превосходно. Сей культ ставит превыше всего развитие духа, телесные упражнения у них не в чести. Каждый год они принимают крайне мало учеников, сообразуясь с некими своими соображениями, отчего число новусов и адептусов у них меньше, чем у прочих культов. Зато почти каждый их ученик становится сапиенсом, да и custodes в Stella немало. Вы слышали о горном хребте, где зарождаются кровавые звери?

Мы закивали.

— Замечательно. Так вот мы нередко устраиваем совместные со Stella походы к хребту. Revelatio предоставляет воинов, а Stella — мудрецов.

Нет, отчим явно пришел не из этого культа. Уж не знаю, насколько он был мудр, но вряд ли мудрец сумел бы забить кровавого волка едва ли не голыми руками. Да и спрятанный меч говорит сам за себя. Эх, знать бы еще, кем был отчим: новусом или адептусом…

— Второй культ, о котором вы должны знать, — это Perfectio, самый богатый и знатный культ. Знатный — ибо они принимают лишь отпрысков из сотни самых лучших родов Фалдории. Нынешний магистр Perfectio — дядя короля, и королевский двор охраняют новусы и адептусы сего культа. Числом они тоже небогаты, но каждый их новус вдвое лучше таких, как вы. Perfectio принимает мальчиков в десятилетнем возрасте и готовит их к грядущим испытаниям с таким искусством, что после первого ядра они встают на ноги уже на следующее утро. Каждый новус — отменный фехтовальщик, и каждый турнир заканчивается победой Perfectio.

К концу сей долгой речи доселе невозмутимый брат адептус разгорячился. Он говорил так, будто это мы виновны в столь славных подвигах Perfectio. Брат Арнос не пошутил, упомянув о давней вражде Revelatio с этим культом.

Но отчим вряд ли вышел оттуда. Сотня лучших родов страны, включая королевский! Разве мог такой человек уйти в беззвестность? Отправиться в деревню, чтоб пахать землю, пасти скот и жениться на простой крестьянке, да еще и вдове с сыном? Я, конечно, своими глазами таких благородных не видывал, но вот, к примеру, Фалдос! Разве он пойдет убирать навоз за свиньями? К тому же отчим с первого дня показал, что привычен к крестьянскому труду, всё делал умело и ловко. А если сунуть в руки Фалдоса серп или косу, сумеет ли он с ними совладать?

— Hortus secretus, — продолжил брат адептус, успокоившись. — Сей культ славен своими алхимиками-лекарями, их целительские навыки широко известны не только в Фалдории, но и за ее пределами. Культ Fornace знаменит не меньше, только в оружейном деле. Мечи, броня да и другая утварь, изготовление каковой требует алхимических познаний, превыше всяких похвал. Если вам когда-нибудь доведется взять в руки меч, выкованный в Fornace, вы ни за что не пожелаете обменять его на что-то иное.

Ни разу не видел, что отчим лечил кого-то или ковал, даже гвозди он брал у кузнеца деревенского. Но ведь не все ж в тех культах алхимики! Поди, там и обычные воины были. Вряд ли Тарг из Тайного сада пришел, ведь тогда бы он прихватил парочку-другую зелий, а я в схроне их не видел, зато там лежал меч. Да только как понять, где он выкован? Я до сей поры только его в руках и держал, брат Арнос нам пока не позволяет брать железное оружие.

— Последний культ — это Cultor. Само слово Cultor весьма многогранно и может обозначать разное. Это и почитатель, и землепашец, и житель, и даже наставник. Увы, мне неизвестен verbum этого культа, потому я не могу сказать точнее. Cultor –весьма закрытый культ. Его последователи редко участвуют в турнирах и не торгуют каким-то особым товаром. Поговаривают, что… — брат адептус замялся. — Впрочем, сие неважно. Слухи на то они и слухи, не стоит множить наветы. Полагаю, я ответил на вопрос… Что?

Это я еще раз поднял руку.

— А что, во всех этих культах verbum на истинном языке?

— Разумеется, — раздраженно ответил наставник. — Как может быть иначе?

Я растерялся окончательно. Значит, во всех культах заветные слова передаются истинным языком? Тогда откуда же отчим взял свои? Брат Арнос говорил про шесть культов в Фалдории, но это не означает, что их нет в других странах… Хотя отчим-то был фалдорийцем, безо всякого сомнения. Я еще не видал людей из иных стран, но уж всяко сумею отличить от своих, всем ведь известно, что в других землях и говорят иначе, и одеваются иначе. Поговаривают, что у некоторых вовсе собачьи головы на плечах или соколиные клювы вместо носа.

— Я ответил на вопрос. Что еще? — резко сказал адептус.

Но я руки больше не подымал. Оглянулся, а там Фалдос тянет свою лапищу к небу. Вот чудеса, обычно он на уроке истинного языка сидит тише воды ниже травы, туго ему дается это учение.

— Вот ты говоришь, что всяк культ хорош в своем деле. Одни куют, другие лечат, третьи духом сильны, хоть мне непонятно, в чем тут выгода, и даже фехтуют лучше в ином культе. Тогда чем же славен Revelatio?

Мы все уставились на брата адептуса в ожидании ответа. Негодование Фалдоса легко понять: он потерял право наследования и титул, потому тешил себя мыслью, что уж в культе-то он себя покажет, станет лучшим и утрет нос отцу. А тут узнал, что, возможно, и культ ему достался слабенький, неприметный.

