Горный хребет

Глава 28 Неожиданность

Это было великолепное вооружение. Почти шесть футов в длину, выше, чем его владелец. Сделанное из цельного железного дерева, оно было прямее стрелы. Но главной его особенностью было лезвие. Это был самый острый и легкий наконечник копья из всех, что видели за последние годы.

«Настоящая валирийская сталь. Я никогда бы не подумала, что увижу это при своей жизни.»

Леди Далия Клиган никогда не обучалась военному делу. Когда она росла в Глубоком логове, ее оберегали вооруженные люди отца. У нее никогда не было особых причин учиться воевать; большинство женщин западных земель обычно сидели дома и не выходили из дома.

В случае необходимости она могла защитить себя руками и ногами, но у нее не было формального опыта обращения с оружием. Она даже редко держала в руках что-то более смертоносное, чем нож для стейка. Но она не могла устоять перед возможностью осмотреть этот недавно сделанный шедевр оружия.

В настоящее время Далия находилась на территории турнира со своим мужем, сыновьями, внуком, дочерью и невестками. Они находились недалеко от кузницы Тобхо Мотта, мастера-кузнеца из Королевской Гавани. В руках она сжимала последнее творение мастера Мотта: длинное, тяжелое копье с наконечником из валирийской стали.

Далия прибыла рано утром вместе с Тарренсом, Эллин и несколькими своими помощниками. Грегор, Сандор, их жены и Рикард разбили лагерь на территории турнира на ночь, и поэтому уже присутствовали при появлении лорда и леди из замка Клигана с их дочерью.

Когда восемь Клиганов нарушили свой пост, Грегор, Дейси, Сандор и Обара сообщили Далии, Тарренсу и Эллин, что у них есть нечто особенное, что они должны им показать. Они не дали никаких прямых намеков на то, что это может быть за «нечто»; они просто заявили, что это будет сюрприз.

Это удивительный сюрприз.

До того момента, как они пришли в мастерскую Тобхо Мотта, Далия не знала, что задумали ее сыновья и невестка. Когда они пришли в мастерскую, она решила, что они наняли кузнеца, чтобы он выковал новое оружие для дома Клиганов. И хотя это предположение оказалось верным, она никак не ожидала получить предмет такого качества.

— «Не хочешь ли ты покрутить его, мама?»

любезно предложила Обара.

С тех пор как она вышла замуж за Сандора, бывшая Песчаная Змея взяла за правило обращаться к Далии именно так. Леди из замка Клигана обнаружила, что ей очень нравится, когда ее так называют, особенно если учесть, что Обара разорвала все связи с собственной матерью.

Далия Клиган посмотрела на копье и задумалась над этим предложением. Затем она покачала головой, протянула копье дорнийке и произнесла:

— «Я ценю твое предложение, дорогая, но я бы предпочла отказаться. Я могу причинить кому-то непреднамеренный вред».

— «Я понимаю, мама», — признала Обара, принимая копье обратно.

— «Я попробую», — резко предложила Эллин. Далия и все остальные посмотрели на нее с легким удивлением. Она смущенно посмотрела на землю и добавила:

— «Если вы не возражаете, конечно».

Обара Мартелл улыбнулась замечаниям девушки и протянула ей копье. Когда Эллин неуверенно взяла его в руки, Обара предупредила ее:

— «Будь с ним осторожна».

«О, она знает, как с этим справиться.»

В отличие от своей матери, Эллин Клиган не была неискушенной в боевых искусствах. После ее рождения Грегор предложил, чтобы, когда она подрастет, ее научили владеть оружием. Сандор поддержал идею брата, и Тарренс в конце концов согласился.

Так, начиная с ее восьмых именин, Сандор и Уоллис Пекледон обучали Эллин, как правильно владеть кинжалом. После того как она овладела им, они перевели ее на более длинное оружие ближнего боя. Долгое время она сражалась деревянными мечами, прежде чем ей разрешили взять в руки настоящий. Она медленно училась, но из нее получился многообещающий боец.

После того, как Обара переехал в главную башню, Эллин смогла расширить диапазон своих знаний и до копья. Интересно, что она оказалась более искусной в обращении с оружием Обары, чем с оружием Горы и Пса.

«Я сомневаюсь, что она смогла бы победить Грегора, Дейси, Сандора или Обару в поединке, но она точно могла бы выстоять против обычного солдата.»

Хотя Далия поначалу была против того, чтобы ее дочь училась обращаться с оружием, она оценила и приняла эту идею. Она втайне гордилась тем, что Эллин стала таким превосходным бойцом. Это было то, чего леди Далия сама никогда не имела возможности (или желания) сделать.

Эллин крепко сжала в обеих руках новое копье своей невестки. Она отступила от других членов своей семьи и подождала, пока никто не окажется на расстоянии десяти футов от нее. После этого она начала вертеть копье в обеих руках.

Ее темп начинался медленно, но постепенно она ускоряла его. Она вращала его прямо перед собой около двадцати секунд, а затем стала махать им по сторонам своего тела. Она двигалась так быстро, что Далия с трудом могла уследить, где находятся ее руки.

Она такая быстрая. Вот это впечатляет.

— «Быстрее», — приказала ей Обара. Эллин послушно закрутила копье быстрее.

— «Покажи мне те приемы, которым я тебя научила», — предложила Обара. В ответ Эллин эффективно и мастерски продемонстрировала некоторые из различных маневров, которым она научилась у Обары.

— «Хорошо», — заметила дорнийка, кивнув в знак одобрения, — «А теперь доставьте домой!».

При этом Эллин повернулась к своей семье, взяла копье в обратный захват и сделала выпад вперед. Приземлившись на ноги, она ударила копьем в землю перед собой. Трава, грязь и земля разлетелись повсюду, когда она нанесла удар.

Если бы там было чье-то горло, она могла бы оторвать ему голову.

Немного задыхаясь, Эллин поспешно подняла копье с земли и вернула его Обаре. Бывшая Песчаная Змея принялась чистить его детали куском толстой ткани. Она тщательно вытирала лезвие, не желая порезаться о край стали.

И если Эллин так хороша… никто в здравом уме не будет стремиться перечить Обаре, когда она вооружена этим.

Как только наконечник копья был очищен, Тарренс спросил:

— «Ты придумала ему имя?»

Обара пожал плечами и пробормотала:

— «Имена обычно приберегают для мечей. Обычно никто не беспокоится о том, чтобы дать имя копью. Но, конечно, я никогда не был тем, кто соблюдает все обычаи. Так что, полагаю, я сделаю исключение».

«Я ожидала этого. Как и все остальные, видимо.» Далия спросила свою названую дочь:

— «У тебя есть на примете подходящие имена?»

Обара пару минут рассматривала свое копье, а затем заявила:

— «Поскольку оно такое легкое, проворное и грозное, я могу придумать только одно название, которое будет соответствовать его достоинствам: Быстрый удар».

— «Мне нравится», — почти сразу сказал Сандор жене. Он не был неправдив, Далия могла сказать.

— «Просто, точно и неприхотливо», — прокомментировала леди Далия, — «Оно определенно подходит к вашему оружию».

Все остальные, похоже, тоже одобрили выбор имени Обары.

Она усмехнулась и заявила:

— «Похоже, что один из четырех проектов мастера Мотта официально завершен».

— «Действительно», — согласился Тарренс, — «Когда мы можем ожидать готовности остальных?».

Ответил Грегор:

— «Как ты можешь себе представить, длинный меч, меч-бастард и большой меч требуют гораздо большего количества стали, чем наконечник копья. Поэтому их ковка займет больше времени. Мы говорили с мастером Моттом, и, по его словам, на изготовление всех трех мечей уйдет не меньше недели, но не больше двух».

— «Значит, ты не сможешь использовать их в рукопашном бою на турнире?» предположила Эллин.

— «Правильно», — подтвердил Сандор.

— «Жаль», — заметила Далия, хотя она не была по-настоящему разочарована.

— «Не совсем,» — возразил Грегор, — «мы с Сандором уже обладаем силой и размерами, превосходящими большинство других участников.»

— «Было бы слишком несправедливо, если бы у нас тоже было такое преимущество перед ними», — утверждает Сандор.

— «Кто сказал, что турнир должен быть честным?»

нахально произнесла Дейси. В данный момент она держала Рикарда на руках. Когда все захихикали над шуткой его матери, он присоединился к ним, немного хихикая.

— «Это неважно», — резко пробормотал Грегор, отмахнувшись от шутки жены, — «Было бы неразумно вступать в схватку с мечами из валирийской стали до того, как они будут испытаны».

— «Верно, — сказал Сандор, — Более того, валирийская сталь известна своей смертоносностью. Цель турнира — победить наших врагов, а не убить их».

— «Да, но никогда не знаешь, — рассуждала Эллин, — эти турниры непредсказуемы. Даже в самых безопасных условиях могут произойти несчастные случаи».

— «Не отрицаю», — согласился Грегор, — «Насколько нам известно, на этом месте может произойти несчастный случай или два».

Далия почувствовала, что ее старший сын как-то странно уверен в такой перспективе. Это заставило ее забеспокоиться. Она попросила своих сыновей:

— «Обещайте мне, что вы будете в безопасности».

— «Не стоит беспокоиться, мама, — заверил Грегор, — я не имел в виду, что мы попадем в катастрофу. Сандор слишком осторожен, чтобы быть застигнутым врасплох, а я контролирую все, что происходит на поле для поединков. И я имею в виду все. Это другие соперники должны беспокоиться о несчастных случаях».

