Хозяева океана

Глава 33 Сделка

Рассказы о конфликте в заливе Нутка возможно сыграли на руку посольству из Виктории. Хотя испанцы стояли последними в очереди тех, кто желал наложить лапу на султанат, британцы, напротив, входили в силу в Юго-восточной Азии. Их напор многими ощущался как угроза, хотя и был поначалу направлен против голландцев. А как известно враг моего врага — мой друг. Имеющие некоторые ресурсы американцы могли если не осадить англичан, то помочь их жертвам.

Так или иначе толстосумы наконец-то назначили день и час официальной встречи. Место для переговоров выбрали на нейтральной территорию — большую парусиновую палатку разбили на склоне пальмового холма, между укрепленным лагерем и шатрами делегатов Меджлиса.

Правда выглядело место встречи поначалу не слишком презентабельно. В Азии любили драпировать стены коврами ими же устилали полы, а на шхуне не оказалось даже маленького придверного коврика Ибрагим посчитал это наиболее существенным промахом. Но, не зря говорится, голь на выдумку хитра. Для придания лоска в палатку перетащили всю мебель с «Незевая», включая небольшой глобус, барометр и компас в медной оправе. Оставили в покое разве что несгораемые шкафы да и те из-за трудностей с переносом. Вместо ковров стены задрапировали дорогим шелком из запасов Афанасия Титыча, вышло даже более роскошно.

Глава делегации Меджлиса по имени Муса Надим оказался арабом, а не малайцем, впрочем он являлся верным подданным султана. Как уже понял Митя, хотя арабов проживало здесь не так много, они довольно активно участвовали в местной торговле и политике.

Мусу Надима посадили на стул (несколько их тоже имелось на шхуне), что по местным меркам считалось проявлением высочайшего уважения. Расстановке и рассадке здесь предавали особое значение, поэтому и Галина Ивановна не могла себе позволить оказаться ниже. Большинство остальных участников расселось на парусиновом полу, а Митю с полковником, как и негласного посланника султана посадили на невысокие скамейки. Они трое как бы наблюдали за переговорами, не принимая прямого участия.

Ради участия в переговорах Мите пришлось впервые надеть униформу. Синий сюртук с медными пуговицами, на плече эполет с золотой бахромой, белые рубашка, бриджи и чулки, черные туфли с пряжкой. Всё это стесняло движения, натирало кожу. Но хуже всего дело обстояло с головным убором. По местному обычаю шляпы не снимали и перевязанная голова Мити постоянно находилась в тисках бикорна, то есть двууголки.

Раш тоже пришел в мундире. Для высших командиров их придумывали наспех во время визита в Викторию экспедиции Ванкувера, когда потребовалось придать хоть какой-то официальный вид представителям колоний. За основу взяли британские мундиры, но упростили, убрав часть деталей ради удобства и сокращения расходов. Полковничий мундир сделали чуть богаче остальных. Например, гвардейский, в котором появился Раш, представлял собой красный фрак с отложным воротником и золотыми эполетами на плечах. К нему прилагался широкий белый шарф с золотой вышивкой и кистями, а также белые лосины или бриджи. Сапоги, двууголка с кокардой (синий бант прикрепленный позолоченной пуговицей). Мушкетерский отличался от гвардейского синим цветом, как флотский, но посветлее. Офицеры рангом пониже обходились без вышивки и кистей.

Галина Ивановна пришла в привычном для себя одеянии — блузке, курточке, джинсах. Но ради повышения статуса в глазах контрагентов добавила к простой одежде несколько дорогих украшений — ожерелье, сережки, браслеты.

Если опустить пышные приветствия и пожелания, начала Галина Ивановна не с того, что хотела получить, а с того, что могла предложить. И прежде всего упомянула олово, так как на совещании американцы пришли к мнению, что сейчас это ключевой для султана вопрос в деле возрождения страны. Раз уж он ради этого перенес столицу и договорился с пиратами, почему бы не договориться еще и с заокеанским народом.

