Геном хищника. Книга седьмая

Глава 9

Гнилые доски, вместе с ещё десятком мокриц, разлетелись сразу же. Каменная кладка сопротивлялась чуть дольше. Было видно, что лепили её из подручных средств — камни были разного размера, плохо подогнаны друг к другу и обильно залиты каким-то местным строительным раствором. В общем, делали тяп-ляп и на скорую руку. А единственным примечательным, что нашлось в стене, как раз и была та самая рука. Растопыренные скрюченные кости вмуровали с другой стороны.

Не думаю, что специально. Такое впечатление, что «Чистильщики» бежали, бросив своих. И лили раствор, уже плохо понимая, что кто-то ещё пытается пробраться. А, может, хорошо понимали, учитывая, как торопились.

Продолжение руки, в виде истерзанного трупа, нашлось дальше. Стоило выбить неровный кусок по центру кладки, дождаться, пока осядет пыль, и включить фонарь, как впереди открылась история «Чистильщиков». Короткая, явно печальная и очень кровавая. Тела сохранились плохо. Точнее, лучше сказать: не сохранились вовсе. В голове включился воображаемый режим «Криминальной лаборатории» или в моём случае: «Криминальной археологии».

Я просветил тёмный коридор и насчитал три тела, плюс четвёртый, болтавшийся у меня на уровне глаз с застрявшей в стене рукой. Из провала дыхнуло сыростью и затхлостью, в носу защекотал запас плесени. И не просто защекотал, показалась, что плесень уже по волоскам в ноздрях побежала, осела там и начала раздуваться. Я чихнул, прогоняя наваждение, и почувствовал ещё какой-то запах. Что-то кислое и сырое, похожее на грибы.

М-да, в лесном влажном подвале, наверное, благодать для всякой такой живности. И ужас для моей «криминалистики». Определить, как давно они здесь лежали, я не смог. Может, пару лет, а может, и все двадцать. Это какие-то полумумии, затянутые плесневелой плёнкой. С другой стороны — это тоже о многом говорило. Тела никто не съел, никуда не утащил, и гнездо в них никто не свил. Хотя…

Я вздрогнул, когда из пустой глазницы плешивого черепа, что-то юркнуло в свете фонаря.

— Бритвочка, фу! — прошипел я, когда разглядел, что это уже мои острохвосты на разведку пошли, за ними ещё и мелкий решил направиться, попытавшись оттолкнуть меня от проёма. — Ты то хоть сиди пока…

Я выломал ещё несколько камней, расширяя проход и, надеясь, что хоть какие-то капелюшки света дойдут с улицы. Но нет, и ступеньки глубоко, и деревья вокруг арки входа. На улице яркий день, а здесь будто в другое измерение попал. Или хотя бы в царство мёртвых, если судить по первым находкам.

Внутри было темно. Насыщенный густой чёрный свет, как если бы тот самый квадрат Малевича, на котором «битва негров ночью» показывали бы не вживую, а на «олед» мониторе с миллионом оттенков чёрного. Луч фонаря, который не раз меня выручал, сузился в тонкий пучок, которого не хватало, даже чтобы целиком осветить хоть одно тело «Чистильщика». А когда я переступил порог и пропали хоть какие-то ответы с поверхности, темнота буквально превратилась во тьму. Которую можно было черпать ложкой и ощущать физически.

По коридору, добавив ещё больше запаха грибно-плесенного соуса, прошелестел прохладный ветерок. Хрень какая-то! Мне явно нужна аура приглушённого воображения, потому что иначе череп замурованного «Чистильщика» что-то прошептал мне на ухо, когда я прошёл мимо. Я посветил на него фонариком и зачем-то сделал это снизу вверх, лишь добавив красноречивости его мумифицированной ухмылке.

Я осмотрел тело на предмет того, что его убило. Если и были пулевые, то их уже затянуло плесенью. Но пробитый чем-то тяжёлым и большим затылок замаскировать было сложнее. С этим понятно — бежал, хотел наружу, попытался расковырять ещё не застывшую стену, догнали и успокоили. С остальным плюс-минус ситуация похожая: ещё один убегал, а остальные двое успели развернуться и дать бой.

В ещё более жутком состоянии, чем тела, на полу валялось оружие. В покрытых ржавчиной и плесенью бугорках с трудом, но угадывались американские М16. Причём, судя по треугольному цевью, самая первая модификация. Небось, ещё в войне во Вьетнаме побывала, прежде чем на Аркадию попасть. Под ногой хрустнул пустой магазин, а потом даже через подошву ботинка прочувствовались разбросанные гильзы.

