Хроники новуса II

Глава 12

После магистра на ристалище вышел глашатай и оповестил всех о начале турнира.

— Первыми свои умения покажут юноши, что явились в культы после нынешнего дня Пробуждения. Они еще не успели вобрать в себя и толики мудрости, но уже стали новусами. Чтобы не томить почтенную публику, бой будет общим: новусы культа Revelatio против новусов культов Hortus, Fornace, Stella и Perfectio. У новусов Revelatio — синие шапки, у остальных — красные. Те, кто упали или признали поражение, уходят с поля боя. Сражение идет до тех пор, пока в каком-либо отряде не останется ни одного человека.

Только он это сказал, как к нам подбежал запыхавшийся слуга, сунул Фалдосу ворох синих тряпок и умчался, прежде чем мы успели его поколотить за нерасторопность. Я натянул первую попавшуюся и утер стекающий из-под нее пот.

Глашатай приглашающе махнул нам рукой, и мы вывалились на поле гурьбой.

На уроках брата Арноса мы всегда бились один на один и не учились командному бою, потому выглядели сейчас довольно нелепо. Радовало, что наши противники вовсе были незнакомы друг с другом. Они вышли на поле с другой стороны, такие же нелепые, в красных шапках и с затупленными мечами. Среди них выделялся один парень: высокий, долгорукий с длинным мечом, он возвышался над остальными, как журавль над курами.

— Верзила — на мне! — сказал Фалдос. — Ренар, возьмешь крайнего слева.

— Да он же неумеха, — возразил Ренар.

— Собьешь его и сразу иди на подмогу. Так будет и быстрее, и проще. Остальные вроде так себе, как-нибудь продержимся. Кто первый свалится, я того в поганом ведре утоплю!

Один новус усмехнулся:

— И приятеля своего притопишь?

Фалдос оглянулся, будто только сейчас вспомнил обо мне:

— Лиор, просто не упади! Свалить ты вряд ли кого свалишь, главное, чтоб сам выстоял до подмоги.

Я кивнул. Впервые видел Фалдоса таким суровым. Он будто не на турнир собрался идти с тупым мечом, а на кровавый бой до смерти. И, судя по всему, проигрывать Фалдос не любил.

Мы и те новусы пошли друг на друга. Крайний левый, как верно приметил Ренар, впрямь был неумехой, высоко задрал щит и выставил оружие вперед, хотя до нас еще двадцать шагов, прямо как я, когда впервые взял меч.

На меня вдруг нахлынул страх. Я же никогда не бился с оружием всерьез. Да, меня изрядно дубасили и Фалдос, и брат Арнос, но я всегда помнил, что это не по-настоящему. Тут тоже не по-настоящему, но всё же как-то иначе, чем в оружейной. И эти люди на трибунах, и магистр нашего культа, и напротив совсем иные лица, ну, и обещанное поганое ведро изрядно подбадривало.

Когда до противников осталось всего несколько шагов, я совсем сомлел: щит потянул руку вниз, ноги обмякли, пот обильно стекал прямо на глаза, в голове ни единой мысли. Как биться? Как уворачиваться? Как ставить ноги? Я будто начисто забыл всё, чему научился в культе, и вновь стал деревенским мальчишкой, который ничего опаснее серпа в руках не держал. Куда мне против благородных господ? Они-то с мечом, почитай, родились и выросли.

Фалдос оглянулся еще раз, поймал мой всполошенный взгляд и сказал:

— Не падать!

Не падать… Это я смогу. Должен суметь.

Бац! Схлестнулись первые бойцы. Фалдос и долгорукий как будто сговорились, что будут биться друг с другом, и без малейшего промедления скрестили мечи. А дальше я уже ничего не замечал, кроме своего противника, да и его разглядел не сразу, сначала видел лишь выпуклый щит с облупившейся краской и блестящее, такое опасное лезвие меча. Несколько ударов я принял на щит, отступил, выдохнул и только тогда понял, что всё еще жив. И это было… нестрашно. Едва ли отличалось от наших тренировок в оружейной.

От следующего удара я увернулся и, заметив промедление, толкнул противника щитом в щит. Он пошатнулся, но удержался на ногах. И лишь сейчас я увидел, что напротив меня такой же мальчишка, только чуть более раскормленный. Может, напасть на него самому? Нет, тогда он увидит, какой я неловкий с мечом, расхрабрится и начнет бить всерьез. Пусть лучше думает, что я выжидаю момент, чтоб атаковать, тогда я, может, продержусь до подмоги.

