Хозяева океана

Глава 27 Накануне

Все их прежние планы пришлось отменить. Единственный представитель Виктории Ибрагим очевидно покинул город вместе с султаном, как и прочие торговцы, что имели дело с американскими колониями.

— Что ж. Во всяком случае, если Махмуд Риаят Шах оставил крестьян, то какой-то чиновник рано или поздно появится здесь, чтобы забрать часть урожая или собрать налоги, — рассудила Галина Ивановна. — А если не чиновник, то кто-то обязательно появится. И разъяснит ситуацию.

Её рассуждения сводились к тому, что по Южно-Китайскому морю проходит большое число торговых путей путей, как местных, так и колониальных, а острова Риау находятся на самом их перекрестье. Именно здесь располагался восточный вход в Малаккский пролив, связывающий Китай с Индией, не миновать архипелаг кораблям из Батавии, а также тем, что идут с Островов Пряностей; да и в самом проливе расположились два крупных торговых порта — Пинанг и Малакка.

Слухи в подобных акваториях распространялись очень быстро — рыбаки, морские кочевники, проходящие мимо торговцы, мелкие пиратские банды — кто-то из них обязательно заметил прибытие шхуны с небольшим отрядом американцев, и уже наверняка разнёс весть, даже не зная точно, кто они и каковы их цели?

Остров и сам по себе являлся привлекательным местом. Сюда в любой момент могли прибыть воины султана Махмуда, его внутренние враги, конкуренты, соседи. Могли вернуться голландцы или нагрянуть англичане, желающие поднять свой флаг или флаг своих индийских компаний. Могли сделать налёт местные пираты, что прикидывались торговцами и рыбаками или морские банды племени иранун. Даже до Виктории доходили слухи о флоте китайского пирата Чжэн И, что сейчас служил вьетнамскому принцу Нгуен Ху, а его соперники в войне за Вьетнам имели своих наемников. На той стороне Малаккского пролива как раз в это время оперировал известный капер Сюркуф, а совсем рядом, на Филиппинах базировалась испанская манильская эскадра и их французский союзник — адмирал Серси. Последний успешно крейсировал в этих водах всего год назад, беря английских купцов в призы десятками, а дипломатический агент Виктории писал из Макао о крупной стычке, что произошла полтора года назад в проливах Воровских островов между адмиралом Серси и англичанами.

В общем, отголоски европейских войн, борьба за колонии и внутренние конфликты создавали в Южно-Китайском море то самое поле возможностей, о котором всю дорогу говорила Галина Ивановна. Но вместе с возможностями появлялись и серьезные риски. Их отряд был слишком мал в сравнении с вовлеченными в противостояние силами.

— Ни у кого из них нет к нам вопросов или претензий, — заверила Галина Ивановна. — Они слишком сильно заняты друг другом и наживать лишних врагов никому не с руки. Всё что нам нужно, это сидеть на месте и ждать, кто из них заглянет на остров первым и прояснит ситуацию.

Несмотря на спокойствие начальницы, Раш и его подчиненные не собирались греться на солнышке подобно толстым беспечным котикам в ожидании зверобоев с дрягалками. Едва затяжной дождь прекратился, гвардейцы занялись изучением этой благословенной земли. Помимо собственно укрепленного лагеря полковник наметил места для секретов и засад. Несколько замаскированных пушечных позиций позволяли поставить под огонь как входящие в залив корабли, так и возможный десант, а вооруженные винтовками гвардейцы имели возможность выбить командиров и проредить подступающее войско, прежде чем его встретят многозарядными дробовиками и картечью защитники лагеря на пальмовом холме. В случае появления значительных сил противника лагерь по плану Раша вообще предполагалось отставить. В конце концов, их целью являлось не удержание острова, а собственная безопасность. Люди могли укрыться на поросшей лесом горе Бесар, что возвышалась на северной стороне залива. В европейских лоциях её называли холмом Бинтан и она служила ориентиром при входе в Малаккский пролив. Там же, на севере в заросшей бухточке (или даже в дельте безымянной реки) при необходимости можно было укрыть и шхуну.

Вместе с Рашем местность обследовали и гражданские участники экспедиции. Эти скорее из любопытства и жажды знаний, а также в поисках пропитания.

Дичи и на самом острове и в омывающих его водах водилось достаточно. Пару раз видели морских коров, что паслись в густых зарослях водорослей на мелководье. Рыба тоже встречалась во множестве.

— Акул здесь полно, — сказал Мамун. — Но они вас не тронут, им есть чем питаться. Скорее вас убьет жгучая медуза или морская змея.

