Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма

Часть четвертая. Глава 20

— Весна, — довольно протянул Варгис, благожелательно разглядывая грязные лужи на арестантском плацу под моим окном и почти два десятка арестантов, пытающихся эти лужи обойти. Почти половина из них были моим недавним уловом — бандой Шкапера, терроризировавшей глорихеймских лавочников на протяжении нескольких месяцев, пока дело, наконец, не передали мне. Мне потребовалось всего полторы недели, чтобы тех выследить, поймать и арестовать на радость Варгису и бургомистру, у которого как раз в перспективе стояла большая королевская ревизия.

— Слякоть, — мрачно ответил я начальству. — Позавчера из-за нее объездная дорога на полдня встала.

Прошедшая зима выдалась необыкновенно снежной — два месяца стояли сугробы в локоть высотой. Старожилы говорили, что такого феномена не наблюдалось уже лет пятьдесят, а может быть и сто, а на всех углах всевозможные кумушки и просто любители почесать языки шептались о том, это знак, посланный Единым, о том, что грядут большие перемены. И если с этим утверждением были согласны все, то по поводу того, какие именно перемены следовало ожидать, были значительные разночтения. Самые прагматичные сулили повышение налогов, пессимистичные — войну с Империей, а романтичные особы, коих было большинство, отмечали, что и в столице снег выпал, после чего многозначительно двигали бровями, закатывали глаза или подмигивали, кто как мог.

— Да что слякоть, — отмахнулся Варгис. — Гляди, как солнце шпарит, а потом и травка зазеленеет, цветочки пойдут, птички полетят, пчелки.

Я, уже не скрывая во взгляде сомнений в его здравомыслии, посмотрел на своего начальника.

— Жена моя третьего ожидает, — объявил вдруг тот, сияя так, что начищенный до блеска медный котел позавидовал бы. — Только сегодня сообщила.

— Поздравляю, — уже мягче отозвался я. Новость, действительно, была радостная, причем для всего отдела. По предыдущему опыту все знали, что таком благостном и мечтательном состоянии Варгис будет пребывать почти до срока, потом посуровеет на пару недель на нервной почве, а уж затем почти полгода из него можно будет веревки вить.

— А то, — кивнул начальник. — По всем приметам малец будет.

Если так, то вить его подчиненные будут уже не веревки, а канаты.

— Вот меня удивляет, — после некоторой паузы, в течение которой мы наблюдали за попытками заключенных исполнить кросс — да, никто не мог бы сказать, что Глорихеймское Управление не заботится о здоровье заключенных — произнес Варгис, — что этот пресловутый Орден не заинтересовался таким громким делом.

— Это для нас оно громкое, — пожал плечами я, — а для Ордена, полагаю, ограбления каких-то лавочников — мелочь, недостойная внимания.

То, что Орден не интересовался ни одним из проводимых нами дел с тех пор, как я вернулся из коровьей провинции, я добавлять не стал.

— Накопители — не мелочь, — возразил начальник.

С этим утверждением я не мог не согласиться. Нет, в том, что накопители, бывало, использовались теми или иными преступниками, ничего особенного не было. Но вещь это была дорогая, очень дорогая, поэтому факт расточительного использования недешевого ресурса — а банда практически каждое ограбление начинала с того, что выбивала дверь немалым магическим зарядом, против которого были бесполезны стандартные защитные артефакты, доступные для простых обывателей — неизбежно привлек внимание. К тому же большая часть ограблений не принесла банде должной наживы, чтобы хотя бы покрыть стоимость использованных накопителей.