Чем глубже по коридору я продвигался, тем больше следов от пуль видел на стенах. Палили парни, не жалея патронов, и пару гранат точно закинули. Вот только в кого, пока было неясно. Я осмотрел ещё один труп, который выглядел чуть более сохранившимся. По крайней мере форма, на которой нашлась нашивка UNPA и не было пулевых отверстий. Всё остальное у него сохранилось хуже, как голова на месте осталась, было загадкой для моей криминальной лаборатории. Её ему тоже пробили, но сделали это снизу вверх ударом в челюсть. Нижнюю просто разбили пополам, а верхняя, думаю, вполне смогла мозги на вкус попробовать.

Опять же — информация. Бьют здесь больно, но не стреляют.

Биомонитор меня кольнул уже дважды, но чуйка пока включаться не хотела. Процесс встряски генома начался, но пока маловато. Переглянувшись с мелким, я выключил фонарь, прошёл коридор и высунулся за угол. А, может, и не высунулся, потому что не видно ни черта. С одинаковым успехом передо мной может быть пустота, а может — старая каменная кладка.

Я моргнул несколько раз, пытаясь хоть как-нибудь разогнать сумеречное зрение. Вспомнил про капли «Крысоловов» и уже собирался их достать, как постепенно в разных углах помещения начали проступать едва заметные знаки. Не так ярко, как в подземельях Хардервайка, будто бы яркость скрутили больше чем наполовину, но разобрать их было можно. Только света они не давали. Я шёпотом призвал Аркашу и немного, попытав его, выяснил, что ультрафиолетовое зрение — это ещё один бонус от геномов ящериц. Просто настолько слабый и смешанный с возможностями шакраса, что система не выделила его в отдельный навык.

— Ну, тоже неплохо, — прошептал я, хлопая глазами во все стороны.

К свечению символов добавились две точки на «задумчивом» сканере чуйки — мои острохвостики, хаотичные движения которых я видел впереди. Ради интереса я потянулся к Скиннеру и переключился на его глаза. Шило на мыло поменял, только символы «Крысоловов» стали чуть ярче. Откатил всё обратно и оценил параметры помещения исключительно по символам и «призрачным» маркерам ящерок.

Я вернул свет фонаря, скользнул сначала по ориентирам «Крысоловов» на потолке. В высоту не особо много, максимум два с половиной метра, в ширину внушительней — метров двадцать пять, в длину и того больше. Потом посветил в центр и уже дальше начал зигзагами скользить лучом фонаря, выхватывая типовые лачуги «Крысоловов», выстроенные вдоль стен.

Стены с потолком выглядели основательно. Либо строили старательно и на века, либо вообще эта постройка целиком попала на Аркадию, а «Крысоловы» просто её нашли и заняли. В пользу этой версии говорили неожиданные для Аркадии вставки в виде стеклоблоков и отдельных обломков гипсовой лепнины под потолком. Какие-то листики и вензельки, которые могли быть фрагментом венка или прочей растительной декорации. В общем, если эта постройка не попала сюда целиком, то какую-то часть «Крысоловы» точно приспособили.

А вот домики были ближе к статусу: хижины-времянки, как строят бедняки в Африке. Часть была ещё бодрячком, но больше половины были под снос. Где-то провалилась крыша, где-то рухнула стена, а где-то не только рухнула, но изнутри ещё и целая грибница каких-то поганок высовывается.

Грибы не светились, что плохо, но и не пытались ни напасть, ни поговорить. А судя по интересу к ним острохвостов, могли даже быть и съедобными. В пыли валялась разная утварь, глиняные кувшины, тарелки, что-то типа сковороды, похожей на щит, остатки очага с обломками трубы, уходившей куда-то в потолок.

А за одним из домов нашлись и новые тела, опознать которых удалось только по амулетам на шее. Побродив между домами и даже заглянув в грибницу, я насчитал с два десятка скелетов. Амулеты разные, но уже не лапки, как у меня. В основном попадались крысиные черепки, хвосты и даже фигурки зверьков целиком.

Надо будет у Джуни спросить, похоже, у «Крысоловов» тоже разные касты или группы по интересам изначально были. И «лапочники» как раз отделились, а остальным не повезло. Эти тут точно уже несколько десятков лет лежали, а характер ран такой же, как и у «Чистильщиков». Переломы, причём по-крупному: позвоночники и черепа. Такое ощущение, что ломали кувалдами или же какие-то рестлеры отрабатывали свою жесть в духе «ласт райд» или «вертербрикера» с гарантированным переломом шеи или спины.

