Эльфийский бык 3

Глава 9 В которой появляется полиция и не только

Полицейская машина, посверкивая проблесковыми маячками, остановилась у конопляного поля.

— Чтоб тебя, — сказала Алёнка, привстав на цыпочки. — Спугнули…

— Кого? — Император тоже на цыпочки привстал.

— Да… эльфов наших.

— Ты подглядываешь?

— Любопытствую… не подумай. Просто… Маруся, она вся такая… такая… слишком серьёзная. И опасается, причём даже когда не надо. А тут вот… случай же. Удобный. И вообще.

— Подглядываешь.

А машин приехало аж три штуки. И явно не участкового привезли, потому как люди, из них выбиравшиеся, были Александру незнакомы.

Ишь ты.

При форме.

При погонах. Вона, даже целый полковник прибыл. Странно, что без генерала обошлось.

— Знаешь, — Александр развернул Алёнку. — А иди-ка ты в деревню…

— С чего бы?

— С того, что тут непонятное затевается.

— И бросить?

— Не бросить. Скорее предупредить, чтоб не высовывались.

— А ты? Там же…

Иван. И Маруся, которая вон к машинам сама вышла вместо того, чтобы проявить благоразумие и спрятаться где-нибудь на конопляном поле. Ну и Ванька с ней, что логично и правильно.

Но бестолково.

— Ничего, — Александр пригладил волосы, которые слегка отросли — к счастью, только слегка. — Я справлюсь, если вдруг. Ты там передай Черномору, чтоб по обстоятельствам. А то ж с них станется. Хотя… пока пытаются играть в законность, то силу использовать не должны. Но на всякий случай пусть бдит.

К счастью, Алёнка спорить не стала.

Шаг и она скрылась в синей конопле. Ещё один, и Александр перестал ощущать её присутствие. Вот… странность.

Да.

И нервирует.

А если ей помощь нужна будет?

— Доброго дня, господа! — воскликнул он прерадостно и рукой помахал. Отчего ж не помахать добрым людям, которые вон ехали-ехали и приехали. А теперь стояли и головами крутили, явно пытаясь сообразить, куда же они приехали и за какой такой надобностью. — А вы к нам на экскурсию или как?

— Мы… — подполковник, один из трёх, явно составлявших свиту полковника, ибо человеку столь серьезного обличья быть без свиты неприлично. — Мы по делу. А вы, собственно говоря, кто?

— Александр, — сказал Александр и руку протянул. Правда, желающих пожать её не нашлось, что тоже было показательно. — А вы?

— Пантелеймонов, — процедил полковник, глядя на Александра сверху вниз.

Да, вид у него, следует сказать, не самый подходящий для знакомства. Нет, синяки сошли и нос тоже выглядел вполне обыкновенно, но оставалась некая общая помятость, намекавшая, что ночь предыдущая была весела и полна впечатлений.

— Борис Сергеевич, — добавил полковник. — Это ваша конопля?

— Наша, — Маруся глядела на полковника мрачно.

— Значит, не отрицаете?

— Не отрицаем, — ответил за Марусю Иван и потянул её за руку, с явным намерением убрать подальше от этих вот, хмуро взирающих должностных лиц.

В принципе, решение верное, но несколько запоздавшее.

— То есть, — уточнил безымянный подполковник, который среди остальных выделялся какою-то слишком уж большою головой. — Вы не отрицаете свою причастность к выращиванию наркотических… веществ?

— Вещества не выращивают, — отметил Александр, так, для поддержания беседы и потому что слух резало. — Вещества производят.

— Так вы тут и производите?

— Только выращиваем, — Маруся бросила на Александра мрачный взгляд. — И не вещества. А сельскохозяйственные культуры. И разрешение у нас имеется!

— Разрешение… — хмыкнул кто-то из свиты.

А понаехало-то, понаехало… главное же, как учения какие-нибудь организовать, так сразу все и заняты премного. То у них отпуск, то корова заболела или там матушка, то похороны со свадьбою и баян простаивает, то еще какая преуважительнейшая причина не явиться.

— И кто вам это разрешение дал? — скептически поинтересовался Пантелеймонов.

— Императорская канцелярия, — Иван произнёс это, покосившись на Александра.

— Надо же… канцелярия, — фыркнул кто-то. — Ещё скажите, что государь лично визу поставил.

— Ну… — Александр ковырнул ножкой кочку. — Можно сказать, что где-то вы даже правы…

Визу там или как, но печать прикладывал к бумагам собственною рукой.

— Да какая разница! — не выдержал Пантелеймонов.

— В смысле? — Александр даже поймал себя на мысли, что непосредственность человеческая его почти уже не удивляет. Попривык он, можно сказать, к народу.

