Хозяева океана

Глава 17 Компания Мактавиша

Спрятать в Лондоне хоть целую армию не составляло труда. Город с миллионом жителей мог поглотить любое число людей. Всё это, однако, стоило денег.

Ясютин вовремя сообразил, что дезертиров нельзя держать вместе. Так они привлекают больше внимания и замыкаются в своем маленьком сообществе. Поскольку многие иностранцы оседали к востоку от Сити, рядом со старыми доками в Ист-Энде, туда и отправились Билли Адамс и Сэм Рид в поисках бедных семей, готовых взять постояльца. Дезертиров пристраивали по-одному, чтобы быстрее обучить местным обычаям и языку. Проблем не возникло ни разу. Бедняки были рады получить здорового помощника, за постой и еду которого к тому же платят монетой. Ясютин лишь поставил условие, чтобы постояльцев не посылали в места, где они могли нарваться на неприятности. Ну а для посещения кабаков подопечные беглецы просто не имели денег.

На некоторое время Ясютин вновь обрел свободу и относительный покой. Он вернулся к прежнему ритму жизни, где новый день начинался с завтрака, свежих газет и почты. Разве что теперь к участникам утренней церемонии добавился русский возница Иванов, а на кухне и в прихожей компанию Мэтью составлял барабанщик Гаврила.

На этот раз пришла всегда долгожданная и всегда неожиданная почта с родины. Её доставили рано утром. Большая часть «индийцев» возвращалась в Британию летом, но некоторым сопутствовали морские божества и они добирались на месяц или два раньше. Чтобы сократить сроки доставки почту снимали с кораблей при первой возможности, где-нибудь в Портсмуте или у мыса Бичи-хэд, когда на борт принимали лоцмана. Письма доставляли в Лондон по суше, в то время как сам корабль мог ещё месяц, а то и дольше добираться до лондонских доков. «Аллигатор» не стал исключением и всё ещё пробирался вверх по Темзе, когда письма из Индии уже разносили по лондонским адресатам.

Обычно несколько копий посылали с разными кораблями. Так получалось надежней. Корабли иногда тонули, захватывались каперами, или просто вставали на долгий ремонт. Важные сведения могли затеряться. Так что работы секретарям и переписчикам хватало. Начальство Ясютина в Виктории не пренебрегало этой системой. Иногда на лондонский адрес приходили одинаковые письма с разницей в несколько месяцев.

Судя по датам, почту из Виктории отправили около года назад. Но это было в порядке вещей. Быстрее добирались только письма переданные в Макао на ост-индийские корабли. Тогда почта могла дойти за девять-десять месяцев. Но корабли компании выходили из Макао в Лондон обычно в начале года. Так что раньше чем в сентябре ждать их не следовало. Почта же через порты Индии шла гораздо дольше.

«Аллигатор» пришел из Калькутты, а стало быть к американским письмам прибавилось небольшое послание от бенгальского агента Храмцова. Его послание не шифровалось и содержало общеизвестные сведения, будучи скорее жестом вежливости, чем частью работы. С него Ясютин и начал.

Храмцов сообщал о неудачном восстании Вазира Али, о гибели Типу Султана и падении королевства Майсур, о передаче достопочтенной компании власти над государством Танджавур. Британцы одерживали в Индии одну победу за другой, постепенно расширяя свое влияние. Все эти сведения уже устарели. Британские газеты узнавали о любых событиях раньше премьер-министра и короля.

Официальные письма из Виктории так же содержали лишь открытую информацию, неспособную повредить делу. Торговля с Кантоном, цены на рынках, промыслы, строительство железноделательного завода, добыча угля и руды. А вот письмо от племянника имело особое назначение и его требовалось прочесть одному.

Не желая, однако, прерывать завтрак, Ясютин отложил почту и развернул «Лондонскую газету».

Корабль Его величества «Флора» захватил испанского приватира с шестнадцатью пушками и девяносто членами команды, а также освободил несколько захваченных испанцами торговых бригов.

