Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Часть вторая. Глава 8

— Что желаете? Шампанское, виски, коньяк? — стюард склонился передо мной в полупоклоне, умудряясь при этом держать в вытянутой руке поднос с перечисленными напитками.

Я вздохнул. Из-за стоявшей на побережье жары — и это уже в мае! — мне желалось заливать напитки не вовнутрь, а снаружи. Больше всего мне хотелось, например, окатить себя водой из бочки, которую как раз на моих глазах закатывали на нижнюю палубу. Но я сам находился на верхней. Впрочем, это было не единственным препятствием.

— Список пассажиров, — требовательно произнес я, заставив стюарда замереть в принятой им скрюченной позе.

— Простите, сэр? — сделал вид, что не понял тот. По нему было видно, что он уже не рад, что подошел ко мне, единственному на тот момент посетителю боковой палубы первого класса.

— Мне нужен список пассажиров — повторил я и, вспомнив, как это делал двоюродный дедушка Киральд, придал одновременно высокомерное и доверительное выражение своему лицу. — На судне могут найтись мои знакомые, вы понимаете, о чем я? — я еще доверительнее понизил голос, а на поднос стюарда как бы сам собой упал золотой. Мне хотелось скрипеть зубами от подобного расточительства, но подобное было необходимо для поддержания нужного образа. В конце концов, деньги были казенные. Почему бы их и не потратить?

Корабль, на котором я находился — впрочем, не просто корабль, а королевский лайнер «Бригильда», названный так в честь еще здравствующей к неудовольствию многих королевы-матери — курсировал между Трассом и Ингеймом, прибрежными городами королевства, разделенными всею шириною Озольского пролива. Водный маршрут был самым быстрым и спокойным способом добраться с материковой части королевства на Озольский полуостров. Для сравнения, чтобы проделать подобное путешествие по суше, требовалось забраться на самый север королевства, в горы, а затем спуститься вниз по извилистым дорогам полуострова, потратив в два раза больше времени и денег, но это если путешествовать третьим классом. Первый и в том, и в другом случае стоил целое состояние — по крайней мере, по меркам простого следователя. Дополнительным плюсом, который предоставляла поездка по морю, были остановки на Кармановых островах, формально принадлежащих королевству, но при этом имеющих право на свои собственные законы. В числе прочего там разрешались азартные игры и прочие непотребства двусмысленного толка (таковыми их считали не только целомудренные граждане, но и сами развратники). На островах можно было купить что угодно, а также и продать. Последнее обстоятельство имело самое непосредственное отношение к моему присутствию на «Бригильде».

Ребята из отдела контрабанды и прочей незаконной купли-продажи артефактов, расположенного этажом выше моего, получили сведения о том, что через «Бригильду» на острова собираются переправить крупную партию артефактов, в том числе и боевого действия, откуда те должны были доставлены уже в Островную империю. Также согласно полученным сведениям перевозчик ехал первым классом — привилегированных пассажиров почти не досматривали — поэтому отделу было жизненно необходимо внедрить на борт своего агента. Вот только, если купить билет первого класса труда не составляло, то обучить сотрудника великосветским манерам и самым простым правилам, вроде того, каким прибором подносить ко рту форель, из какого бокала пить шампанское, какой последовательностью движений промокать губы салфеткой после трапезы, как завязать галстук и куда деть руки, не было ни времени, ни возможностей. А засланный агент должен был максимально достоверно притвориться светским хлыщом, поэтому мне, как единственному потомственному аристократу во всем Управлении, пришлось бросать дела на помощников — с удовольствием, кстати, так как вялотекущее расследование о магической порче на фабрике Рельнойтса начало меня порядком раздражать из-за саботажа следствия самими владельцами предприятия — и выручать коллег.

— Разумеется, сэр, — стюард принял подношение, скрепляя тем самым незаконную сделку, и вот уже через четверть часа у меня был в руках список из двадцати четырех имен. К этому списку, по предварительным сведениям, на островах должны были добавиться еще четыре имени, а пятеро выбыть, но не факт, что неизвестный мне перевозчик был одним из них. Более вероятно было то, что ради конспирации тот приобрел билет до конечного пункта маршрута лайнера.

— Так, посмотрим, — я начал просматривать список. — Барон Крауфильд с дочерью, — имя казалось странно знакомым, но я не мог вспомнить, где его слышал, — виконт Сомерсет с супругой, господин Назери, — известный суконный магнат, — с семьей, маркиз Корридей, — я привычно скривился, прочитав переданное мне дедом родовое имя, — граф Сукколк, тоже с семьей, состоящей, — о, ужас! — из трех дочерей, пара дворян с ничего не говорящими мне именами, госпожа Сазеренн….

