Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Глава 29

— Его Светлости в поместье сегодня нету, только леди, — ответила нам на стук одновременно испуганная и сгорающая от любопытства физиономия, высунувшаяся через узкую щель чуть приоткрытой двери. Круглые от любопытства пытливые глазки по очереди осмотрели меня, госпожу легата и Драйзена, затем с интересом уставились на шляпу орденской посланницы.

— Проводите тогда к леди Страуфолк, — ответил я. В конце концов, дамы частенько примечают больше мужчин, да и более словоохотливы.

— А…. — начала то ли служанка, то ли экономка.

— Следственное Управление, — показал я значок. Глаза моей собеседницы стали еще больше и круглее.

— Сейчас спрошу, — с непонятным предвкушением отозвалась служанка и, исчезнув из проема, захлопнула дверь.

— Ничего из вашей затеи не выйдет, — уверенно произнесла госпожа легат, с непонятным выражением осматривая парк.

— А я уверен в обратном, — не мог не возразить я и тоже посмотрел на аккуратно постриженные кусты и такие же аккуратные клумбы, но ничего, что могло вызвать недовольство орденской посланницы, не нашел.

— Если вы знаете, кто преступник, то есть преступница….

— Подозреваю, — прервал я ее.

— Даже если только подозреваете, то вместо того, чтобы беспокоить соседей, нужно бросить все силы на ее поиски….

— Ее ищут, — снова перебил я.

— Обыскать особняк, возможно в нем есть ответ на то ….

Дверь скрипнула, не дав госпоже легату закончить свою мысль, и явила всю ту же физиономию, с которой мы общались до этого.

— Леди вас примет, — церемонно проговорила служанка, оказавшаяся сухонькой дамой неопределенного возраста. Она проводила меня и госпожу Сазеренн — та пошла по собственной воле, между прочим, хоть и продолжала шипеть и возмущаться — на располагавшуюся на втором этаже террасу, а Драйзену милостиво разрешила пройти на кухню и опросить прислугу.

Стоило выйти на террасу, как становилось ясно, почему основную прислугу графа Страуфолка можно было найти на кухне. Почти всю крытую часть площадки занимал уставленный всевозможными яствами стол, за которым восседала юная, хоть и достигшая к своим годам довольно-таки приятных глазу форм девица. Леди Страуфолк оказалась дочерью графа, а не супругой, как я подумал ранее.

— Вы и правда следователь? — девица уставилась на меня чистыми словно безоблачное небо глазами и закусила свой вопрос пирожком.

— Совершенно верно, леди. Следственное Управление Глорихейма. Я к вам по поводу….

— А не хотите ли чаю, господин следователь? — оживилась хозяйка.

— И не вздумайте, господин Винтерфилд! — прошипела за моей спиной орденская посланница.

— А почему бы и нет! — ответил я дочери графа, отодвигая стул для госпожи легата, но та лишь гневно покачала головой, и присаживаясь сам к столу. — Все-таки весь день на ногах.

— Господин Винтерфилд! — продолжая негодовать, прошипела почти по-змеиному госпожа Сазеренн, однако сухонькая экономка уже наливала мне чай.

— А ваша спутница, почему не присядет, господин следователь? — поинтересовалась благовоспитанная хозяйка, берясь за бутерброд с рыбой и еще чем-то неприятно зеленым.

— Госпожа Сазеренн — легат Ордена Божественного Сияния, — объяснил я девице. — Ну, вы понимаете, клятвы, обеты и все такое….

Шипение за моей спиной напоминало уже не змею, а скорее, василиска или даже дракона.

— Неужели? — леди Страуфолк зачарованно посмотрела на госпожу легата и заглотила сразу половину бутерброда.

— Полагаю, вы догадываетесь, — снова обратился я к хозяйке дома, неустанно подкладывающей себе то пряник, то пирожное в тарелку, — что привело нас к вам.

Обнаруживший тело рыбак служил как раз в этом доме, и было бы удивительно, если бы он не разболтал о находке всем да во всех подробностях.

— Да! — вместо того, чтобы поникнуть от поднятой неприятной темы, девица, наоборот, оживилась. — А правда, — подалась вперед она, почти полностью уложив на стол верхнюю половину тела, — что даже кости было видно? — и тут же закусила пряником.

