Эльфийский бык 3

Глава 49 В которой появляется новая креативная идея

— … таким образом на сегодняшний день по предварительным оценкам число пострадавших… — полковник обернулся куда-то за спину и замолчал.

Александр тоже обернулся.

То, что сейчас никто не пострадал, это, конечно, хорошо. Но вот то, что вообще до такого дошло, это совсем не хорошо.

Настолько нехорошо, что приходилось сдерживаться.

Пламя в крови кипело, требуя покарать всех тех, кто как-то причастен к случившемуся. Вот прямо сейчас. Самому. Обернуться и полететь, обрушить гнев свой на родовые земли, выжечь там всё. И это желание пугало, пожалуй, сильнее твари, от которой и осталось, что кучка костей, да и те догорают.

— К Чесменову, — решил Александр. — Ему всё… пусть решает. Даст список… аресты…

— Уже идут, — Чесменов стоял чуть в стороне, но слушал доклад внимательно.

— Заговор?

— Имел место. В данном случае использовали самого Свириденко. Он и нужен был лишь как пугало, такое вот порождение тьмы и доказательство вашей неспособности управлять страной, — голос Чесменова был тих и спокоен, но кровь опять ударила в голову.

Вдох.

И… Алёнкина рука на плече.

— Ты справишься, — сказала она.

Справится.

Куда ему деваться. Но да… мысль понятно. Свириденко искал то ли вечной жизни, то ли власти над миром, — Александр подозревал, что тот и сам до конца не понимал, чего именно. Может, изначально лишь продолжал работу, начатую отцом и дедом, а там… тьма уродует.

Тьма путает мысли.

И тьма нашёптывает свои.

Особенно, когда в твоих руках оказывается череп мертвеца, который и спустя столетия не смирился со своей смертью. И как обычно: у каждого свои цели. Чёрный хан желал вернуться. Его дочь — порадовать папочку. Тьма — обрести свободу. Свириденко — доказать всем, что он самый-самый. А заговорщики — захватить власть.

Огонь успокаивался.

Это всё Алёнка. И Александр обнял её. А что, он не хуже других-то…

— Всего напрямую участвовали пятеро родов. По предварительным данным после трансляции собирались вызвать народные волнения, объявить о вашей неспособности контролировать ситуацию…

— А они, значит, способны? — Иван держал Марусю за руку.

— Они… — Чесменов грустно улыбнулся. — Полагаю, они до конца не понимали, с чем связываются. Наёмники, которых стянули, должны были не только и не столько выступить против мирного населения, сколько ограничить распространение тьмы, пока не подойдут родовые войска. Их уже подняли, но не перебрасывали, ждали сигнала…

— Выставили бы себя спасителями отечества от страшного некроманта, — Береслав закинул меч на плечо. Вот… хороший меч.

Купить, что ли?

Не продаст. Александр тоже не продал бы такой. И предлагать деньги не станет. И силой забирать… хотя хочется. Очень-очень хочется. Потому что не честно, когда у Бера есть, а у Александра нету.

Император он или как.

Мда, что-то подсказывало, что жить с драконьей сущностью будет веселее.

— Именно. Они объявили бы протекторат. Ввели бы военное положение ввиду особо опасной ситуации…

Идиоты.

Тварь… да смяла бы она и наёмников тех, и объединённые силы, и пошла бы, покатилась по стране.

— Там, думаю, вытащили бы на свет преступления Свириденко. И этого хватило бы, чтобы снова обвинить власть в бездействии. Думаю, полномочия монарха в лучшем случае ограничили бы.

А что бы стало с Александром?

Ладно, тут понятно. Вариант один и не самый весёлый. Кому он нужен, взрослый и мешающий? Но матушка? Мишка? Их бы пожалели? Сомнительно. Пока есть претенденты на престол, есть возможность и отыграть всё.

Так что…

Сволочи.

— Кое в чём они правы, — признаваться в подобном больно. — То, что здесь творилось…

— Началось ещё при вашем батюшке, — Чесменов позволил себе быть резким. — А то и при вашем деде.

Утешало слабо.

— И происходило не силами одного Свириденко. Его прикрывали. Те, кто хотел использовать ситуацию. Возможно, начиналось всё с иными средствами. Разработка лекарств, артефактов… но вылилось в банальный заговор. И да, разбирательство будет громким. Всё не скроешь. Скандал неминуем, равно как и обвинения. Компенсаций тоже не избежать…

Твари, что пробудилось в Александре, категорически не хотелось платить компенсации кому бы то ни было. Нет, ну какие уважающие себя драконы добровольно расстаются с деньгами-то?

Но с этим возмущением Александр справился легко.