И картина пока получалась следующая. «Крысоловы», которые остались жить в этом убежище, кого-то или что-то запустили внутрь, все полегли, и владелец убежища сменился. Спустя годы сюда заглянули «Чистильщики», встретились с новым хозяином и уйти уже не смогли.

Поковырявшись в пыли, я нашёл несколько глубоких царапин на полу, которые могли принадлежать убийце. Даже если между смертью «Крысоловов» и «Чистильщиками» прошло лет пятьдесят, то вполне возможно, что виновник один и тот же. Для многих монстров Аркадии пятьдесят лет не срок, и где-то там в темноте меня ждёт не дряхлый старый пердун, а вполне себе бодрый мутант, способный одним ударом сломать позвоночник или вбить зубы в черепную коробку.

От вида большинства травм и всех этих мыслей по спине пробежали адреналиновые мурашки. Явный признак того, что геном проникся. И пусть разведданными с чуйки он не делится, но точно включился и готовится к драке. Ага, как говорится, инстинкт не пропьёшь коктейлями из других геномов. Шакрасик тоже заволновался, среагировав на что-то впереди.

— Кажется, начинается… — прошептал я сам себе, доставая «чезет» и переключаясь на автоматический режим.

Я мысленно призвал Пепла не торопиться и дождаться меня. Скрестил руки перед собой, выставив фонарь с пистолетом, и в быстром темпе пошёл к мелкому. Не забывал при этом просвечивать углы и ниши, направляя пистолет за каждый уголок. Чувствовал себя полицейским, который в тёмной заброшке идёт по следу кровавого маньяка. Причём серийного, учитывая количество и разнообразие жертв.

Прошёл зал с домиками насквозь, спустился по короткой лестнице и остановился в коротком тамбуре, фиксируя ещё два скелета «Крысоловов». В следующем помещении, также застроенном глиняными хижинами, ещё с десяток. Здесь разрушений было больше, время с грибницами только доделали то, что началось во время боя. Сразу несколько участков выглядели так, будто там проехал каток. Я нашёл оружие «Крысоловов»: погнутые короткие клинки, топор с треснутым топорищем, сломанный короткий меч и погнутые вилы. В основном всё то, чем можно было махать в узких коридорах, и всё в плачевном состоянии. Будто специально в кислоте замачивали. Возможно, кровь или слюна убийцы.

Из зала в разные стороны вели ответвления, но я шёл мимо, ориентируясь только на шакрасика. Просвечивал их фонарём и натыкался в основном на кости или завалы из всякого мусора, видимо, неудачные попытки забаррикадироваться. Видел ещё следы когтей, а в паре мест на стене вмятины с трещинами, будто туда ударили молотом.

Шакрасика я догнал только в третьем зале, прилично побродив по коридорам. И везде картина была примерно одинаковой: разруха, скелеты, плесень и разросшиеся грибницы из серых пузатых поганок. Я проверил их сканером и нашёл в базе под названием «Мясная поганка». И кучу рецептов для создания белковых, укрепляющих эликсиров. Правда, с побочкой в виде галлюцинаций, повышенной агрессии и снижения инстинкта самосохранения.

Хм, точно съедобные и, как оказалось, востребованные — на одной из стен часть грибницы оборвали. И довольно грубо, не срезая, а вырвав с корнями.

Этот след уже был достаточно свежим.

Я придержал острохвостов, чтобы оба были у меня за спиной. И мысленно надавил на мелкого, который начинал всё больше волноваться. Не в смысле тревожности и подкладывающегося страха, а хороший такой здоровый азарт с нетерпением.

Он ждал меня на входе в следующий зал. Вероятно, это были административные помещения. Домиков меньше, но сами они были крупнее. В центре был круглый очаг с высоким бортом, который я сначала принял за колодец. Шакрасик тут же подскочил к нему, пофыркал и запрыгнул на бортик. Оглянулся на меня и начал мысленно меня торопить.

Я тут же оказался рядом и заглянул лучом фонаря внутрь. И отпрянул от неожиданности, зацепившись за что-то головой. Хрень! Причём дважды!

Я посветил на потолок и помимо нескольких узких щелей дымохода увидел кучу костяных висюлек. Первая ассоциация была с индейским ловцом снов, но сделанным исключительно из человеческих костей. Видимо, чтобы только кошмары снились. Я как раз задел крайнюю, и она теперь гремела в воздухе с весёлым перестуком сухих косточек, раскачивая себя и толкая соседние.

