Горный хребет

Глава 32 Надвигающаяся борьба

Прошел очередной оборот луны.

Однажды ранним утром небольшая группа из тринадцати человек подошла к Рву Кейлин с юга. Отряд состоял из дюжины мужчин и одной женщины. Сам лорд Грегор Клиган встретил их у ворот, как и ожидал.

Эти люди, очевидно, были кранногменами. Они были относительно невысокого роста, особенно по сравнению с обычными северянами. Они носили плащи с капюшонами, которые накидывали на плечи, как саваны, а вместо мечей носили трезубцы и сети.

Женщина была выше любого из двенадцати своих спутников-мужчин. Грегор знал почему: она не была жительницей Краннога.

Она также была одета в плащ. Капюшон был надвинут так, что скрывал ее лицо в тени. Пока они находились снаружи, ни она, ни двенадцать мужчин не снимали капюшонов.

Грегор поприветствовал их у рва и проводил до своего солярия.

Как только они оказались там, тринадцать новоприбывших откинули капюшоны и открыли свои лица.

Внимание Горы сразу же переключилось на женщину.

Она изменилась.

Во-первых, она была выше ростом и фигуристее. Но эти изменения были естественными. Некоторые другие — нет.

Ее волосы были выкрашены в светлый цвет. Ее некогда серые глаза теперь были цвета лесного ореха. Ее щеки были усеяны веснушками. Ее лицо каким-то образом было вылеплено так, что казалось меньше.

Только самые дорогие друзья и близкие родственники узнали бы ее вблизи. Все остальные не имели ни малейшего представления о том, что она — волк в овечьей шкуре.

Но она все еще была волчицей. Кареглазой, сероглазой, бледнокожей, длиннолицей волчицей. Однажды она снова станет такой.

Все эти изменения цвета лица были обратимы; ни одно из них не было постоянным. Однако на данный момент они должны были остаться. Это был единственный способ сохранить ее безопасность. И единственный способ сохранить того, кого она любила больше всего на свете, в безопасности и одновременно рядом.

Нынешняя ситуация стала результатом гениального мышления Ашары Дэйн.

Видя, как отчаянно Лианна Старк тоскует по своему сыну, леди Ашара разработала тщательно продуманный план, чтобы свести ее и Джона вместе. Этот план не предполагал раскрытия миру того, что Лианна жива, или истинной личности Джона.

Строго говоря, замысел был прост. Лианна должна была отправиться в Ров Кейлин под видом простолюдинки, ищущей работу. Затем Эддард Старк отправлял своего «незаконнорожденного» племянника в ров Кейлин на воспитание в дом Клиганов.

Задача Грегора заключалась в том, чтобы Джон служил его оруженосцем, а Лианна служила служанкой. Точнее, она должна была стать личной служанкой Джона.

Изменить внешность Лианны и дать ей новую личность было проще простого. Сложнее было убедить лорда Эддарда сотрудничать с ними. Это было не только сложно, но и довольно трудоемко.

Поскольку у Грейвотерского дозора не было лежбища, единственным средством связи с Домом Ридов были всадники. Лорд Хоуленд доставил план леди Ашары в Винтерфелл всего через несколько недель после его разработки. Послание было составлено в виде кода, основанного на загадках, на случай, если его каким-то образом перехватит другая сторона.

Поначалу лорд Эддард отказывался даже рассматривать этот план, опасаясь того, что может случиться с его сестрой или ее сыном, если их обнаружат. Хотя он очень быстро отправил ответ, всаднику потребовалось еще несколько недель, чтобы вернуться в Грейуотерский дозор.

Вот почему потребовалось семь лет, чтобы привести план Ашары в исполнение. Большую часть этого времени лорд Эддард и принцесса Лианна обменивались фрагментами письменного спора. Он был полон решимости не принимать этот чрезвычайно рискованный план; она была столь же решительно настроена убедить его принять его.

В итоге Лианна выиграла спор, когда умоляла брата выслушать ее как родителя. Она указала, что если Эддарда каким-то образом разлучат с Роббом, Сансой, Арьей или Браном, он сделает все возможное, чтобы воссоединиться с ними, даже рискуя собой. Когда Нед не смог ничего отрицать, он, наконец, сдался.

К счастью, сам Джон Сноу не стал протестовать, когда впервые узнал об этом предложении. На самом деле он был в восторге от мысли, что ему предстоит отправиться в Ров Кейлин и встретиться со знаменитым лордом Грегором Клиганом. Подвиги Григора были хорошо известны в Винтерфелле, особенно среди детей, высокородных и прочих. Так случилось, что Робб и Арья Старк, очевидно, немного завидовали тому, что их кузен будет первым из них, кто встретится с Горой.

Григор Клиган был проинформирован об этом только после того, как Эддард уступил просьбе сестры. Именно в тот день прибыл тот самый всадник с роковым письмом.

Пережив свой первоначальный шок от приезда Лианны в Ров Кейлин, Григор быстро согласился на уловку Ашары Дейн. Он почти жалел, что не подумал об этом первым. Он чувствовал, что мог бы; он должен был признать, что это было очень тщательно и умно придумано.

Он был доволен тем, что Джон Сноу стал его оруженосцем. Уиллас Тирелл был его оруженосцем со времен турнира в Ланниспорте, но, хотя он прекрасно справлялся со своими обязанностями, в том году он отметил восемнадцатый день тезоименитства. Он был уже слишком стар, чтобы продолжать работать оруженосцем. Как будущий лорд Великого дома, он должен был поддерживать образ достоинства и респектабельности в зрелом возрасте.