На первом же допросе Шкапер — а он был достаточно смышлен, чтобы понимать выгоды от сотрудничества со следствием — признался, что накопители нашел случайно, и сразу целый ящик. В это было трудно поверить, но после многочисленных проверок — а главарь банды указал и место, где были обнаружены накопители, и показал сам ящик — пришлось поверить, что, действительно, в так и не изведенных бургомистром трущобах Глорихейма можно было найти что угодно, в том числе и ящик заряженных под завязку накопителей, способных при должном усердии взорвать, например, городскую ратушу. На вопрос, как накопители оказались в том месте, Шкапер ответить не мог. Впрочем, он в первый раз задумался над этим только на допросе. А тогда единственный вопрос, который встал перед ним, был, как с наибольшей выгодой для себя использовать находку. Продавать накопители перекупщикам он счел невыгодным, вместо этого решил использовать дармовые заряды для ограблений. И все шло для него довольно-таки удачно — с помощью накопителя дверь в лавку взламывалась за секунды, а исчезали грабители задолго до того, как на место прибывала команда жандармов — пока за дело не взялся я. Вычислить систему, по которой грабители делали свое грязное дело не было возможным, так как таковой просто не было — я подозревал, что они даже такого слова не знали — поэтому пришлось ловить на живца. Уже знакомый мне аптекарь похвастался в таверне о том, какую прибыль ожидает с продажи нового средства, и через три дня проведенных мною в засаде будоражащая весь город банда была выслежена, а еще черед два полностью обезврежена.

— Поступила директива, — уже позабыв про пчелок и отвернувшись от весенних луж, продолжил Варгис, — разобраться в том, каким образом и откуда в разных местах королевства оказываются неизвестного происхождения накопители.

— Упаковка фабричная, — заметил я, — но без маркировки.

— Точно, — отозвался начальник, — что означает, что это была не случайная кража, а одна из фабрик целенаправленно выпускает немаркированные упаковки, которые потом распространяются неподконтрольным государству образом. Чувствуешь?

— Чувствую, — проблема была, безусловно, важной. — Вот пусть они у себя в Сарсе или Тронделе разбираются.

— В том-то и дело, — вздохнуло начальство, ни с того ни с сего жалостливо на меня поглядывая, — что этот ящик был не единственным, и там, — он поднял указательный палец вверх, — считают, что вероятность того, что источник нелегальных накопителей находится в Глорихейме, выше, чем то, что они из Сарса или Трондела.

— А что Вингейм?

— Что Вингейм? Три раза в год, ты знаешь, на фабрике проводятся полномасштабные проверки. Все чисто.

— Вот видишь, — парировал я. — Пусть в Сарсе ищут.

— Это на бумаге все чисто, — возразил Варгис. — А что на деле, никто толком не знает.

— И от меня что хочешь? — спросил я, уже зная ответ.

— Походи, посмотри. Как раз, — он потряс бумагами дела грабителей, — подходящий случай. Ты же маг, может, что-нибудь заметишь.

Я и пошел. Если простого обывателя спросить о том, откуда берутся накопители, то даже едва умеющий читать гражданин с самым умным видом начнет рассказывать о сбрасываемых магами магических излишках, которые, чтобы не пропали зря, и собираются в накопители. Большинство населения королевства, и не только нашего, впрочем, было уверено, что главными донорами магии для накопителей являлись университеты, в частности, столичный, где выращивали по двадцать-тридцать магов в год. Дескать, потренировались студенты на полигоне, а по краям контейнеры стояли особые, которые выбрасываемую магами магию и затянули. Были, по мнению населения, еще и простые маги-доноры, которые зарабатывали себе на жизнь тем, что колдовали прямо в накопители на специально для этих целей созданных фабриках. Если в первом мнении еще была доля истины — на полигонах излишки магии, действительно, собирали, но тех не хватало даже для нужд самого Университета, что уж говорить о промышленных масштабах — то второе было в корне неверно. Истинное положение вещей, хоть и не являлось тщательно охраняемым секретом, оставалось скрытым для большинства тех, кто благами от этого изобретения пользовался.