— И не только, — многозначительно ответил я, почти физически ощущая прожигающий мою спину взгляд, и попробовал-таки чай. Тот оказался с сахаром.

— Вот это да! — восхитилась графская дочь, что не помешало ей доесть сладость.

«Любопытная девушка!» — не мог не поразиться я.

— Вы ведь потому столь интересуетесь этим убийством, — девица скосила глаза на орденскую посланницу, — что что-то в этом нечисто? Была применена магия, не так ли? — проявила проницательность леди Страуфолк.

— По какой же причине вы так решили? — в свою очередь поинтересовался я.

— А как же иначе? — хозяйка дома, казалось, собралась полностью взобраться на стол. — Ведь она еще вечером с кавалером там гуляла, а утром уже ее в канаве нашли да в таком виде! Это же он ее так? Вы нашли его?

— Откуда вы знаете про кавалера? — теперь уже и я подался вперед.

— Видела, — пожала плечами девица, так что стоявшие по соседству блюдца подпрыгнули. — Мне папенька еще два года назад подзорную трубу подарил.

— Подзорную трубу?!

Определенно, я уже не жалел, что присел попить чаю. Даже госпожа легат за моей спиной затихла и обратилась в слух.

— Да, люблю, знаете, понаблюдать за каким-нибудь событием, сделать свои выводы, а потом сравнить с тем, что на самом деле было, — поделилась графская дочь. — А то место у реки мне особенно интересно, — заметила она многозначительно. — Началось все с того, что моя бывшая гувернантка изменилась. Стала рассеянной, а после, и убегать начала по вечерам. Вот тогда-то я и попросила у папеньки трубу, чтобы наблюдать за нею. Место-то у нас открытое — далеко видно. И тогда я увидела, как она с каким-то мужчиной обнималась. Удивилась даже, что это они самое топкое место для свидания выбрали. А наутро ее уже в доме не оказалось. Только записка, что нашла она свое счастье и с ним, то есть счастьем, навсегда уезжает.

— В жандармерию не обращались? — поинтересовался я.

— А зачем? — удивилась леди Страуфолк. — Вещи она свои забрала, записку оставила, ничего не украла. Папенька решил, что пускай. Да и выросла я, не нужна была мне больше гувернантка. А место то будто притягивает их.

— Кого? — не понял я.

— Любовников! — страшным шепотом произнесла девица и многозначительно закатила глаза. — Постоянно туда бегают, а потом оказывается, что то у господина Натенди служанка сбежала, — махнула она рукой в одну сторону, едва не снеся чайник. Удивительно молчаливая экономка вовремя спохватилась, — то у господина Заръеля, — махнула в другую, — то у барона Стирсета.

— И все сбежали, — поразился я.

— Да, — округлила глаза владелица подзорной трубы. — И все с мужчинами благородными, заметьте!

— Почему вы так решили?

— Это же видно! — поразилась моей непонятливости дочь графа. — Плащи, шляпы…. Стал бы, например, наш садовник рядиться в шляпу, что стоит как два его жалования? Осанка, опять же. Благородного человека видно издалека, — подытожила она. — Как вас, например, господин следователь.

За моей спиной раздались кашляющие звуки, да и сам я не хотел заводить беседу о своей собственной персоне, поэтому вернулся к убитой служанке.

— И в ту ночь вы тоже видели эту рыжую служанку с кавалером?

— Кавалер или нет, — пожала круглыми плечами леди Страуфолк, — но это определенно был мужчина. Они спустились вместе с нашей стороны холма…. Вы же заметили, что поместье господина Натенди стоит на холме? — уточнила она, заметив мою непонятливость. — Они же не знали о моей трубе, но точно не хотели, чтобы их сыч заметил.

— Сыч? — не понял я.

— Ну, этот, Лисли, — неприязненно махнула рукой девушка, и в этом я был с ней полностью согласен. — И знаете, что, господин следователь? — еще доверительнее проговорила она.

— Что?

Я был готов и дальше удивляться. Дочь графа Страуфолка оказалась настоящим кладезем информации.

— Я считаю, что этим мужчиной был сам господин Натенди! — выпалила она.

— Почему же?

— Походка, господин следователь! Человека всегда можно узнать по походке! К тому же, если это был бы посторонний мужчина, то вряд ли они стали бы спускаться вместе от самого поместья, а скорее, встретились бы где-нибудь внизу.