Хотя это, скорее всего, должно было успокоить ее, Далия все равно была немного обеспокоена. Казалось, Грегор был уверен, что на турнире действительно произойдет какой-нибудь несчастный случай. Наверное, она была единственной, кто так считал; все остальные, похоже, полагали, что Гора просто привел пример одного из возможных случаев. Поэтому она решила не обращать внимания на это свое подозрение.

— «Во всяком случае, как только мечи будут готовы, мы вернемся сюда, чтобы принять их, — сказал Сандор, — Грегор и Дейси отвезут большой меч и длинный меч на север. Меч бастард, однако, останется в замке Клигана. Я намерен сделать его родовым клинком для этой ветви Дома Клиганов».

Затем он повернулся к своему отцу и предложил:

— «Если тебе угодно, отец, ты можешь первым завладеть мечом. Я готов подождать, пока ты станешь моим преемником, чтобы завладеть им».

Далия посмотрела на своего мужа и обнаружила, что он совсем не соблазнился этим предложением. Несколько лет назад он бы соблазнился. Но не сегодня.

Лорд Тарренс Клиган торжественно покачал головой и заявил:

— «Нет, Сандор. С момента своего создания меч принадлежит тебе».

Сандор и Грегор были ошеломлены отказом отца. Пес заметил:

— «Ты мой отец и мой господин. По праву меч должен принадлежать тебе на протяжении всей твоей жизни».

— «Только если я причастен к его приобретению», — возразил Тарренс, — «Это ты победил Эурона Грейджоя в одиночном бою; ты выиграл его тайник валирийской стали. Поэтому право собственности на этот меч переходит прямо к тебе».

Наступила очень короткая пауза, а затем Тарренс пояснил:

— «Кроме того… мне больше не нужен клинок. Такое превосходное оружие было бы для меня пустой тратой ресурсов».

В этот момент он поднял руки. В тот день он надел кожаные поножи. Они были достаточно толстыми и плотными, чтобы его руки оставались в основном неподвижными. Но даже с такой защитой Далия заметила дрожь в обоих запястьях мужа.

За последние несколько месяцев его паралич усугубился. До восстания Грейджоя он охватывал только левую руку. Теперь он распространился и на правую руку. Мейстер Великс советовал ему не участвовать в турнире, но Тарренс не стал отказываться от первой возможности появиться на грандиозном мероприятии в качестве лорда.

Сандор нехотя вздохнул и сочувственно пробормотал:

— «Если таково твое желание, отец».

Тарренс опустил руки и заверил своего наследника:

— «Так и есть».

Далия была на стороне Великса в вопросе о том, стоит ли Тарренсу участвовать в турнире. Увы, к совету жены он прислушался так же мало, как и к совету мейстера. Он твердо решил не участвовать в празднике. Далия была недовольна упрямством Тарренса, но протестовать не стала.

Пока его подергивания не станут более выраженными, все должно быть в порядке.

В этот момент раздался звук рожка. Все головы повернулись в направлении шума. Многие люди в округе начали пробираться к месту его возникновения.

— «Сейчас начнется поединок», — заметила Дэйси.

Эллин кивнула и задала риторический вопрос:

— «Может, пойдем туда?».

— «Лучше мы сделаем это», — откровенно сказала Далия.

Клиганы быстро направились к площадке, отведенной для состязаний по фехтованию. Когда они добрались до места, Сандор и Грегор отделились от группы. Далия и остальные отправились на трибуны.

За исключением платформы, предназначенной для королевской семьи, ни одна секция не была отведена для представителей какого-либо конкретного региона. Несмотря на это, люди предела и дорнийцы, как правило, сидели отдельно друг от друга, как и речные и западные лорды.

Даже празднуя победу в войне, трудно избавиться от старого соперничества.

Далия заметила Нимерию Мартелл и Элларию, Элию и Обеллу Сэнд в передней части восточных трибун. Они находились почти в центре этой секции. Она предложила сесть там, и Клиганы, похоже, поддержали эту идею. Дорнийские женщины были очень любезны с ними. Сама Далия сидела рядом с Элларией в первом ряду.

Кто бы мог подумать, что я так хорошо подружусь с бастардом?

Она больше не думала о фаворитке принца Оберина как о незаконнорожденной женщине, которая родила еще двух незаконнорожденных девочек. Вообще, за последние несколько лет ее мнение о бастардах в целом изменилось. Она даже была согласна, чтобы Элия Сэнд сидела у нее на коленях.

Нимерия села по другую сторону от Далии, а Обара расположилась рядом со своей сестрой. Четыре женщины и две молодые девушки заняли целую скамью в первом ряду.

Поскольку Тарренс, Эллин и Дейси были самыми высокими из их группы, они выбрали второй ряд. Тарренс занял место за своей женой, а Эллин, в свою очередь, села справа от отца. Дейси расположилась слева от него с Рикардом на коленях.

Сейчас поле для поединков было пустым. Хотя Далия не показывала этого, она с нетерпением ждала начала состязаний. Ей не терпелось увидеть, как ее сыновья будут состязаться с другими известными бойцами Вестероса.

Интересно, с кем они столкнутся первыми?

Далия знала, что Дейси и Обара рассматривали возможность вступления в списки. В итоге они решили отказаться. Во-первых, им пришлось бы спорить со многими рыцарями и лордами, которые упорно твердили, что женщинам не место на турнирах. А Дейси и Обара были настроены на борьбу только с помощью стали, а не слов. К тому же, если бы кто-то из них действительно победил, коронация королевы любви и красоты была бы ужасно неловкой для них обоих.

Если бы корона была сделана из стали, а не из цветов, они могли бы короновать короля. Но король любви и красоты был бы чрезвычайно глуп.

Кроме своих сыновей, Далия не знала, кто будет участвовать в поединке. От своих невесток она слышала, что лорд Джорах Мормонт и принц Оберин Мартелл записались в армию. Хотя она не знала ни одного из этих мужчин особенно хорошо, Далия не удивилась бы, если бы они так поступили.

Ходили слухи, что в поединке примет участие сам король Роберт. Это, конечно, было бы замечательное зрелище.

Как только трибуны заполнились, на помост поднялся герольд и объявил:

— «Всем встать для Его Светлости, Роберта Баратеона, Первого по имени, короля…».

Далия не обращала внимания на остальное. По ее мнению, время, необходимое для того, чтобы передать весь титул короля, было утомительно долгим.

«Мы знаем, что он наш король. Вы не можете оставить все как есть?»

Когда глашатай закончил, толпа встала как один. В этот момент появился Роберт Баратеон. Далия должна была признать, что он выглядел весьма царственно. Он был полностью облачен в черную и золотую кожу. От блестящих сапог до короны, украшенной оленем, он казался воплощением того, каким должен быть король.

Через несколько секунд на платформе появилась королева. В отличие от своего мужа, она была одета в платье малинового цвета, цвета Ланнистеров. Оно свободно облегало ее бедра и ноги, но плотно облегало руки и грудь. Пространство вокруг горла и под ним было оставлено неприкрытым, что делало ее грудь частично видимой.

Столь же прекрасна, сколь и бесстыдна.

Серсея Ланнистер заняла свое место рядом с Робертом Баратеоном. Вскоре к ним присоединился Десница короля. Лорд Джон Аррен занял место рядом со своей бывшей подопечной. Его леди-жена, Лиза из дома Талли, встала рядом с собственным мужем.

Джон Аррен был пожилым человеком, но, по слухам, сохранил бодрость и здоровье. Его жена, по сравнению с ним, выглядела гораздо более слабой. Далия слышала, что после смерти своего друга детства, Петира Бейлиша, леди Лиза была опустошена, почти до мании.

Она знала, что Легион без знамен был назначен для безопасного сопровождения Бейлиша в Харренхолл, а командовал конвоем сам Григор. Тем не менее, по дороге на их отряд напали горные кланы Долины, и Мизинец погиб.

Это было три года назад. Лайза Аррен еще не оправилась от потери Пересмешника. Несмотря на это, с тех пор она сильно поправилась. Ее психическое состояние все еще вызывало сомнения у некоторых, но, по крайней мере, она не позорила и не обесчестила своего мужа или короля на публике. Год назад она даже смогла подарить лорду Джону ребенка.

Далия слышала, что роды дались ей нелегко. В связи с этим Далия подумала о том, что это могло быть истинной причиной слегка растрепанного вида Лизы.

Есть женщины, которые просто не могут справиться с бременем родов.

Далия, конечно, не могла говорить за себя. Она родила троих самых крупных детей в современном Вестеросе и прекрасно восстановилась после каждого из них. В результате она пришла к убеждению, что нет оправдания ни одной матери, которая не смогла бы перенести роды так же легко, как она. Кто-то назвал бы это высокомерием, но она считала свою веру разумной и оправданной.

Глядя на Лизу Аррен и ее мужа, Далия вспоминала ранние дни своего собственного брака.

Будучи младшей дочерью Дип Дена, Далия Лидден выросла с верой в то, что она никогда не станет частью чего-то великого. Ее часто не замечали многие, включая ее собственную семью. Ей было пятнадцать, когда отец впервые обратился к ней с идеей сговора между ней и хозяином замка Клигана. В те времена замок был маленьким, мрачным, грязным и в целом неприятным на вид. Кроме того, в то время в доме Клиганов было только второе поколение, а Тарренс Клиган был старше ее более чем на десять лет. Хуже того, он был сыном возвысившегося псаря.

Сначала Далия категорически отказывалась от помолвки. Она утверждала, что является высокородной леди, и если ей и суждено выйти замуж в какую-либо семью, то только в один из других знатных домов. Ее отец, лорд Льюис, объяснил ей, что ее сестры должны были выйти замуж в знатные дома. Однако она должна была довольствоваться рыцарем из знатного рода.