После отпора крепыш стал еще осторожнее. Он ходил вокруг меня, изредка наскакивал, снова отходил назад… словно чего-то ждал. А чего, кроме подмоги? Значит, он тоже не слишком хорош на поле боя и надеялся, что его соотрядники закончат свои сражения и навалятся на меня скопом.

Бам! Бух! Тресть! Скрежетало железо, билось о деревянные щиты. Я видел, что Ренар всё никак не сладит со своим первым противником, его меч не раз прорывался сквозь оборону и бил по телу, но не мог разрубить гамбезон. У того мальчишки, поди, грудь и живот в огромных кровоподтеках, вот только условие проигрыша — либо падение, либо признание поражения, а он пока ничего признавать не собирался.

Сражение Фалдоса и верзилы тоже продолжалось. Летали повсюду мечи, сталкивались с оглушительным треском щиты, рычал Фалдос, скрипел зубами долгорукий. Все люди на трибунах смотрели только на них.

Первым ушел с ристалища наш собрат. Я не увидел, как это случилось, только в какой-то миг против меня оказалось уже двое противников. Почему именно я? Наверное, потому что выглядел слабее других.

Крепыш с союзником навалились с двух сторон, и я уже не успел уворачиваться и отбивать все удары. Едва подставил щит под один меч, как другой огрел меня со спины. Даже через гамбезон я прочувствовал всю его мощь. Еще один наскок — я встретил атаку мечом и взвыл от боли в бедре.

— Держись! — крикнул Ренар.

Но мне было не до него. Мои противники напирали, стараясь бить по ногам, крепыш выпалил: «Сдавайся», я пятился назад и думал: только бы не упасть. Затупленные мечи секли плоть не хуже плетей, но явно слабее палки брата Арноса. Я мог продержаться еще немного…

— Сдаюсь, — послышался чей-то писк.

— Лиор, я иду! — голос Ренара.

— Нет! — крикнул Фалдос. — Помоги Бранту. Лиор хорошо стоит!

Сбившись, я недостаточно высоко поднял щит, и вражеский меч, соскользнул с кромки, ударил меня в скулу, хвала древу Сфирры, плоской стороной, а не острием. На миг я застыл, пережидая звон в ушах, мои противники тоже замерли, видать, вспомнили, что в голову бить запрещено. Во рту стало солоно и горячо, я проглотил набежавшую кровь, тряхнул головой и снова поднял щит.

Я ещё стоял.

После всё будто подернулось туманом. Я едва ли не вслепую отмахивался то щитом, то мечом, вздрагивал от полученных ударов, сплевывал кровь, что текла и текла внутри рта, отступал, уворачивался. И стоял. На моем теле не осталось ни одного целого места, кроме разве что правой половины лица, левая вся затекла, и я плохо видел движения слева.

— Да упади же, долгоров сын! — ревел крепыш.

— Сдавайся, — твердил второй.

А я стоял.

— Отбей ему ногу!

— Да я себе руку уже отбил…

Правая нога почти не сгибалась, колено вздулось, распирая ткань портков. Я почти не подымал меч, из последних сил держал перед собой щит и поворачивался всем телом, надеясь, что сумею отбить хоть один удар.

А потом всё вдруг закончилось. Упал крепыш, свалился второй противник, и на их месте показался взъерошенный Фалдос без синей шапки. Он подошел, широко улыбнулся и сказал:

— Ты отлично стоял! Мы победили!

Откуда-то вынырнул глашатай и прокричал о победе новусов Revelatio.

— А сейчас благородные господа увидят сражение меж новусами второго года. Revelatio против всех остальных культов. На сей раз бой будет проходить иначе: с каждой стороны будет по четыре участника. Сперва сразятся два новуса: проигравший уходит с ристалища, а победитель останется на следующий поединок и так до тех пор, пока не проиграет либо у противоположной стороны не останется ни одного человека. Если он проигрывает, на его место встает другой участник его отряда.

Фалдос толкнул меня к выходу с ристалища, и я поплелся следом за собратьями, прихрамывая на правую ногу.

Едва мы вышли за деревянную оградку, Фалдос огрел меня по спине, что отозвалось острой болью.