— И голландцы, и британцы желают получить от Махмуда Риаят Шаха монополию на покупку олова, — очертила проблему Галина Ивановна. — Мы же готовы платить за олово больше, покупать его в огромных количествах и при этом не ограничивать торговлю с другими странами. Свободный рынок — вот наш принцип.

Представители Меджлиса переглянулись.

— Мы могли бы помочь султану вернуть власть над Джохором, — закинула после паузы Галина Ивановна очередную наживку. — Или помочь удержать то, что он имеет, прежде всего Архипелаг Риау, если война не входит в его ближайшие планы. Мы могли бы выступить гарантом неприкосновенности старой столицы. Одно наше присутствие неподалёку от Танджунг Пинанга смогло бы сдерживать любителей прибрать его к рукам. Это позволит возродить здесь прежнюю оживленную торговлю.

Желая ковать железо пока горячо, Галина Ивановна вновь перечислила четыре пункта сотрудничества. Деньги, оружие, союзнические отношения и свободную торговлю. Конечно, все это уже не раз проговаривали на предварительном этапе, но ритуал требовал, чтобы слова прозвучали из уст официального лица.

— Разумеется, наши силы сами по себе невелики, и как вы уже знаете у нас пока остаются неразрешенные проблемы с испанцами. Однако наше оружие и наш порох имеют ряд преимуществ перед лучшими английскими образами, что мы готовы продемонстрировать прямо сейчас.

Последняя наживка была заброшена и поклевка не заставила себя долго ждать.

Оружие малайцы любили. Как и арабы. Возможно даже больше, чем серебро.

За исключением оперенных гранат, представителям Меджлиса показали всё, что имелось. Пушки привычной конструкции, но выполненные из стали, укороченные орудия с капсюльным запалом и более мощным порохом, дробовики с барабаном на шесть зарядов, винтовки с полой пулей, ручные гранаты.

Полковник Раш сейчас больше напоминал торговца, предлагающего товар, чем военного. Впрочем так оно и было на самом деле, ведь они явились не запугивать, а торговать. Делегация следовала за полковником точно стайка верных последователей за проповедником, ловя каждое его слово.

— Вот дробовик с боем на двадцать шагов… — рассказывал Раш.

Один из его гвардейцев послушно продемонстрировал, как заряжать барабан, взводить, прицеливаться. Как стрелять и выбрасывать картонную гильзу.

— Вот винтовое ружье с боем на триста шагов…

Другой гвардеец показал пулю с выемкой в донной части, которая расширяется под воздействием пороховых газов, что обеспечивает её ход по нарезам ствола. Объяснение полковника о принципах работы оружия выглядело немного путанным, но точность последующего выстрела говорила сама за себя.

— Вот легкая трехдюймовая полевая пушка, — продолжил Раш. — Вот она же на морской станине. Вот она же на опорной плите используется как мортира. Обратите внимания, орудие изготовлено из стали. Обработка высочайшего качества и непревзойденной точности. Между ядром и стенкой ствола вы не сможете пропихнуть даже зубочистку при этом ядро перемещается свободно. Внутренняя поверхность отшлифована, как зеркало. Вес смешной, всего шестьсот шестьдесят фунтов, длина ствола шесть футов. Легко посылает ядро или десятифунтовую бомбу на целую милю. Причем пороху требует всего лишь фунт для прямого выстрела и полфунта для навесного огня.

Господам делегатам дали возможность сделать несколько выстрелов из каждого образца. Мишени из наполненных землей плетенок разлетались в клочья от ядер, чучела из травы разрывало на части картечью, а щиты, стоящие, в пяти-шести сотнях шагов уверенно поражались пулями. Когда гости разве что не визжали от восторга, в дело вновь вступила Галина Ивановна.

— Мы готовы продать такое оружие султану или… обменять.

— Обменять, — уловил изменение интонации Муса Надим. — Это не то же самое, что продать?

— Нет. В данном случае нам взамен нужно то, что имеет для султана меньшую ценности, чем серебро.

— Что же это?

