Я – Легенда 2: геном хищника

Глава 30

Я смог уже нормально рассмотреть мутанта. Сосуды в глазах мужчины были чёрного цвета, они полопались и, казалось, что даже вытекли, создав рисунок в виде паутины. Кожа на лице и руках выглядела грубой. Потемнела, став серо-бронзовой и даже на вид более грубой и плотной. Явный результат мутации кожного покрова. Вероятно, что-то типа железной кожи. Плюс у мутанта явно был снижен болевой порог, если он вообще хоть что-то чувствовал: из шеи у него торчал обломанный сучок и ещё один выпирал из рёбер. Крови при этом не было, края ран покрывала зелёная масса, похожая на клей. И по виду, казалось, что его это никак не беспокоит.

Посмотрев на сжатые кулаки, дёрнул плечами и достал нож. Заметил, что нас стало уже трое — из кустов высунулось несколько чёрных паучьих клюшек, и во вторую руку достал револьвер. По телу пробежала волна энергии. Будто сердце, которое должно было качать кровь, пропускает по венам стимуляторы, загоняя их в каждую клеточку организма. Я почувствовал себя батарейкой, которая накапливала заряд. И биомонитор это подтвердил, показав, что шакрас в ускоренном темпе передаёт мне контроль. Что-то сильно ему не понравился ускоренно изменённый. И по ощущениям, это не была конкуренция видов. Это был призыв к борьбе за выживание.

Мне захотелось сказать, что я не враг. Попробовать хоть как-то достучаться до того человеческого, что было внутри этого тела ещё утром. Пусть он и не был хорошим человеком, но хоть какая-то голова на плечах у него была. Но посмотрев в эту почерневшую бездну в его глазах, понял, что не достучусь. И шакрас не сможет. Мы в двоем-то в одном сознании не всегда ладили, а в зрачках мутанта отражался коктейль как минимум из пяти смешанных геномов. И, скорее всего, несовместимых друг с другом. Ещё и бешеных.

На этом игра в гляделки закончилась. Мутант прыгнул с места. Без разгона, так, будто им из пушки выстрелили. И замахиваясь, полетел на меня. Я с места не двинулся. В голове с ещё большей скоростью, чем летел мутант, крутились формулы с расчётами. Скорость полёта, траектория, размах крыльев — то есть возможность дотянуться до меня рукой. Время, после которого этой возможности уже не будет физически. Каким бы гибким ни оказалось мутировавшее тело. В расчёты попал и паук, выпучивший на нас все свои глаза, и жующий какого-то мелкого мохнатого грызуна. Практически с попкорном сидит и ждёт, чем всё закончится.

В голове прозвенел звоночек, сигнализирующий о совпадении расчётов траекторий и времени, и я сделал шаг в сторону. Одновременно вскидывая руку с револьвером. Тореадор примерно так же в тесном контакте уворачивается от быка, а потом колет его в шею.

Вот и я пропустил мутанта мимо. Сделал это в самый последний момент, так, чтобы он уже не успел изменить своё движение, замахнуться, цапнуть или выдать ещё какую-нибудь гадость. Всего один шаг, чтобы он мимо, а я в упор. Мы как будто местами поменялись — я оказался сзади и приставил револьвер к его затылку.

Выстрелил, добавив ему ускорения. Сбил траекторию и собранность — он ещё продолжал движение, но уже будто барахтался, пытаясь руками восстановить равновесие. Я выстрелил ещё раз и пошёл за ним. Раз за разом вбивая «пульки» в непробиваемую кость. Шесть выстрелов и лишь зелёная пена, пробившаяся сквозь трещины. Он, наконец, упал, споткнувшись о камни. Сначала на колени, а потом и мордой в землю.

Поднял пыль. Выпустил ещё больше своей аварийной склейки, полностью залив затылок, и начал вставить.

— Ну точно терминатор, — прошептал я, подходя впритык и вбивая нож под корень торчащего из шеи сучка.

День открытий какой-то! Сквозь клей лезвие прошло, с таким чувством, будто я покрышку пытаюсь пробить. А деревянный сучок даже не поцарапался! Железное дерево какое-то, не иначе. Я выдернул нож, отскакивая от лапы мутанта, и подскочил обратно, со всей силы вбив пяткой сучок. Вот только теперь какой-то отросток на нём хрустнул, но основа вошла в шею мутанту. И сантиметров на пять вышла с другой стороны.

Только после этого мужик захрипел и затих, растянувшись на земле. Я обернулся на паука, поманив рукой. Мне показалось, что он ответил. Помотал головой и прежде чем развернуться и свалить, махнул на меня средней лапой. Может, и не средней, у него же их по четыре, но эффект был очень характерный. Эмоции шакраса аж забурлили у меня в крови, захотелось догнать и обсудить вопросы вежливости и воспитания.