Источником магии для накопителей с момента их изобретения являлись низшие демоны. Да, да, те самые, призыв которых для простого обывателя карался немалым сроком работ на рудниках, служили донорами — под жесточайшим контролем специалистов, разумеется, магической энергии, которая использовалась уже везде, начиная с подогрева и прокачки воды для ванных комнат до двигателей мотодилей и военных катеров. За более чем пятьдесят лет, прошедшие с момента изобретения накопителей, не было ни единого случая, чтобы призванный для этих целей демон сорвался и вышел из-под контроля — по крайней мере, я ни об одном не слышал — поэтому и власть, и производители, и потребители, все были довольны. Что по этому поводу думали сами демоны, мне было неизвестно, однако, по мнению демонологов, низшие представители этого рода были тварями безмозглыми, беспрестанно плодящимися и неустанно поглощающими друг друга, а значит и прореживание их рядов шло им только на пользу.

Так это было или не так, но производство накопителей находилось в ведении короля и под жесточайшим контролем. Всего подобных фабрик было три, расположенных в разных частях королевства. Во главе каждой из них стоял назначенный непосредственно королем управляющий — в Глорихейме это был некто Вингейм. Не аристократ и даже не нувориш. По слухам, он построил свою карьеру с самых низов, придя на фабрику в двадцать лет простым рабочим, и уже через пятнадцать ее возглавил. Подобная карьера, безусловно, вдохновляла многих и поток желающих работать в огромном — размером с квартал и высотой в три этажа! — красно-сером здании с вывеской «Накопители Глорихейма» над главным входом не иссякал.

Как раз к этой вывеске меня и подвез казенный мотодиль Управления. Фабрика находилась на западном берегу Роанны, который считался рабочим, так как и большинство других производств Глорихейма находились именно там. К фабрикам жались и жилые кварталы, в которых проживали работники. Впрочем, не только простые рабочие, но и специалисты предпочитали ради удобства селиться там же, выбирая, правда, районы побогаче. Обширный комплекс «Накопителей Глорихейма» располагался как раз между одним из богатых кварталов с окруженными просторными лужайками двух и трехэтажными домами из красного кирпича, сверкающими выложенными яркой черепицей крышами, и более простым, в котором жители единственно, чем могли похвастаться, так это собственными небольшими палисадниками.

Со значком следователя попасть внутрь оказалось не сложно, но вот найти, кому задать интересующие меня вопросы сложнее. С три четверти часа я переходил от одного секретаря к другому. Между секретарями каким-то образом затесался даже руководитель набора нового персонала. Затем ко мне привели помощника руководителя одного из цехов, за которым, наконец, последовал пятый заместитель Вингейма. В чем заключались его обязанности, выяснить так и не получилось. Единственное, что я понял, до более значительного руководства мне дойти не удастся.

— Нет, этого не может быть, господин Винтерфилд, — качал головой пятый заместитель, радушно улыбаясь, всем своим видом выдавая полную готовность к сотрудничеству, но только в пределах отведенного для этих целей кабинета. — Все наши накопители маркируются до того, как заполняются магическим содержимым, а после немедленно опломбируются. Даже если допустить, что кто-то похитил не маркированные болванки — что полностью исключено, так как все до последнего болта на фабрике инвентаризуется — то заполнялись они за пределами фабрики. А это уже вопрос к вам, почему вы не отследили столь масштабно проведенную серию незаконных ритуалов.

— Сколько работников фабрики непосредственно участвует в заполнении накопителей? — спросил я заместителя, проигнорировав последнее замечание.

— А это, прошу прощения, господин следователь, та информация, которую я могу выдать вам только с разрешения Его Величества, — незамедлительно ответил тот, не забыв подсластить отказ профессиональной улыбкой.

— И их личные дела вы мне, разумеется, не покажите?

— Вы все правильно понимаете, господин следователь, — не меняя выражения лица, ответил пятый заместитель. — Поверьте, работники фабрики проходят тщательнейший отбор, к тому же, постоянно находятся под наблюдением. Я вам снова повторяю: происхождение нелегальных накопителей следует искать за пределами этих стен. Вполне возможно, что пока вы пытаетесь отыскать ложные следы здесь, где-то там уже готовят новый противозаконный ритуал!