Тут я запнулся.

Неужели?! Или однофамилица? Почему бы и нет, например, моя собственная фамилия достаточно распространена. Однако внутренним чутьем я как-то сразу понял, что это и есть та самая госпожа легат, встреченная мною во время не самого успешного — хоть и начальство придерживалось противоположного мнения — дела, а затем и вовсе подумалось, что лучше бы я продолжил заниматься саботажем Рельнойтсов. Однако данное единожды слово я взять назад не мог. Наспех просмотрев оставшийся список, я решил заняться его более внимательным изучением позже и задумался.

Чтобы не спугнуть преступника, никто на судне не должен был знать о роде моих занятий. Поэтому — хотелось мне этого или нет — эту госпожу Сазеренн нужно было найти и предупредить, чтобы та не вздумала болтать. Я снова сверился со списком. Ее каюта находилась в том же крыле, что и моя, что с одной стороны было мне на руку, а с другой означало, что я и дальше буду постоянно сталкиваться с ней в коридоре. Опять же караулить ее рядом с каютой и тем более к ней стучаться было недопустимо и предосудительно. Поэтому госпожу Сазеренн следовало искать в других местах. Я подавил желание вернуть стюарда и принялся самостоятельно вспоминать, где, если не в своей каюте, можно было найти пассажира судна. Кают-компания, столовая, залы для танцев и игр, бесчисленные салоны, библиотека…. Но вряд ли незадолго до отплытия лайнера кто-либо из пассажиров находился во внутренних помещениях. Обычно все толпились на обширной площадке в носовой части палубы, и я решил начать поиски оттуда. Выйти к нужному мне месту оттуда, где я находился, можно было либо воспользовавшись внутренним переходом, либо поднявшись к рубке и оттуда уже спустившись к носовой площадке. Я решил воспользоваться вторым маршрутом и с высоты капитанского насеста понаблюдать за собравшимися на палубе пассажирами первого класса. Там собрались все, кроме меня и семейства суконного магната — если судить по количеству человек, заявленном в списке — но черного одеяния орденского легата нигде не было видно. Я уже было подумал, что госпожа Сазеренн из списка все-таки однофамилица, как, наконец, ее приметил.

Одетая в светлое платье и такую же шляпку, та стояла в компании разодетых девиц и пары молодых бездельников и заливисто смеялась чей-то глупой — я был в этом уверен — шутке. Что еще можно было ожидать от пустоголовых франтов? Разве что контрабанды артефактов. Ведь перевозчик — один из них. Я внимательнее всмотрелся в стоящих, прохаживающихся, беспрестанно болтающих людей, надеясь увидеть напряженную позу, нетерпеливую дробь пальцами по парапету, затравленный взгляд. Но нет, искомый человек выдавать себя так просто не желал. От коллег, подсунувших мне это дело, об этом типе я не узнал ничего, кроме как интимной подробности, что на груди у него татуировка в виде еще нераспустившегося бутона розы. Свидетельствовало ли это об излишней романтичности натуры или то была метка принадлежности к какому-то тайному ордену, тоже было неизвестно.

Впрочем, представителей Ордена на борту и так было слишком много. Мой взгляд снова вернулся к госпоже Сазеренн, беззаботно отхлебывающей шампанское из высокого бокала. Мне вдруг стало интересно, а знали ли ее приятельницы и приятели с кем имеют дело. Или та оставила свою затею стать следователем, решив вместо этого влиться в светский ритм жизни?

Долго прятаться за рубкой мне не дали. Графиня Сонберр, внушительная дама, обладающая магически усиленным — никак иначе — лорнетом, высмотрела меня и принялась так усиленно махать руками, привлекая своей колышущейся фигурой внимание всех присутствующих на палубе. Пришлось спускаться.

— Ах, маркиз, я уже заждалась, право, когда вы почтите нас своим вниманием, — затрещала та, стоило мне ступить на площадку. — Позвольте мне вам представить мою дочь, Сесилию — графиня ничтоже сумняшеся развернула меня в сторону той самой компании, что окружила госпожу Сазеренн. Мать дочери на выданье — иначе, зачем все эти церемонии — скользнув взглядом по не монашке, поджала губы, но тут же через мгновение растянула их в благостной улыбке, направленной на одну из девиц. По моему мнению, те были одна другой страшнее, что только подчеркивала краска на лице, и отличались друг от друга только цветом платья.