— А ты молодец! Если бы сдался, мы все бы там полегли. Этот стервец из Perfectio уж больно хорош, я едва его одолел.

Ренар тоже кивнул:

— Я поначалу подумал, что ты не выстоишь. Видал, как тебя измолотили.

— Не зря я столько дней его избивал! — прихвастнул Фалдос. — Вон какой крепкий стал. Знал, что сладишь. А Лукару я еще всыплю! На ровном месте споткнулся, осел слеподырый! Где этот болван? Сбежал от меня? Ну ничего, я его в замке выловлю.

Братья радовались победе, и я вместе с ними. Надо же! Пусть я никого не одолел, зато помог остальным. Без меня бы проиграли! Разве этого мало?

— Пойдем отпразднуем победу! — воскликнул Фалдос.

— Надо подождать того брата, что нас привел. Наверное, мы должны возвратиться, — возразил Ренар.

— К долгору того брата! Он давно о нас позабыл, иначе б мы не стояли на самой жаре так долго. Да и пить страсть как охота! С меня семь потов сошло!

Фалдос ухватил за шиворот пробегающего мимо слугу и рявкнул ему прямо в ухо:

— Где тут выпить можно? Выпить и поесть!

— А? Так вон там есть…

— Давай языком не трепи. Отведи нас!

— Но, господин…

Отхватив злую пощечину, слуга заткнулся и, приложив руку к разбитой щеке, посеменил к кострам, где вовсю жарили мясо, а неподалеку с телег сгружали тяжелехонькие бочонки. Поначалу нас отказывались кормить, верещали, что еда для господ, но Фалдос быстренько их образумил.

— Я старший сын из рода Фалькстейн, новус культа Revelatio! — жестко говорил он, чередуя оплеухи со словами. — Куда тебе еще важнее? Или это вино только для custodes?

Вскоре мы уселись в тени высокого шатра, прихватив с собой хлеба, гору жареных перепелов, свиной бок, истекающий жир, и небольшой бочонок вина. Откусывать было больно, жевать левой стороной я вовсе не мог, сразу начинало кровить, и глаз заплыл целиком, но я был счастлив. В немалой степени и из-за того, что никто из моих братьев не попытался напасть на меня. Может, брат Арнос назвал мое имя не из-за командора, а потому что я и впрямь был не так уж плох с мечом?

Мы пили, ели, смеялись. Фалдос скинул с себя обычную спесь и болтал так, будто ему тоже не больше пятнадцати лет. Ренар то и дело озирался в поисках пропавшего Лукара. Другие братья хоть не разговаривали со мной напрямую, но больше не притворялись, что меня тут вовсе нет.

Бочонок быстро закончился. Меня изрядно повело от жары и вина, потянуло в сон.

— Лиор! Нет, сиди. Куда тебе, хромому? Брант! Пойдем добудем еще вина! — сказал Фалдос.

— Нет, пора возвращаться, — не согласился Ренар, пьяный, но еще не утративший разум. — Нас, наверное, ищут.

— Пока же не нашли! Брант!

Фалдос с Брантом уковыляли за вторым бочонком, а следом поднялся Ренар.

— Я поищу того брата, что нас привел сюда, или кого-то из старших.

— Я с тобой, — отозвался еще один брат.

Возле шатра нас осталось всего двое: я и Залтар. Он помолчал, потом тоже встал, бросил:

— Пойду отолью.

Отошел на несколько шагов, но едва потянулся к завязкам, как к нему кинулся слуга и слезно попросил не орошать землю возле шатра какого-то там господина, а соизволить пройти еще немного до отхожего места. Залтар оглянулся на меня, пожал плечами и нетвердым шагом двинулся за любезным слугой.

Я лег на спину, прикрыл глаза и прислушался к боли, что гуляла по телу. Болело всё, особенно нога, но за несколько дней, скорее всего, пройдет. Поем, отосплюсь, как следует, разомнусь в оружейной…

Рядом послышались шаги. Я лениво приоткрыл глаз, полагая, что это вернулся Фалдос с вином, но успел заметить лишь нависшее незнакомое лицо, как мне в грудь вонзилось что-то обжигающее острое.

— Эй! Руки прочь от него! — откуда-то издалека прилетел крик Фалдоса.

Мое сознание помутилось, и я провалился в черную-черную бездну.