Если не считать пальм и мангровых кустов, то лес на суше почти полностью извели под плантации гамбира и черного перца, а также на топливо для вываривания листьев, из которых получали пасту для дубления и покраски кож. И хотя промысел этот с уходом населения пришел в упадок, настоящие деревья сохранились только на высоких холмах. Там в основном обитали обезьяны и какой-то крупной дичи они не встретили. Однако, одичавшие свиньи вполне обходились болотами, а на многочисленных пляжах и косах часто попадались черепахи.

Мамун показал им орехи, растущие на высоких пальмах. Они, собственно, и назывались пенанг. Употребляли их для жевания вместе с листьями бетеля. Мамун сказал, что раньше пальмы даже высаживали на плантациях, но поскольку теперь людей на острове почти не осталось, то китайцам хватало и диких. Он также вспомнил, что орех используют как средство от кишечных червей.

— Нужно будет прихватить немного для лекаря Бритюкова. И для Варвары. Может в её лабораториях получат что-то стоящее.

Из-за хлопот последних дней и проливных дождей они забыли выпустить вторую партию исследовательских бутылок. А кроме того, у них нашлось ещё одно дельце. Поскольку «Незевай» не заходил в Макао ради экономии времени, почту для Лондона требовалось передать на какой-нибудь проходящий корабль.

В принципе они могли сплавать и внутрь пролива, в Малакку, где обосновались британцы. Дело одного-двух дней. Туда и обратно — три от силы. Но тогда пришлось бы оставить экспедицию без корабля. К тому же, кто знает, в британском порту их могли арестовать, задержать, устроить какую-нибудь проверку. Перехватить «индийца» у входа в Малаккский пролив представлялось наиболее верным и безопасным решением.

Так что «Незевай» снимался с якоря ранним утром (европейцы предпочитали проходить узкие и опасные места в светлое время суток) и возвращался на якорную стоянку к вечеру. А весь день крейсировал между Джохором и Риау.

Им пришлось выходить в море на протяжении целой недели. В конце лета — начале осени в сторону Калькутты европейцы проходили не часто. Летние муссоны способствовали плаванию в Кантон, а не из Кантона, но и до открытия торгов оставалось еще больше месяца. Митя, однако, ничуть не расстроился. Напротив, прогуливаясь по спокойному морю на лишенной пассажиров шхуне, он почувствовал прежнюю свободу, пусть и был, что называется, на коротком поводке.

На восьмой день им улыбнулась удача. Сарапул заметил паруса и вскоре они увидели корабль. Он выглядел поменьше обычных «индийцев», но явно был европейским. Компания и частные торговцы использовали на местных маршрутах суда средних и малых размеров. Часто их строили прямо на местных верфях и они никогда не посещали порты метрополии. Британцы называли такие суда провинциальными кораблями.

Выстрелив в направлении европейца из фальконета, «Незевай» поднял «Большую Медведицу». Кажется шкипер американский флаг узнал. Потому что не попытался удрать, а убавил паруса до минимума и спокойно дождался, когда с «Незевая» спустят лодку.

Митя отправился сам и взял с собой Барахсанова (тот лучше других знал иностранные языки), оставив за старшего Малыша Тека. На всякий случай он нацепил треуголку, а не привычную широкополую шляпу, но от мундира отказался. Тот дожидался особого случая, какого-нибудь официального приема. Торговому судну вовсе не обязательно пускать пыль в глаза.

На палубе их встретил капитан, настоящий морской волк, который представился Хендерсоном. Его корабль назывался «Милфорд» и он считался свободным торговцем, действуя в этих водах по лицензии достопочтенной ОИК. Мистер Хендерсон вёл себя запросто, без присущего компанейским капитанам снобизма. И это сильно облегчило дело. Барахсанов представил Митю, представился сам, затем показал бутылку «Незевая» и предложил поговорить.

Выяснилось, что «Милфорд» шёл с грузом в Бомбей. Если «индийцы» европейских компаний являлись своего рода аристократией морской торговли, то свободные купцы подбирали с их стола хлебные крошки. Они не привязывались к сезону и ветрам, их не сопровождали вооруженные корабли, почему одиночки часто становились добычей пиратов и каперов. Больше всего мистер Хендерсон радовался, что встретил миролюбивых американцев.

— От наших флотских всякое можно ждать, — пробурчал он. — Заберут матросов, а у меня и так не хватает. В Кантоне матросами не разживешься. И французы нашего брата стригут. На караван-то компании им нападать не с руки.

— На той стороне пролива сейчас крейсирует Сюркуф, — остерег Барахсанов.

— Знаю, — отмахнулся шкипер. — Зайду в Малакку, постараюсь пристать к какому-нибудь конвою.