Ее отец не остался равнодушным к ее переживаниям. Ни мать, ни ее братья и сестры. Тем не менее, все они убеждали ее согласиться на контракт. Их главным аргументом было то, что дом Клиганов был ближе к Утесу Кастерли, чем любая другая семья — высокородная или иная. Поэтому ее присутствие в их замке могло бы как-то помочь укрепить отношения дома Лидден с домом Ланнистер.

В конце концов, Далия согласилась… хотя и с обидой и большой неохотой. После этого ее свадьба была организована очень быстро. Церемония была до смешного простой. Казалось, она была всего на шаг или два выше свадьбы, проводимой мелкими людьми. У нее даже не было возможности познакомиться с Тарренсом заранее.

Она вышла замуж за хозяина замка Клигана примерно в день своего шестнадцатилетия. Последующий пир (если его можно было так назвать) был таким же простым, как и свадьба. Всего два блюда, и никаких развлечений или веселья. В то время это не так беспокоило Далию, как то, что, как она знала, последует за этим.

Церемония укладывания в постель была самой тревожной частью вечера. По крайней мере, Тарренс был с ней нежен. Тем не менее, он отказался рассматривать идею отложить постель. Он заявил, что станет посмешищем, если станет известно, что он не ложился с женщиной, которая стала его женой, в тот же день, когда он на ней женился.

Следующие два года были, вероятно, самыми несчастными в жизни Далии. Тарренс и его слуги прилагали все усилия, чтобы создать ей комфортные условия. Она никогда ни на что не жаловалась и не критиковала, но ее муж-лорд мог сказать, что она недовольна. Пытаясь убедить его в обратном, она стала называть его «мой любимый». Эта уловка не удалась.

Далия еще не достигла своего двадцатого именин, когда родился Грегор. Это было самое травмирующее событие в ее жизни. Роды длились несколько часов, и несколько раз она была уверена, что не переживет это испытание.

Конечно, в конце концов, она так и родила. Когда ее первенец наконец появился на свет, она смогла расслабиться.

Тарренс первым взял на руки их мальчика. Вскоре настал черед Далии. В тот самый момент, когда она взяла Грегора на руки… это было самое большое счастье с тех пор, как она покинула Глубокое логово. В то время она даже не любила своего мужа. Но ребенок, которого они создали вместе… она сразу же почувствовала непреодолимое обожание к нему.

После рождения Грегора Далии потребовалась пара недель на восстановление. Почти две недели она была прикована к постели. Мейстер Великс был главным ответственным за ее здоровье, но Тарренс сыграл самую важную роль. Он постоянно проверял ее состояние на протяжении всего периода выздоровления. Все остальные его функции и обязанности в замке были вторичны по отношению к ее благополучию. Казалось, что он был лично обязан удовлетворять все ее потребности.

За это время Далия наконец-то поняла, насколько сильно ее муж заботится о ней. И не только это; он действительно любил ее. В этот момент она начала любить его в ответ.

К моменту рождения Сандора она стала называть Тарренса «мой любимый» не по обязанности, а из искренней привязанности.

К моменту рождения Эллин Далия уже чувствовала себя в замке Клигана как дома. Несмотря на его унылый вид и ветшающую структуру, она нашла счастье в объятиях хозяина и их детей. В сущности, ее больше не волновали ни богатство, ни власть, ни влияние. Она поняла, что семья — это самая большая и незаменимая радость в жизни, то, что имеет наибольшее значение. Поэтому ей было гораздо приятнее жить в замке, чем в родовом доме отца.

Далия была бы даже рада вырастить своих детей и состариться с Тарренсом в этом ветхом здании. Независимо от его состояния, она чувствовала бы себя в замке Клигана как дома, будучи женой владетельного рыцаря. Она была готова оставаться таковой и не более того.

«Но боги решили вознаградить мою семью за мое смирение.»

Тринадцать лет спустя положение дома Клиганов в Вестеросе значительно улучшилось. Теперь в нем было две ветви, и обе имели статус лордов. Замок Клиганов был вычищен, отремонтирован и расширен. По меркам знати это был настоящий родовой дом. Ее сыновья женились за пределами западных земель, и была вероятность, что ее дочь выйдет замуж за сына своего сеньора.

Когда Далию впервые отправили в замок Клигана, она внутренне проклинала своего отца. Теперь она благословляла его за это.

Так случилось, что на свадьбе Сандора присутствовал лорд Льюис Лидден. Во время пира Далия впервые за двадцать лет смогла воссоединиться с отцом. Он нежно обнял ее и прошептал ей:

— «Я так горжусь тобой, Дали».

Это было самое приятное. Она сделала то, к чему всегда стремилась: заслужила похвалу отца.

Конечно, все хорошее когда-нибудь заканчивается.

Она убедилась в этом в начале года, когда ее муж и мейстер Великс поделились мрачными новостями о здоровье первого.

Считалось, что паралич смертелен. Далия не знала, сколько еще протянет ее муж, но каждый день молилась богам об облегчении его состояния (если они не дадут ему выздоровления). Тех самых богов, которых она когда-то умоляла не отправлять ее в замок Клигана.

Любовь приходит самыми неожиданными и загадочными путями.

Далия задавалась вопросом, находятся ли Роберт Баратеон и Серсея Ланнистер в той же дилемме, что и она с Тарренсом. Никто не мог с полной уверенностью сказать, что король и королева действительно любят друг друга. Как бы то ни было, Далия не чувствовала между ними вражды. Браки между королями Таргариенов и их сестрами, как известно, были несчастливыми. Однако этот… он был многообещающим.

После того как Десница и его жена появились на платформе, Роберт повернулся к Серсее и протянул ей руку. Она переплела свои пальцы с его, улыбаясь при этом. Он улыбнулся в ответ, и оба шагнули вперед, подняв соединенные руки.

— «Начинаем поединок!» — громогласно объявил король.

Публика выразила свое одобрение этому заявлению восторженными возгласами. Все они остались стоять, так как по традиции не садились до тех пор, пока это не сделал король.

На платформе заранее были установлены шесть мест. Три из них были тронами, предназначенными для королевской семьи. Остальные три кресла были сложной формы, предназначенные для семьи Десницы. Два из каждой тройки были обычного размера. Между двумя тронами и двумя величественными креслами располагались трон поменьше и величественное кресло аналогичного дизайна.

Король Роберт, королева Серсея, лорд Джон и леди Лиза постепенно заняли свои места в четырех больших креслах. Когда все присутствующие замолчали и сели по очереди, на помост вывели юношу и девушку.

Девочка была дочерью лорда Аррена. Ее усадили на маленький большой стул между родителями. Как только она заняла свое место, Лиза Талли наклонилась к ней и поцеловала в лоб.

Мальчик был наследным принцем. Он был достаточно взрослым, чтобы подойти к трону и самому забраться на него. Как только он устроился, королева улыбнулась своему сыну и нежно провела рукой по его естественным черным локонам. Король снова усмехнулся. И Далия тоже.

Даже если они не любят друг друга сейчас, есть одна вещь, которую они оба уже любят. Это обнадеживающий знак.

Теперь, когда король дал свое благословение на начало состязаний, вышел первый из претендентов.

С одной стороны стоял рыцарь Королевской гвардии, угрюмый Мерин Трант. Пара молодых парней — Далия могла бы поклясться, что на самом деле это были девушки — помогали ему с оружием и лошадью.

С другой стороны стоял Грегор. Он уже облачился в доспехи. Непокрытой была только голова, но все изменилось, когда шлем ему вручил новый оруженосец, Уиллас Тирелл, наследник Хайгардена.

Грегор надел шлем и взобрался на своего массивного боевого коня. Как только он зафиксировал ноги в стременах, Уиллас передал ему копье. К тому времени сир Мерин Трант уже сидел на своем коне с копьем в руке.

Королевский гвардеец и Гора привели своих лошадей к передней части платформы. Они склонили головы перед своим королем, а он взмахнул рукой и провозгласил:

— «Начинайте свой раунд, господа».

При этом сир Мерин и Грегор поскакали к противоположным концам поля для поединка. Заняв свои позиции, они встали лицом к лицу. Оба опустили копья в направлении друг друга и стали ждать сигнала. Как только он прозвучал, они бросились в атаку.

Далия внимательно следила за тем, как расстояние между ее сыном и его противником все больше сокращалось. Она знала, что Королевская гвардия не сравнится с Горой, которая скачет, но, несмотря на это, затаила дыхание.

Вскоре двое мужчин оказались друг на друге. Далия заставила себя не отводить взгляд.

Копье Мерина Транта лишь отскочило от щита Грегора. Но копье Грегора ударило точно. Он грубо ударил другого всадника в центр груди. Удар был такой силы, что сир Мерин практически вылетел из седла.

Публика снова разразилась аплодисментами, когда Мерин Трант упал на землю и покатился по грязи. Выпустив вздох облегчения, Далия присоединила свой голос к их голосам.

Нет необходимости говорить, что она была очень горда выступлением своего сына. Но она еще не радовалась.

Ведь это только первый раунд.

Следующий поединок состоялся между Джорахом Мормонтом и Джейсоном Маллистером. Лорд Медвежьего острова с первого захода сумел сбить с седла лорда Сигарда.

Нимерия ликовала громче всех в компании Далии, когда это произошло. Среди аплодисментов Далия услышала, как она шепнула Обаре:

— «Один день он помогает ему защищать свой замок. А в другой — бьет его копьем».

