Хроники новуса II

Глава 18

Я ждал, что на следующий день кто-то из высшего круга культа устроит мне неприятности, ну, хотя бы не выпустят во двор на утреннюю пробежку, но ничего такого не случилось. Я спокойно отбегал вплоть до урока брата Йорвана. Единственное отличие — сам брат Йорван вышел из замка пораньше и молча смотрел, как я пыхтел под тяжелым грузом.

Когда я остановился, он подошел ко мне и сказал:

— Значит, брат Арнос счел тебя достойным турнира. Хотел бы я понять, почему.

Я криво усмехнулся. Видать, брату Йорвану так ничего не растолковали: ни про обиду командора, ни про мои три ядра, ни про Арноса.

— Фалдос велел мне не падать, и я не упал.

Йорван одобрительно хмыкнул:

— Из тебя выйдет неплохая начинка для доспеха. Вот сейчас и попробуем.

По спине прокатился легкий холодок, то ли от слов наставника, то ли от пропитавшего рубаху пота.

Я потащился в оружейную вслед за Йорваном, куда уже спустились мои собратья, и даже поймал несколько встревоженных взглядов, будто они чуток переживали за меня после вчерашнего.

— Новусы! — радостно воскликнул брат Йорван. — Сегодня мы устроим охоту на кровавого зверя!

Собратья зашумели, не зная, хорошо это или плохо.

— Кровавым зверем буду я, — продолжил наставник. — Вам нужно всего лишь продержаться против меня подольше. Вот он будет вашей железной защитой, — он положил руку мне на плечо. — Кто разбирается в доспехах, помогите ему облачиться. Остальные берут копья, мечи и щиты, если нужно.

Чего только в оружейной не было, в том числе и железные части доспехов, причем разные, были и старые, не раз побывавшие в бою, вроде железных пластин, нашитых на кольчугу, и почти новые, цельные. За меня взялись Ренар и Фалдос, и каждый из них думал, что он лучше разбирается в броне.

— Нагрудник лучше этот, — сказал Фалдос, — он широкий, цельнокованный, не сразу и проломишь.

— Тогда наплечники надо взять вот эти, — выбрал Ренар.

— И какой шлем с ними надеть? Восточный? Который едва уши прикрывает? Любой зверь сразу перервет ему горло. Или вот этот древний, с кольчужной бармицей? Лучше взять топхельм: лицо закрыто, горло тоже.

— Лиор в нем ничего видеть не будет!

— А ему зачем? Толкнем в нужную сторону и пусть бежит!

Они спорили меж собой, но постепенно навешивали на меня железо, затягивали ремни, и вскорости мне показалось, будто я снова надел на себя тяжелую сбрую с мешочками, только уже на все тело: и на ноги, и на руки, и на голову. Самым последним на меня надели шлем, и мир сразу срезался до узкой щели, сквозь которую я не видел ничего понизу и поверху, и дышать стало труднее.

Как и обещал Фалдос, меня подпихнули в правильную сторону, сквозь щель я высмотрел брата Йорвана и двинул к нему. Было не тяжело, к весу я привык, было неудобно. Фалдос говорил, что хороший доспех на теле ощущается как гамбезон: нигде не мешает, не трет и даже не звенит, если попрыгать, но на меня надели сборное железо, не подогнанное, выкованное на воина повыше да покрепче, потому мой доспех и мешался, и тер, и бряцал даже при ходьбе.

Я подошел к наставнику с надеждой, что где-то за моей спиной стоят собратья с копьями и выжидают случая, чтобы напасть, но твердо уверен в них не был. И это в оружейной! Против такого же новуса! Ну, почти такого же. А если бы мы сейчас стояли на хребте против кровавого зверя? Хватило бы мне мужества вот так же подойти к кровавому волку, не видя и не зная, остался ли кто рядом, или все давно убежали, оставив меня на расправу?

Брат Йорван крикнул:

— Начали! — и бросился на меня.

Меня будто бревном снесло, позади послышались крики. Фалдос орал на других собратьев, говоря им, что надо делать и с какой стороны идти на Йорвана. Нашлось время и для моих указаний:

— Лиор! Вставай! Надо перекрыть его!

Я кое-как поднялся, развернулся всем телом и увидел, как наставник голыми руками расправляется с новусами, вырывая копья и отшвыривая тела. Потом я собрался и ринулся в эту гущу. Копья я не взял, да и меч мне забыли сунуть в руки, зато кулаки-то остались при мне, жаль, что я не мог до конца согнуть локти или поднять их выше плеч — железо мешало. Перепрыгнув через лежащего Эдмера и наступив на кого-то другого, я добрался до Йорвана и хотел ударить его так, как учил Ломач, но наставник вмиг увернулся, ухватил меня за плечо, дернул. На миг показалось, что он вырвал мне руку, а потом я влетел в стойку с оружием.

— Навались! — все еще кричал Фалдос. — Со спины! Со спины заходи! Да куда ты лезешь? Ноги подсекай! Криворукие ублюдки! Лиор, для чего железо напялил? Чтоб пролежать весь бой? Встал и побежал!