В палату пэров внесли закон о переписи запасов иностранных вин и обложении их пошлиной, а также о дополнительных акцизах на ром и другие продукты Вест-Индии. Это означало, что вина подорожают, а контрабандисты увеличат прибыли.

В Парламент внесли и другие законы. О содержании ополчения, о выплате экспортных премий. И…

— Вот это отлично, — произнёс вслух Ясютин. — Закон о продлении закона под названием «закон об облегчении торговли и отношений между Королевством и Соединенными Штатами Америки».

Законы принимали один за другим, парламент недаром ел свой хлеб. Хотя в Виктории большая часть подобных вещей вообще не нуждалась в регулировании, а меньшую часть можно было решить на коротком заседанием Правления.

— А вот решение о возмещении расходов Русской компании на содержание агента и капеллана в Петербурге и Кронштадте.

Затем шли привычные объявления о розыске преступников и вознаграждении за сведения, торги флотской ветошью, погашение векселей казначейства. Распродажи имущества, ликвидации компаний. Ясютин читал их на всякий случай, вдруг да мелькнет что-то любопытное. Кроме того, объявления позволяли получить общее представление о том, в каком направлении движется страна.

Всюду дела шли неважно. Кроме моряков, которым удается взять приз.

— Мистер Адамс, мистер Рид, господин Иванов, Мария, прошу прощения, я должен прочесть это письмо один.

Тимофей зашёл в кабинет.

Никакого племянника у него в Виктории не имелось. И вообще, насколько он знал, его мать и отец не имели других детей. Под видом племянника и прочих вымышленных родственников ему писали Алексей Петрович Тропинин и Галина Ивановна Эмонтай.

Несколько листов, исписанных убористым, но четким почерком, описывали жизнь тетушек, дядюшек, знакомых и малознакомых персонажей. Большинства этих людей не существовало в природе, другие были ему знакомы. Суть заключалась не в именах.

Даже подозревай кто-нибудь о наличии в письме тайного сообщения, ему вряд ли удалось бы взломать шифр. Его разрабатывал сам Тропинин и состоял он из трех каскадов.

Первым делом Тимофей выписал на отдельный лист каждое десятое слово письма (так как датировалось оно десятым числом). Затем по простой таблице, которую держал в памяти, превратил буквы в длинный ряд единиц и нолей. Сняв с полки книгу (14 издание Робинзона Крузо 1772 года) и открыв третью главу (так как на дате значился март), он проделал ту же процедуру с первыми пятью строчками текста, считая и цифры, но пропуская пробелы и знаки, получив ещё один ряд единиц и нулей. Оставалось только сложить первый ряд со вторым (при этом две единицы давали ноль), разбить на группы и преобразовать обратно в текст с помощью еще одной простой запоминающейся таблицы.

Привычная работа заняла не очень много времени.

Прочитав несколько раз послание он сжег в камине как его, так и промежуточные бумаги. Оригинал письма оставил, хотя бы для того, чтобы написать ответ, не путаясь в именах кузин, кузенов, тетушек и дядюшек.

Важное дело касалось меховой торговли. Пять лет назад в Виктории началась настоящая паника, когда выяснилось, что годом ранее несколько следопытов под предводительством Маккензи перевалили через водораздел и прошлись по территориям, которые Виктория считала своими. Экспедиция добралась до верховьев реки Столо [Фрейзер] и только враждебность индейцев каньона не позволила ей найти короткий путь к Тихому океану. Помимо прочего это событие привело к объединению меховых компаний Виктории, а также усилению разведывательных вылазок агентов Складчины вверх по рекам. Кроме того, Правление занялось поиском союзников, и вот теперь Ясютину предстояло прощупать этот вопрос в Лондоне.

Для визита к торговцу не следовало слишком наряжаться. Ясютин обошелся повседневным синим фраком, светлыми бриджами и белыми чулками. Туфли с бантом, шляпа из бобрового фетра как бы подчеркивали его статус. Ко всему этому Ясютин добавил плащ, так как было довольно прохладно.