Наследник Хайгардена продолжит работать в тайном совете Григора, но Джон Сноу заменит его в качестве оруженосца Горы.

Между тем, соглашение между Лианной и Джоном было прописано очень подробно: она будет его служанкой и не более того. Чтобы защитить его, она не должна была говорить ему, кто она и как связана с ним. Даже если он поклянется, что больше никому не расскажет, она не могла рисковать тем, что кто-то узнает правду. Конечно, Варис уже знал правду и продолжал хранить ее в тайне, но Паук был не единственным человеком в Вестеросе, у которого были шпионы.

Несмотря на эти условия, Лианна не собиралась вечно скрывать правду от Джона. Все, что имело значение, — это то, что она была рядом с ним; это все, чего она хотела. К тому же, при таком раскладе он, по крайней мере, будет с ней знаком, и ему будет гораздо легче понять правду, когда она, наконец, откроется ему.

Джон Сноу прибыл в Ров Кейлин в тот же день. Его сопровождали несколько человек из числа вооруженных людей его дяди. Грегор встретил его у северных ворот и проводил в комнату.

Комната Джона находилась в центре башни лорда. Спальня Грегора и Дейси располагалась пятью этажами выше. Вэллори все еще находилась в детской на этаж ниже комнаты родителей, а Рикард и Аливер делили комнату на следующем, самом верхнем этаже.

Башня лорда обычно предназначалась для дома Клиганов и их самых знатных приближенных. Несмотря на то, что Джон Сноу был назван бастардом, его все равно признали сыном Старка. Благодаря этому, а также тому, что он был новым оруженосцем Григора, ему выделили отдельную комнату в башне лорда.

Лианна была в комнате Джона, когда он и лорд Грегор пришли туда. Когда она наконец увидела своего сына после одиннадцати лет разлуки, она была потрясена. Он так вырос. Он был так похож на нее (во всяком случае, до того, как она изменила свою внешность).

Она почувствовала непреодолимое желание броситься вперед и обнять своего сына. Ради его и своего блага она этого не сделала. Она просто поприветствовала его улыбкой, легким наклоном головы и практичным бормотанием

— «милорд».

Он поблагодарил ее за то, что она сделала его желанным гостем, и отправился устраиваться.

Грегор решил оставить их наедине на некоторое время. Он решил, что вполне может позволить им сблизиться, даже если они смогут делать это только как хозяин и слуга.

Он вышел из этой спальни с чувством глубокого облегчения. До сих пор план леди Ашары осуществлялся безупречно и без каких-либо неожиданных осложнений. До тех пор, пока Лианна сможет продолжать этот фарс в качестве служанки, Грегору не придется беспокоиться о том, что она или Джон могут подвергнуться серьезной опасности.

Через пару месяцев после того, как вторая жена и третий ребенок Рейегара Таргариена прибыли в Ров Кейлин, у Грегора были очередные именины. В тот год ему исполнилось девять и двадцать лет. двадцать девять. В своей первой жизни он так и не дожил до этого возраста.

Грегори Уэлчу было двадцать восемь лет и семь месяцев, когда подозреваемый террорист выстрелил ему в спину. Шесть из этих лет он верно служил Центральному разведывательному управлению, и за эти шесть лет он совершил много великих дел.

Грегор Клиган все еще гордился тем, что ему удалось сделать в качестве федерального агента Соединенных Штатов. Как бы то ни было, он гораздо больше гордился тем, чего добился как вестеросец.

Грегори Уэлч, может быть, и выполнял фантастическую работу по защите своей страны, но его профессия оставляла ему очень мало времени на личную жизнь. Из-за этого он так и не познал радости создания собственной семьи. Он никогда не был женат. У него никогда не было детей. На момент смерти он даже был холост.

Грегор Клиган смог исполнить свой долг перед Семью Королевствами и одновременно создать семью. Он был женат уже восемь лет и являлся отцом троих детей. Дейси, Рикард, Аливер и Вэллори значили для него больше, чем что-либо другое в обоих мирах. Они были для него главным источником ежедневного вдохновения; они побуждали его продолжать работать над тем, чтобы Вестерос стал лучшим местом для всех.

Что касается улучшения Вестероса, то Грегор обдумывал различные способы использования своих знаний, полученных в первой жизни, на благо Семи Королевств. Он уже улучшил архитектурный аспект, внедрив цемент и бетон, и вложил порох в военное дело.

Во время Великого лета он размышлял, как еще можно обогатить культуру Вестероса. И тут его осенило: почему бы не сделать это с помощью речи?

Агентов ЦРУ часто поощряли изучать второй язык. Грегори Уэлч мог говорить на трех. Помимо английского, он свободно владел испанским и итальянским. Оба языка он выучил в колледже. Они оказались особенно полезными при выполнении заданий, связанных с расследованием деятельности наркокартелей и мафии.

Очевидно, что в этом мире никто не говорил ни по-испански, ни по-итальянски. Поэтому у Грегора не было возможности использовать ни один из них. Тем не менее, он все еще помнил, как читать, писать и говорить на обоих языках без ошибок.