Ага, это вторая хрень, а первая лежала внутри каменного очага. Тоже в виде костей. В меру свежих костей, с которых старательно содрали мясо. Стоял лёгкий, но тяжёлый трупный запашок. Кости ещё не начали темнеть и не поддались плесени, которая блестела на бортах. Мои внутренние криминалисты дали бы трупу несколько месяцев, максимум полгода.

Луча фонарика не хватило, чтобы целиком опознать весь скелет. Я поднял его повыше, начал водить по сторонам, постепенно собирая общую картинку. Первое, что стало понятно — скелет был один, несмотря на нагромождение костей, включая настолько толстые, что я бы их двумя руками не смог обхватить. Второе — таких монстров на Аркадии я ещё не встречал. Толстый ствол позвоночника с тремя горбами и «развилками» под лапы, напоминающими паучьи. Плюс костяные наросты там, где у обычного монстра должна была начинаться шея. Где она начиналась у этого, было непонятно, голова отсутствовала, а на позвонке были следы среза, оставленного чем-то острозаточенным.

Итого восемь конечностей, не считая хвоста, который отдельными фрагментами позвонков рассыпался между ног у монстра. Пять длинных, три коротких. На тех, что короткие тоже нашлись следы неизвестного скальпеля. Срезали переднюю, в паре у которой была довольно необычная «клешня» с костяным набалдашником. По данным моей воображаемой криминалистической лаборатории — это и была та кувалда, которой ломали черепа.

И срезали две из боковых, «соседки» которой заканчивались длинным, острым когтем. Ага, а этим, значит, и портили камень, оставляя глубокие следы. Я прошёл очаг по кругу, стараясь разглядеть ещё какие-нибудь детали и разыскать кристаллизовавшуюся эссенцию. Понимал, что шансов нет. Будь на месте голова и лапы, ещё можно было бы помечтать, что монстр сам здесь от скуки скопытился, не дождавшись меня. Но не в этой ситуации. Тут уже вопрос, дождался ли меня тот, кто унёс с собой костяные трофеи.

Но я всё равно поискал, даже попытался пошерудить костями. С большим трудом сдвинув неожиданно тяжёлый скелет. Непростая у него кость оказалась, как бы не аналог моей «стальной». И тогда ещё больше вопросов к тому, кто его смог завалить и чем так хирургически точно срезал конечности. М-да, кажется, наш рестлер встретился с неким хирургом.

— Кажется, нас кто-то опередил, — прошептал я шакрасику, обводя фонарём помещения и подсвечивая входы и выходы.

В ответ прилетела эмоция, которую можно было перевести только как: сам в шоке!

Согласен. В моём расследовании появился новый неизвестный, который пережил и «Крысоловов», и «Чистильщиков», а потом разделался с монстром. Не думаю, что какой-то скрытный «Крысолов» здесь столько лет ныкался и грибами себя откармливал, чтобы монстра победить. Значит, есть ещё один проход. И судя по костяшкам над головой и свежесодранным грибам, он ещё не ушёл.

Я почувствовал, как напряглись острохвосты, сделав стойку куда-то в темноту в глубине зала. Прекрасно, ещё один датчик опасности, пока чуйка не раскачается. Но и шакрасик туда же, а на самом деле в другую сторону, откуда мы только что пришли, вместе с шерстью, вставшей дыбом, задрал хвост пистолетом.

Дальше я уже сам что-то услышал и почувствовал. Сначала скрежет совсем с другой стороны, будто когтем монстра царапали по стене. Потом плотный поток грибной вони, волной, заполнившей почти весь зал. Но будто специально вокруг меня начал концентрироваться, подхваченный слабой вытяжкой над очагом. И ещё чёртовы костяные ловцы снов затрепетали, будто внутри какой-то вибромоторчик включился.

Что-то промелькнуло за спиной, словно шлёпая по пыльным камням босыми ногами. И где-то в одном из проходов раздался тихий смешок. Гаденький такой, кислый, но явно человеческий. Я успел и туда, и туда крутануться, но даже тени не засёк. Смех со скрежетом теперь раздался с другой стороны, и в луч фонаря начал медленно, будто лениво, вплывать человеческий силуэт, который я уже узнал.