— До вечера, душа моя! — попрощался Тимофей с Мэри. — Запри двери и никого не впускай.

Обоих телохранителей он забрал с собой, а от Иванова с Гаврилой и Мэтью пользы, случись чего, вышло бы немного.

Громадный город с населением в миллион душ поражал воображение, даже если прожить в нём долгое время. Тем не менее, население это сконцентрировалось в одном месте и достигнуть любой стороны было несложно даже пешком. Проблему составляли не расстояния, а грязь и преступность. Но путь предстоял по главным улицам, снабженным тротуарами, а что до преступности, то два дюжих, опытных в драках матроса приходились как нельзя кстати.

Полторы версты от дома на Флит-стрит мимо собора святого Павла и почти до самого Монумента(колонны, поставленной в память о Лондонском пожаре) они прошли всего за полчаса и, к счастью, без каких-либо происшествий.

Контора McTavish, Fraser and Company находилась на углу Сафолк-лейн и Кэннон-стрит (или Кэндл-стрит, как её многие называли по-старинке), в двух шагах от знаменитого Лондонского камня, про который люди судили разное. Рассказывали легенду о мече в камне, намекали на языческий жертвенник, считали отправной точкой римских дорог. Все сходились, однако, в том, что камень этот древний и лежит тут с первых дней основания Лондиниума. Правда лежащий камень постоянно передвигали, так как он мешал то строительству, то движению. Последний раз его вновь переместили с одной стороны улицы на другую пару лет назад.

Пусть это место и считалось центром города, но больше напоминало фабричную окраину. Улицу застроили многоэтажными складами с глухими стенами, а окна если и имелись, то выходили во внутренние дворы, куда вели арки. У арок стояли повозки, ожидая погрузки или разгрузки, ругались грузчики, извозчики, клерки. За всем этим наблюдали мальчишки и парни подозрительной наружности. Вряд ли они готовились совершить налёт на какой-то из складов, такое провернуть было непросто — массивные стены, толстые двери, железные замки и засовы, охрана. А вот присмотреть жертву для последующего ограбления злодеи могли вполне. Для уроженца Виктории такой уровень преступности был непривычен и Ясютин в который раз убедился, что совет Ивана Американца обзавестись прежде всего охраной, оказался крайне полезен.

Искомая компания занимала часть трёхэтажного здания из красного кирпича. Очевидно именно здесь хранились предназначенные для местного рынка меха, равно как и товары собираемые для отправки в Америку. Ясютин нашёл нужную дверь (железную, массивную, с толстой клепкой по периметру и оконцем на уровне глаз) и постучал кольцом-колотушкой. Его телохранители внимательно осматривали улицу. Им бы вряд ли открыли, заявись они просто так, но Ясютин предварительно обменялся с хозяином конторы записками, поэтому его ждали.

Молодой слуга предложил морякам подождать в прихожей, а Ясютина проводил в кабинет хозяина на второй этаж.

— Капитан Ясютин, консул миссии Тихоокеанских штатов, — сообщил хозяину слуга, как взаправдашний дворецкий.

Джон Фрейзер выглядел крупным мужчиной средних лет. Это был не тот Фрейзер, что исследовал запад Америки, и не тот, что ботаник и даже не его сын. Шотландский клан был плодовит на сыновей. Джон Фрейзер не был столь известен, как прочие, зато он являлся партнером и кузеном Мактавиша, который имел значительный вес в Северо-западной компании, а по сути возглавляя её.

В то время как многочисленные партнеры осели в Монреале, Нью-Йорке, на американских торговых станциях, сновали по рекам и озерам севера и запада Нового Света, McTavish, Fraser and Company обеспечивала связь с метрополией, являлась ушами и устами меховых торговцев в Лондоне.

Собственно контора располагалась прямо посреди складов, от которых её оделял барьер в половину человеческого роста. Очевидно через него хозяин присматривал за работой служащих, чтобы те не лодырничали, не воровали. Сейчас склад выглядел безлюдным, лишь тусклый свет от небольших окон падал в проходы между стеллажами.