Он, конечно спросил, что забыли американцы в этих кишащих пиратами водах? Митя вовремя вспомнил, что находится здесь не как частное лицо, но офицер морского резерва. А поэтому секретов выдавать не стал, сказав, что они собирались торговать с местными купцами, да вот, никого в городе не нашли. И чтобы не дать хозяину продолжить расспросы, спросил сам, не знает ли мистер Хендерсон где находится султан островов Риау?

Тот, однако, мало что мог сказать.

— Тут недавно эскадра Питера Ренье знатно пощипала голландцев, навела шороху, — шкипер пожал плечами. — Но всех подробностей не знаю.

За пару бутылок «Незевая» шестилетней выдержки и несколько серебряных монет, мистер Хендерсон согласился взять почту. Один комплект предназначался в Калькутту, другой в Лондон и в Ярмут.

После отправки почты, Галина Ивановна быстро нашла «Незеваю» новое дело. Вместе с Рашем и господами промышленниками она решила осмотреть акваторию и исследовать соседние острова. Начали с того небольшого, на котором стояла полуразрушенная голландская крепость, прикрывающая южный фарватер. Да ней проще было добраться на лодке, однако, Галина Ивановна хотела иметь под рукой настоящую силу.

Голландский форт представлял собой насыпанные из земли и глины орудийные бастионы, стены которых укрепили кирпичной кладкой. Кладка выглядела аккуратной, но среди кирпичей не нашлось двух похожих, словно их лепили, кто во что горазд. Они отличались размерами, цветом и даже формой. Никаких зданий наверху не сохранилось. Судя по всему в центре когда-то располагалась казарма и пороховой погреб, но теперь там всё обвалилось.

Андрей составил план крепости и сделал несколько рисунков.

— Интересно, откуда голландцы взяли кирпич? — спросил Афанасий, колупая пальцем шов кладки. — Неужели привезли с собой?

— Батавия не так далеко, вполне могли набрать вместо балласта, — предположил Митя.

— Здесь хорошая глина, — сказал Мамун. — Можно быстро налепить каких надо и обжечь.

— Не думаю, что здесь достаточно дерева, — заметила Галина Ивановна.

— Покажешь мне эту глину? — попросил Афанасий.

Он, похоже, уже прикидывал, как развернётся на новом месте. Форпост наверняка будет нуждаться в строительных материалах. А дерево можно доставить с соседних островов.

— Здесь стояли две пушки на восемнадцать фунтов и много двенадцатифунтовок, — сообщил Мамун.

— Серьезный калибр, — согласился Раш.

На самом деле серьезным он был лишь по меркам Виктории. Британцы ставили на морские крепости куда более крупные орудия. Да и Голландцы тоже. Но компания, как они уже поняли, предпочитала могуществу скорострельность.

— Какой-то он бестолковый, — добавил полковник, крутанув головой.

Митя не сразу понял, что тот имел в виду. Голландский форт прикрывал глубоководный фарватер, ведущий к городу, и мог противостоять другой европейской державе, вздумай она прислать фрегаты или другие крупные корабли. Однако их главными соперниками в этом районе были бугийские пираты и джохорские султаны, которые использовали легкие мелкосидящие суда. Множество мелководных проток шли в обход крепости и туземцам на проа и джукунгах мощные пушки помешать не могли.

Возможно, именно эта уязвимость позволила султану Махмуду отбить остров у голландцев, и она же послужила основной причиной того, что и сам Махмуд Риаят Шах решил сменить столицу. Здесь, рядом с главным маршрутом мировой торговли, он чувствовал себя, как на витрине, защищенный лишь хрупким стеклом.

Американская экспедиция тем более не располагала силами, спсобными удержать крепость. Полковник изначально выбрал другую стратегию обороны. Но и пренебрегать преимуществами крепости он не мог. С бастионов форта открывался хороший обзор, в том числе были видны ближайшие подходы к проливу с юга. Это следовало использовать.

— Поставим здесь пикет, — решил Раш. — Если застава увидит какую опасность, поднимет тряпку на шесте или другой какой знак. Да и пошуметь не мешает, пусть думают, что здесь прочная оборона. Поставим пушку.

— Пушка потребует людей, — напомнила Галина Ивановна. — А у нас и так лагерь охранять некому.

— Мы поставим не настоящее орудие, что-нибудь лёгкое, — предложил Раш и повернулся к Мите. — Сможете выделить мне сигнальную, шкипер?

Митя пожал плечами. Фальконет, выполняющий роль сигнальной пушки, ему было не жалко. Но вряд ли однофунтовое орудие сможет кого-то обмануть. Слишком слабый звук, слишком маленькое облако дыма. Чуть больше чем у старого мушкета. Лучше поставить здесь карронаду. Возни чуть больше, но издалека выглядеть будет солидно.