Это давало ему неоспоримое преимущество. Он мог использовать оба языка в качестве секретного кода. Все, что ему нужно было сделать, это выбрать наиболее надежных союзников и обучить их одному или обоим диалектам. Тогда он сможет общаться с ними без риска быть подслушанным.

После долгих размышлений над этим вопросом Грегор решил, что будет преподавать испанский язык офицерам Легиона без знамен, а итальянский — членам своей семьи и ближайшим союзникам.

Неудивительно, что все, кому стало известно об одном или обоих этих языках, были ошеломлены. У них сложилось впечатление, что Грегор создал эти языки самостоятельно. К счастью, ему удалось убедить их в обратном. Он заявил, что обнаружил на борту судна Эурона Грейджоя набор свитков, которые были похищены у двух давно исчезнувших цивилизаций за пределами Эссоса. В свитках содержался обширный каталог языков этих королевств, а также исчерпывающее руководство по переводу обоих языков на Общий язык.

Чтобы должным образом «сохранить» языки, он заявил, что взял эти свитки под единоличное хранение и будет чтить память древних цивилизаций, возрождая их языки и используя их в качестве секретных кодов. Его приближенные и подчиненные горячо поддержали эту идею.

С самого начала Великого лета Грегор обучал сотни людей испанскому языку и десятки — итальянскому. Через пять лет большинство из них могли говорить на них довольно хорошо. Ни один из них не овладел языком полностью, но они подавали большие надежды. Таким образом, была определенная надежда, что некоторые из них смогут овладеть испанским, итальянским или обоими языками.

Пока он обучал свою семью, друзей и союзников, Григор Клиган раздумывал над тем, чтобы выучить еще один язык. Это было бы весьма полезно, если бы ему когда-нибудь понадобилось переплыть Узкое море. Перебрав варианты, он пришел к выводу, что высокий валирийский язык кажется ему наиболее подходящим.

Таким образом, Грегор поставил перед собой цель выучить старый диалект Таргариенов. Эта цель оказалась трудной, но все же выполнимой. Его успехи в изучении высокого валирийского языка были постепенными; понимать его было гораздо труднее, чем итальянский или испанский. К счастью, мейстер Кенник и несколько более культурных легионеров могли направлять и помогать ему.

Несмотря на все это время, посвященное языковым навыкам, Грегор не тратил весь свой день на развитие новых форм общения с другими людьми. На самом деле, это занимало лишь незначительную часть его обычного дня. В остальное время он тренировался на мечах, общался со своими лейтенантами, проводил тайные встречи для обсуждения судьбы Вестероса и тому подобных тем.

Одной из таких тем были основные взаимоотношения во всех девяти регионах Вестероса, особенно те, которые касались его семьи.

Спустя еще несколько месяцев после того, как Грегор отпраздновал свой двадцать девятый день именин, он получил ворона из Кастерли-Рок. Он принес известие о некой свадьбе. Эта свадьба была знаменательна тем, что делала Григора родственником Великого Дома западных земель.

В начале той недели Тирион Ланнистер и Эллин Клиган соединились в септе Утёса Кастерли. Их помолвка длилась целых пять лет, поскольку они решили подождать, пока Эллин исполнится восемь и десять лет.

В обычных условиях Тайвин Ланнистер приказал бы им соединиться как можно скорее. Однако в силу определенных обстоятельств он позволил им подождать полдесятка лет.

С тех пор как Эллин вернула Брайтроар Дому Ланнистеров, а Грегор убедил Джейме вновь занять место наследника Утеса Кастерли, лорд Тайвин стал гораздо более внимательным и снисходительным к Клиганам. Грегор по-прежнему был уверен, что Повелитель львов использует Эллин в качестве политического заложника, но теперь он хотя бы относился к ней с некоторой долей доброты. Каким бы суровым, неумолимым и безнравственным ни был Тайвин, он не становился жестоким без провокации. Пока Эллин вела себя хорошо — а Грегор не сомневался, что так оно и будет, — ей ничего не угрожало.

Грегор хотел бы присутствовать на свадьбе сестры, но его обязанности на Севере мешали ему. Однако Сандору удалось присутствовать. Собственно, именно он и отправил письмо. Он подробно рассказал брату о том, что произошло.

смена плаща была интересным зрелищем. К этому времени рост Эллин превышал шесть футов, в то время как Тирион был чуть ближе к четырем, чем к пяти. Чтобы он смог накинуть на ее плечи свой плащ дома, ей пришлось встать на колени в расслабленной позе. К счастью, она сделала это охотно и с радостью, к облегчению Тириона. Она избавила его от большого смущения, за что он был ей благодарен.

Пиршество состояло из семи блюд, и время от времени менестрель исполнял несколько песен. Неудивительно, что «Дожди Кастамере» звучали постоянно. Только Тайвин Ланнистер мог исполнить такую песню на свадебном пиру.

По настоянию Тириона они пропустили церемонию укладывания в постель. Грегор был рад этому. Ему не нравилась мысль о том, что кучка незнакомых мужчин публично раздевает его сестру, а затем лапает и ласкает ее, пока они несут ее в постель к мужу.

По словам Сандора, Эллин была достаточно высокой и сильной, чтобы поднять почти любого мужчину. Учитывая это, Тирион не представлял для нее никакой сложности.