— Сесси, представь себе, кто оказался нашим соседом! — воскликнула графиня: да, я на самом деле имел подобное несчастье. — Сесилия — такой нежный и стеснительный цветок, — продолжила мамаша оранжерейного чуда, окинувшего меня таким хищным взглядом, что я, пусть и на мгновение, почувствовал себя мелкой букашкой в южных джунглях. — Я была бы очень признательна….

Отвык я от светской жизни, впрочем, никогда к ней и не привыкал. Когда я был мал, родители сподобились лишь на пару светских выходов, от которых мне запомнились только почему-то тесный и неудобный костюм и неимоверная скука от разговоров взрослых, а после разрыва с семьей матери о выходе в свет не могло быть и речи. Тем не менее, я мог бы припомнить или догадаться, что любые подобные сборища знати очень быстро превращаются в ярмарку невест. Я не мог не догадаться, к чему ведут действия графини, поэтому у меня не оказалось никакого другого выхода как со словами «Прошу прощения, графиня, я вынужден похитить из вашего милого общества свою даму» подхватить под локоток бывшую — или до сих пор действующую? — орденскую посланницу и, пока дамы не опомнились, утянуть последнюю к свободному местечку у фальшборта.

— Господин Ви…. — гневно зашипела та, к счастью, тихо.

— Маркиз Корридей к вашим услугам, — перебил я ее, показательно улыбаясь, заслужив за это очередной насмешливый взгляд. В целом, если бы не коварная ситуация, в которую я по забывчивости попал, то я бы с удовольствием наблюдал за сменой эмоций на лице не монашки — удивление, недоумение, подозрение и еще что-то непонятное, быстро сменившееся усмешкой — а так веселилась только госпожа Сазеренн.

— А с какой стати вы, маркиз Корридей, — она старательно выговорила перешедший мне от деда титул так, который я, впрочем, так официально и не принял, что это снова прозвучало насмешкой, — полагаете, что я соглашусь на роль вашей дамы?

Чересчур сообразительная особа, но, к сожалению, других кандидатур у меня не было.

— Почему бы и нет? — как можно легкомысленнее ответил я. — В конце концов, вам тоже спокойнее будет с кавалером.

— Вы, что, решили, что мне не из кого выбрать?! — глаза госпожи Сазеренн гневно заблестели. Потом она взяла себя в руки и с гордым видом развернулась в сторону оставленной нами группы, где почти на всех лицах легко читалась досада и даже неприязнь.

— Я, в отличие от них, ни на что не претендую, — ответил я совершеннейшую, между прочим, правду. Видимо, я все-таки задел ее чувствительную точку, так как загоревшее лицо госпожи орденской посланницы омрачила легкая тень.

— Хорошо, — наконец, ответила она. — Но только при условии, что вы мне все рассказываете!

— Рассказываю что? — совсем искренне удивился я.

— Не считайте меня глупышкой, подобной Сесси! — внезапно, чуть ли не прильнув ко мне, неожиданно жестко проговорила она. Я лишь мог предположить, как мы смотрелись для зрителей. — Вы здесь не просто так! Какое-то расследование? Так вот, уговор — я с вами, — но я лишь покачал головой в ответ на такой ультиматум, — а если нет….. То немедленно познакомлю вас с Сесси!

Я снова ответил отрицательно, надеясь, что с одной глуповатой девицей как-нибудь справлюсь.

— И с Китти! — угрожающе заявила инквизиторша. Я отвернулся.

— И с Лиззи! Вот она как раз вам улыбается….

Улыбку эту, вернее, оскал, я заметить успел, как и вздрогнуть.

— Договорились, — процедил я, разворачиваясь к довольной своим шантажом не монашке. — С условием, что вы будете держать язык за зубами, а этих девиц подальше от меня.

Госпожа Сазеренн радостно кивнула, и я на краткий миг заподозрил, что она и есть тот самый перевозчик — ведь пол преступника коллегами по цеху никак не оговаривался. Впрочем, тут же припомнил о предполагаемой татуировке на груди. Образ был настолько яркий, что я тут же поспешил выкинуть его из головы вместе со всеми подозрениями в адрес не монашки.

Несмотря на мой первоначальный скепсис, решение привлечь орденскую посланницу к делу принесло свою, хоть и небольшую, пользу. Список пассажиров первого класса был нами поделен на три категории: вероятных подозреваемых, маловероятных подозреваемых и остальных. К последней категории были приписаны почтенные и пожилые отцы и матери семейств, а также известные личности вроде суконного магната, которым было совсем не с руки заниматься таким порочащим репутацию делом как контрабанда.