Митя как мог объяснил свою мысль гвардейскому полковнику.

— Думаю понадобится и лодка, чтобы пикет смог удрать, — добавил шкипер. — А раз так, то предлагаю поручить это дело моим парням. Отсюда грести до якорной стоянки будет сподручнее. И не потребуется снимать охрану с лагеря.

— Отлично! — кивнул Раш. — О сигналах договоримся позже.

После этого они отправились на крупный остров под названием Батам, что находился на другой стороне пролива Риау, примерно в пятнадцати морских милях от заброшенного города. Собственно Батам и являлся основной целью всей экспедиции. Сейчас он выглядел диким, не приспособленным для жизни и представлял собой сплошные мангровые заросли, болота и джунгли. Всюду преобладали два цвета — рыжая земля и яркая зелень растений.

Остров окружали неудобные для крупных парусников отмели, а берег не имел ни одной защищенной от ветров бухты и ни единого подходящего под застройку клочка земли. Лишь в глубине острова имелась относительно удобная возвышенность.

Зато пресной воды на Батаме имелось сколько угодно. Вместе с живностью которая там обитала и болезнями, которые распространяли микроскопические организмы. Ничего здесь не выглядело пригодным для основания торговой станции или тем более города.

— Алексей Петрович утверждал, что болота и отмели не имеют значения. Мы осушим одни и углубим другие. Нам нужен остров, а если не остров то хотя бы его северо-восточная часть, а если не в собственность, то хотя бы в длительную аренду. Любой договор, который закрепляет его за нами надолго или навсегда. С ежегодными взносами или единовременной выплатой, или с любого вида помощью, кроме, пожалуй, прямого выступления против европейских наций. Мы, конечно, постараемся выбить условия получше.

«Незевай» прошел вдоль берега и они с трудом нашли песчаный пляж, где можно высадиться и вытащить лодку. Но углубляться в джунгли пока не решились. Из зарослей раздавались природные звуки — крики, треск, пение. Ни запаха дыма, ни звона железа, ни человеческой речи.

Прямо сейчас эти земли пустовали. Если только оранг-лауты или пираты не скрывались где-нибудь среди мангров. Их дома на сваях, поставленные в заросших дельтах рек, обнаружить было бы непросто.

В любом случае, как пираты, так и морские люди в счёт не шли. Казалось бы, раз так, поднимай «Большую медведицу» и провозглашай землю своей. Но здесь так дела не делались. Это не Южные моря с маленькими бесплодными островками, здесь каждый камень уже принадлежал какому-либо сформировавшемуся государству. А чаще всего претендентов находилось несколько.

— Нам важна законная возможность организовать здесь факторию, — сказала Галина Ивановна. — Господин Тропинин утверждал, что со временем из торговой станции вырастит огромный город с миллионом жителей.

— Эка хватил, Алексей Петрович, — недоверчиво произнес Мамун. — Просто мечтатель.

— Если бы он не выпускал десятками шхуны, не построил паровую машину, заводы и много чего ещё, я бы и сама не поверила.

— Малаккский пролив, — сказал Барахсанов. — Этот остров стоит как раз на пути. И поставь здесь простой кабак, в него быстро набьются моряки. Все захотят напиться свежей воды, поесть мяса и получить ласковых женщин.

Галина Ивановна фыркнула.

— Но миллион? — не поверил Мамун.

— Дело наживное, — пожал плечами Афанасий Титыч. — Рыжая земля то что надо для кирпича. Построим дома, крепости, пирсы…

Он уже явно подсчитывал в уме барыши.

А Митя вспомнил о пустоши, что они нашли на месте некогда процветающего Танджунг Пинанга. Строительство городов в таких беспокойных местах представлялось ему ненадежным. Но вслух ничего не сказал. Не его ума дело.

— Но что мы можем им предложить? — спросил Афанасий Титыч, вытирая лицо платком.

Четыре вещи, — сказала Галина Ивановна и принялась загибать пальцы. — Богатства, то есть серебро, золото, меха, нефрит; оружие, превосходящее качеством британское и боеприпасы к нему (она загнула второй палец); союзнические отношения и, наконец, торговля.

— Оценят ли они все эти вещи?

— Здесь правят не индийские раджи, у них нет своей Голконды с алмазами и самоцветами. И нет большого числа воинов, как у китайского императора. Поэтому наше предложение будет достаточно весомым. Но конечно, многое зависит от политических и культурных ограничений. А что до торговли… В регионе доминирует Китай и даже испанское серебро, которое добывается в Америке и поставляется на Филиппины, утекает главным образом в Китай. Мы способны организовать независимый ручеёк и тот кто предоставит нам под него место, сможет получить свой кусок пирога.