Далия посмеялась над этим замечанием, отчасти потому, что оно было правдой. И Джорах, и Нимерия присутствовали при обороне Сигарда.

Следующие четыре раунда прошли между мужчинами, о которых Далия либо никогда не слышала, либо не особенно любила. Исход каждого из этих поединков был ей относительно безразличен.

После этого Сандор выступил против сира Райама Флорента, младшего брата лорда Алестера Флорента из Брайтуотер Кипа и отца леди Селисы Баратеон.

Сандор, как обычно, решил не надевать шлем. Конечно, именно поэтому половина его лица вызывала у большинства людей недоумение. Тем не менее, он считал, что если оставить шрам видимым, то это вселит страх в сердца его противников.

Возможно, его теория имела под собой основания. Когда они с противником столкнулись, Райам Флорент, казалось, на долю секунды испугался лица Пса. Этого мгновенного отвлечения было достаточно, чтобы Сандор застал его врасплох и сбил с коня.

После еще трех поединков между шестью незнакомыми сторонами Оберин Мартелл впервые появился на арене. Он провел спарринг с сиром Джоном Фоссоуэем из Новой Бочки и легко победил его.

В течение нескольких часов было проведено более тридцати матчей, и столько же мужчин было снято с соревнований.

К удивлению и восторгу многих, Роберт Баратеон принял участие в последнем раунде первой волны. Были и те, кто пытался отговорить его, но он настаивал на том, что держит ситуацию под контролем.

И в самом деле. Король немного прибавил в весе со времен своего восстания, но все равно отлично сидел в своих доспехах. Он держал свое копье и балансировал щитом теми же устойчивыми руками, что и раньше.

По иронии судьбы, его противником был Рейегар Фрей, один из многочисленных внуков лорда Уолдера. Неудивительно, что Фрей оказался далеко не ровней королю. Роберту удалось победить его гораздо легче, чем его тезку.

Среди победителей первой волны поединков были сир Барристан Селми, сир Джейме Ланнистер, Полливер и Раффорд. Еще трое личных людей Грегора вошли в списки, но они не продержались дольше первой волны.

Первые три раунда второй волны прошли между Сандором и Гальбартом Гловером из Дипвуд Мотт, Джорахом и сиром Боросом Блаунтом из Королевской гвардии и Грегором и сиром Райманом Фреем из Близнецов.

Сандор уничтожил своего противника с третьего захода; Джорах — со второго. Оба раунда закончились тем, что в грязи лежала голова рыцаря Королевской гвардии и дома Гловер.

Раунд Грегора закончился немного по-другому.

Для Далии (и других) было удивительно, что Райман Фрей выжил в первой волне. В то время он был явно полупьян, и его осанка была лишена изящества и дисциплины. Но противником его был Шитмут, и если с мечом самый нескладный из оруженосцев Грегора обращался превосходно, то с копьем он был безнадежен. В самом деле, после того как его сбили с коня, он все время бормотал:

— «Чтоб мне провалиться с копьем».

Счастье, что он не сказал чего-нибудь похуже.

Во всяком случае, Далия не сомневалась в том, кто победит в этом раунде.

Мало того, что Грегор был более сильным бойцом, но Райман Фрей был еще более растрепанным, чем раньше. Он был скорее пьян, чем полупьян, он даже не потрудился закрепить ноги в стременах и не мог держать копье прямо. Он больше походил на мямлю, изображающего всадника, чем на настоящего наездника.

— «Это должно быть неинтересно», — пробормотала Эллин в пустоту. Далия была вынуждена согласиться со своей дочерью.

Предсказание Эллин оказалось неправдой.

Райман Фрей и Григор Клиган вскоре начали свое наступление. Каким-то образом сиру Райману удалось удержать свою лошадь в галопе рядом с перилами, разделявшими его и Григора. Это было единственное, что он сделал правильно. Он даже не мог поднять копье.

Грегор держал свою лошадь на прямой линии. Он крепко держал копье в руке. Он направил его прямо в грудь сира Раймана. Щит рыцаря Фреев бесполезно свисал с левой руки, оставляя верхнюю часть тела незащищенной. Одного сильного толчка было бы достаточно, чтобы сбить его с ног.

Грегор дал ему не только это.

За долю секунды до того, как они оказались друг на друге, Грегор поднял копье чуть выше. Вместо того чтобы поразить сира Раймана в грудь, копье вонзилось ему в горло. При ударе Райман Фрей яростно дернулся. К тому времени, когда Грегор проехал мимо него, наконечник копья Грегора отломился, и он упал с лошади на спину.

Многие женщины в зале закричали в ответ. Далия изо всех сил пыталась подавить собственный крик. Ей, Дейси, Обаре и Нимерии удалось сохранить молчание, но Эллария и Эллин не сдержались.

Райман Фрей бился в конвульсиях на земле. Его глаза были широко открыты, из горла хлестала кровь, а из горла вырывался лишь тошнотворный булькающий звук.

Грегор поспешно остановил свою лошадь и слез с нее. Он бросился к Райману. Он стоял спиной к своей семье, но Далия слышала, как он сказал:

— «Сир Райман? Держитесь там. Постарайтесь не двигаться. С вами все будет в порядке».

В его голосе звучали неподдельное бешенство и тревога. Если бы Далия не знала лучше, она бы подумала, что он действительно убежден в том, что Райман Фрей будет жить. Но оказалось, что она очень хорошо знала своего сына.

Он убил достаточно людей, чтобы знать, что удар ножом в горло смертелен.

Кроме того, Грегор был не из тех, кто питает людей ложной надеждой. Если человек был обречен на смерть, Грегор не стал бы вводить его в заблуждение, заставляя верить в обратное. Далия никогда раньше не видела, как умирает человек, но она могла сказать, что Райман собирается это сделать.

К тому времени, когда на место происшествия прибыл мейстер, Райман Фрей был уже при смерти. Его тело вынесли с поля, а слуги принялись наводить порядок.

Как только это было сделано, король объявил, что в силу сложившихся обстоятельств оставшаяся часть второй волны поединка будет перенесена на следующий день. Никто из присутствующих не выразил ни слова протеста.

Когда толпа разошлась, Грегор пришел к своей семье. Он выглядел очень виноватым из-за того, что только что произошло. Его жена, отец и дорнийские женщины пытались утешить его.

Далия осталась сидеть на своем месте. Она почувствовала прикосновение к своему плечу и повернулась, чтобы увидеть Эллин. Она тихо прошептала:

— «Мама… ты видела это?»

Всегда наблюдательная. Далия знала, что это было. Она легонько кивнула головой.

Очевидно, Эллин тоже заметила, как Грегор поднял свое копье в самый последний момент перед тем, как добраться до сира Раймана. В этом не было никакой необходимости; он мог бы держать копье на уровне груди Раймана Фрея и победил бы.

Он должен был заметить отверстие над цепным жилетом рыцаря Фрея. Грегор не упускал таких деталей. Кроме того, Далия не могла забыть, о чем Грегор говорил ранее. Он довольно определенно заявил, что во время поединка может произойти несчастный случай. Либо он правильно предсказал это фиаско, либо…

Это было не случайно.

Далия поняла это, когда вспомнила, что еще говорил Грегор. Он утверждал, что контролирует все в поединке. Он подчеркнул это «все».

Хотя он и выглядел обеспокоенным благополучием Раймана, любой мог притвориться обеспокоенным. Кроме того, Далия знала, что ее сын может убить человека из любого оружия, включая копье. Он никогда не убивал никого по ошибке.

Больше всего ее беспокоило то, что он сделал жертвой внука Уолдера Фрея. Далия и сама не слишком любила Фреев. Но даже так…

Какая причина может быть у Грегора для убийства члена Дома Фреев в поединке?

Несмотря на случившееся, смерть Раймана Фрея не вызвала длительной вражды между его родом и Григором Клиганом. Сразу после того, как поле для поединков было освобождено, Гора направился к другим членам дома Фреев, присутствовавшим на турнире. Затем он предложил им сотню золотых драконов, чтобы искупить свою вину.

Любая другая семья, скорее всего, была бы возмущена тем, что ей дали деньги в качестве компенсации за потерю одного из них. Однако Фреи не были известны тем, что оплакивали кого-либо. Они с радостью приняли компенсацию Горы.

Можно подумать, что они предпочитают драконов сиру Райману.

Если бы это было так, Нимерия Мартелл не была бы поражена. Она до сих пор отчетливо помнила, как грубо обошелся с ней сир Райман во время обоих ее визитов в Близнецы. В первый раз, когда она только отправилась на север, многие из его братьев были грубы с ней просто из-за ее статуса перворожденной. Особенно грубо обошелся Райман. Его мнение значило для нее все меньше и меньше, но она не забывала об обиде.

Во второй раз большинство фреев отнеслись к ней с гораздо большим уважением. Несмотря на это, манеры Раймана все еще отсутствовали. Точнее, их почти не было.

Он был так же пьян, как и во время поединка, и пытался надавить на нее, чтобы она согласилась на брачный контракт между ней и его сыном Эдвином. Даже после того, как она ясно выразила свое презрение, он продолжал настаивать на своем.

По крайней мере, папа поставил его на место раньше, чем это пришлось сделать мне.

Нимерия никогда не была так благодарна отцу, как в тот момент, когда он вывел Раймана Фрея и отправил его в отключку. Лично она поступила бы хуже. К счастью, в конечном итоге с ним все равно случилось худшее.

Когда Грегор вонзил свое копье в горло Раймана Фрея, Нимерия была потрясена не меньше, чем все остальные на трибунах. Но сразу после этого она испытала странное чувство удовлетворения, наблюдая, как он истекает кровью на земле. Она получила достойное возмездие за то, что Райман Фрей унизил ее.