Хотя церемонию укладывания в постель отменили, само укладывание в постель не отменили. Сандор мог в этом убедиться: они с Обарой имели несчастье занять гостевую спальню, расположенную прямо рядом с постельной комнатой. Он слышал все — все, что происходило в соседней комнате. Даже они с Обарой никогда не были настолько громкими. Хуже того, Обара, казалось, был поглощена подслушиванием.

Сандор был рад, что они не взяли с собой в Скалу Тайту и Морса. Однако Пес так и не смог заснуть в эту ночь. Очевидно, Тирион и Эллин тоже.

Когда он встретил Тириона и Эллин за завтраком на следующее утро, они казались влюбленными друг в друга. Очевидно, она с нетерпением ждала предыдущей ночи и наслаждалась ею так же, как и Тирион. Наверное, этому способствовало то, что Эллин провела большую часть последних пяти лет в разъездах между замком Клигана и Утёсом Кастерли. Это позволило ей и Тириону стать гораздо ближе друг к другу.

В любом случае, Грегор был рад узнать, что его сестра теперь счастлива в браке. Он знал, что Тирион сделает все, что в его силах, чтобы уберечь ее от всех и каждого, кто может причинить ей зло, включая его отца-лорда.

Увы, радостный период после свадьбы Эллин длился не так долго, как надеялся Грегор. Не прошло и двух недель, как в Ров Кейлин прилетел другой ворон. Слова этого ворона были такими же темными, как и его крылья.

В течение последних пяти лет паралич лорда Тарренса Клигана постоянно усугублялся. Он охватил его ноги и руки и продолжал распространяться по всему телу. В начале того же года паралич охватил его голову.

Буквально на днях он перенес то, что Грегор назвал бы кровоизлиянием в мозг в своей первой жизни. В этой вселенной это называлось просто кровоизлиянием в мозг.

Как бы ее ни называли, именно она окончательно убила лорда Тарренса Клигана.

Даже прочитав письмо четыре раза, Грегор не мог в это поверить. Его отец был мертв.

По лорду Тарренсу была отслужена короткая панихида. Это было частное мероприятие; на нем присутствовали только Клиганы из крепости Клигана. Тирион пришел в знак уважения к своей жене и покойному тестю. Леди Далия была весьма признательна за этот акт добросердечия.

Грегор был единственным членом своей семьи, который не смог присутствовать на церемонии. Мать и братья не осуждали его за отсутствие, но он все равно чувствовал себя виноватым за то, что не смог помочь отцу упокоиться.

После похорон Сандор подтвердил клятву верности дома Клиганов лорду Тайвину и королю Роберту. Он больше не был наследником замка Клиганов; теперь он был его лордом.

Как и его семья на юге, Грегор глубоко скорбел по своему отцу. Однако он не мог позволить себе слишком долго оплакивать его смерть. Или, по крайней мере, он не мог сделать так, чтобы она занимала все его мысли. Предстояло еще многое сделать, чтобы подготовить Вестерос к Долгой ночи. Это по-прежнему было главной обязанностью Горы.

К этому моменту к югу от Стены было вывезено около десяти тысяч одичалых. Каждые четыре месяца в Семь Королевств прибывало все большее их число.

Одичалые больше не ограничивались Севером. Используя свои связи в Вестеросе, Григор сумел устроить так, что многие из них перебрались в другие части Семи Королевств.

Некоторые из более агрессивных одичалых поселились в некоторых районах Долины. Они неплохо уживались с горными кланами этого региона.

Некоторые из более мирных одичалых поселились в некоторых частях Речных земель. В основном они жили вдоль Трезубца. Под командованием лорда Стеврона дом Фреев был очень любезен с вольным народом.

Некоторые из наиболее плодовитых диких существ поселились в некоторых районах Предела. Они поделились своими методами земледелия и охоты со многими местными жителями, что позволило им стать еще более продуктивными, чем раньше.

Это потребовало много времени, терпения, принуждения, инициативы, дебатов и терпимости, но в конце концов Грегору удалось установить некую форму прочного мира между Вольным народом и жителями Семи Королевств.

Время от времени все еще случались отдельные инциденты между одичалыми и одним лордом. Грегор брал на себя посредничество в этих спорах. Обычно ему удавалось предложить решение, которое устраивало большинство вовлеченных сторон. Конечно, он никогда не мог угодить всем, но важно было то, что конфликт всегда улаживался без какого-либо длительного ущерба.

В землях к северу от Стены все еще оставалось более девяноста тысяч одичалых. Из них Манс Рейдер имел власть над тридцатью-сорока тысячами. К счастью, он постоянно работал над тем, чтобы завоевать еще большее их число. С каждой новой партией, успешно отправленной на юг, все большее число Вольного народа склонялось к тому, чтобы присоединиться к делу Манса.

Грегор оставил бы бремя доставки одичалых в Семь Королевств на Манса. Задача Горы в этом отношении заключалась бы только в том, чтобы заботиться о Вольном народе и следить за ним, когда он окажется там.

Отношения между Вольным народом и жителями Семи Королевств постепенно улучшались. Ко второй половине 294 года от вторжения Эйегона они стали более или менее стабильными.

Именно тогда Грегор решил, что идеальным вариантом будет рассказать общественности об истинной причине прихода Вольного народа в их владения. Он отправил послание каждому из королей и каждому из лордов-правителей с предложением сообщить новость, и каждый из них ответил согласием.

В конце 294 года от вторжения Эйегона по всему королевству разнеслась весть о наступлении Долгой ночи.