Я встал и побежал, но битва уже была проиграна. Брат Йорван разметал нас, как котят.

— И это я, новус! А что бы с вами сделал кровавый зверь? — насмехался он.

Я попытался содрать с себя шлем, чтоб хотя бы вдохнуть полной грудью, но там были какие-то заклепки или застежки, которые я никак не мог нащупать. Что-то щелкнуло, шлем наконец поддался, я сразу же снял влажный от пота подшлемник.

— Теперь доспех наденет другой! — радостно воскликнул брат Йорвин. — Сегодня каждый из вас попробует это на себе.

Пока с меня стаскивали железо, Фалдос созвал всех остальных поближе и начал растолковывать, как мы должны сражаться с наставником.

— Видели? Он всегда набрасывается на самого ближнего, хватает его рукой и швыряет. Надо, чтоб впереди всегда был одоспешенный, и подпирать его сзади, остальные колят зверя.

— Это ж не зверь, — возразил кто-то.

— Да ты глянь на него! Зверь и есть! Он вас всех вмиг раскидал, а ведь даже не адептус. На хребте мы точно враз поляжем, если так и будем сопли жевать.

Когда закрепили доспехи на другом новусе, я взял копье потяжелее, и мы двинулись на брата Йорвана еще раз. И снова оказались биты.

Фалдос разве что пеной не исходил, но взбешен был преизрядно. На третий подход он взял меч со щитом, мол, так ему привычнее, только это всё равно не помогло.

Конечно, брат Йорван сильнее нас, быстрее и опытнее, но против стольких оружных новусов и он не должен был устоять. Нам мешала разобщенность, неслаженность и отсутствие главного. Я хоть как-то прислушивался к указаниям Фалдоса, он всё-таки старше и на охоте бывал не раз, а остальные думали, что сами знают, что делать.

После четвертого проигрыша Фалдос взбесился окончательно. Пока мы пытались отдышаться, он взял самого бестолкового за грудки и начал его трясти.

— Ты! Болван! Я же кричал, чтоб сбоку заходил! Зачем полез вперед железа? Чтоб первым полечь?

— Отстань! Ты тоже полёг!

— Хоть не так глупо, как ты!

Фалдос отшвырнул новуса и сказал всем:

— Каждого, кто побежит не в лад, поперек моего слова, я своими руками окуну в его же собственное дерьмо!

У него аж глаза от злости выцвели. Еще немного, и дым изо рта повалит.

— Делать, как я скажу. Кто не согласен, выйди вперед, — и сжал кулаки.

Никто не осмелился ему противостоять.

— Ренар, я и… — Фалдос оглядел нас, — и Залтар возьмем по мечу со щитом. Мы будет удерживать его в середине, а вы будете колоть из-за наших спин. Доспех крутится меж нами и отвлекает зверя. Каждый! Каждый должен хотя бы раз ударить Йорвана. Кто не изловчится, того ударю я.

В пятый раз мы продержались вдвое дольше, и несколько копий даже дотянулись до брата Йорвана. Дело было и впрямь не в его силе, а в нашей слабости.

После урока мы кое-как поковыляли в сторону трапезной. Сегодня досталось всем. Каждый побывал в доспехе, каждого несколько раз швырнули в стену или на соседнее копье, но это был хороший урок. Фалдос сумел-таки встать во главе новусов первого года, причем без всякого принуждения, только за счет собственной силы и умений.

Едва мы вошли в трапезную, я сразу увидел согбенную фигуру, которой не должно было там быть.

— Лиор, — проскрипел брат Илдрос, — приходи вечером в либрокондиум.

— Для чего? — спросил я. — Крысы все повыведены, как и было обещано. А ты взамен ничего не обещал.

— Приходи, — повторил старик и медленно поковылял прочь. Как только не рассыпался по пути до нашего крыла?

В писчей комнате брат адептус тоже порадовал нас переменами.

— Счастлив вас поздравить с изучением первой книги культа! Но на этом ваше постижение не заканчивается. Вы пришли сюда из разных родов, где заучивали имена предков и запоминали гербы вражеских семей. Теперь ваш дом — культ Revelatio! И каждый новус Revelatio должен знать историю культа, его расцвет и рост, горести и радости, помнить всех врагов и союзников, дабы воздавать им должное.

Он положил руку на толстую ветхую книгу перед собой.

— Мы храним записи за все года существования: от самого основателя культа — Брадоса и до нынешнего времени. Каждый магистр вносил свою лепту и пополнял закрома нашего либрокондиума. Начнем мы с самых истоков! Ты, иди сюда! — Брат адептус указал на ближайшего новуса. — Выходи, открывай книгу и читай с самого первого листа.