Это был «Искатель». Наверное, один из самых уродливых фриков, которого я встречал. Лысая, татуированная голова, перекошенное лицо с белыми, будто затянутыми плёнкой глазами. Голый торс, какое-то тряпьё вместо штанов, а в руке отрезанная лапа монстра, которой он елозил по полу. Фрик замер, изобразив нечто наподобие антиулыбки, продемонстрировал гнилые, но острые (будто специально заточенные) зубы и дыхнул на меня новой порцией грибной вони.

Я поднял пистолет, прицелившись ему в лоб, но тут же пришлось обернуться. Из бокового прохода, уже ближе ко мне, раздался новый смешок и по камню застучали чем-то тяжёлым. Ещё один фанатик с такими же слепыми глазами, но теперь с костяной «кувалдой». И тут же и другого проёма появился третий. Практически близнец первого, с таким же когтем на оторванной лапе, только зубов у него не было вообще, а нижняя челюсть была перекошена. Предположительно встречалась с лапой монстра и не смогла нормально срастись.

— Только не говорите, что это вы того здоровяка разделали? — спросил я, озираясь по сторонам и пытаясь контролировать всех троих хотя бы в рамках полукруга.

— Мои мальчики только помогали, — раздался тихий голос.

Это снова произошло у меня за спиной. Голос вроде бы женский, и вроде даже не прокуренный и не грубый, но почему-то от него по спине побежали мурашки. Особенно когда я почувствовал страх Пепла. Первый раз такое на моей памяти.

Я мазнул светом по фрикам, просто убедиться, что они не стали ближе. И обернулся на голос, сменившийся каким-то непонятным шарканьем. А вот и хирург пожаловал. Голос, мои мальчики, вся вот эта хрень — я уже догадывался, кого там увижу. Ведьму.

Но в каком виде она была, я ожидать не мог. Если фрикам «рестлер» просто навалял (я заметил криво сросшиеся переломы и на первых двух), то ведьму он сломал по полной программе. Во-первых, по касательной проломив ей голову и выбил ей глаза с верхушкой носа. Во-вторых, перебил ей ноги, которые она волочила по камням.

Только это ей не мешало. На голове у неё был костяной шлем, вероятно, череп «рестлера», из которого на манер косы выступал позвоночник. А из спины торчало шесть новых конечностей, похожих на странный паучий экзоскелет. Я сначала подумал, что это всё как-то приделано, но присмотревшись понял, что срослось. Я даже на мгновение посочувствовал ей, представив, как она из последних сил прибила монстра, инициировала его геном и потом лечила себя, подвергаясь мутациям.

Но только на мгновение, до тех пор, пока это явно сошедшая с ума женщина, не продолжила говорить.

— Ты поможешь мне, — ведьма остановилась, когда между нами осталось всего метров пять.

— Сомневаюсь, — буркнул я, по новой оценивая окружение и прощупывая шакрасика.

— Это не просьба. Я подбросила к этим крысам, — с отвращением в голосе процедила ведьма, — идеальное творение. И ждала, пока оно росло, набираясь сил в этих стенах.

— Но что-то пошло не так. Всегда идёт что-то не так, когда какую-то хрень подбрасываешь в человеческую общину, как в инкубатор на несколько десятков лет, — не удержался я.

— Да, малышу нужно было окрепнуть, — грустно ответила ведьма, — раньше я не смогла его забрать, а потом он не узнал меня.

Капец! Грустно, блин! Малыш здесь сотню народа расхерачил! А она ещё и вздохнула, как будто я с ней серьёзно и с пониманием! Что же с вами мутации эти делают, что никаких человеческих ориентиров не остаётся?

— Но теперь мы с ним вместе…

Ведьма схватилась рукой за череп на голове и с заметным усилием начала задирать его вверх. Я не знаю, зачем я на это смотрел. Так и не сросшаяся кость приподнялась, а внутри, как на подушечке, сидела какая-то смесь паука и сколопендры и сучила своими молоточками-когтями. Ещё и зашипела, встав на дыбы, когда её луч фонаря ослепил.

Так как помогать я не собирался, да и говорить мне с ней было не о чём, то я просто потянул спусковой крючок, целясь в эту пародию на трепанацию черепа. И не попал! Точнее, попал, но в толстую кость, моментально захлопнувшейся «коробочки». И в этот момент на дыбы встала ведьма, поднялась на всех своих новых отростках, махнув перебитыми ногами, как хвостом, и теперь заверещала она.

Меня обдало грибной вонью, что-то громко лопнуло, и на меня навалилась тьма. Я успел покрыться холодным потом, прежде чем понял, что лопнул фонарик, а не мои глаза.

— Мальчики, — раздался голос ведьмы, взбудораженный и разозлённый, — взять его!