Грегор не мог предсказать, как отреагирует каждый человек в Вестеросе, но он мог представить, как они воспримут эту новость. Как оказалось, реальная реакция среднестатистического человека не сильно отличалась от ожидаемой. Был шок. Было неверие. Был ужас. Был страх. Был скептицизм. Больше всего было фанатизма.

Многие отказывались верить в то, что Иные действительно собираются вернуться в мир.

Было несколько человек, которые подозревали, что это объявление — всего лишь уловка, придуманная Горой и Великими семьями, чтобы обеспечить лояльность мелких народностей. Тогда одичалые заявили, что верят в достоверность этого объявления. У Свободного народа не было причин вводить их в заблуждение на этот счет, поэтому теория о том, что объявление было обманом, умерла очень быстро.

Как только его достоверность была признана всеми, началась общенациональная паника. Многие хотели укрепиться в своих домах или переехать куда-нибудь на юг. Некоторые даже подумывали о том, чтобы переплыть Узкое море. В какой-то момент люди были в таком бешенстве, что чуть не ополчились друг на друга.

К счастью, под руководством лорда Григора Клигана, короля Роберта Баратеона и других восьми лордов-правителей страна была спасена от бурной волны хаоса. Как ни странно, Вольный народ оказался весьма полезен в этом процессе. Они смогли заверить и мелкопоместных, и рыцарей, и знатных лордов, что у всех них есть отличные шансы пережить Долгую ночь. Их предыдущий опыт к северу от Стены вполне подтверждал эти утверждения.

Именно эта уверенность в первую очередь позволила Грегору, королю и Великим Лордам восстановить мир и порядок во всем королевстве. В свою очередь, отношения между Вольным народом и Семью королевствами резко изменились к лучшему.

Действительно, теперь, когда между двумя цивилизациями установился прочный мир, все могли сосредоточиться на принятии дополнительных мер по подготовке к Долгой ночи.

Последние пять лет лорд Станнис Баратеон заботился о добыче драконьего стекла на Драконьем Камне. Несколько ящиков с этим составом были доставлены на Стену, чтобы выковать из него кинжалы, мечи, наконечники стрел и копий.

Лорд Станнис уже предоставил Ночному Дозору достаточно драконьего стекла, чтобы вооружить всех и каждого из черных братьев.

Это само по себе о чем-то говорило, ведь Дозор был в пять раз больше, чем во время восстания Грейджоя. Его численность выросла с шестисот человек до примерно трех тысяч.

Король последовал рекомендации Грегора о предоставлении определенных льгот, чтобы убедить больше людей записаться в Дозор. В результате мужчины со всей страны добровольно шли в Дозор ради своих близких. Благодаря уговорам Григора Клигана, Джеора Мормонта и Манса Рейдера, многие одичалые тоже были убеждены вступить в Дозор. В их ряды влилась даже горстка жителей Эссоса.

С новыми черными братьями Дозор смог вновь открыть несколько своих заброшенных крепостей. Черный замок, Восточный дозор у моря и Башня теней больше не были единственными занятыми замками на Стене. Теперь Вествотч у моста, Грейгард, Айсмарк, Дип-Лейк, Грингард, Лонг-Карроу, Оукеншилд и Сейбл-Холл тоже были хорошо укомплектованы и защищались.

Факелы, Римегейт, Стоунуор, Вудсвотч-бай-Пул, Стенд Стражей, Холм Инея, Квинсгейт и Ночной форт все еще были закрыты, но была надежда, что они будут вновь открыты к 300 году от вторжения Эйегона. Судя по прогнозам Дозора, это вполне может произойти.

Снабжение Стены оружием и людьми было лишь одной из задач.

Между Вестеросом и Эссосом были заключены торговые соглашения. В случае, если следующей зимой в Семи Королевствах закончится продовольствие, они должны будут обеспечить доставку провизии из-за Узкого моря. Нельзя было допустить, чтобы они пережили натиск Белых Ходоков и погибли от голода.

Кроме того, связи между девятью регионами Вестероса продолжали укрепляться, в основном за счет браков. Казалось, что каждый второй месяц рыцарь, мелкий лорд или знатный лорд из земли вступал в брак с высокородной дамой из другой части страны.

В частности, был один договор, который удивил даже Грегора.

После долгих раздумий Тайвин Ланнистер решил устроить сговор между Джейме и высокородной леди из-за пределов западных земель. Уже одно это могло удивить многих. Но что действительно ошеломило Грегора, так это то, кого лорд Тайвин выбрал в качестве преемницы. Он выбрал Линессу Хайтауэр.

Поскольку все дочери нынешних Великих Лордов были слишком молоды для Джейме, Тайвину пришлось выбрать женщину из знатного дома. Грегор мог понять, почему он выбрал женщину из Предела, и почему он выбрал именно этот дом, но почему Линесса?

С другой стороны, из шести дочерей лорда Лейтона Хайтауэра единственной, кто еще не был женат, была Малора, но она, скорее всего, была слишком стара для Джейме. К тому же, она все еще носила прозвище Безумная Малора, а учитывая, что Джейме сделал с последней, кого другие называли «Безумным»… одна мысль об этом приводила в замешательство.