— Эх, твою бы энергию, да в мирных целях, — хмыкнул я на шакраса.

Но от порыва отказываться не стал, просто применил его к спринту в сторону лагеря. Оказался под угловым домиком, допрыгнул до каната и шустро полез вверх. Нарычал на пленников, чтобы не палили меня своими криками, и прежде чем выскочить на мостки, просканировал округу. Ещё и задержался на минутку, вспомнив, что не перезарядил револьвер. И только потом перемахнул через перила, сразу сдвинувшись под прикрытие клетки. Оценил сложность замка и решил, что пока безоружным уставшим людям безопасней в клетке, а не бежать на фриков. Ещё раз шикнул на бедолаг, чтобы ждали, и стал изучать ситуацию.

В двух переходах слева от меня оказалась парковка, по диагонали — штаб. Но пробраться туда напрямик можно было только по сетке. А справа была лаборатория. Где были ополченцы Датча, я не сразу понял. Они прошли наверх, подавив сторожку, но дальше почему-то рассредоточились по дальней от меня линии домов. Либо их сектанты так оттеснили, либо сами разбежались. Может, кого из знакомых среди пленников увидели. Не суть — главное, что они были там и пытались вяло (в основном прячась за укрытиями) давить вдоль периметра, то есть на лабораторию. Где сейчас сосредоточились основные силы «Искателей». В центральном штабе кто-то ещё был (может, и сам Борей — я пока его не видел). И эти кто-то мешали повстанцам подойти к лаборатории с другой стороны, и вообще пресекали любые манёвры на всех условных улочках.

Так, все здесь долго могут сидеть, пока у кого-то патроны не закончатся или кто-то с супернавыком не выступит. Судя по обледенелым пятнам на досках, и кучке замёрзших пленниках, которые не успели убежать, Борей уже «отстрелялся». И сейчас, скорее всего, восстанавливает силы или накачивается усилителями.

Надо ускоряться, пока у него второе морозное дыхание не открылось!

Я настроился на волну шакраса, попытавшись хотя бы определить, где ключевые фигуры. Доктор, Борей, Датч, Ульрик, близнецы, Деми… Почувствовал всех, но конкретное местоположение определил только для Деми. Не стал задумываться, почему шакрас так избирателен, и начал распутывать клубок из сигналов от неё. Уже было сумрачно, начал появляться туман, идущий с земли, а света было мало: редкие фонари, отблески из окон и вспышки от выстрелов.

Деми продвигалась к лаборатории, причём делала это таким же способом, как я сюда пришёл. А именно подкрадывалась по земле к свисающим канатам. Рядом с ней крались два тёмных силуэта, в одном из которых я распознал Датча. Так, эти есть.

А вот и близнецы появились — их вместе с другими пленниками изнутри расставили вдоль стен лаборатории, используя в роли живых щитов. Ага, либо засекли лазутчиков, либо сами к чему-то готовились. Со второго этажа центрального домика раздалось несколько автоматных очередей. Били по освобождённым зданиям и по переходам между ними. Попали в кого-то или нет, было непонятно. Точно должны были попасть: и клетка дырявая, и стены из досок. Но били не прицельно, будто основной задачей было заставить повстанцев не высовываться.

Но это на той стороне, поэтому я спокойно отлип от решётки, уже в третий раз пообещав, что вернусь. И призрачной тенью проскочил вдоль перил к следующей клетке. Там всё повторилось, на меня накинулись пленники, некоторые даже пытались схватить меня за одежду, протягивая руки через прутья.

— Тихо, зазря пропадёте, подождите, — прошептал я.

— Мы и так пропадём, — ответил мужской голос. — Борей сейчас перезарядится и всем пиз…

Зудящий звук реактивного комара заглушил голос пленника. Из лаборатории вылетел голубой росчерк, чуть ли даже не сосулька, который с грохотом врезался во второй этаж дома, где засели повстанцы. Снаряд прошёл под углом, влетел в окно и вышел через крышу, раскрыв стальные листы как цветочный бутон. Повеяло холодом, а домик начал покрываться инеем. Раздались выстрелы, но стреляли совсем уже неуверенно, либо боясь высунуться, либо попав под давящую ауру Борея. И их мог понять, в лаборатории вновь стало разгораться голубое свечение.