— Это мог быть управляющий Марк или его сын, — возразил я.

— Я же говорю вам, господин следователь, походка! Марк ходит как петух, высоко задирая ноги, а его сын…. — леди Страуфолк задумалась, — не могу точно передать, но это не он.

— Гмм…. Хорошо. И что было дальше, когда они спустились с холма?

— А дальше я не знаю, господин следователь, — огорченно призналась девушка. — Ночь была почти безлунная, и в низине было плохо видно.

— Не переживайте, леди, — попытался я ее утешить. — Вы и так предоставили следствию крайне важную информацию.

— Спасибо, господин следователь! — проникновенно ответила та и вернулась на свое место, чтобы тут же схватить корзиночку с кремом. Всем была хороша девица, оставалось только удивляться, как граф умудрялся ее прокормить. — А записку она оставила? — вдруг спросила леди Страуфолк, управившись с кремом.

— Записку?

— Да, все ранее пропадавшие девушки оставляли записки.

— Нет, — ответил я. — Никакой записки найдено не было.

Девушка кивнула и задумчиво уставилась на оставшиеся на тарелке пирожные. Я поднялся. В том, что сообщила дочь графа Страуфолка, было много странного и требовало осмысления и фактической проверки, к которой я собрался немедленно приступить.

— Благодарю вам леди за сотрудничество и интересную беседу, — я был абсолютно искренен. — И если вы вдруг надумаете о карьере следователя, — неожиданно даже для самого себя добавил я, — то я дам вам самые наилучшие рекомендации.

С этими словами я откланялся и покинул особняк, сопровождаемый крайне задумчивой орденской посланницей. Встреченный на выходе помощник узнать от слуг таких же экстраординарных сведений как мы узнали от хозяйки поместья не смог. Прислуга Страуфолков определенно бывала у соседей чаще, чем прислуга графа Лисли, так как опознали обеих служанок. Однако на этом результат опроса, собственно, и заканчивался. Рыжая Регда держалась особняком, дружбы ни с кем не заводила, сокровенным не делилась, кавалеров не приветствовала.

«Однако один-то нашелся!» — заметил я про себя. Впрочем, был ли это кавалер, и какие отношения связывали служанку с работодателем, еще предстояло выяснить.

— Отправляйся обратно в поместье Натенди, — приказал я Драйзену, после того как тот закончил свой доклад. Поместье охранялся жандармами, тем не менее, лишний присмотр не помешал бы. К тому же…. — Ознакомишь госпожу Сазеренн с результатами обыска. Проверишь ребят, потом давай сам к остальным соседям. Если будет, что интересного, я потом съезжу, — с этими словами я развернулся и тоже отправился к поместью убитого дельца, только пешком и другой дорогой, решив спуститься к реке той тропой, о которой говорила дочь графа Страуфолка, в надежде отыскать возможные улики или просто след. В целом, этот путь можно было проделать, сначала вернувшись в поместье в мотодиле, однако мне вдруг захотелось обдумать новую информацию в тишине и спокойствии пешей прогулки, вот только прогуляться в одиночестве не получилось.

— Господин Винтерфилд! — послышалось позади, как будто я только этого и ждал!

Тем не менее, я остановился, чтобы госпожа легат, спеша за мной, ненароком не запнулась и не сломала ногу. Наблюдая, как она, путаясь в длинной юбке платья, перепрыгивает через кочки, было удивительно непривычно чувствовать одновременно трепетное волнение, неуемную радость и безграничное раздражение. Через некоторое время орденская посланница нашла способ, как эффективнее преодолевать препятствия. Приподняв подол платья, так что стали видны узкие ботиночки, неплотно облегающие тонкие щиколотки в серых с белым рисунком чулках. Верхний край ботинка то, скользя, соприкасался с ногой, то отстранялся, и от этого зрелища у меня внутри что-то то поднималось, то опускалось. Дольше пары мгновения я этого выдержать не смог и развернулся, чтобы вновь направиться к цели похода.

— И почему вы не обыскиваете особняк Натенди, госпожа Сазеренн? — поинтересовался я, когда орденской посланница меня догнала.

Та фыркнула, но на мой вопрос отвечать не стала, а в свою очередь засыпала вопросами меня.