Орденская посланница — удивительно, но о своих собственных делах, приведших ее на борт «Бригильды», она отмалчивалась как и не реагировала на все мои попытки упомянуть Орден — предложила собрать сведения, то есть по сути сплетни, о пассажирах, используя как источник информации собравшихся на борту дам. Хотя я и сомневался, что таким образом удастся узнать что-нибудь путное, противоречить не стал, в свою очередь намереваясь выяснить, кто из пассажиров первого класса и в каком количестве имеет сопровождающих, то есть сообщников, путешествующих в качестве камердинеров, горничных или секретарей вторым классом (пассажиры третьего класса не имели доступа на верхнюю палубу). Со мной таким образом, например, ехал Ганс, который мне заявил, что морской воздух заставит его помолодеть лет на десять. Что он сказал Варгису, я так и не узнал, но каким-то образом пронырливый старик умудрился заставить мое начальство купить и ему билет. Вполне было также возможно, что реальным преступником являлся якобы сопровождающий, а пассажир первого класса — подсадной уткой, единственная роль которого заключалась в том, чтобы перевезти контейнер с артефактами. Таким лицом могла быть и дама, поэтому женщин, путешествующих в одиночестве (исключение сделали только для самой госпожи Сазеренн), пришлось тоже записать в подозреваемые.

Проникнуть в каюты второго класса оказалось куда проще, чем в помещения на верхней палубе — замки были практически без защиты — поэтому, за то время, что было отведено на приготовления к ужину — камердинеры и камеристки, естественно, поднялись наверх, чтобы помочь господам переодеться — я дотошно изучил нужные мне комнаты. Однако характерного магического фона я ни в одной из них не обнаружил, что могло означать то, что камердинеры и камеристки ни при чем, как и то, что искомые предметы все-таки прячут в каютах первого класса. Была, конечно, еще и вероятность того, что преступникам удалось завладеть поглощающим магический фон хранилищем, но это был не тот предмет, который можно спрятать под матрасом. Напоследок я не поленился кинуть на каждую кровать по метке — соприкоснувшись с кожей владельца, та прилипала — которая дала бы мне знать об изменении магического фона, окружающего помеченного, и вернулся к себе. Успел я как раз вовремя, иначе Ганс с костюмом наперевес сам отправился бы искать меня по всем каютам и первого, и второго класса, а может даже и в рубку.

— Ох уж эта ваша работа, милорд, — причитал он, завязывая мне галстук после того как пресек все мои попытки сделать это самостоятельно. — А вами, между прочим, интересовались.

Я вопросительно приподнял бровь.

— Три молодые дамы ошиблись каютами, — охотно пояснил старик, — затем некая мадам постарше перепутала вашу каюту с каютой своей подруги и настойчиво рвалась в вашу спальню, а еще две благородные матроны напрямую интересовались вашим местоположением.

Я обреченно вздохнул — видимо, даже роль госпожи Сазеренн в этой ситуации не особо помогала — однако старый сводник был воодушевлен.

— Разумеется, еще нужно выяснить реальное положение дел каждой кандидатуры. Сейчас принято пускать пыль в глаза, — он недовольно покачал головой. — Тем не менее, при должной сноровке вы могли бы воспользоваться этой поездкой, чтобы устроить себе приличное безбедное будущее.

Я вздохнул еще громче, но Ганс не заметил или, что вернее, сделал вид.

— Дочь барона Крауфильда — хорошая партия. Уже полгода прошло с ее появления на ярмарке невест, а приданое уже увеличено вдвое!

— Тогда стоил подождать еще пару лет, — буркнул я.

— Уведут! — трагически задрав брови, отрезал Ганс. — К тому же с вашим титулом можно и поторговаться за окончательную сумму.

В ответ я только скривился.

— Дочери графини Сонберр, конечно, более приятны на вид….

Я же вздрогнул, подумав, какова же тогда дочь барона Крауфильда. Неужели, та самая Лиззи?!

— …. однако возможное приданное придется делить на двоих, — продолжил камердинер, которого совсем не интересовало то, что мне не было дела ни до чьих-то дочерей, ни до чужих состояний, — а в случае графа Сукколка — на троих, учтите….

— А про госпожу Сазеренн что скажешь? — поинтересовался вдруг я — сам не ожидал, что такой вопрос из меня выскочит — у камердинера. Тот удивленно задумался.

— Примечательная молодая дама — кивнул он, а я мог только поразиться, когда он успел о ней узнать. — Однако фамилию ее я не знаю, милорд, — с сожалением признался он. — Наверное, из приближенных ко двору нуворишей. Многие из них, вы знаете, до недавнего времени старались держаться в тени.