Во всяком случае, Джейме Ланнистер и Линесса Хайтауэр сыграли свадьбу в начале 295 года от вторжения Эйегона. Их свадьба была гораздо пышнее, чем свадьба Тириона и Эллин, но на этот раз жених и невеста были заметно меньше увлечены друг другом. Действительно, между Цареубийцей и девушкой из Староместа было мало любви. Он женился только по настоянию своего отца-лорда, а ее больше интересовали выгоды, которые она могла получить от этого союза.

К счастью, Джейме не был таким эксплуататором или тем, кого легко принудить, каким был бы лорд Джорах Мормонт. Он хорошо одевал, укрывал и обеспечивал свою жену, но не старался угодить ей. Он побуждал ее считать свои благословения и дорожить каждым из них.

Как бы там ни было, этот брак не мог быть хуже того, что Джейме трахает свою сестру.

Кроме того, Грегор почти не сомневался, что дом Ланнистеров не постигнет та же участь, что и дом Мормонтов в оригинальной вселенной. Он был рад узнать, что Джейме оказался более напористым, чем человек, который должен был стать мужем Линессы в оригинале. Конечно, лорд Джорах отнюдь не был покладистым, но он безнадежно заблуждался в своих неудачных попытках умиротворить Линессу.

Ему очень повезло, что он полюбил Нимерию Мартелл именно в этой вселенной. Дорнийская женщина была не такой требовательной, как женщина из предела, и ей было гораздо легче угодить. По сути, все, что она когда-либо просила у своего мужа-лорда, это чтобы он позволял ей во всем сражаться рядом с ним. Видя ее в бою и зная, на что она способна, лорд Джорах выполнил эту простую просьбу.

Хотя честь дома Мормонтов была пощажена, все еще оставались некоторые ссоры из оригинальной вселенной, которые требовали посредничества Грегора.

Самый большой пример этих споров произошел в 296 году от вторжения Эйегона, когда Дом Уайтхилл из Хайпойнта пригрозил войной Дому Форрестер из Айронрата. Поводом для этого послужило то, что Ашер Форрестер лег в постель с Гвин Уайтхилл и завладел ее девственностью. Несмотря на то, что она легла в постель Ашера добровольно, ее отец лорд Ладд поспешил назвать это изнасилованием.

Форрестеры присягнули Дипвуд Мотту, а Уайтхиллы — Дредфорту. Однако ни Гальбарт Гловер, ни Русе Болтон не желали вмешиваться в это дело. Даже сам лорд Эддард Старк не стал вмешиваться. Все они просто позволяли двум домам разрешить конфликт между собой.

Однако лорд Грегор Клиган был готов вмешаться. Он, Дейси и целый взвод легионеров отправились в Волчий лес, как только узнали об угрозе лорда Уайтхилла объявить войну.

Они прибыли в Айронрат как раз вовремя. Лорд Ладд был там; он вел «переговоры» с Форрестерами. Он поставил лорду Грегору Форрестеру ультиматум: либо изгнать Ашера из Вестероса, либо он соберет свои войска и пойдет на Айронрат.

К счастью, Грегор Клиган вмешался до того, как лорд Форрестер должен был принять решение. Тогда он взял переговоры в свои руки, и с тех пор переговоры шли гораздо более гладко.

Лорд Грегор Форрестер и его родственники были любезными хозяевами, как и ожидал Грегор.

Тем временем лорд Ладд Уайтхилл был таким же напыщенным, раздражающим, неприятным, упрямым и невыносимо грубым, каким он был в видеоигре.

Конечно, Грегор не был ограничен набором вариантов диалога, как в игре. Это было очень удачно, поскольку он считал большинство вариантов жалким подобострастием, особенно по сравнению с тем, что он предпочел бы сказать на месте Форрестеров.

По правде говоря, Грегор изначально не очень-то интересовался видеоиграми. В своей первой жизни он был немного случайным геймером. В основном он играл в игры Bethesda, Valve, Ubisoft и Electronic Arts. Он также играл в несколько игр Telltale. Ему очень понравились их игры Walking Dead и Wolf Among Us. Но он презирал их игру Game of Thrones.

Один из рецензентов назвал его «влажной мечтой мазохиста». Хотя Грегор считал, что это точное описание, он предпочитал называть ее «мучительной, не приносящей удовлетворения кучей трах-мусора».

Но это было лишь его мнение. По слухам, второй сезон игры находился в разработке. Увы, он не прожил достаточно долго, чтобы увидеть его выход. Тем не менее, он был уверен, что хуже первой игры быть не может, особенно если учесть, что в конце 6-го сезона сериала Дом Уайтхилл лишился защиты Дома Болтон. Они были практически обречены на поражение.

Кроме того, Грегор вынужден был признать, что при всех своих многочисленных недостатках в первом сезоне игры были и искупительные моменты. Главным образом, это заколоть Бритта до смерти и сбросить его со Стены, избить и ослепить Гриффа Уайтхилла, воткнуть длинный меч в рот Харис и обезглавить Ладда Уайтхилла.

Сидя за столом заседаний напротив Лудда, Грегор с удовольствием обезглавил бы его по-настоящему. У него были средства, возможность и привилегия сделать это. Он мог сделать это так же стоически и без эмоций, как эта дрянь Рамси убил Итана Форрестера.

Все, что ему нужно было сделать, это подойти к Лудду, достать Саммит, взмахнуть им в воздухе, а затем его уродливая дыня головы покатилась бы по земле. Позже, когда Нед Старк захочет узнать, что произошло, Гора сможет просто заявить, что лорд Уайтхилл представлял прямую угрозу безопасности Вестероса, и он просто устранил эту угрозу соответствующим образом.