— Что вы надеетесь там найти? Вы, действительно, поверили в то, что Натенди сам убил свою служанку?

— Это, действительно, странно, — согласился я, едва обернувшись, и тут же снова уставился на виднеющееся впереди поместье. — Натенди убивает одну служанку, которая пыталась проникнуть в его тайны, а через пару часов другая убивает его самого и переворачивает вверх дном его кабинет. Какая-то ирония судьбы.

Как таковой тропы, ведущей от особняка к реке, не было. Видимо, не так уд часто обитатели поместья пользовались этим маршрутом. Однако можно было различить все еще примятые или вовсе сломанные чей-то тяжелой ногой цветы и не успевшую подняться за два дня траву. Любопытно было, что эти указатели не стелились ровной дорогой, а петляли то в одну сторону, то в другую. В иной ситуации можно было сказать, что пара была пьяна, но в данном случае, я подозревал, это было свидетельство борьбы. Скорее всего, служанка пыталась вырваться, но Натенди был сильным и габаритным мужчиной. К реке мы подошли в более чем сотне ярдов выше по течению от того места, где было найдено тело.

Небольшой обрыв, очертания которого только подчеркивали выступающие из земли и извилистые словно змеи корни, колючие кусты, встающие точно последнее предупреждение на пути тех, кто решился бы к обрыву подойти. Ни тряпицы, зацепившейся за куст, ни случайной пуговицы, которые могли бы свидетельствовать, что и здесь женщина — если все, действительно, происходило в этом месте — продолжала бороться.

Разочарованный отсутствием каких-либо улик, я подошел к краю и заглянул за обрыв. Течение реки как раз за уступом образовывало небольшой водоворот. Удобнее места, чтобы скрыть следы преступления, в округе не найти! Я бы и сам им воспользовался. К своему счастью, орденская посланница благоразумно стояла в стороне и моим исследованиям не мешала.

Раздумывая, что еще можно сделать, я испробовал несколько разной длины веток, чтобы приблизительно определить глубину водоема рядом с обрывом. В конце концов, пришлось скрепить их вместе с помощью магии, и только тогда удалось, наконец, нащупать дно. Тыкая палкой, разумеется, было сложно делать точные выводы, тем не менее, грунт казался песчаным, по крайней мере, мой импровизированный футшток в нем не увязал. Держа его в воде, я прошел вдоль берега несколько ярдов и даже обнаружил донную яму, как раз за водоворотом. Удовлетворив свое любопытство, я вытащил шест, чтобы бросить на берег, как заметил посторонний объект, прицепившийся к самой нижней ветке.

«Водоросли?» — подумал я, увидев нечто длинное, узкое и склизкое, и дернул за конец. Нечто, однако, оказалось слишком крепким для водного растения и отрываться не пожелало. Тогда я подтянул к себе палку, чтобы рассмотреть объект поближе. Тот оказался куском ткани, поясом или оборкой, было уже не понять. Одно было ясно — пролежала эта вещь в воде достаточно долго и убитой рыжей служанке не принадлежала.

— Что там? — до этого молча следующая за мной, госпожа легат, не удержав любопытства, подошла ближе. Пока я раздумывал, стоит ли показывать находку или ограничиться вербальным объяснением, орденская посланница сама протянула руку к болотной тряпице. Я неосознанно отвел находку назад, однако девчонка потянулась за ней и, не учтя того, что трава могла оказаться мокрой, разумеется, поскользнулась, взмахнула руками и полетела бы с обрыва прямо в водоворот, если бы я ее не поймал.

— Пустите! — потребовала она, едва опасность миновала. Отчего-то раскраснелась, хотя мы находились в тени, и пыталась что-то высмотреть на противоположном заросшем переплетенными ивами берегу. Однако стоило мне поставить девчонку на землю, как ее лицо страдальчески перекосило, и она снова бы упала, если бы я ее не поддержал.

— Кажется, ногу подвернула, — призналась она после пары не успешных попыток встать.

— Давайте, посмотрю, — предложил я свою помощь, однако госпожа легат почему-то оскорбилась.

— Даже не думайте! — она натянула юбку на ноги так, что та скрыла не только пострадавшую ногу, но и ботинки. — Разве вы лекарь?!

Подавив соблазн так и оставить ее восседать на кочке подобно королеве муравейника, я предложил ее к лекарю доставить.