По эту сторону барьера стоял большой стол с расходными книгами, стопкой бумаг, чернильным прибором, а также массивный шкаф. Ведущее во внутренний двор окно давало достаточно света, тем не менее в массивном канделябре горело несколько свечей.

Как в большинстве лондонских контор здесь имелся чайный столик, за который хозяин предложил гостью сесть. Слуга через минуту принес чайник, а всё остальное — чашки, сахарница и молочный кувшинчик здесь уже стояли.

— Кого на самом деле вы представляете, мистер Ясютин? — спросил Фрейзер, когда гость сделал первый глоток из чашки.

— Я нахожусь здесь сразу в нескольких шляпах, как у вас говорится, — ответил Ясютин. — Во-первых, представляю независимые тихоокеанские колонии с центром в Виктории. Они не признаны ни одним государством, но и не подчиняются ни одному государству. Во-вторых, я представляю крупное сообщество бизнесменов Виктории и всех окрестных земель. Оно называется Складчина. В третьих, я представляю конкретно Объединенную Меховую Компанию, которая имеет значительный вес и контролирует практически всю торговлю пушниной на северо-западном побережье вплоть до водораздела.

— То есть вы представляете конкурентов, — выделил главное Фрейзер.

— Я бы так не сказал, — осторожно поправил его Ясютин. — Наша ОМК (UFC) пока не оперирует за пределами водораздела, хотя и разведала проходы через горы в нескольких местах. С другой стороны, Северо-западная компания, которую вы представляете, пока не переходит на нашу сторону континента, хотя также проводит разведку.

— Пока, — вновь вычленил главное Фрейзер.

— Пока, — согласился Ясютин и сделал еще один глоток из чашки. — Что и составляет основную тему моего визита.

— Хорошо, — Фрейзер немного расслабился. — Готов выслушать вас.

Ясютин сделал паузу, чтобы выпить немного чая.

— Наши зверопромышленники уже вступили в контакт с индейцами пиикане. Они охотятся на диких быков, сами меха не промышляют, но знают о ваших скупщиках. И о вашем торговом форте Огастус, что стоит довольно близко к водоразделу.

Фрейзер кивнул.

— Я уполномочен сделать через вас предложение Северо-западной компании, — продолжил Ясютин. — Нам сейчас трудно сообщаться с Монреалем, с Лондоном куда проще. А вы, как нам известно, имеете большое влияние в этой компании.

— Допустим.

— В настоящее время СЗК (NWC) переносит главную контору в Тандер-бей, в устье Камень-из-тыквы.

— Каминистикию, — поправил Фрейзер.

— Вероятно, вы правы, — согласился Ясютин. — Таким образом, расходы на доставку грузов из Монреаля и в Монреаль вырастут. Это одна из проблем. Вторая — это давление со стороны компании Гудзонова залива.

— Верно, — хозяин решил, что тоже хочет чаю и без церемоний выдул сразу половину чашки.

— Есть и другие, — продолжил Ясютин. — Как то: исчерпание промыслов, граница с Соединенными Штатами, нехватка рабочей силы и уход партнеров в независимую компанию.

Последний пункт он выделил особо. Это был серьезный аргумент. Как раз к этому времени Маккензи разругался с компанией, на которую раньше работал. Так что все результаты исследования северных и западных территорий могли уплыть в руки конкурентов.

— Вы неплохо изучили вопрос, — признал Фрейзер.

— Меховая торговля — основа экономики наших колоний, — пожал плечами Ясютин. — Во всяком случае была таковой долгое время.

— Итак.

— Наша меховая компания предлагает сотрудничество. Она готова поддержать СЗК в борьбе с конкурентами.

— Каким образом?

— Мы можем обеспечить, как вы понимаете, прямой выход к Тихому океану, а значит короткий путь к кантонской торговле. Кораблям не придется плыть вокруг Горна, теряя два-три лишних месяца. И это не считая времени доставки мехов в Нью-Йорк. Мы сможем покрывать операции СЗК в Кантоне своим флагом, чтобы не возникало проблем с монополией Ост-Индийской компании. Или, если СЗК желает работать под американским флагом, то сможет просто базироваться на наши порты. Ремонт, оснащение, снаряжение, постройка новых кораблей — все это можно получить у нас по ценам Бостона или Галифакса.