Тем не менее, Грегор все же решил не наживать лишних врагов. Кроме того, поскольку Гвин Уайтхилл была разумным человеком, Грегор был уверен, что один из ее братьев тоже должен быть в какой-то степени разумным. Очевидно, что Грифф таковым не являлся. Карл был уже давно мертв, а Эбберт учился на мейстера. Оставалось надеяться, что Торрхен окажется более порядочным, чем его отец и младший брат.

Когда Лудд закончил разглагольствовать о том, как Ашер «обесчестил» его дочь, лорд Грегор Форрестер получил шанс защитить своего сына. Гора внимательно выслушал обоих мужчин, но лорд Айронрата был, очевидно, более рассудительным из них.

Чтобы избежать путаницы, только лорда Айронрата звали «Грегор». Владыку Рва Кейлин называли просто «Гора», когда оба находились в одной комнате.

Лорд Форрестер сообщил, что Ашер готов жениться на Гвин, чтобы снять все вопросы о чести. Ашер был там и подтвердил слова своего отца: он не возражал против свадьбы с Гвин. Сама Гвин тоже присутствовала, и она не протестовала против предложения лорда Грегора Форрестера. Казалось, она даже была за него.

Очевидно, лорд Уайтхилл считал, что его семья слишком хороша, чтобы так ассоциироваться с членом Дома Форрестеров. Его устроило бы только то, что Ашера депортировали из Семи Королевств или на его клинке была бы кровь Форрестеров.

Гора не позволил бы ему ни того, ни другого.

Как королевский магистр порядка, власть Горы превосходила власть любого из лордов. Поэтому он постановил, что никто не может быть изгнан и никто не может объявить войну другому дому без его согласия. Однако он был неравнодушен к предложению лорда Форрестера женить Ашера на Гвин.

Сами Ашер и Гвин были в восторге от такой перспективы, а лорд Форрестер был рад рассмотреть любой вариант действий, не предполагающий кровопролития.

Ладд был единственным, кто не одобрял это предложение. Он был непреклонен в том, что если Ашера не отошлют, он выступит против дома Форрестеров.

Теперь настал черед Гора поставить Лудду ультиматум: он мог либо принять его предложение о женитьбе Гвин на Ашере, либо продолжать объявлять войну. Но если он выберет последнее, Гора сообщит ему, что Легион без знамен вступит в бой на стороне Форрестеров.

Гора испытывал какое-то злобное удовлетворение, наблюдая, как самодовольная ухмылка на лице Ладда Уайтхилла поспешно сменяется гримасой ужаса. Лорд Грегор Форрестер выглядел таким же ошеломленным, как и Ладд, но когда он понял, что Гора на его стороне, на его лице появилась ухмылка. Что касается Ашера, то он лишь ухмыльнулся. Гвин выглядела почти такой же нервной, как и ее отец.

В конце концов Ладд Уайтхилл нехотя согласился на условия лорда Григора Клигана, к радости Ашера и Гвин и облегчению лорда Форрестера. Однако он отказался принимать какое-либо участие в финансировании свадьбы. Гору это вполне устроило. Поскольку предложение было его, он предложил оплатить свадьбу из своего кармана. Это было вполне выполнимо, поскольку казна Рва Кейлин была практически переполнена золотом.

Три недели спустя Ашер Форрестер и Гвин Уайтхилл поженились перед сердечным деревом Айронрата. Церемонию вел Гальбарт Гловер, хозяин Дипвуд Мотт. Ладд решил не присутствовать, поэтому вместо отца Гвин выдавать замуж пришел Торрхен Уайтхилл. Казалось, он ничуть не возражал против того, чтобы его сестра вышла замуж за Форрестера.

Это был знак того, что Гора не слишком оптимистично оценивал третьего сына Ладда Уайтхилла.

Гора и высшие офицеры Легиона без знамен были приглашены на свадьбу, и Гора с радостью принял приглашение.

Когда Ашер и Гвин произносили свои клятвы перед деревом сердца, никто из присутствующих не мог усомниться в том, что они имели в виду каждое свое слово. Они были влюблены друг в друга.

Во время пира лорд Грегор Форрестер поднял два разных тоста. Первый был за этот грандиозный шаг, предпринятый для восстановления старого соперничества между Домом Форрестер и Домом Уайтхилл. Действительно, Грегор Клиган считал, что они были обычными Ромео и Джульеттой. Оставалось надеяться, что у них не будет такого же финала, как у Ромео и Джульетты (хотя это было в этом мире, где люди буквально постоянно падали замертво).

Второй тост был произнесен за лорда Грегора Клигана и Легион без знамен. Гора был удивлен, что его так выделили, но ничего не сказал, когда лорд Айронрата сделал это заявление. Лорд Грегор Форрестер объявил, что он и его друзья в большом долгу перед Горой, поскольку без него союз между Ашером и Гвин никогда бы не состоялся.

Гора смиренно принял эту честь, и он не отрицал истинности утверждения лорда Грегора.

Сразу же после пира Ашер и Гвин удалились в спальню. Хотя на Севере не было церемоний, связанных с постельными утехами, при одном взгляде на похотливые взгляды, которыми обменивались жених и невеста, можно было не сомневаться, что их брак будет заключен этой же ночью.