— И как вы это сделаете? — с чрезмерным, на мой взгляд, подозрением спросила она.

— Отнесу на руках.

— Нет!

— Хорошо! — с легким сердцем согласился я и направился в сторону поместья. Надо было организовать из жандармов команду рыбаков, чтобы те прочесали сетями речное дно. Был только полдень, и можно было надеяться, что до конца дня найдется что-нибудь интереснее потерявшей вид тряпицы.

— Куда вы?!

— Туда!

— А я?

— Вы сами решили остаться здесь, — ответил я, пожав плечами, и решил тоже поглядеть на окрестности.

— Хорошо, господин Винтерфилд, несите, — позволила, наконец, она, отвернувшись и скрестив руки на груди. Я безропотно поднял ее на руки и понес. Вот только через два шага споткнулся, и ойкнувшая орденская представительница, взмахнув руками, немедленно обхватила меня за шею.

— Что вы там нашли? — не выдержав неловкого молчания, госпожа легат вспомнила о моей находке.

— Обрывок женского платья, — в этот раз честно ответил я, тем более что сам предмет остался на берегу.

— Платья служанки? — уточнила госпожа легат, разом собравшись.

— Нет. Тот пролежал в воде намного дольше.

— Но….

— Похоже, намеки леди Страуфолк имеют под собой все основания.

— Леди Страуфолк? — со странным выражением повторила госпожа Сазеренн.

— Да, очевидно, она не решилась произнести это вслух, — ответил я, — что исчезнувшие за последние несколько лет женщины (ее гувернантка и служанки) никуда не уезжали, а пропали там, в реке.

— Но если она это знала, то почему молчала?!

— Наверное, боялась, — предположил я. — Учитывая, что предполагаемый убийца, скорее всего, проживал по соседству.

Орденская посланница не ответила, видимо задумавшись над перипетиями этого запутанной истории. Мне тоже было о чем поразмышлять, однако госпожа легат так соблазнительно склонила голову, что стали видны выбивающиеся из-под шляпки завитки. Поэтому я вместо того, чтобы думать о деле, задумался над тем, пахнет ли все еще от нее тем одуряющим яблоневым цветом, и, недолго сомневаясь, ткнулся носом в ее шею, чтобы проверить.

— Что вы делаете?! — госпожа Сазеренн вздрогнула так, что едва не свалилась с моих рук. А я только-только его учуял!

— Тише! — я попытался сделать вид, что ничего особенного не произошло. — Иначе Рисса Страуфолк невесть что о вас подумает! А она наверняка наблюдает за нами в свою трубу!

— Рисса?! — госпожа легат почему-то разозлилась еще больше. — А ну-ка, отпустите меня! Я сама пойду! Пустите! Иначе ваша дорогая Рисса невесть что подумает уже о вас! — и глупая девчонка задергалась так, что мне все-таки пришлось опустить ее на землю.

— А как же ваша нога? — я попытался напомнить орденской посланнице о травме.

— Не ваше дело! — та ответила исключительно дерзко. И это невзирая на тот факт, что сама стояла скособочившись на одной ноге. — Риссу лучше таскайте! — добавила она, заставив меня от удивления поднять бровь. — Хотя, знаете что? — в ее голосе вдруг появилась злорадная мстительность.

— Что? — переспросил я, ничего не понимая.

— У вас все равно не получится!

— Почему вы так решили?!

Это был уже вызов.

— Потому как не поднимите! — радостно ответила она и еще больше обрадовалась, когда мое лицо от нахлынувших чувств перекосило.

— Не стоит недооценивать мои силы, — мрачно проговорил я и шагнул в ее сторону. Госпожа легат с позорящим весь Орден девчачьим визгом попыталась отпрыгнуть назад, разумеется, на одной ноге не удержалась и полетела на траву. И упала бы, если бы я ее уже у самой земли не поймал.

— Госпожа Сазеренн, — начал я. Отчитывать орденскую посланницу было неблагодарное занятие, но я не мог иначе. Однако та меня не слушала.

— Что это, господин Винтерфилд? — с удивлением перебила меня она, указывая на какой-то предмет, волею случая, оказавшийся прямо перед ее носом.

И я тоже забыл про нотации, когда заметил затерявшуюся в траве мужскую кожаную перчатку.