Нимерия подозревала, что смерть сира Раймана могла быть не случайной. По правде говоря, ей было все равно, так ли это. Тем не менее, после того как поле для поединков и трибуны были очищены, она отправилась к Грегору Клигану, намереваясь поговорить с ним на эту тему. К счастью, еще до того, как Гора убил рыцаря Фреев, Нимерия уже собиралась поговорить с ним по другому поводу.

— «Я буду честен с тобой, Ним, — признался ей Грегор, когда они остались одни, — я не ошибся с расстоянием между шеей и грудью сира Раймана. Моя рука не соскользнула. Мой конь не согнулся. Мое копье попало точно туда, куда я и намеревался».

«Он должен быть честным прямо сейчас. Никто другой не признался бы так легко.»

— «Я бы скорее похвалила, чем осудила то, что вы сделали, мой господин», — произнесла бывшая Песчаная Змея, — «Но мне интересно знать, почему вы это сделали?».

— «По трем причинам, — просветил ее Гора, — Во-первых, он был наследником наследника Близнецов. Если Стиврон Фрей мог помочь своему дому вернуть честь, то Райман, став его преемником, разрушил бы его работу. Устранив Раймана и назначив наследником сира Стеврона его сына Эдвина, мы избежали этой проблемы. Во-вторых, я сделал это ради тебя. Ваш отец рассказал мне о том, как грубо Райман обращался с вами. Любой мужчина, который так обращается с женщинами — особенно с высокородными леди — это насекомое, и с ним нужно поступать как с насекомым».

Разве это не рыцарский поступок с его стороны? Нимерия сложила руки и спросила

— «А третья причина?».

— «Я убил его ради Дэйси», — откровенно признался Грегор.

Нимерия подняла бровь и пробормотала в замешательстве:

— «Для Дейси? Почему? Неужели сир Райман оскорбил и ее?»

— «Нет», — сообщил ей Грегор, — «Но если бы была возможность, он бы сделал с ней что-нибудь гораздо хуже».

— «Как ты можешь быть уверен?»

пытливо спросила Нимерия.

— «Этого я не могу объяснить, — заявил Грегор, — по крайней мере, пока. Но поверьте мне: каким бы неумелым и простым ни был Райман Фрей, он был способен на ужасные вещи. Я не лелеял мысль убить его, но даже в этом случае я сделал это по необходимости. В моем понимании он был не более чем пустой тратой места».

— «И в моем тоже», — согласилась Нимерия, — «Но ты не беспокоишься о разладе с Домом Фреев?»

«Нет, — сказал ей Грегор, — я уже компенсировал Дому Фреев тайник с золотыми драконами. Учитывая, как быстро они приняли мое вознаграждение, по Райману никто не будет скучать. Вполне вероятно, что даже отец и дети Раймана не прольют по нему ни слезинки».

Как ни странно, Нимерия почувствовала жалость к Райману Фрею. Как бы она его ни презирала, для любого человека было бы ужасно умереть, и чтобы никто не скорбел о нем.

Мгновение спустя она вспомнила свои личные встречи с Райманом Фреем и решила, что он не заслуживает ее симпатий.

— «Ваша мать и сестра могут подозревать нечестную игру, милорд», — сообщила Нимерия высокому мужчине. Еще на поле для поединков она заметила, что леди Далия Клиган и Эллин Клиган как-то сомнительно отнеслись к интриге с Райманом Фреем. Поэтому молодая дорнийка сочла за лучшее сообщить об этом Грегору».

— «Они могут поговорить со мной об этом позже», — пробормотал Грегор, — «Если так, то я расскажу им кое-что, чтобы успокоить их разум».

— «Ты расскажешь им всю правду?»

спросила Нимерия.

— «Если я должен», — сказал ей Грегор, — «Я не получаю никакого удовольствия от лжи своей семье, но иногда я должен это делать, чтобы защитить их и себя».

— «Я понимаю, мой господин», — утверждала Нимерия.

— «Кто-нибудь еще подозревает?»

спросил Грегор.

— «Насколько я знаю, нет», — ответила Нимерия.

— «Отлично», — одобрительно сказал Грегор.

Но если кто-то еще подозревает, я знаю, что он найдет приемлемое решение, чтобы успокоить их. Это его путь.

Наступило молчание, а затем Грегор заметил:

— «Пока вы здесь, возможно, мы сможем обсудить и другой вопрос, касающийся старшинства».

— «Именно это я и надеялась сделать, мой господин», — сказала Нимерия.

Это другое дело было связано с младшим ребенком лорда Лейтона Хайтауэра.

Несколько дней назад состоялась церемония посвящения в рыцари. Нимерия присутствовала на ней, желая увидеть, как посвящают в рыцари мужа ее сестры. На самом деле ее присутствие там было вызвано другой причиной.

Помимо того, что она была свидетелем посвящения Сандора Клигана в рыцари, она также ходила посмотреть, как Джорах Мормонт получает свое рыцарское звание.

Опыт общения Нимерии с лордом Джорахом не ограничивался их пребыванием на борту «Лорда Стеффона». Даже после возвращения в западные земли они продолжали общаться. С тех пор она стала очень ценить общество медвежьего лорда.

Он был одним из немногих мужчин вне Легиона без знамен, кто относился к ней как к товарищу. Ей было известно, что женщины дома Мормонтов считались равными мужчинам и что в бою они сражались вместе с другими северянами.

Тем не менее, Нимерия была рада узнать, что терпимость лорда Джораха к женщинам-воинам распространялась не только на его собственную семью. Он глубоко увлекся совершенно беспристрастными военными принципами Дорна. Она была очень рада обучить его этим принципам.

Тема о том, что они оба были противоположного пола, никогда не поднималась в разговоре. Как дорнийская женщина, Нимерия привыкла разговаривать с мужчинами и женщинами одинаково. Даже когда речь заходила о половом акте, она говорила равнодушно.

Тем не менее, она должна была признать, что Джорах Мормонт был прекрасным образцом мужчины. Сильный, храбрый, относительно красивый, понимающий… эти качества были желательны в любом мужчине.

Несмотря на это, у Нимерии не было никаких навязчивых мыслей о лорде Медвежьего острова. Лорд Джорах был примерно вдвое старше ее. Ему было уже за тридцать, а Нимерии только шестнадцать. По этой причине она не верила, что он действительно считает ее женщиной. Скорее всего, он воспринимал ее так же, как и ее отец: как девочку.

Нимерию это вполне устраивало. Она видела, как дружеские отношения между мужчинами и женщинами рушились, когда вставал вопрос о сексе. Она не хотела ставить под угрозу свои отношения с Джорахом Мормонтом на этом основании. Только если не было явного шанса, что это может привести к чему-то большему.

Увы, такой возможности может и не представиться.

Поэтому Нимерия решила сохранить свою дружбу с Джорахом Мормонтом строго платонической. В течение последних нескольких недель ей удавалось сохранять это мнение. Они общались, разговаривали, обменивались интересными историями, и за все это время ни разу не заговорили о разнице полов.

На церемонии посвящения в рыцари Нимерия появилась лишь для того, чтобы поддержать повелителя медведей и поболеть за него.

Однако ее решимость подверглась испытанию сразу после церемонии. Именно тогда она впервые столкнулась с этой блудницей из Староместа.

Всем было известно, что предел и Дорн никогда мирно не сосуществовали друг с другом. Единственными двумя заметными исключениями были Ночной Дозор и Легион без знамен, причем последний оказался более успешным. Но число легионеров из предела и Дорна составляло лишь малую часть от общего населения обеих стран.

Как бы то ни было, причиной ненависти Нимерии к Линессе Хайтауэр была не ее родина.

Нимерия была относительно равнодушна к Линессе и ее семье, когда они приехали. Она не очень много знала о Доме Хайтауэров. Она знала, что их резиденция — Староместо, где располагалась Цитадель. Втайне ее сводная сестра Сарелла планировала подать заявку в Конклав и однажды стать первой в мире женщиной-мейстером.

Кроме того, ее отец и тетя Эля бывали там по крайней мере один раз.

В то время они были очень молоды; причиной их визита был поиск возможных помолвок для них обоих. Бабушка Нимерии подумывала о свадьбе своей дочери и второго сына с двумя старшими детьми лорда Лейтона, Баэлором и Малорой.

Какое-то время перспектива этих сговоров казалась вполне правдоподобной. Оберин обнаружил, что Малора действительно заслужила свое прозвище Безумная Малора, но он мог смириться с некоторым безумием.

Как раз когда контракты были практически на грани составления, Баэлор Хайтауэр имел несчастье пукнуть в присутствии тети Элии. После этого она не могла даже находиться с ним в одной комнате без смеха. Она дошла до того, что стала называть его Баэлором одышкой.

После этого перспектива брака между Домом Хайтауэр и Домом Мартелл быстро сошла на нет.

Несмотря на это, семья Нимерии и семья лорда Лейтона смогли справедливо отнестись друг к другу, когда встретились после церемонии посвящения в рыцари. Хотя все Хайтауэры держали голову высоко, большинство из них, по крайней мере, обладали рыцарским достоинством, которым славился Предел.

Нимерия Мартелл официально решила, что ей не нравится Линесса Хайтауэр, только после того, как та бросилась на лорда Джораха. Главной причиной ее гнева было то, что Линесса ждала, пока Джорах упомянет, что он не женат, чтобы подойти к нему.

Какая бы идея ее ни посещала, она не может быть хорошей.