Записи шли, конечно же, на истинном языке, впрочем, для Брадоса это был тот язык, на котором он говорил. Только чтец нам достался не очень, читал он медленно, запинаясь, и часто произносил слова неверно, брат адептус его поправлял, сбивая нас с мысли, или говорил, что это слово означает на фалдорийском. Потом чтеца сменил следующий новус, за ним — третий. Когда черед дошел до меня, я понял, в чем хитрость. Буквы тут были выписаны с особым тщанием и обилием завитушек, совсем не так, как в первокниге, и пока сквозь них продерешься, уж забудешь, что прочитал перед тем.

Брадос, или тот, кто писал этот труд, повел рассказ со смерти того человека, который обучал основателей шести нынешних культов, а о прошлом поведал весьма кратко. Я узнал, что тот кустос из самого первого культа набрал не шестерых последователей, а примерно человек двадцать, но некоторые из них погибли на хребте, другие разочаровались и ушли, третьи не сумели подняться выше новуса. Причем замысел того кустоса заключался не в разделении наследия на разные культы, а лишь в разделении обязанностей. Он думал, что его наследники создадут новый единый культ и будут жить в мире и согласии.

Но тяжелые времена продлились дольше, чем он полагал. Огромную империю раздирали межусобные войны, утратилось наследие не только культа, но и престола. Всякий более-менее толковый военачальник объявлял себя новым императором, откуда-то из провинций выползали люди и заявляли, что они — носители крови императорской династии. Кто-то называл себя бастардом последнего правителя, кто-то — внуком бастарда, кто-то потомком двоюродной бабушки. Некоторые исчезали, едва успев появиться, другие находили поддержку и держались чуть дольше. В этих междоусобицах гибли последние новусы и адептусы старого культа.

Если Брадос или кто-то другой из основателей попытался бы собрать новый культ, его бы сразу втянули в эти кровавые игры. Они решили временно разойтись, чтобы отыскать учеников и тихо передать им свои знания. У них не было ни замков, ни земель, ни богатств, только собственная сила и учение, оставшееся от старого культа.

Поначалу Брадос бродил от поселения к поселению, выбирал толковых парней, обучал их, а жил тем, что помогал убивать кровавых зверей, что тогда разошлись далеко от хребта по всей стране. Воинам было не до обороны крестьян, они сражались меж собой за власть, и кровавые звери безнаказанно вырезали скот и людей.

Один из городов, которому помог Брадос, предложил хлеб и кров в обмен на защиту, и Брадос согласился. Он к тому времени уже изрядно состарился и хотел где-то осесть.

На этом урок и закончился.

После вечерней трапезы я всё же пошел в либрокондиум. Да, брат Илдрос предал мое доверие и поведал мою тайну магистру, я чудом остался жив, и мне хотелось услышать, что он скажет.

Старик сидел за тем же столом и в той же позе. Огонек свечи слабо мерцал за стеклом фонаря, и сама комната выглядела еще темнее и мрачнее обычного.

— Брат Илдрос? — тихо позвал я.

Древний кустос поднял голову и махнул рукой на место подле себя. Впервые он предложил мне сесть! От него это уже почти извинение.

— Ты хороший мальчик, — после долгого молчания сказал Илдрос. — Крысы больше не грызут мои книги.

Я промолчал.

— Такое иногда случалось и прежде. Кто-то находил кладбище культа и осквернял могилы, причем тот, кто знал, что ищет. И всякий раз культ находил этих людей и вырезал их подчистую, чтобы это знание не уходило дальше, но это было непросто. Украденные ядра всплывали не сразу. Порой адептусы и сапиенсы месяцами выискивали людей со спиритусом. Потом искали тех, кто им продал это ядро. Самых глупых ловили при повторной попытке залезть на кладбище. Но это долго! А я могу умереть в любой день. Я не хочу, чтобы мое дерево срубили, чтобы вытащили мои кости, чтобы копошились в моем черепе.

Снова тишина.

— После твоего рассказа именно я попросил, чтоб проверили кладбище. И был прав. Его снова отыскали.

— Почему бы не приставить к нему охрану? — не удержался я.

— Охрана — значит что-то ценное. Обычный люд не задумывается, для чего им кладбище культа, и пусть так будет и дальше. К тому же наше кладбище хорошо спрятано. Оно не огорожено, как обычное городское, и затеряно среди окрестных лесов. Поди, пойми, почему там дубрава, выросла сама по себе или посажена над могилами.

— Но кто-то же нашел!

— Кто-то нашел. А мы найдем их. Твоей вины в том нет, не ты же копал, не ты продавал или покупал… Потому я и вступился. К тому же, в том есть польза и для тебя! Командор попал в немилость к магистру и в ближайшее время не осмелится тебя трогать. Хотя бы пока не утихнет эта история.

Да, это хорошо. Главное, чтобы магистр меня тоже не трогал.

— А еще я нашел для тебя то, что поможет поскорее усвоить третье ядро.

Старик пододвинул ко мне стопку сложенных листов. Я с сомнением посмотрел на него. Как бумага поможет мне стать сильнее?

— Возьми к себе в келью и внимательно посмотри. Может, что и пригодится.