А ещё и дверь штаба распахнулась, и оттуда появился мой любимый доктор. Сначала выскочил фрик, который прятался сам и прикрывал доктора за стальным щитом. Потом Феликс с перебинтованной задницей и кейсом в руке. Под вторую руку его подхватил водитель. Он практически нёс доктора и ещё умудрялся стрелять по сторонам из компактного пистолета-пулемёта. Что-то типа MP-7 с длинным магазином. Тоже, видать, поставки со складов Бундесвера, но на порядок посвежее. Замыкал ещё один фрик, только щита ему уже не хватило — справлялся спиной. Как минимум словил две пули, но выдержал. И упал только тогда, когда доктора довели до лестницы.

Кажется, доктор решил покинуть эту вечеринку. Видимо, забыл, что у нас назначена встреча. Ну так я ему напомню.

Раздался ещё один леденящий душу звон, и крыше домика появилась ещё одна дыра. Пожилой повстанец, покрытый коркой льда, вылетел наружу и грохнулся на землю. Пленники, державшие меня, отступили и попадали на пол. А я тут же сиганул к следующему дому — Феликс уже был внизу. Фрик с щитом сцепился с парой ополченцев, а водитель запихивал доктора в помятый «дефендер».

Уходит сволочь! От почуявшего погоню шакраса по мне проскочил очередной импульс энергии. Моей новой генетической памяти очень нравилась погоня, и сейчас я был с ней солидарен. Уже собрался рвануть наперерез, чтобы сразу на крышу прыгнуть, как со стороны лаборатории раздался самый настоящий рёв. Вот и Ульрик нашёлся!

Только радость от узнавания тут же сменилась горечью, стоило посмотреть, что там происходит.

Ревел Ульрик, но ревел уже как раненый зверь. Ещё опасный, но уже на грани отчаянья. Как-то вообще всё там быстро произошло. На площадке перед лабораторией стоял Борей, окутанный защитной снежной дымкой. Руки разведены в стороны — одна направлена на Ульрика, пытающегося встать с колен и идти. Мостик, на котором он противостоял силе Борея, ходил ходуном и постепенно покрывался льдом. По дощечке, по сантиметру на перилах нарастал снег, стремясь добраться до гиганта.

Но это было ещё полбеды — вторая рука со скрюченными пальцами морозила Датча и Деми, окружённых фриками. Которые только что приняли их на верёвках. Рядом ещё был третий лазутчик, но уже мёртвый. Придушенный той самой верёвочной лестницей.

Плохо! Очень плохо. Ещё и близнецов в очередной раз скрутили, чтобы они не рвались к отцу. А Ульрик боролся — уже ноги по колено были припорошены снегом, а он всё пытался дойти до Борея.

Я посмотрел на парковку. «Дефендер» пытался разъехаться с тем бардаком, который натворил монстр-трак. Получалось у него средне, но свет в конце туннеля был не за горами. Пара минут и всё — вырвутся. А вот есть ли пара минут у наших?

Надеюсь что есть.

А то быстрее я всё равно ничего с Бореем не смогу сделать. Дверь в штаб всё ещё была открыта, туда я и побежал. Спасибо шакрасу — подвесной мост даже не шевельнулся, а силуэт размылся до состояния призрака. В следующее мгновение я был уже возле двери, на ходу срисовал всех, кто был внутри. Один на моём уровне и ещё один наверху.

Первый автоматчик, с интересом наблюдавший в бойницу за представлением Борея вообще ничего не понял. Я бесшумно проскользнул внутрь. Прокрался вдоль длинной стойки, заменяющей и бар, и кухню, и, прикрыв ему рот ладонью, пырнул несколько раз. От фрика прямо разило чем-то химическим и кожа на ощупь была жёсткой и шершавой, но сталь древних этого всего не заметила.

Второй что-то услышал, две ноги появились в проёме люка. Он начал что-то спрашивать, но я уже подхватил его за ногу и сдёрнул вниз. О перекрытие клацнула челюсть, и по ступенькам он скатился уже с окровавленным лицом. Ещё и кончик языка за ним прилетел, шмякнувшись на пол. Снова два удара ножом и фрик затих.

А вот снаружи нас услышали. Ко второй двери кто-то шёл, притопывая на подвесном мосту. Я глянул в бойницу, подхватил автомат. Старенький, видавший виды АК-47. За ним ещё и ухаживали хреново, но магазин полный, есть два запасных. И я точно знаю, что он ещё может стрелять. Снова выглянул в бойницу, срисовав фрика, подошедшего к двери. И в спешном порядке осмотрелся. Здесь что-то типа кухни и комнаты отдыха. Генератор, холодильник… Чёртов холодильник — вот зачем, спрашивается, Борею холодильник? Тороплюсь, нервозность подкрадывается. Так что вопрос скорее риторический. Хотя… Если есть холодильник, то есть и плита? Ещё раз посмотрел на стойку и уставился на два чёрных круга, рядом с которыми стояла посуда. Медный чайник, сковородка с засохшей едой, прочая дребедень. Всковырнул ножом чугунный лючок и отпрянул от пахнувшего жара. Перескочил через стойку и нашёл небольшую встроенную печку. Подбросил валяющихся тут же дров и поставил сковородку на плиту, а в угли воткнул нож. Не подведи меня чудесная сталь древних! Ты удивительная — и резак, и ломик, и сейчас надо справиться!