Грегор Клиган и его легионеры вернулись в Ров Кейлин поздним вечером. По дороге Грегор размышлял о том, сколько времени пройдет, прежде чем Ашер и Гвин станут родителями. Он полагал, что пройдет не так много времени, прежде чем у них появится первый ребенок. В конце концов, казалось, что в эти дни почти у всех рождаются дети. А в некоторых случаях и больше.

Например, леди Кейтилин Старк подарила своему мужу-лорду третьего сына в начале 295 года от вторжения Эйегона. Его назвали Рикон, вариант Рикарда, в честь покойного отца лорда Эддарда.

В том же году Лиза Аррен родила своего третьего ребенка, дочь по имени Донелла.

В последний месяц 295 года от вторжения Эйегона Нимерия Мормонт подарила лорду Джораху еще одну дочь по имени Элис.

В первом месяце 296 года от вторжения Эйегона Дэйси родила четвертого ребенка от Грегора. Это был мальчик, которого они назвали Ларис.

Позже в том же году Обара Клиган подарила Сандору второго сына по имени Дермот, а Нимерия родила им с Джорахом третью девочку, которую они назвали Бессой.

Королева Серсея Баратеон родила своего последнего ребенка, сына, которого они с Робертом назвали Томменом, в 297 году от вторжения Эйегона. Как и его старшие брат и сестра, он обладал черными волосами и голубыми глазами.

Во второй половине Великого лета дом Ланнистеров был занят, как и любая другая семья.

Каждый год после свадьбы с Джейме Линесса Ланнистер рожала по одному ребенку. Все трое были девочками, которых они с Джейме назвали Мериан, Эрин и Селина.

Грегор мог себе представить, что Тайвин Ланнистер был по меньшей мере немного взбешен тем, что у его первенца после трех попыток все еще не было наследника мужского пола. Джейме, вероятно, было все равно, какого пола будут его дети, а Линессе, скорее всего, было безразлично, так или иначе.

В начале 298 года от вторжения Эйегона Тирион и Эллин были благословлены своим первым ребенком. У них родился здоровый мальчик, которого назвали Дункан. Как и все дети Клиганов, при рождении он был крупнее обычного. К счастью, Эллин было гораздо легче родить своего сына, чем Дейси или Обаре своих собственных детей. Поначалу Тирион был просто счастлив, что его сын не родился карликом. После того, как пришло облегчение, он был счастлив просто иметь собственного ребенка.

Грегор был в восторге и от сестры, и от Тириона. Это были два самых лучших человека, которых он знал; они заслуживали счастья друг с другом и со своим новорожденным сыном.

В начале 299 года от вторжения Эйегона Дейси родила пятого и последнего ребенка для Грегора. У них родился еще один мальчик, и они решили назвать его Торрхеном в честь Короля, который преклонил колени.

Незадолго до того, как Торрхен Клиган появился на свет, Грегор получил известие из-за Узкого моря.

Войска лорда Монфорда Велариона и сира Давоса Сиворта наконец-то настигли Визериса и Дейенерис Таргариен. Они перехватили двух младших детей Безумного Короля в Пентосе. Они остановились в поместье Иллирио Мопатиса.

Магистр Иллирио располагал средствами, позволяющими удерживать детей Таргариенов внутри, а вестеросских солдат — снаружи в течение неопределенного времени. К счастью, лорд Варис заранее проинформировал его о намерениях королевской армии. Когда магистр убедился, что принцу и принцессе не причинят вреда, он позволил лорду Монфорду, сиру Давосу и части их войск войти в его дом.

Всю следующую неделю они объясняли свое присутствие в Эссосе. Они сообщили, что, хотя им было приказано найти Таргариенов, они не собираются заставлять их куда-либо ехать с ними. По сути, Визерис и Дейенерис могут продолжать путешествовать, как и раньше. Но была пара условий. Во-первых, они пока не могли прибыть в Вестерос, а во-вторых, с ними должен был быть большой, хорошо вооруженный эскорт вестеросцев, куда бы они ни отправились. Король Роберт был непреклонен в обоих этих условиях.

В конце недели лорд Монфорд и сир Давос прислали подробный отчет о своей первой встрече с детьми Таргариенов. В общем, с Визерисом Таргариеном было чрезвычайно трудно работать, но Дейенерис Таргариен была более чем готова их выслушать. Принц явно был сыном Безумного короля; принцесса не так уж явно была дочерью Безумного короля. В любом случае, Королевский флот успешно установил контакт с детьми Таргариенов.

К концу года лорд Монфорд, сир Давос и большинство их кораблей вернулись в Семь Королевств. Они оставили после себя компанию из ста человек — воинов со всего Вестероса — для защиты, охраны и надзора за действиями Визериса и Дейенерис в любое время. Естественно, Визерис протестовал, но у него не было иного выбора, кроме как подчиниться приказу Роберта. Дейенерис же, напротив, приветствовала вестеросских солдат. С ее точки зрения, они смогут защитить ее от всего, включая ее брата.

И снова Григор был доволен. Пока что все его меры и задачи по подготовке Вестероса к темному часу шли очень хорошо. Почти все шло по плану. При таких темпах Вестерос очень скоро будет полностью готов к любым угрозам гармоничному равновесию. Ему удалось достичь этой цели в середине 299 года от вторжения Эйегона.

Это было очень удачно, так как приближалась зима.