Хозяева океана

Глава 5 Бой

Порванный и зарифленный грот не давал Мите покоя. Он не только ограничивал маневренность, но мог подвести их в самый опасный момент. Что если ветер ослабнет, что если ситуация изменится и «Незеваю» придется убегать от брига? Новый парус они наладить не успеют, да и нет его, запасного грота. А починка этого займёт целый день. Не меньше. И это если будет чем починять.

— Что у нас с запасной парусиной? — на всякий случай спросил шкипер, хотя ответ знал и сам.

— Через неё муку просеивать можно, — проворчал помощник. — Можем уменьшить грот или пустить на латку топсель.

— Спешить не будем. Посмотрим.

Чеснишин подумал, что на бриге скорее всего даже не заметили их проблемы с гротом. Мало того, их офицеры могут подумать, будто шкипер на «Незевае» достаточно опытен, раз так смело экспериментирует с парусами на остром галсе. Настроение у Мити вновь переменилось, теперь в нём внезапно взыграл исследователь.

— А ну-ка, возьмите два рифа на фоке! — приказал он Пульке и Сарапулу.

Те, уже без особой спешки проделали знакомые манипуляции с фоком.

Скорость ещё чуть-чуть возросла. В чём же причина? Подумав, Митя решил, что скорее всего дело в сносе, который уменьшился вместе с площадью парусов.

— При зарифленых парусах, кливер будет сильно мешать, если ты собираешься сменить галс, — заметил Барахсанов.

— Пожалуй, — согласился Чеснишин. — А я собираюсь?

— Не знаю, но если мы внезапно пойдем прямо на бриг, там утвердятся в мысли, что у нас военный корабль и чертова туча абордажной команды за баррикадой, в казенке и в трюме.

— А у них?

— В любом случае нам придется узнать это. Почему бы не сделать это теперь? Наглость горда берет.

— Потому что сейчас мы с подветра от них.

— Разница не велика, — отмахнулся помощник. — Мы всё одно не сможем вести настоящий бой. Но если сейчас промедлим, начнем маневрировать, бриг успеет нагнать шхуну. А там или расстреляет её из орудий или возьмёт на абордаж. И тогда всё потеряет смысл.

В словах помощника имелся резон. Если их задача просто отогнать преследователя от жертвы, то атака с подветра будет уместной. В конце концов, шхуна предназначена для встречных ветров. Подобный манёвр опять же нарушал тактические принципы, но тактика никогда не являлась догмой.

— И есть ещё одна деталь — добавил Барахсанов. — Если мы пойдем наперерез сейчас, то паруса закроют от брига всё, что происходит на нашей палубе. Пусть думают, что у нас тут целая армия.

— Хорошо, — принял Митя решение. — Готовимся к повороту. Займешься кливером. А после поворота встанешь у штурвала.

Барахсанов пожал плечами и отправился на бак.

Митя раздул фитиль и выпустил в небо ракету. Это было частью задуманный им игры. Тем временем пора было начинать манёвр. Шхуна сперва увалилась под ветер и набрала скорость, потом Барахсанов растравил кливер, обезветрив его, чтобы не мешал другим, а Митя осторожно начал выполнять поворот оверштаг. Линию ветра «Незевай» благополучно прошёл, Тек и Пулька переложили основные паруса, а Барахсанов передние. Постепенно шхуна встала на другой галс и вновь началась кропотливая работа по точной настройке снастей.

Работая с парусами команда бросала опасливые взгляды на бриг и косые на убегающую от него шхуну. Не будут ли земляки любезны, подыграть им, развернуться или хотя бы сбавить ход, выкатить пушку, приготовиться к бою? Всё же из-за них, «Незевай» шёл сейчас на огромный риск.

Но на удирающей шхуне даже не убавили парусов. Она стремительно шла прежним курсом. И теперь удалялась от «Незевая»

— Узнаешь её? — спросил Митя.

— Не-а, — покачал головой помощник.

Теперь они шли прямо на бриг. Митя нацелился на левую скулу противника. Под таким углом корвет не мог дать бортовой залп без серьёзного доворота, и только одно из носовых орудий могло бы стрелять.

— Давайте-ка все на баррикаду, — приказал Митя. — И тащите туда всё что осталось, пока паруса закрывают нас от противника.