В дверь постучали. Тягучий невнятный голос промычал что-то в духе: открывай, свои и какого у вас там происходит. И когда я не ответил, ударили ещё несколько раз. Уже явно с ноги. Я посмотрел на сковороду, потом на дверь и на замок, потом подскочил к бойнице. Борея не увидел, только кусок вихря и уже синего Ульрика, обмороженного почти по пояс. Есть шанс, что отпоют «Живинкой», но если дойдёт до сердца, то Аркадия может меня не удивить.

— Шакрас, вот сейчас нам надо сделать всё очень быстро и правильно, помогай, — я повесил автомат за спину, подхватил первую попавшуюся тряпку и обмотал левую руку. — Может быть, будет больно…

Досчитал до десяти. И левой рукой схватил уже покрасневший нож, а в правую взял сковородку. Руку жарило просто адски, но геном понял меня правильно и что-то подшаманил, снизив болевой порог. Подошёл к двери и ногой сбил засов. Дверь тут же распахнулась и на меня удивлённо уставился фрик.

— А вот твоя панама, — прохрипел я сквозь зубы и ударил фрика сковородкой по лбу.

Лоб выдержал, но хрустнула шея. Упасть я ему не дал, подхватил плечом и вынес наружу. У вас у всех есть щит, мне тоже надо.

И побежал. Пока никто ничего не понял и пока всё не остыло. Месть, может, и надо подавать холодной. Но у нас здесь — расправа над беспределом!

Я толком и не видел ничего. Мостик прямой — особо не свернёшь. Зато чувствовал — кто-то из фриков среагировал и открыл по мне огонь. Чуть ли не отбрасывая меня на каждом шагу, щит потяжелел, но пробить его так и не смогли. Кто-то умный пальнул по ногам, и вроде пара дробинок меня достали. Но мне уже было всё равно. Почувствовав, что Борей близко, я сбросил на него тело и прыгнул следом, активируя «Ауру ужаса». Сковородка моментально остыла, как только соприкоснулась с защитой Борея. Даже в руку прилетело, будто её дверью морозилки прищемило.

Но главного я добился! Борей сбился, ледяные потоки, что заживо морозили наших, оборвались. Ульрик заревел, разгоняя кровь в жилах, и бросился на ближайшего фрика. На его рёв проснулись остатки повстанцев, включившись с новой силой. Деми была в отключке, но полуживой Датч уже приводил её в чувство. Всё это разом промелькнуло перед глазами, тут же сузившись до холодных синих глаз Борея. Он легко отбил обледеневшую сковородку в сторону и шагнул мне навстречу протягивая скрюченную ладонь. В неё я и воткнул ещё горячий нож.

Ладонь Борея моментально покраснела, покрывшись волдырями. Он медленно, словно в шоке, посмотрел на неё, потом также медленно перевёл взгляд на меня. В ледяных глазах у него бушевало пламя. Не знаю, если бы в аду было холодно, там бы такой же синий огонь горел.

— Убью, — прохрипел Борей.

— Извини, но тут очередь… — кивнул я и выдал в упор весь магазин автомата.

Почти весь, последние четыре пули достались фрикам, мешающим высунуться повстанцам. И после этого уже устало опустился на мостик. Посмотрел изрешеченного Борея, сорвал с него небольшой кожаный подсумок и столкнул его к паукам.

— Ты как? — в поле зрения появился Датч. — Возьми «Живинку». Ты не чувствуешь, что ли, что тебя задело?

— Пока ещё нет, — неуверенно сказал я и посмотрел на залитый кровью биомонитор. Чёрт, моей кровью! Хорошо, конечно, иногда боль не чувствовать, но так и доиграться можно.

— Пей побольше, мы здесь сами закончим. Без Борея и бригадиров — это уже просто мясо, — сказал Датч и усмехнулся, поняв, что ляпнул.

— Насчёт меток… — начал я, но голландец меня перебил.

— Обижаешь! — хмыкнул он. — Конечно же я повесил метку на доктора.

От автора: Продолжение по ссылке — https://author.today/work/455433