Грегор Клиган, похоже, тоже сильно возражал против поведения Линессы Хайтауэр. Однако, в отличие от Нимерии, женщина предела, похоже, не нравилась ему с того самого момента, как он впервые увидел ее. Возможно, даже раньше.

Во время первой встречи повелителя медведей с женщиной Хайтауэра, Гора подошел к бывшей Песчаной Змее и прошептал ей на ухо.

— «Мы должны помнить о леди Линессе, — заметил он ей, — я видел ее такой и раньше: манипулирующей, жадной и эгоистичной. Она не заботится о лорде Джорахе. Она просто хочет его использовать».

Нимерия была потрясена самим понятием этого. Ей не нужно было произносить ни слова, чтобы Грегор понял, насколько ей противно.

— «Я знаю, о чем вы думаете: мы не можем допустить этого, — продолжал Грегор, — и не допустим. У меня есть для тебя задание, Нимерия. Если ты считаешь себя способной к этому».

Нимерия лишь кивнула в знак согласия, и Гора сказал ей:

— «Пока что мне нужно, чтобы ты внимательно следила за леди Линессой, когда она будет рядом с лордом Джорахом. Он сильный человек, но все же человек. Даже он может пасть жертвой интимных чар женщины. Вы должны гарантировать, что он не поддастся ее чарам».

Лорд Грегор наверняка заметил, сколько времени Нимерия проводила с Джорахом и насколько близки они стали. Однако не его осведомленность об их отношениях беспокоила ее в тот момент.

Что ее действительно беспокоило, так это то, что Грегор был прав. У Линессы Хайтауэр были средства и желание соблазнить лорда Джораха, если бы она того пожелала.

Нимерия никогда не задумывалась о том, что может ревновать к другой женщине, даже если эта женщина добивается расположения лорда Медвежьего острова. Интимное общение Линессы с лордом Джорахом стало для нее своего рода внезапным пробуждением.

Впервые в жизни она действительно почувствовала зависть к другой женщине.

В результате она искренне ответила на просьбу лорда Грегора:

— «Вы можете рассчитывать на меня, милорд».

Действительно, он может.

В течение следующих нескольких дней Нимерия продолжала проводить время с Джорахом Мормонтом, как и после битвы при Сигарде. Однако, когда он не был с ней или своими помощниками, его обычно можно было найти в компании Линессы Хайтауэр.

Когда они были вместе, Нимерия наблюдала за ними с безопасного расстояния. Она следила за всем, что они делали. По большей части они просто разговаривали. Но она видела, что иногда Линесса хихикала, а иногда Джорах улыбался ей в ответ.

Глава ее чувствовала себя немного виноватой за то, что шпионила за повелителем медведей. Но другая часть вспомнила, что в конечном счете она делала это для его блага. Это значительно уменьшало чувство вины.

В конце концов, за последние несколько дней не произошло ничего особенно примечательного. По крайней мере, ничто не указывало на то, что Линесса Хайтауэр стремится обвести лорда Джораха вокруг пальца. Несмотря на это, она пересказала Грегору Клигану все подробности их встреч. Когда она закончила, он не выглядел недовольным ее отчетом. Но его сомнения относительно Линессы Хайтауэр не исчезли.

— «Либо она просто флиртует с ним, либо она уже сделала нечто большее, а он проигнорировал ее ухаживания», — предположила Нимерия.

— «Это может быть и так, и так», — предположил Грегор, — «Она может приложить больше усилий, чтобы завлечь его, пока идет турнир».

— «После того, как он выиграет еще несколько сшибок, я уверена, что она это сделает», — предположила Нимерия.

Грегор кивнул на это. Затем он похлопал молодую дорнийку по плечу и одобрительно сказал:

— «Хорошая работа, Нимерия. Если хочешь, я могу заняться этим делом. Тебе не обязательно продолжать наблюдать за лордом Джорахом и леди Линессой».

— «Я не против продолжать в том же духе, милорд, — сурово заявила Нимерия, — я хорошо контролирую ситуацию. Кроме посещения нескольких магазинов и визитов к родственникам и друзьям, я не планировала ничего особенного на этот турнир. У меня более чем достаточно времени, чтобы сделать все это и проследить, чтобы Линесса Хайтауэр вела себя прилично. Это также позволит вам сосредоточиться на оставшейся части поединков».

Грегор был заметно горд и впечатлен логикой ее ответа. Он улыбнулся Нимерии и сказал ей:

— «Очень хорошо. Продолжай в том же духе».

— «Я сделаю это, мой господин», — поклялась она. С этими словами она и Гора вышли из своего убежища и пошли каждый своей дорогой.

Поединки продолжались еще четыре дня. Сандор, Григор, папа и Джорах продолжали оставаться в числе претендентов на победу. Нимерия болела за всех четверых вместе со своей и их семьей.

Внутренне бывшая Песчаная Змея была бы довольна, если бы любой из них победил в конкурсе. Ей было интересно, кто в каждом случае станет Королевой любви и красоты. Ей казалось, что она может предсказать, кто удостоится этой чести, если победит Гора, Пес или Красный змей.

Если победит Грегор, корону получит Дейси. Если бы победил Сандор, то коронована была бы Обара. В качестве альтернативы они могли бы короновать свою мать леди Далию, если бы их жены этого не хотели. Если бы победил папа… у него было пять вариантов выбора между его фавориткой и четырьмя нынешними дочерьми.

Втайне Нимерия предпочла бы, чтобы ее отец короновал Элларию вместо нее и ее сестер. Это стоило бы того, чтобы увидеть выражения на лицах этих душных высокородных пиздюков, когда королевой любви и красоты стала женщина низкого происхождения.

Выбор Джораха был загадкой. Нимерия понятия не имела, кого он выберет. Возможно, он выбрал бы Дейси, учитывая, что она была его ближайшей родственницей.

Независимо от того, кого он выберет, она молилась, чтобы он не отдал корону Линессе Хайтауэр.

В течение следующих трех дней Нимерия наблюдала за общением Джораха и леди Линессы. К ее радости, он по-прежнему находил время, чтобы пообщаться с молодой дорнийской женщиной. Но с каждым днем он проводил с ней все меньше времени и все больше — с женщиной-жнецом. Она старалась не предполагать худшего, но не могла игнорировать то, к чему это могло привести.

В то же время поединок продолжался. Больше смертей (инсценированных или иных) не происходило, но из списка участников удалялось все больше имен.

Баэлор Хайтауэр. Дэнвелл Фрей. Малый Джон Амбер. Матис Роуэн. Киван Ланнистер. Титос Блэквуд. Полливер. Раффорд. Вайлис Мандерли. Бонифер Хасти. Балман Бирч. Рэндилл Тарли. Хостер Талли. Мерретт Фрей. Аддам Марбранд. Гельман Таллхарт. Гунтор Хайтауэр. Герион Ланнистер. Петир Фрей. Торос Миррский. Малькольм Бранфилд. Все они проявили себя великолепно, но все они пали.

Даже Роберт Баратеон больше не входил в число оставшихся претендентов. В пятой волне он столкнулся с Грегором. Король провел очень грозную схватку. На протяжении большей части раунда казалось, что он одерживает верх над Горой. Но Владыке Рва Кейлин удалось измотать его и снять с лошади на восьмом проходе.

В шестой волне Оберин и Сандор были исключены из списков. Они были отправлены рыцарями Королевской гвардии сиром Барристаном Селми и сиром Джейме Ланнистером соответственно.

Джорах Мормонт все еще был на вершине своей игры. Он быстро победил Йона Ройса, Хостина Фрея, Уолтера Уэнта и Лайла Крейкхолла. Каждый раз, когда он одерживал победу, Нимерия громко аплодировала. На другом конце поля она слышала, как так же громко ликует Линесса Хайтауэр. Но Нимерия чувствовала, что, по крайней мере, в том, что касается поддержки, она превосходит леди предела. Линессе не хватало страсти, в то время как ее поддержка была наполнена ею.

К концу седьмой волны осталось только четыре претендента: Григор, Джорах, сир Барристан и сир Джейме. Победитель поединка будет определен на следующий день.

После того как поле было очищено, Нимерия встретилась с Джорахом и предложила:

— «Не хотите ли прогуляться, милорд?»

— «Возможно, позже, Нимерия, — ответил он, — прошу прощения, но у меня есть дела в другом месте».

— «Как скажете», — сказала она в ответ. В ее голосе звучало понимание, но внутренне она была обеспокоена.

Нимерия наблюдала за Джорахом, когда он направился прочь от этого места. Когда он отошел на тридцать футов, она пошла за ним. Она, как всегда, держала между ними такое расстояние.

Через пять минут они прибыли на участок площадки, отведенный для торговцев. Нимерия заметила Линессу Хайтауэр, стоявшую у ювелирного киоска. Похоже, она торговалась с ювелиром о цене ожерелья.

Когда Джорах появился рядом с ней, она отвернулась от киоска и улыбнулась ему. Он улыбнулся ей в ответ. Затем они стали разговаривать с ювелиром.

Нимерия не слышала, о чем они говорили, но могла многое понять по их жестам.

Очевидно, Линесса хотела приобрести ожерелье, но не желала платить за него установленную сумму. Ей не удалось убедить ювелира снизить цену. Джорах попытался договориться с ювелиром. Ювелир, казалось, оценил терпение и разумный характер Джораха, но все же отказался снизить цену. Впоследствии Жорах…

О, нет. Пожалуйста, нет.

Джорах КУПИЛ ожерелье для Линессы. Он даже застегнул застежку на ее шее. леди предела была в восторге от его подарка. Она расцеловала северянина в обе его бородатые щеки. Сначала он выглядел встревоженным, но не сопротивлялся. Он даже улыбнулся.