— Не важно… потом разберёмся… с печатью там, с канцелярией… выясним, кому вы там взятку дали, чтоб это вот безобразие учинить!

— Поверьте, — Иван почесал кулак. — Конкретно это безобразие мы учиняли сами, без взяток… можно сказать на добровольных началах и по личной инициативе…

— Здрасьте! — из конопляного поля вынырнул Бер и с ним пара крепких парней, причём вида мрачного. Левый держал в руке ведро, которое показалось Александру пустым. Но потом он уловил дымку морока, заглянув сквозь который чуть не подавился.

Чего-то он явно не понимал в войсковой жизни.

Но… кто ж гранаты в вёдрах носит?

— А у вас тут что?

— Выясняем, кто взятку дал, — отозвался Иван.

— Кому?

— Тоже выясняем, — Александр погрозил парню с ведром пальцем, и тот поспешно ведро за спину убрал, сделавши вид, что оно просто так себе ведро.

— Да хватит уже тут… — не выдержал Пантелеймонов. — Валерьянова?

— Вельяминова, — Маруся переводила взгляд с Ивана на Александра, с него же — на Бера, а потом на коноплю.

— Тоже не важно! Вы задержаны до выяснения…

— Чего? — перебил Иван.

— Задержаны… по подозрению в убийстве!

— Я? — Маруся хлопнула ресницами.

— Она? — уточнил Александр и пальцем в Марусю ткнул. Ну, во избежание разных толкований ситуации.

— И ещё… — Пантелеймонов протянул руку, в которую сунули папочку. — Эта… как её…

Подскочивший подполковник шепнул на ухо.

— Ага… Анастасия Вельяминова… тоже. Задержана… и Василиса Вельяминова. В общем, все задержаны.

— По обвинению в убийстве? — взгляд Александра зацепился за ведро, которое уже отнюдь не казалось излишеством. Напротив, подумалось, что маловато оно, литров на десять, а мог бы и на пятнадцать взять. Туда, чай, больше влезло бы. Или сразу два, но их нести неудобно. Хотя у Аленки вроде коромысло имелось. Потом подумалось, что как-то это неправильно с точки зрения закона гранатами в людей при исполнении швыряться.

— И кого они убили? — Иван смотрел не на ведро, но на коноплю, которая, чувствуя волнение, тоже волновалась, причём шелестела громко и возмущённо.

— В составе преступной группы… организованной преступной группы, — поправился головастый подполковник, вытягивая шею. — Обманом заманили гражданина Анатолия Вельяминова в лес, где и совершили преступление.

— Вот в этот, — Пантелеймонов руку к лесу протянул. — И свидетель тому имеется.

— И вот вы явились, чтобы произвести… арест? — Александр разрывался между желанием забрать ведро, которое явно не давало покоя его обладателю, и выразить своё возмущение иным, куда более простым способом, давши в морду полковнику.

А потом…

Потом и посмотрим, кто учения прогуливал и показатели личной силы завышал. Потому как силы в этих вот не чувствовалось совершенно.

— Задержание, — подсказал другой подполковник. — До выяснения обстоятельств дела.

— А заодно гарантировать переход собственности в руки нового владельца, — этот голос раздался из-за спин военных. — Прошу прощения.

Дымов.

Надо же, и он тут.

— Не могу сказать, что рад встрече. Понимаю, что случилась она… не в тех обстоятельствах, которые можно назвать приятными.

При свете дня было видно, что адвокат бледен и круги под глазами залегли глубокие. Но вот костюм хорош. Как и папка в руках. Кожаная, дорогая.

— Но увы, реальность такова, что порой не оставляет выбора, — произнёс он, глядя по-над головами военных. — Мой доверитель…

— Свириденко…

— Именно. Был весьма огорчён, что приходится ему прибегать к мерам столь суровым, но… увы, увы… итак, к делу. Вот, держите… судебное заседание состоялось утром…

Александр поднял голову. Солнце висело высоко, но не настолько, чтобы вот прям уже половину дня отмерить. А значит, утро упомянутое было часов так в шесть. Рано местные суды работать начинают.

— Прошу ознакомиться с претензией…

— Повестка не приходила.

— Не знаю, не знаю… мы отправляли… и ввиду сложившейся неоднозначной ситуации позволю себе вкратце изложить. Вельяминовы нарушили контракт, не допоставив в общей сложности…

Голос его был ровен и спокоен.

Цифры.

Данные. Ссылки. Всю эту хренотень Александр на слух воспринимал не слишком хорошо, но сейчас кивал, как кивали и полицейские. Стыд и позор.