— Как насчет того, чтобы осмотреть производственные помещения? — не сдавался я.

— Только с санкции Его Величества. Для этого вам нужно подать заявку в канцелярию Его Величества и в течение трех месяцев ее рассмотрят, а затем выдадут положительный или отрицательный ответ. Поверьте, в большинстве случаев это последнее, поэтому, советую вам не терять времени и сразу начать поиски преступников за пределами фабрики.

К этому и свелся весь наш разговор, который проходил в первом же от входа в здание фабрики кабинете, который я не покидал — не по своему желанию — за все время собеседований с секретарями и заместителями. Результатом визита стали полученный мною набор штампов и обзор совершенно безликого коридора первого этажа. Никаких магических аномалий я в такой ситуации, разумеется, увидеть не мог. В Управление я возвращался с двоякими чувствами. С одной стороны, пятый заместитель сказал мне ровно то, что должен был сказать и ни слова больше, а с другой под такими формулировками можно было скрыть все, что угодно. Далее, с одной стороны, заместитель был прав, говоря, что похищенные болванки накопителей могли заполнить где угодно, просто проведя запрещенный для всех остальных ритуал, с другой, такое количество призывов мы не могли не заметить. К тому же, Варгис прямо намекал на полученное им сверху указание искать на глорихеймской фабрике. Если бы была хоть малейшая вероятность того, что сам Вингейм не верен Его Величеству, то он немедленно потерял бы не только должность, но и голову. В таком случае вполне было возможно, что само руководство фабрики о проблеме было осведомлено, но не имело возможности ее выявить, так как было сверху, а саботаж проходил где-то в низах. А это означало, что и искать надо было там же.

Поглощенный обдумыванием этой задачи, я не сразу обратил внимание на то, что по возвращении мой экипаж остановился не перед входом в Управление, а чуть поодаль.

— Опять нагрянули, — пробурчал водитель. Я, не сразу поняв, о чем он, машинально кивнул и, только пройдя пару шагов, наконец, заметил длинный черный мотодиль, занявший место аккурат перед входом.

«Она?! — казалось, внутри что-то то ли подпрыгнуло, то ли екнуло.

Не зная, что делать — радоваться или злиться — я поспешил к начальству.

«И почему я решил, что это она? Неужели у Ордена нет других легатов?» — пытался окоротить я себя, тем не менее, почему-то был уверен, что не ошибся.

Госпожа Сазеренн сидела на краешке стула для посетителей — почему-то тот под ней совсем не качался — и внимательно смотрела, как Варгис изучает какие-то бумаги. Последний, едва я открыл дверь, бросил на меня многозначительный взгляд, глаз орденской посланницы я из-за широких полей шляпы не увидел.

— И что вас привело к нам в этот раз, госпожа легат? — сухо поинтересовался я, отчего-то почувствовав раздражение и от ее внешнего вида, и, в целом, от ее присутствия в Управлении, и, пройдя через весь кабинет, присел на край письменного стола, за которым восседало мое начальство. Других свободных мест для сидения просто не было.

— И вам добрый день, господин Винтерфилд, — холодно отозвалась она, будто этого доброго дня мне и не желала вовсе. — Цель моего прибытия и намерения Ордена уже были мною разъяснены господину Варгису.

Упомянутый начальник отдела шумно вздохнул и сдвинул в мою сторону лежащий перед ним листок. Это оказалось очередное предписание делать то, что мы уже, по сути, делали, то есть, искать источник нелегальных накопителей. Вот только теперь предписывалось делать это под неусыпным контролем госпожи легата Ордена.

— Это одна из приоритетных задач в настоящее время, — обратилась орденская посланница к начальнику моего отдела, когда я ознакомился с бумагой. — Орден настаивает на том, чтобы на ее разрешение были брошены самые лучшие ваши силы.

— Этьен — наш лучший следователь, — с самым довольным видом отозвался Варгис, — как раз уже занимается этим делом.