— Резонно, — смягчился брат адептус. — Может быть, данное пояснение заставит вас прикладывать больше стараний к изучению истинного языка. Ни в одном другом культе не уделяют этому должного внимания, но культ Revelatio имеет свои причины. Чтобы вы полностью прониклись величием и целями Revelatio, я поведаю вам о событиях, что происходили многие столетия назад.

Что-то прежде я не замечал у адептуса такого рвения в нашем наставничестве.

— В обозначенное мной время на землях Фалдории и окрестных государств жила и здравствовала огромная империя. Ее территории простирались так далеко, что гонцы, отправленные с вестью с восточных рубежей, прибывали на западные окраины лишь через несколько месяцев. Я могу немало рассказать о правителях, победоносных войнах, мятежах и бедах, что не раз сотрясали ту империю за долгие годы, но скажу лишь, что несмотря на размеры государства там существовал всего один культ под названием «Cultus animi» — возделывание души. Разумеется, у того культа было немало земель, замков и академий, куда принимали людей со всех краев империи. Чуть не забыл упомянуть, что в той империи все говорили только на истинном языке, может, где-то по окраинам простой люд и сохранял свое дикое наречие, но все благородные господа изъяснялись исключительно истинной речью.

Мне до сей поры казалось, что брат адептус равнодушен к происхождению своих учеников, но теперь я понял, что ошибался.

— Тот культ поражал силой и числом не меньше, чем сама империя: тысячи novus и adeptus, сотни sapiens, десятки custodes и даже несколько omniscientes. Не существовало такого знания, которое бы ни было доступно им. Лучшие зелья, которые излечивали от любых хворей, великолепное оружие, коему нет равных до сих пор, sapiens принимали за могучих колдунов из-за их безграничных возможностей в управлении spiritus.

— Так куда же они делись? — грубо оборвал восхваления Фалдос.

— Исчезли, — брата адептуса будто с небес на землю сбросили. — Tempus omnia delet — время уничтожает всё. Развалилась на части некогда могучая империя, раздираемая пришлыми дикими народами, в смерче войн распался культ, а когда умерли от старости его величайшие мастера, то и делиться знаниями стало некому. Один из последних custodes того культа не захотел, чтобы всё пошло прахом. Он нашел себе учеников и попытался передать им наследие Cultus animi. Увы, разумы тех юношей оказались недостаточно крепки, чтобы воспринять и запомнить всю полноту знаний, потому тот мудрец разделил наследие на шесть частей и обучил каждого отдельно, в зависимости от их наклонностей. Когда юноши стали custodes, мудрец умер. Тогда его ученики поклонились друг другу напоследок и разошлись. Они нашли новых учеников, а те — других, так и появились шесть культов Фалдории, каждый со своим verbum, своим наследием и своими знаниями. Основателя культа Revelatio звали Брадосом, и мы до сих пор чтим его память.

Брат адептус прошелся вперед-назад, дабы успокоиться, и лишь потом продолжил:

— Как вы уже, наверное, догадались, основатель Hortus secretus был травником и потому получил тайны лечебной алхимии, основатель Fornace — кузнецом, потому освоил оружейное дело, прародитель Perfectio был выходцем из благородного рода и неплохим мечником… А Revelatio досталась история!

История? Какая история? О чем?

— Какая, к долгору, история? — Фалдос, видать, разделял мои чувства.

— Брадос, судя по оставшимся от него записям, был sacerdos, божьим служителем. Он знал грамоту и любил изучать труды мудрецов, потому тот custos оставил ему в наследство исторические труды. И это самый ценный дар. Остальные культы ведают лишь свое ремесло и не смотрят дальше своего носа, мы же нацелены в будущее.

— Это как? История — это прошлое, значит, наш культ ковыряется в прошлом!

— Верно, но только если смотреть с одной стороны. Я же только что вам рассказал, насколько велик был тот древний культ. Он превосходил знаниями все шесть нынешних культов, более того, никто до сих пор не ведает, как из custodes перейти в оmniscientes. Сейчас все культы равны по силам, но если мы отыщем книги и записи древнего культа, то станем лучшими. И я говорю даже не о рецептах зелий или тайнах металла, нет, довольно лишь одному человеку в Revelatio стать оmnisciens, как перед нами склонятся все культы Фалдории. Разве это не великая цель? Разве это не достойно всяческих стараний?

Как по мне, не очень. Помню, когда мать только начала жить с отчимом, она часто поминала былые радости, к примеру, какой хорошей была та корова, которую они с отцом еще теленком у соседа купили, или сколько она пирогов пекла в год, когда я народился, уж такой был хороший год, урожайный. А Тарг всякий раз ее обрывал и говорил, мол, нечего назад оглядываться, разве нынешняя корова мало молока дает или зерно в закромах закончилось? Ну так давай, вторую корову купим или иным семенем поля засеем. Радуйся тому, что есть сейчас, старайся, чтобы так было впредь, а то и еще лучше.

Но благородным слова адептуса понравились. Они, поди, тоже целыми днями вспоминают о деяниях предков и былой славе. Даже Фалдос кивнул, видать, по душе ему пришлась мысль, что его культ может стать самым-самым.

— Что же, теперь вы знаете, насколько важен для Revelatio истинный язык, ведь все книги прошлого написаны именно на нем. А значит, пришло время выучить еще несколько слов из данной вам книги, но перед этим вы перескажете все предыдущие страницы. Первым ответит юноша за дальним столом.