— Нам нужен торговый форпост в этих водах. Независимый от голландцев, англичан, испанцев и любых иных европейцев. И мы предлагаем наши вооружения в обмен на какой-нибудь безлюдный остров, где мы могли бы возвести факторию. Сойдет любой, самый бросовый, без гаваней и удобной земли. За него мы отдадим двадцать полевых пушек, розовый порох к ним, который гораздо лучше английского, полсотни многозарядных дробовиков с патронами к ним, а также дюжину точных винтовок с пулями. Всё это уже есть на борту нашей шхуны.

Мы так же готовы оказать военную поддержку против пиратов, незаконных претендентов на трон, а также против других азиатских наций, если те нападут первыми.

Если же Махмуд Риаят Шах не интересуется оружием, мы готовы заплатить за остров серебром. Скажем пять тысяч пиастров единовременно или по тысяче в год в течении десяти лет, начиная со следующего года.

— И вы назовете остров, который вам, как мы уверены, уже приглянулся?

— Батам, — прозвучало название.

Члены делегации переглянулись. Батам и правда не имел особой ценности для султана, да и для завоевателей тоже. Разве что мог служить пиратским логовом и стоянкой оранг-лаутов. Так что передача его в руки союзников могла решить и эту проблему.

— Важно вот что, — дожимала Галина Иванонва. — Мы готовы заключить подобный договор с любым правителем. Махмуд Риаят Шах законный правитель Джохора поэтому мы обратились к нему первому. Но на той стороне пролива властвует бывший теменгунг султана или бывший бендрахара, или как вы его называете? Если Махмуд Риаят Шах откажет, мы отправимся туда. На той стороне, кстати, тоже есть подходящие острова, например Сингапур.

Ещё несколько дней шло обсуждение различных аспектов возможного договора. Причем Муса Надим всячески подчеркивал, что решений не принимает.

О местных законах и традициях Митя имел смутное представление. Галина Ивановна утверждала, что экономическая система Джохора и других султанатов в некотором смысле оказалась даже более продумана, чем в Европе. Крестьяне получали в собственность ту землю, которую отвоевали у джунглей. Такие участки назывались ладанг и принадлежали хозяину полностью. Люди могли продавать и покупать землю, закладывать её. А правитель и его приближенные обладали лишь правом взимать подати. Хотя в некоторых местах крестьян обязывали отрабатывать барщину на земле вельмож, обычно для этого всё же использовались рабы и должники.

И некоторое время представители Меджлиса говорили о такой форме обретения земли. Если Складчина отберет у джунглей пашню, то сможет получить её в собственность обычным порядком. Складчина также могла купить землю у крестьян. Однако, получать тем или иным способом пашню не входило в планы экспедиции. Американцам требовалась территория, на которой они могли бы установить свои порядки. Вот это и пыталась втолковать контрагентам Галина Ивановна.

Господа толстосумы отбыли с подарками и предложениями, но так и не пообещав ничего конкретного. Однако вскоре после их отбытия появились первые признаки того, что султан остался доволен переговорами. Он, скорее всего негласно, через стоящих на службе распространителей слухов, разрешил подданным возвращаться в брошенный город.

Уже через неделю во внутренние воды вошла джонка и выгрузила на мысе несколько малайских семей. Те даже не подумали спрашивать разрешения у пришлых американцев, а просто заняли часть пустыря и принялись возводить нехитрые домики из обмазанных глиной плетней и крыш из пальмовых листьев. Появилась китайская семья, а ещё несколько человек поселились возле самого берега и начали чинить пристани и пирсы, укладывая на уцелевшие сваи новый настил.

Всё ещё опасающийся нападения Раш, относился к возрождению города с некоторой досадой. Галина Ивановна же только смеялась.

— Представьте, что командиры выстроили полки, собираясь дать сражение, и вдруг посреди поля появляется цыганский табор, а потом и ярмарка с балаганами.

В общем страхи полковника почти никто не разделял. На остров возвращалась жизнь, всем становилось спокойнее. Мамун с Афанасием даже поставили лавку. Мелкие партии товаров из Виктории предлагались там местным на пробу. Они даже выпросили у Мити кое-какие припасы, чтобы расширить набор товаров (канат, кусок парусины, несколько дельных вещей).Торговля не пошла, но купцы воспринимали предприятие скорее как витрину и место налаживания связей.