Развели.

Чтоб полиция на побегушках у какого-то…

Нет, если у него и были сомнения в необходимости кардинальных чисток, то сейчас они исчезли. А вот тетрадочку Александр достал. Имён в ней прибавлялось, а с ними и мыслей.

— … таким образом общий ущерб…

— Это какой-то бред, — выдавила Маруся, сжимая листы. — Это…

— Вы вполне можете подать апелляцию, — Дымов протянул ещё одну стопку. — Но стоит учитывать, что глава вашего рода незадолго до кончины, пользуясь правом…

Маруся побледнела.

— … с претензиями согласился, и в возмещение ущерба передал земли и прочее имущество…

— Это… — рядом с Александром появился пловец. — Там того… дядька Черномор сказал, что наёмники полезли…

— И?

— И спрашивает, надо их хоронить, ну, чего осталось, или может на экспертизу какую передать?

Ну хоть где-то порядок.

Зря это он про армию. Если удобнее в вёдрах, то пусть себе носят. Чай, вёдер на ферме хватает.

— Пусть сложит где-нибудь в сторонке, — подумавши, ответил Александр. — А там уж разберёмся, куда да что…

— Помощь нужна?

— Обойдёмся.

Если не внемлют голосу здравого смысла и закону, то…

— Таким образом деревня Подкозельск, а также молочные фермы, и земли, перечень которых можете видеть в приложении, отныне является личной собственностью…

— Хрена с два, — Маруся стиснула кулак. А потом сложила бумаги пополам и порвала.

Такую вот приличную стопку.

А потом сложила половинки и тоже порвала, даже не особо напрягшись. Это… это как-то… чересчур.

— Простите?

— Передайте вашему доверителю, что хрен ему, а не Хрустальная купель… и земли эти мы не отдадим.

— Вы нарушаете закон…

— Отнюдь, — синее поле конопли расступилось, вот прям от опушки леса до дороги. Причём, как почудилось, расступилось весьма быстро и с немалым почтением. А верхушки стеблей склонились друг к другу, образовав арку. По проходу с величественной неторопливостью, от которой веяло таким родным и знакомым, шествовал эльф.

— Это что за… — спросил Пантелеймонов, щурясь.

— Это? Это посол… — Александр ощутил острое желание оказаться где-нибудь подальше от поля. И благородного Калегорма-как-его-там.

— Куда посол? — не очень понял Пантелеймонов.

— Эльфийский посол, — пояснил Александр. — Ясноликий Калегорм…

— Можно просто «уважаемый», — Калегорм позволил себе перебить государя, что уже было странно, поскольку нарушало все возможные правила. — Мы всё-таки в неформальной обстановке…

И руку протянул, в которую Маруся с трепетом вложила рваные листы. Калегорм покрутил их, а потом щёлкнул пальцами и листы осыпались серым пеплом.

— Вряд ли… это поможет, — Дымов смотрел на пепел и посла со странным выражением лица.

— Почему нет? Пепел — неплохое удобрение для растений. А что до претензий, то позволю себе отметить ряд нарушений процессуальной процедуры…

Вот эти спокойные с толикой печали ноты были Александру отлично знакомы. Уши заболели заранее, мозг тоже попытался отключиться, памятуя о прежних встречах с послом. Но усилием воли Александр заставил себя слушать.

Точнее делать вид, что слушает.

Калегорм приступил к изложению претензии обстоятельно, и главное, ссылаясь на какие-то пункты и подпункты гражданского права, и прецеденты, и ещё что-то…

Первыми глаза остекленели у Пантелеймонова.

Затем у подполковников, причём головастый продержался дольше прочих. А вот Дымов, тот, верно, и вправду неплохим адвокатом был, если пытался дискутировать.

Посол очень любил, когда с ним в дискуссию вступали…

— Слушай, — Бер подёргал за рукав. — Он… всегда такой?

— Ага, — шёпотом ответил Император. — Просто обычно является ещё в сопровождении секретарей, а те — с бумагами. И одеяния добавь… торжественные. Я его в джинсах никогда не видел. Я вообще не думал, что эльфы носят джинсы.

— А…

— И таким образом… — Калегорм набрал воздуха, собираясь переходить к следующему пункту речи, но рёв моторов заставил обернуться.

Надо же…

Не всех наёмников Черномор похоронил. Не дорабатывает, что ли? Или эти просто другой дорогой пошли? Главное, что четыре военных машины.

И…

Телевидение?

А эти тут откуда? И главная эмблема-то знакомая до зубной боли. «Расследование-ТВ». Ну конечно, кого ещё позвать, как не самый желтушный канал Империи.