Из-за увеличенного крена таскать вещи стало не слишком удобно. Матросы схватили что полегче. Дыры между бочками и сундуками закрыли мешками с ветошью и прочей мелочью. Ядро такая крепость не удержит, но этого и не нужно, массивный нос шхуны примет на себя основной удар. А вот от пуль баррикада защитит, и подойти вплотную с пиками и клинками абордажной команде сразу не даст. Так что поначалу преимущество в перестрелке будет за экипажем шхуны. А затем…

Шансов выиграть настоящий бой у них не имелось почти никаких. На каждого незевайца пришлось бы минимум по десятку человек вражеской команды. Даже многозарядных дробовиков не хватит, чтобы перестрелять всех, вздумай они пойти в атаку. Гранаты давали определенное преимущество. Митя видел, как взорвали одну такую на полигоне. Она могла проделать в палубе дыру в несколько футов, зажечь дерево или подпалить что-нибудь в трюме. Успех выглядел призрачным. Оставалось надеяться, что противник не предпримет массированную атаку при столкновении носами, а будет поджидать более удобного положения. Это даст им время.

Барахсанов передал свой дробовик Малышу Теку, но попросил взамен зарядить сигнальную пушку картечью.

— Если что, я пальну вдоль палубы хотя бы разок.

Помощнику предстояла до последнего стоять за штурвалом и только когда корабли сцепятся намертво, он мог присоединится к остальным. Если к тому времени останется жив.

— Нас не задень, — остерег Митя.

— Ты всё же надеешься их победить? — спросил Барахсанв совершенно без страха.

— Нет, я надеюсь, что они отвернут и уйдут восвояси. Особенно если та шхуна, всё же сбавит ход и присоединится к веселью.

— А если нет?

— Тогда мы должны быть готовы сражаться всерьез.

В Морском училище они разбирали бой между британской «Жемчужиной» и испанской «Санта Моникой» во время одной из последних войн. На этом примере преподаватель объяснял важность манёвра, цель которого поставить противника под продольный огонь. Когда ядра одно за одним летят вдоль палубы, громя оснастку, калеча людей, внося хаос и насаждая страх. Тот же преподаватель (а это был мистер Хобсон, один из старых англичан, пришедших из Ярмута на «Палладе») объяснил, что для эскимальтских шхун всё это не имеет значения.

В отличие от военных кораблей, которые строились в расчете на сражение с применением бортовых батарей крупного калибра, шхуна была больше уязвима именно с борта. Её тонкую обшивку могло легко проломить даже небольшое ядро. С другой стороны, массивный нос эскимальтского проекта даже от серьезного удара сразу не пострадает. Их форпик, детище корабельной школы Виктории, представлял собой не столько помещение, сколько дикое переплетение балок и силовых элементов — своеобразная изнанка кажущейся простоты конструкции. Ядро может сломать один брус или два, и на этом его сила иссякнет.

Что до мачт и команды, уязвимых при продольном огне, то в атаке подобной нынешней всё решалось в единственной стычке, и стало быть рангоут с надстройками не являлись ключевым фактором риска, а небольшая команда укрылась за баррикадой. По-настоящему рисковал при пушечном залпе только Барахсанов. Но и он не особо. Палуба брига находилась вровень с их палубой. А мистер Хобсон утверждал, что испанцы всегда берут прицел выше, предпочитая стрелять по рангоуту, а не по палубе.

Итак, Митя собирался нарушить все тактические принципы, которые только знал.

— Хорошо, — кивнул он, когда команда, за исключением помощника собралась на носу. — После столкновения Малыш выстрелит из первой карронады, следом мы с Пулькой начнём палить из дробовиков. Малыш свой придержит, и станет нас прикрывать, пока мы будем перезаряжать барабаны, а ты, Сарапул, подожжешь фитили и бросишь пару гранат, стараясь попасть под фок-мачту.

— А вторая пушка? — спросил Малыш.

— Из неё шарахнем, когда и если они полезут на нашу палубу.

— Может лучше перезарядить и первую пушку? — спросил Малыш.

— Не успеем. У каждой будет только один выстрел.

Всё их вооружение предназначалось, чтобы отбиваться от индейцев или островных дикарей, которые время от времени пытались атаковать европейские корабли на малых лодках. Выступление с такими силами против испанцев выглядело, как падение капли воды на раскаленную сковородку.

— После столкновения мы сцепимся бушпритами и нас скорее всего развернет, — прикинул вслух Митя и, обозначив корабли ладонями, показал, как будет происходить сближение. — Если так, то они возможно захотят подождать, пока мы не сойдемся бортами, а дым от выстрелов понесёт в нашу сторону. Пусть ждут, это даст нам время опустошить барабаны и перезарядить дробовики вновь. Тогда мы сами перескочим на их корабль и попытаемся наделать в нём дыр с помощью гранат.