Нимерия просто стояла и смотрела, охваченная недоумением и яростью.

Вскоре после этого Джорах покинул окрестности. Он направился в сторону лагерей. Линесса не пошла с ним. Вместо этого она пошла в противоположном направлении, почти к Нимерии.

Обычно Нимерия избегала любых контактов с леди предела. Но в тот момент она была так зла, что не смогла сдержаться.

Когда женщина из Староместа почти настигла ее, бывшая Песчаная Змея вышла из своего укрытия и пробормотала сквозь стиснутые зубы

— «Леди Линесса».

Линесса Хайтауэр остановилась и повернула голову, услышав свое имя. Увидев, кто к ней обратился, она слегка кивнула и бесстрастно произнесла:

— «О, принцесса Нимерия».

Нимерия даже не потрудилась сообщить леди предела, что она сожалеет об этом титуле. Вместо этого она пробормотала:

— «У меня есть для вас кое-какая информация».

Кроме легкого поднятия брови, Линесса не выглядела заинтересованной. Тем не менее, она заявила:

— «Хорошо. Но будьте быстры».

Нимерия подошла ближе и угрожающе сказала:

— «Если тебе дорого твое благополучие, ты будешь держаться подальше от лорда Джораха».

Глаза Линессы на секунду расширились, а затем ее брови нахмурились, и она возмущенно пробормотала

— «Простите?».

— «Ты слышала меня, — раздраженно произнесла Нимерия, — я видела, как ты глазеешь на него. Вы можете утверждать, что любите его, но я знаю, что все, что вас волнует, это то, какую роскошь он может обеспечить. Это позорно, ужасно и возмутительно, и я не позволю этому продолжаться».

Линессе ничего не сделала, чтобы опровергнуть это обвинение. Этого было достаточно, чтобы убедить Нимерию в том, что это действительно правда. Несмотря на это, леди предела лишь ухмыльнулась и предположила:

— «И ты собираешься остановить меня?».

— «Да, я зделаю это», — твердо ответила дорнийка. В это время ее хлыст все еще был прикреплен к поясу. Он был плотно свернут, но рукоятка была доступна. После последнего слова она прикоснулась ладонью правой руки к рукоятке кнута.

Угрожающий жест не остался незамеченным Линессой Хайтауэр, но она не выглядела запуганной.

— «Не думай, что меня можно так легко напугать, маленькая девочка, — прошипела Линесса, сделав насмешливое ударение на последних двух словах.

— «Ты называешь меня «маленькой девочкой»?»

Нимерия горячо огрызнулась:

— «Ты не можешь быть старше меня более чем на два года».

— «Вы удивитесь, какая разница в два года», — язвительно ответила Линесса, — «Особенно для глаз мужчины».

Нимерия обхватила пальцами рукоять своего кнута, сделала еще один шаг вперед и провозгласила:

— «Я предупреждаю тебя, сука. Если ты сделаешь хоть что-нибудь, чтобы разрушить счастье лорда Джораха, я заставлю тебя страдать».

Линесса нахмурилась и сердито произнесла

— «Какое тебе дело?».

— «Мне не все равно, потому что он мой друг», — призналась Нимерия.

— «И вы считаете, что это дает вам право решать, кого преследовать лорду Джораху?»

враждебно возразила Линесса:

— «Возможно, я взаимодействую с ним из своих собственных интересов, но, по крайней мере, я не принуждаю его к этому. Он делает это по собственному выбору. Но ты… ты стоишь прямо на его пути».

— «Потому что я знаю, что без тебя ему будет лучше», — заявила Нимерия.

— «Даже если так, с кем бы он ни хотел быть, это только его решение, — резко возразила Линесса, — А ты пытаешься принять решение за него. Вы диктуете ему его действия. Вы утверждаете, что заботитесь о нем, но даже не позволяете ему сделать свой собственный выбор».

Нимерия потеряла дар речи. Она никогда бы не подумала, что Линесса Хайтауэр может быть такой умной. Не думала она и о том, что леди предела только что сделала. Теперь же, когда это пришло ей в голову… она терялась в словах.

Все, что она только что сказала, правда.

Линесса Хайтауэр ухмыльнулась, думая, что выиграла спор. Она продолжала идти прочь от этого места. Уходя, она оглянулась и язвительно произнесла:

— «Подумай об этом, принцесса».

По ее тону можно было подумать, что она хотела назвать молодую женщину «пиздой» или «ублюдком».

Нимерия оставалась на месте в течение нескольких минут, не двигаясь и не произнося ни слова. После этого она отправилась на поиски своей семьи и провела с ними остаток дня. Она совсем забыла о прогулке, которую планировала провести с Джорахом Мормонтом.

На следующее утро, прямо перед финальными раундами поединка, Нимерия снова встретилась с лордом Грегором Клиганом. Она рассказала ему о своей встрече с Линессой Хайтауэр. Она ожидала, что он будет расстроен или разочарован тем, что она встретилась с Линессой так, как он это сделал. Вместо этого он отнесся к ней с пониманием. Линесса заставила ее усомниться в том, что она делает, но Грегор убедил ее в том, что это правильно.

У Гора были тревожные новости, которыми он хотел поделиться и с Нимерией.

— «Вчера вечером мы с Дейси навестили Джораха в его шатре, — сообщил ей Грегор, — когда мы пришли, его там не было. Через несколько минут он появился. Он нес плащ через плечо. Его плащ дома.

Нимерия была ошеломлена, узнав это.

— «Вы уверены в этом, милорд?»

— Да, — подтвердил Грегор, — я узнал в нем тот самый плащ, который носила Дейси, когда мы с ней венчались».

— «Почему он у него была?»

спросила Нимерия.

— «Он утверждал, что плащ был поврежден во время путешествия на юг, — рассказал Грегор, — пару дней назад он нанял одну из швей на территории турнира, чтобы починить его. Вчера вечером, когда мы встретились с ним, он как раз возвращался, забрав его у нее».

— «Понятно», — призналась Нимерия. Она сложила руки и спросила:

— «Зачем он вообще принес его в западные земли?».

— «Он объяснил и это, — ответил Гора, — поскольку его жена Блинда умерла, не оставив ему наследника, он должен взять новую невесту. Еще до того, как он покинул Медвежий остров, он думал найти ее после окончания войны с Железнорожденными. По его словам, турнир облегчил его поиски».

— «Что ты имеешь в виду?»

спросила Нимерия, хотя часть ее души не желала знать больше.

— «Он упомянул, что положил глаз на одну женщину», — сказал Грегор, в его голосе чувствовалось напряжение, — «Когда я спросил, на кого, он ответил очень туманно. Все, что он сказал, это то, что я знаю, кто она, я встречал ее раньше, она, похоже, имеет к нему личный интерес, и он часто обращался к ней во время турнира».

Звучит слишком похоже на кого-то из Староместа.

— «Понятно, — откровенно пробормотала Нимерия.

Грегор мягко улыбнулся ей и оптимистично заметил:

— «Вообще-то, Линесса Хайтауэр — не единственная женщина здесь, которая соответствует этим критериям. Есть и другая».

Нимерия была искренне озадачена.

— «Кто?»

Сначала Грегор посмотрел на нее так, будто она шутит. Когда до него дошло, что это не так, он нахмурился и недоверчиво сказал:

— «Нимерия, если ты сама еще не знаешь, я даже не потружусь тебе сказать».

— «Как хотите, милорд», — согласилась Нимерия. Ей было совершенно все равно, кто эта другая женщина. Пока она была лучше, чем Линесса Хайтауэр, она была довольна.

— «Итак, как он будет подходить к женщине, на которой хочет жениться?»

— «Он сказал мне, что у него есть план, — пояснил лорд Рва Кейлин, — Если он победит сегодня в состязании по поединкам, то коронует ее своей королевой любви и красоты».

— «А если он проиграет?»

предположила Нимерия.

— «Тогда он просто сделает предложение традиционным способом», — признался Грегор, — «Он утверждал, что она должна довольствоваться одним из финалистов турнира, если не победителем».

«На его месте я бы не была слишком уверена в этом, милорд.»

— «Вот это не похоже на Линессу Хайтауэр», — лукаво прокомментировала Нимерия, — «Я представляю, что с ней либо лучшее, либо вообще ничего».

— «Согласен», — согласился Грегор, — «Учитывая это, единственный верный способ держать Линессу Хайтауэр подальше от Джораха… это если он будет побежден в финальном поединке».

— «Правда…»

признала Нимерия:

— «Не очень приятно думать об этом, но все же это правда».

На этом разговор резко оборвался. В основном потому, что ни Гора, ни бывшая Песчаная Змея не захотели больше ничего говорить на эту тему.

Пробираясь к трибунам, Нимерия размышляла о том, как пройдет поединок.

В течение всего состязания она болела за лорда Джораха. Однако он был одним из четырех мужчин, которых она хотела бы видеть победителями поединка. Другими были лорд Григор, Сандор и ее отец. В финал вышли только лорд Джорах и лорд Грегор.

До этого момента она с удовольствием наблюдала за победой любого из них. Теперь же… она испытывала смешанные чувства по отношению к повелителю медведей. Если бы он проиграл, его неприятности с Линессой Хайтауэр были бы закончены. Но, несмотря на это, Нимерия не могла заставить себя желать поражения лорду Джораху. Она все еще хотела, чтобы он победил. Так же сильно, как она хотела видеть победу Грегора.

Конечно, если Джорах победит…

Я не знаю, кто эта другая женщина, о которой упоминал лорд Григор, но я надеюсь, что это та, к которой лорд Джорах действительно благоволит. Но опять же… о, боги; что если она еще хуже, чем Линесса Хайтауэр?