Хозяин конторы поморщился, точно съел зеленый лимон.

— В таком случае, мистер Ясютин, вы обратились не по адресу, — произнес он. — Кантон забирает у нас лучших бобров. Людям в Монреале, возможно, всё равно, с кого брать монету, но мне нет. А вы предлагаете лишь усугубить эту проблему.

Ясютин понял, что дал промашку. Действительно, всё что Северо-западная компания отправит в Кантон, пройдет мимо лондонской конторы. Тем более, что она получает не пай с расторжки, а комиссионные. Он сразу же попытался исправить промашку.

— Упомянутый путь работает в обе стороны, мистер Фрейзер. Через него можно поставлять товары на обмен, которые сейчас компания перевозит в лучшем случае из Монреаля, а чаще из Нью-Йорка. И кроме того при продвижении на север СЗК потребуется снабжение. От нас его получить будет легче и быстрее.

— Зато путь лежит по рекам и озерам, а не по высоченным горам, — возразил Фрейзер. — Маккензи нашел его крайне неудобным и опасным, к тому же закрытым в зимнее время.

— На нашей стороне тоже есть реки и озера, — улыбнулся Ясютин.

Хотя шотландец во многом был прав. Расходы на коротком, но сложном пути от Тихого океана, могли превзойти затраты на длинном, но относительно легком озерном маршруте британских и бостонских территорий.

— Есть и ещё один момент. Ко многим северным территориям добраться через океан по фьордам проще, чем по суше. Кроме того, мы лучше изучили нашу территорию и знаем более удобные проходы через горы. Наверное, чугунные ядра и пушки тащить через перевалы не будет смысла, но легкий товар мы вполне сможем поставлять.

— Такой как…

— Одеяла, ткани, медную посуду, оружие, иглы, зеркала, краску, свечи, сахар, табак, виски, чай.

— Индейцы не пью чай. Он слишком дорог.

— Ещё как пьют. У нас есть дешевые сорта, имеющие спрос и у сибирских диких жителей и у американских.

Судя по мелкой придирке, остальную наживку шотландец сцапал. С другой стороны, Ясютин понимал, что и снабжение компании не принесет лондонскому агенту никакой прибыли. Его следовало заинтересовать лично.

— Теперь, что касается пушнины для Лондона, — сказал он и вновь сделал глоток.

— Да, очень интересно было бы услышать, — оживился хозяин.

— Мы могли бы поставлять в Лондон медвежий мех. Ни на британской территории Америки, ни в Соединенных Штатах медведи не встречаются или встречаются крайне редко. И можете учесть, что у нас на тихоокеанском побережье эти животные крупнее на четверть, чем в Северной Европе или Сибири. Они откармливаются жирным лососем, который идет на нерест.

— Медвежий мех имеет ограниченный спрос.

— Мы добавим лису, в том числе чернобурку и песца.

Глаза собеседника блеснули.

— Интересно, — согласился он. — И сколько шкур вы можете поставить?

Чернобурку называли в Европе серебристой лисой и возможно не только потому, что черная шерсть несла красивую седину. Её мех ценился дороже бобра. И хотя зверя промышляли по всей Америке, его удавалось добыть не так много. В Виктории же чернобурку научились разводить на изолированных островках, на свободном выпасе, а меховая компания могла поставить любое количество шкур, лишь бы не уронить цены.

— Думаю, две-три тысячи за сезон. Но лучше уточнить у клерков компании.

Шотландец кивнул.

— Ну и кроме того вы могли бы получать куницу, норку, разнообразные сибирские меха, в том числе соболя, а также шкуры морских животных, китовый ус, моржовую и слоновую кость.

— Слоновую кость? — удивился Фрейзер.