Остальныезаскучали. По больше части все они остались без дела. К маршировке гвардейцы Виктории не привыкли, укрепления уже довели до возможного предела, а караульная служба не отнимала много времени.

Лишь подготовка отряда из бывших пиратов и их пленников требовала постоянного внимания сержантов. Как ни странно опасения Галины Ивановны, что вторые перегрызут глотку первым, не оправдались. Зато современные взгляды на ведение разумных боевых действий очень плохо усваивались местными рекрутами. Они проще относились к смерти, к потерям, совсем не понимали стратегию, а тактику предпочитали самую примитивную — навалиться скопом на врага.

Начальство в бесконечной своей мудрости отправило бездельников на Батам снимать карту местности и замерять глубины вокруг острова. Удастся его получить или нет, а лоцию для будущих экспедиций составить не помешает.

Гвардейцы бродили по берегу, пытаясь замерить расстояния и высоту холмов. Из-за буйной растительности это удавалось не всегда. Тем временем незевайцы щупали дно футштоком или бросали лот, а по вечерам ловили рыбу, наблюдая за медленным движением мимо шхуны морских кров.

— Можно выловить одну, — предложил Васятка. — Всему лагерю на пару дней хватит.

Он тут же получил затрещину от Сарапула. Большую часть пойманной рыбы им приходилось отпускать, так как никто не мог сказать, насколько она съедобна. Однако умышлять против беззащитного животного считалось святотатством.

— Убийство морской коровы приносит несчастье, — сказал юнге Барахсанов. — Одного морехода, что нарушил запрет, потом самого съели песцы.

Через две недели Махмуд Риаят Шахприслал корабль. Это оказалась не джонка или очередная версия проа, а самый настоящий пинас. Но не голландского проекта с таким же именем, а явно местной постройки, выполненной по европейским канонам. Размером и пропорциями шхуны, с таким же гафельным вооружением, как у «Незевая», пинас отличался любопытным способом постановки парусов. Местные предпочитали чтобы парус раскрывался, скользя на сегарсах по гафелю наподобие занавески, а не по мачте. Рифы же, моряки очевидно, брали, крепя сложенный парус к мачте, а не к гику.

Митя с интересом изучал устройство, насколько мог сделать это не находясь на палубе и в движении. Он старался отметить преимущества и недостатки конструкции. Например, вязать рифы к мачте не казалось, на его взгляд, слишком удобным. Нужно как-то подниматься и работать с риф-штертами на высоте. Когда парус убирают к гику, морякам помогает управиться с ним собственный вес и палуба под ногами. Возможно на пинасе имелись какие-то приспособления. Но разглядеть их Митя не смог, а на борт чужаков не приглашали.

А преимущества? Ну, может быть, лишь то, что зарифленный вдоль мачты парус сохранял работу на высоте, где более стабильный ветер, который не крадут волны. Однако это сомнительный выигрыш. Возможно также, что такая конструкция не требует убирать топсель. Вот только топселя на пинасе Митя не увидел совсем.

Что характерно, корабль якорь не бросал, а пристал к только что построенному на сваях пирсу. Опоясанный богатым поясом чиновник с церемониальным кинжалом, с достоинством ступил на берег и вручил подошедшей Галине Ивановне обыкновенную бумагу с приглашением султана. Приглашение он, разумеется, повторил на словах. Увлеченный разглядыванием корабля Митя так и не разобрал его ранга и не понял ни слова из его речи.

Вечером у них вышел серьезный спор.

— Я отправлюсь к султану, — заявила начальница. — Посланник указал, что я могу взять с собой только несколько человек. Поэтому я выбираю полковника, как сопровождающего, Мамуна в качестве переводчика и Шивона в качестве слуги.

— Отправляться в логово главе экспедиции неразумно и опасно! — произнес Митя.

Он не доверял местным и опасался их даже больше чем островных туземцев Южных морей. Этих не напугаешь пушечным громом, а в умении вести дела они вряд ли уступают как европейским, так и восточным торговцам. И хитрости в них заключалось не меньше.