— Если они посадят стрелков на марсе, нам ничего не поможет, — подал голос Пулька. — Там мы их из дробовиков не достанем, а нас перестреляют, как зайцев.

— В этом случае нам и баррикада не слишком поможет, верно? — возразил Митя.

Из всей команды только Пулька успел понюхать пороха, да и то в юности, когда был морским служителем в одной из русских кампаний против турок. Но и остальные держались неплохо.

Все моряки в некотором смысле безумцы, а которые не безумцы, те фаталисты. Плавать по огромному пространству соленой воды за счет неверного ветра и опираясь лишь на сомнительную плавучесть судов? Кого и чем это может привлечь? А в городах тепло и сухо, там друзья и женщины, вкусная еда и напитки. Деньги? Нет. В городе возможностей заработать куда больше. Можно, скажем, походить матросом на пароходике Аткинсонов. Отстоял вахту и домой, или сперва в кабак, а уж потом под бок к жене; по выходным на футбол, в ресторан. Милое дело. Но нет. Тянет людей в море. Не просто в море, в океан!

Было ли страшно самому Мите? Ещё как. Он даже пожалел, что решил ввязаться в схватку. Но Митя по жизни следовал правилу, не останавливаться на полпути. Иначе будет только хуже.

Бриг начал поворачиваться к ним левым бортом. Ради этого ему пришлось привестись к ветру, отчего скорость хода резко упала. «Незевай» тоже не спешил, корабли сближались медленно.

— На шхуне бросили плавучий якорь, — крикнул Барахсанов.

— Поздновато, — пробурчал Малыш Тек.

Едва он успел договорить, бриг выдал залп. Тонкие, как и у шхуны, борта позволяли наводить орудия под широким углом, а потому все пушки выстрелили практически одновременно, а звуки слились в единый гул.

Дистанция была ещё велика, около полумили. Большая часть ядер ушла в воду с недолетом, а несколько ядер ударили в правую скулу шхуны. «Незевай» вздрогнул, рыскнул в сторону, раздался треск дерева, звон якорной лебёдки, а одна из бочек с солониной разлетелась, вызвав неподдельную радость Пульки и Сарапула. Рассол с кусками мяса выплеснуло на палубу.

— Ох, ты… — выругался от штурвала Барахсанов — Кого из вас?

Сам он, похоже, не пострадал.

— Все целы! — ответил помощнику Митя.

— Боюсь, у нас в носу течь, — сказал Малыш.

— Ничего страшного.

Трюм был защищен таранной переборкой. И даже если её повредили, вода не скоро сможет полностью затопить трюм.

— Ответим? — предложил Пулька, кивнул на карронаду.

— Далеко, — Митя вздохнул. — Жалко стаксель, порвут ведь в клочья.

Поскольку они шли левым галсом, парус отчасти скрывал баррикаду и всё, происходящее на палубе от взоров с брига, заставляя гадать, как относительно численности команды «Незевая», так и об их намерениях. И хотя стаксель не мог защитить от пуль или ядер, в его тени Митя чувствовал себя как-то спокойнее. Сам он вместе с остальной командой мог наблюдать за бригом через узкую клиновидную щель между нижней шкаториной и баррикадой.

До столкновения оставалось минут пять, что теоретически позволяло корвету выполнить ещё один залп. Вряд ли испанские орудийные расчеты работали быстрее. Зато этот второй залп они смогут произвести практически в упор. Возможно за миг до столкновения и абордажной атаки.

Ожидание вражеского залпа оказалось весьма неприятным делом. Пулька крестился. Сарапул пытался очистить парусиновую куртку от прилипшей солонины. Малыш вроде бы сидел спокойно, но вдруг не выдержал, приподнялся и выстрелил из дробовика.

— Прекрати, — осадил его Митя.

Молодой индеец некоторое время смотрел на шкипера пылающим взглядом, потом кивнул. Провернул барабан до зарядного отверстия, выбил полуистлевшую гильзу, выбросив её за борт, вставил недостающий патрон. Затем уселся спиной к баррикаде и прикрыл глаза. Но не прошло и минуты, как он вскочил вновь и стал наблюдать за противником.

— Не суетись. Лучше запусти ещё одну ракету. С подветра!