Нимерия старалась не зацикливаться на этой мысли. Ей удалось вытеснить ее из головы, как только она добралась до трибун. Заняв свое обычное место на трибунах вместе с другими Мартеллами и Клиганами, она ни с кем не разговаривала, предпочитая сидеть в относительной тишине.

Первый раунд дня состоялся между Джорахом Мормонтом и Джейме Ланнистером. Это был чрезвычайно напряженный поединок, даже по стандартам этого турнира.

Лорду Джораху и сиру Джейме удалось поразить друг друга с первого удара, и оба их копья практически разлетелись на куски.

Получив новые копья, они снова бросились друг на друга. При первой атаке их копья ударили только в щиты друг друга. Во время второго удара копье Джораха сломалось о золотые доспехи Джейме.

Третий выпад дал аналогичный результат. Только на этот раз копье Джейме разбилось о щит Джораха.

Так продолжалось в течение следующих пяти поединков. Каждый раз копья одного или обоих всадников оказывались раздробленными. Очевидно, что ни один из них не собирался легко сдаваться.

Наконец, на девятой сшибке копье Джораха ударило Джейме в доспехи в левой части туловища. Смещенного центра удара оказалось достаточно, чтобы дезориентировать Цареубийцу. Мгновение спустя Джейме Ланнистер потерял равновесие и упал с правой стороны своего коня.

Нимерия могла бы поклясться, что видела саму королеву, которая присоединилась к зрителям во время последующих аплодисментов.

Ее брат-близнец, ее телохранитель, заклятый защитник ее мужа… и все же она аплодирует, когда он терпит поражение. А может быть, она аплодирует именно ему.

Следующий раунд между Грегором Клиганом и Барристаном Селми был не таким долгим, но таким же напряженным.

Полдюжины пасов было сделано, прежде чем сир Барристан вонзил свое копье в плечо лорда Грегора. Гора громко застонал от боли, но остался на ногах. Увы, он не смог поднять свой щит так, чтобы он защищал всю грудь, что Барристан быстро заметил.

Еще трижды лорд-командующий королевской гвардии Роберта наносил яростные удары в левую верхнюю часть груди Грегора. С каждым разом концентрация и выносливость Гора, казалось, ослабевали все больше и больше.

Когда казалось, что Барристан Селми победил… Григор Клиган совершил поразительное возвращение. Во время следующего захода он держал щит опущенным до тех пор, пока сир Барристан не оказался почти у его ног. Затем, с ловкостью браавосского танцора на воде, Грегор вскинул щит, чтобы отвести копье Барристана, и одновременно направил свое копье в середину тела противника. Он попал легендарному рыцарю прямо в живот. У сира Барристана выбило дух. Не сумев быстро перевести дух, он отклонился в сторону и рухнул на землю.

Ликование Дейси Мормонт было таким громким, что его можно было услышать выше всех остальных, по всему полю для поединков. Нимерию это рассмешило.

Интересно, как она будет ликовать после последнего раунда. Неважно, кто победит, она будет довольна.

Однако Нимерия не знала, будет ли она сама рада.

После пятиминутного перерыва два последних претендента — лорд Джорах Мормонт и лорд Григор Клиган — начали последний раунд. Если два предыдущих раунда не были достаточно захватывающими, то этот точно стал таковым. Отчасти это объяснялось тем, что оба участника были двоюродными братьями и сестрами.

Только в поединке бытовая ссора могла стать источником развлечения.

Оба мужчины были несколько утомлены жестокими поединками с рыцарями Королевской гвардии. Тем не менее, они были полны решимости выйти победителями.

Нимерия постоянно переводила взгляд с Горы на повелителя медведей. Она не знала, кто из них будет назван победителем. Она также не могла решить, кому из них отдать большее предпочтение.

Через некоторое время более вероятный кандидат стал очевиден.

Левое плечо Грегора все еще сильно болело. Из-за того, что оно не было вылечено должным образом, он не мог поднять свой щит выше грудной клетки. Таким образом, уязвимой оставалась совсем небольшая часть его верхней части тела. Но она была не настолько мала, чтобы Джорах ее не заметил.

После одиннадцати раундов, когда копье Джораха лишь задевало верхнюю часть щита Григора, ему удалось прорвать оборону Горы.

Он метнул свое копье высоко вверх и вправо. Он ударил Грегора прямо в его уже раненное плечо.

Гора издал ужасающий крик страдания, опрокинувшись назад. Если бы он был человеком обычного роста, он бы упал на голову. Только благодаря своему огромному росту он упал на спину.

— «Грегор!»

потрясенно крикнула Дейси.

Нимерия села и закрыла рот обеими руками. По трибунам пронесся коллективный вздох. Даже смерть Раймана Фрея не была столь ужасающей.

Лорд Джорах Мормонт направил свою лошадь вокруг перил и остановился в нескольких футах от упавшего противника. Он с глубоким беспокойством посмотрел на Гору.

— «Лорд Грегор?» — нервно произнес он.

На мгновение Григор Клиган лежал совершенно неподвижно. В следующее мгновение он зашевелился и заставил себя сесть. Затем он поднял правую руку, снял с нее шлем и посмотрел на повелителя медведей.

Он только улыбнулся и остроумно заявил:

— «Я бы первым поздравил вас, милорд».

Джорах Мормонт захихикал. Нимерия, Дейси и все остальные в их компании присоединились к нему. Как и все зрители на трибунах.

Джорах опустил копье, подвел коня на пару шагов ближе и наклонился, протягивая Григору свободную правую руку. Гора ухватился за протянутую руку и позволил лорду Медвежьего острова подтянуть его к себе.

«Это было бы достаточно сложно сделать на земле. Джорах, должно быть, еще сильнее, чем я думала.»

Помогнув Грегору подняться на ноги, Джорах поскакал к помосту в дальнем конце поля. Король и королева были уже на ногах.

Нимерия заметила, что хотя Грегор мог стоять без посторонней помощи, его правая рука была прижата к левому плечу. Обара, должно быть, тоже заметила.

— «Вы в порядке, милорд?» — спросила она с сочувствием.

— «Я буду в порядке», — утверждал Грегор, — «Это просто растяжение».

какое облегчение. Но, надеюсь, это не единственное облегчение, которое можно извлечь из этого.

Все зрители переключили свое внимание на помост. Джорах стоял прямо перед королем и королевой. Роберт Баратеон окинул взглядом площадку и громогласно объявил:

— «Чемпион поединка: Джорах из дома Мормонтов, лорд Медвежьего острова!».

В этот момент раздались аплодисменты. Они были громче, чем при любом предыдущем наклоне. Нимерия нерешительно присоединилась к ним.

Серсея Ланнистер держала в руках венок из цветов. Она шагнула вперед и протянула его лорду Джораху, который благосклонно принял его.

«Вот он настал… момент, которого я ждала и боялась…»

Нимерия наблюдала за Джорахом, который рысью двигался по периметру поля для поединков. Уголком глаза она заметила Линессу Хайтауэр с отцом и братьями. Она могла поклясться, что леди предела ухмылялась ей. Нимерия изо всех сил старалась не обращать на нее внимания и сосредоточилась на Джорахе Мормонте.

Когда лорд Джорах все ближе и ближе подходил к младшей из детей лорда Лейтона, Нимерия испустила глубокий вздох. Она хотела отвести взгляд, но не смогла.

Вскоре Джорах достиг Линессы Хайтауэр… но он не остановился. Его лошадь рысью пронеслась мимо Линессы, и ее ухмылка сменилась гримасой.

Теперь настала очередь Нимерии ухмыляться. В этот самый момент она почувствовала удовлетворение от осознания того, что Джорах никогда не собирался жениться на Линессе Хайтауэр.

Ее ухмылка исчезла, когда Джорах наконец остановил свою поездку. Он остановился всего в трех футах от ее сиденья. Другими словами, он был прямо перед… ней.

По толпе прокатилась волна молчания. Но Нимерия ничего не заметила. Она едва успела заметить лорда Джораха, как он улыбнулся ей и положил венок из цветов ей на колени.

Затем он оглядел поле и сурово провозгласил:

— «Я отдаю тебе моя королева любви и красоты, принцесса Нимерия Мартелл!».

После этого аплодисменты возобновились. Во второй раз за последние несколько дней Нимерия не стала упрекать человека, назвавшего ее этим ужасным именем. Ее разум был слишком занят тем, что пытался собрать воедино только что произошедшее.

Ей удалось разглядеть лорда Грегора, стоявшего позади. У него были сложены руки (несмотря на вывих плеча), он ухмылялся и кивал.

Внезапно она вспомнила описание женщины, на которой собирался жениться лорд Джорах, данное лорду Грегору. Каждый из этих аспектов относился к ней так же, как и к Линессе Хайтауэр.

Нимерия никогда не чувствовала себя так глупо, как в этот момент.

Как я могла не заметить этого?

Она была бы не против остаться друзьями с лордом Джорахом, но она никогда не думала, что он будет тем, кто хочет большего.

Как бы то ни было… Нимерия не возражала против этой идеи. Более того, она наслаждалась ею. Ее удивление поспешно сменилось энтузиазмом.

Придя в себя, Нимерия подняла венок из цветов и аккуратно возложила его на голову. Затем она поднялась на ноги, вызвав еще более бурные аплодисменты окружающих.

Одним жестом руки она поманила лорда Джораха вперед. Когда он оказался на расстоянии вытянутой руки, она перегнулась через перила и страстно поцеловала его в губы.