— В наших краях находят бивни мамонта время от времени. Причем СЗК сможет приобретать все это на ярмарке в Виктории самостоятельно, без посредничества. Или наши компании могли бы обмениваться мехами, в зависимости от разницы цен в Кантоне, Монреале, Нью-Йорке и Лондоне.

— Допустим, допустим, — кивнул хозяин уже более жизнерадостно. — А теперь скажите, каков ваш интерес? Все это звучит слишком сладко. Но вы же не благодетели, как я понимаю?

— Взамен мы желаем получить несколько вещей, — Ясютин отодвинул чашку в сторону. — Первое и главное — разграничение угодий. Всё что по тихоокеанскую сторону водораздела наше, остальное берите себе. С этим связано признание водораздела как политической границы. Хотя вы представляете коммерческое предприятие, мы дело друге. У нас есть стремление обрести независимость. И вы будете вести дела с нами как с независимой нацией. Возможно мы даже пустим ваших торговцев на наши пажити, но по особому договору.

Второе важное наше приобретение от сотрудничества — почта. Через британскую территорию в Америке, Виктория могла бы куда быстрее соотноситься с Европой и США, чем отправляя послания через Кантон или Калькутту.

Он оставил за скобками возможность переправлять по этому маршруту людей. Тех же беглецов или завербованных британских ремесленников. В отличие от товаров и припасов людей не нужно переносить через водоразделы и волоки, они отлично могут пройти на своих двоих, да еще и перетащат лодку. Тут сплошная выгода получается. Но сейчас лучше ограничиться почтой. Ведь главное проторить дорогу, а там…

— Кроме того, наша меховая компания стремится распределить поставки. Кантон нередко затоваривается мехами промышленников, что приводит к падению цен. Перенаправляя часть промысла в Европу, компания смогла бы поддерживать приемлемый уровень доходов.

Например, и это касается прежде всего вас, мех морского кота неизвестен здесь, а между тем, это очень хороший мех. У него та же проблема, что у бобра, предназначенного для фетра — длинный и жесткий волос. Избавляются от него тем же путем. Только бобровые шкурки истирают своими телами индейцы, а кота мы затираем на фабрике с помощью машин. Так вот, вы могли бы возглавить продвижение нового меха на европейские рынки. И снять, так сказать, все сливки.

— Хорошо.

— Могут появиться и менее значимые на первый взгляд возможности. Например, наш банк имеет определенные свободные средства, в то время, как американские пушные компании нуждаются в финансировании своих операций. Это могло бы послужить хорошей основой взаимодействия.

Фрейзер прищурился, что-то посчитал в уме и кивнул.

Одной из задач возможной сделки был вывод на американский рынок продуктов, производимых в Виктории, в обход обычных путей. Заключенный не так давно договор Джея позволял перемещать товар через границу между США и британскими территориями в Северной Америке. Виктории требовалось расширение рынков сбыта, а Тропинин всегда утверждал, что североамериканский рынок будет наиболее перспективным в ближайшие века и вовремя выйти на него, приучить к своим изделиям, будет решением многих проблем в будущем.

С Фрейзером Ясютин предпочел об этом не говорить.

— И ещё подумайте вот о чём, — сказал он поднимаясь и беря со стола шляпу. — Нам в любом случае нужен партнер по эту сторону водораздела. И если мы не найдем понимания у СЗК, то обратимся к конкурентам. К Новой компании или Гудзонобейской. К последней особенно не хотелось бы, те ещё жуки. Но что делать, нам нужны союзники… и вот тогда перечисленные преимущества получат уже они.

В целом Ясютин остался доволен разговором. Даже если партнерство не сложится, сам факт переговоров прибавит ему веса при контактах с другими компаниями и не только компаниями. А заинтересованные лица наверняка вскоре всё разузнают. В Лондоне ничего невозможно сохранить в тайне.

Выполнив долг, он вновь задумался о беглецах. Они висели на шее гирями и не давали полностью насладиться работой и лондонской жизнью, к которой он, надо сказать, начал уже привыкать.