Малыш отбежал к свободному пространству между фоком и гротом и оттуда запустил сигнальную ракету. Не слишком яркая при дневном свете оранжевая звезда пошла под углом к горизонту. Возможно, сигнал заставит капитана брига задуматься. Хотя на это особо рассчитывать не приходилось.

Многое зависело от действий неизвестной шхуны, на выручку которой они примчались. Она и правда проявила себя. С кормы выстрелила пушка. Скорее всего трехфунтовая. Зато не короткая, как у них. Ядро ушло в воду, подняв небольшой султанчик в полукабельтове от носа брига. Второго выстрела или каких-то ещё действий не последовало.

— Вот и вся помощь, — с досадой произнёс Малыш. — Зря мы отправились их спасать.

— Может и зря, — согласился Митя. — А только со своими мы потом сами разберемся.

На споры времени не осталось. Бриг неожиданно начал поворачивать на прежний курс. Неужели возобновляет преследование, бросив стычку с атакующей шхуной? Выход из боя выглядел нелепо.

Бриг, однако, не встал на курс преследования, а увалился ещё дальше под ветер.

— Они поворачивают к нам правым бортом! — догадался Пулька.

Он-то такие трюки видел в Средиземном море, пусть и смотрел на врага через орудийный порт гондека.

— Вот, дьявол! — взревел Чеснишин. — Семён, право руля!

Он не столько испугался бортового залпа, сколько того, что не получив полноценный ответ, на корвете поймут, что шхуна вооружена слабо. И тогда пиши пропало. В такой ситуации правильнее было бы продолжать сближение.

Барахсанов всё понял и поворачивал так, чтобы держать противника строго по курсу. Паруса, однако, были набиты слишком туго и при малейшем порыве ветра грозили положить шхуну на борт.

— Надо бы приспустить шкоты, — произнёс Митя.

Малыш Тек кивнул и отправился к парусам. С ним побежал Сарапул. Как раз в этот момент раздался ещё один вражеский залп. На этот раз ядра прошли высоко над головой. Порвало одну пару грот-вант, пострадал стаксель, грот, а из фок-мачты на высоте выше человеческого роста выбило большой кусок дерева. Мачта, однако устояла, а паруса отделались небольшими дырами.

— Может всё же пальнуть? — спросил Пулька.

Митя наскоро оценил положение. Бриг уходил дальше на подветренную сторону. Чтобы вернуться ему потребуется время.

— Пальни, только не забудь зарядить потом, — разрешил он, а сам побежал к штурвалу.

Пулька быстро поправил карронаду и поднес фитиль. Орудие выстрелило.

— Отставить травить шкоты! — крикнул на ходу Митя. — Лево руля. Ложимся на прежний курс.

Выстрелило второе орудие. Митя даже не посмотрел, попал ли Пулька хоть куда-нибудь. Сейчас это не имело значения. Бриг больше не отвечал и продолжал уваливаться под ветер. Опасность на время отступила. Команда переводила дух.

— Готовимся к повороту, — крикнул Митя, добежав, наконец, до помощника.

Он решил воспользоваться передышкой, чтобы оторваться от брига и подойти ближе к шхуне-беглецу. Желают там принимать участие в сражении или нет, пусть хотя бы маячат рядом, сбивая противника с толку.

— Почему испанцы повернули? — спросил Барахсанов, передавая ему штурвал.

— Не знаю. Возможно не успевали перезарядить орудия левого борта, возможно там молодой и неопытный капитан. Причин может быть много.

— Быть может он испугался гипотетического корабля, которому мы сигнализировали ракетами? — предположил Барахсанов.

— Гипотетического корабля? — не понял Митя. — Призрачного что ли?

Барахсанов прочел раз в десять больше книг, чем Митя и частенько выдавал непонятные слова.

— Вроде того.

— Возможно. Отправляйся к передним парусам. Пойдём на норд.

Бриг не отступил совсем, лишь отошел в сторону и теперь двигался параллельно прежнему курсу. Он словно наблюдал за дальнейшими действиями двух шхун.

Шхуна-беглец, однако, отказалась от рандеву и рванула дальше. Её команда даже не подумала достать плавучий якорь, а просто обрубила канат. Такое расточительство разозлило Митю.

— Давайте-ка догоним земляка и посмотрим, что это за фрукт.

Теперь все три корабля шли одним курсом, точно стая китов. Они шли в галфвинд, строго на север, а где-то за горизонтом скрывались Галапагосы.