— И каких же удалось добиться результатов? — поинтересовалась госпожа легат, посмотрев, наконец, в мою сторону. Жаль было только, что похвастаться оказалось нечем.

— Пока небольших, — пришлось мне признать, и, не дожидаясь, когда за ироничной улыбкой последует язвительное замечание, я задал свой вопрос: — Вы случаем не привезли вдобавок к этой бумажке разрешение от Его Величества на осмотр личных дел персонала фабрики, а также ее помещений?

— Нет, — преспокойно ответила госпожа Сазеренн, однако ироничная улыбка все-таки исчезла.

— Поразительно! — иронично улыбался уже я. — А Ордену и Его Величеству известно, что вас без подобного разрешения даже на порог не пустят?

Судя по спокойному виду орденской посланницы, это не только Ордену и Его Величеству, но и ей самой было известно.

— Подобные меры проводились уже не раз, но ни к чему не привели, — соблаговолила-таки ответить она. — И Орден, и Его Величество посчитали, что новая проверка только вспугнет преступников, заставив их затаиться, а не искоренит проблему. Затягивание решения вопроса противоречит интересам Ордена и Его Величества.

— И что же теперь? — нахмурился мой озадаченный начальник. — Может, есть возможность поработать непосредственно с работниками? Найдем одного или нескольких, кто готов сотрудничать, ну и далее по стандартной схеме.

— Работники нижнего звена проживают в общежитии и территорию фабрики не покидают, — возразил я, — а те, кто старше стажем, в разработку не пойдут, сам понимаешь, магическая клятва. А чтобы следить за всем персоналом фабрики, ресурсов всего нашего Управления не хватит.

— Вижу, ты что-то задумал, — проявил проницательность Варгис, когда мы по очереди покинули его кабинет, чтобы переместиться в мой, оставив озадаченную госпожу легата на попечение госпожи Зирены, секретарши начальства.

— Есть один способ проникнуть в секреты этого хитроумного заведения, — подтвердил я его догадку. — Нужно только найти подходящего парня, — добавил после того, как поделился своим планом.

— Зачем искать? — легкомысленно удивился начальник. — Ты и сам справишься! Да что там, ты сам знаешь, что лучше тебя никто не справится!

Показалось ли мне, что когда-то я уже это слышал?

— И как ты себе это представляешь? — нашел я весомый аргумент. — Меня там уже видели!

— Ну и что с того? Мы тебя переоденем.

Я был настолько поражен, что не сразу нашелся с ответом.

— Неужели, ты думаешь, что достаточно переодеть человека, чтобы сделать его неузнаваемым?!

— В твоем случае, да, — уверенно ответил Варгис, заставляя мои брови поднять еще выше, хотя мне казалось, что те уже достигли своего предела. — Ведь, что видят люди, когда на тебя смотрят? Твои сюртуки, белоснежные воротнички, манжеты, платочки опять же.

— Ну, это не моя заслуга, а Ганса, — проворчал в ответ я. — Можно подумать, ты сам хламиду носишь.

— Нет, не ношу. Но мой сюртук стоит раза в три дешевле и ношу я его не так, словно аристократ в шестнадцатом поколении.

— Восемнадцатом, — поправил я начальство.

— Вот именно! — оживился тот. — Если ты попробуешь держать себя проще, не так, — он задрал голову и выпятил грудь, — а так, — Варгис скорчил глумливую гримасу и продемонстрировал странную ни на что не похожую ковыляющую походку, — то тебя даже твоя…. в общем, эта не узнает.

Я по-прежнему сомневался.

— Этьен, ты уже в курсе дела. Да нет у меня никого больше для этого дела. Где я еще найду такого мага как ты? — перешел он к своим уже привычным мне аргументам, которые, наверное, использовали еще его отец и дед, подсовывая тухлятину облапошенным клиентам. — К тому же, не можем же мы расстроить госпожу легата тем, что затянем расследование на длительный срок.

— Хорошо, — выдохнул я, сдаваясь под грузом последнего аргумента, хотя уже знал, что скоро об этом пожалею.