Но и Галина Ивановна училась у лучших умов Виктории — Ивана Американца, Анчо Мухоморщика и Алексея Петровича Тропинина. Их опыт и знания поражали иной раз даже заезжих исследователей-натуралистов.

— К счастью этот вопрос в моей компетенции, — улыбнулась Галина Ивановна шкиперу. — Я собираюсь получить договор так или иначе. Но…

Она сделала паузу, которая показалась Мите зловещей.

— Если я по какой-либо причине не вернусь, — тихо закончила начальница. — По любой. Вы, господин Чеснишин, знаете что делать. Вы вернетесь в Викторию, а потом приведёте сюда весь наш флот и выжгите змеиное гнездо до основания.

— Виктория своих не бросает! — не слишком уверенно произнес Митя.

— Вот именно, — она задумалась. — Ваша шхуна все равно не сможет ничего противопоставить.

Пинас отплыл. Незевайцы вернулись к Батаму, чтобы продолжить составление карт и лоций. Они как и раньше промеряли глубины, изучали донный грунт, составляли лоцию и вбивали вешки. Но теперь у Мити появилась надежда, что остров всё же достанется Складчине и он пытался угадать, где скорее всего поставят город, где возведут фабрики, распашут поля и разобьют сады.

Особенно его интересовал порт. Отгородить на мелководье часть акватории с помощью мола не составит труда. И тогда шхуны смогут спасаться за ним от штормов. Но вот глубоких заливов на острове не имелось и гавань для торгового флота предстояло создать самим. Это потребует провести углубление дна и других инженерных работ.

Митя на время почувствовал себя первопроходцем, вроде Ивана Американца, когда тот собирался строить Викторию. Это вдохновило его необычайно. Но вызывало и тревогу.

— А если голландцы вернутся или англичане наложат лапу на все их колонии? — размышлял он вслух.

— Вряд ли они захотят прилагать военные усилия из-за мелкого острова, — сказал Барахсанов. — Тем более если у нас будет бумага от султана. И те, и другие любят всё облекать в рамки законности. И уж если дело дойдет до войны, то наших сил хватит, чтобы осложнить жизнь ост-индийских компаний среди всех этих мелких островов. Думаю они решат, что игра не стоит свеч.

Митя не стал спорить. Барахсанов куда лучше разбирался в политике.

Вернулась Галина Ивановна ещё через две недели на том же кораблике. Они едва узнали её. Она оказалась закутана с ног до головы в местный наряд из яркой ткани с золотым и серебряным шитьем, а браслеты на её руках скрывали кожу от запястья до локтя. Кажется её нисколько не смущал такой вид.

— Мы получили остров, — провозгласила на, показав свиток. — Грузите пушки, порох, оружие на пинас.

— Мы останемся без вооружений? — нахмурился Митя и посмотрел на полковника.

Раш пожал плечами ничего не ответив. За время переговоров он уже привык к упрямству начальницы.

— Мы возвращаемся домой, — сказала Галина Ивановна. — Вряд ли в пути нам понадобится что-то кроме карронад. И вот что, Чеснишин, купите в деревне свиней и заготовьте солонины. Нас возвращается на двенадцать человек больше.

— Разве мы не оставим новобранцев здесь? — удивился Митя.

— Чтобы они снова стали пиратами? Нет. Мы покажем им Викторию, обучим и вернем сюда, чтобы они знали за что будут бороться. А здесь оставим добровольцев из числа старых гвардейцев.

— А как же Батам?

— Он никуда не денется. Мы не станем заселять его прямо сейчас. А вот в следующем году…

Она была права. Малой командой гвардейцы не могли возвести настоящий город и порт. Да и незачем им делать чужую работу. Проведенные накануне замеры позволят составить подробный план уже дома. Чтобы вернуться сюда на дюжине шхун, с инструментами, машинами, оружием и запасами, прихватив по пути большое число китайских рабочих.

— Давайте сворачивать лагерь, парни, — распорядился Раш.

— Ну что ж, вроде бы вышло неплохо, — сказала Галина. — Надеюсь, Алексей Петрович тоже получил своё.