Он главный, а не…

— Надо будет как-то с прессой поработать…

— С прессой⁈ С прессой можно! — Александр обернулся. — Где там наша пресса⁈

— Так… — Таська указала куда-то в сторону. — Вон… видишь, там… с лысой такой… они медведей в позы ставят.

— В какие? — обернулись все и даже полковник, до того стоявший мирно. И на лице его мелькнуло выражение сочувствия.

— Грозные, — ответила Маруся. — Я подходила. Там девчонкам в голову пришла идея сделать ограниченый выпуск открыток с участниками побоища. В смысле, реконструкции исторической. Дракона они уже отсняли. Чудищ всяких Юлька тоже захватила, потом с видео нарежет. И бойцов ваших… особенно один удачно получился, такой вот…

— С благостною рожей? — полковник произнёс это премрачным тоном. — Уцелел, стало быть, зар-р-раза…

— Менельтора с Найдёновым… а теперь нужны оборотни, вот и ставят в грозные позы, чтоб хорошо получилось. Васька утверждает, что спрос будет, что при таком охвате аудитории просто грешно не воспользоваться ситуацией. И нужно реализовывать интерес, переводить в материальное поле…

— Васька — это кто? — уточнил Иван.

— Это девушка, из креативщиков… они тут рекламу делали.

— Дожились, — буркнул Александр и дракон в нём согласился. — Мало того, что апокалипсис, так ещё и рекламировали…

— Не, апокалипсис не рекламировали. Только ярмарку. Ты ж сам велел её провести.

— Вот-вот… так и скажут. Велел устроить апокалипсис…

— Не скажут, — возразила Алёнка. — У нас вон теперь Юлька есть. Она наврёт чего-нибудь этакого… кстати, тебя тоже хотят снять.

— На открытки?

— На них. И ещё говорят на плакаты, на майки… в общем, готовят обширную линейку мерча… Иван, меня очень просили поговорить с твоей бабушкой, не согласится ли она тоже поучаствовать. Ну и тетю Васю надо будет как-то уговорить попозировать. На бычке. Но она там пока с Ванькиным дядей разговаривает, и Маруся прибьёт, если помешаю.

— Это с Кошкиным? — Александр попытался посмотреть, но ничего-то не высмотрел. — Его, кстати, давно женить надобно бы… хотя… с другой стороны это как-то ненормально, что ли? Я женюсь. Бер вон. Ванька… Леший заявился, что женится, а если разрешения не дам, то в отставку уйдёт. Чесменов…

— Братья мои собираются, — поддержала Алёнка. — Только там ещё не все невесты согласились, но это думаю, вопрос времени.

— Ага… Черноморенко вон тоже жаловался, что жениться народ хочет. Массово причём. Как эпидемия, честное слово.

— Это… если п-гозволите, — эльфийский посол не по-протокольному шмыгал носом, на конце которого дрожала сопля. Соплю он смахнул руковом и сказал: — Из-гвините… это пгосто побочное действие… две души столь стремились друг к другу, что одолели и свет, и тьму… и использовали их, чтобы соединиться. А потому…

Он чихнул так, что уши дёрнулись.

— А п-готому, — упрямо повторил посол. — Это место и дальше будет стремиться соединять дг-уши… п-гобуждать в них любовь…[5]

— И как надолго? — стало вдруг слегка не по себе. А если и то, что Александр чувствует, это не его? Это вот внешнее воздействие? А он уйдёт из зоны или само по себе теперь прекратится и… и что тогда?

— Д-гумаю, дело здесь не во в-гемени… и это в-гоздействие не имеет ничего общего с ментальным или иным видом пг-ринуждения. Сгорее здесь пг-рисутствует момент… катализатора, как я бы выг-разился. Магического… из-гвините. Если… нет симп-гатии… или возможгности… или д-гуша не г-готова… или сег-дце занято кем-то иным. Или п-госто двое не подходят дгуг дгугу… то ничего не случится.

— А если подходят? — Александр с трудом удержался, чтобы не передразнить посла.

Нехорошо, но очень хотелось.

— Т-гогда сила взаимного пгитяжения бгудет такова, что устоять не пголучится… и незачем… кто в здгавом уме откажется от счастья? — посол произнёс это весьма печально. — И пгегеживать не стоит… если однажды свет тгонул душу, то душа эта не пгозабудет его.

Как всегда. Даже сопливый эльф остаётся эльфом. Говорит много и пафосно. Но главное Александр понял: не пройдёт. И вообще… и не надо. Любовь, в отличие от соплей, жить не мешает.

Да и в целом вон Алёнка подозрительно поглядывает. Может, решила, что он хочет обратный ход дать? Не дождётся. От одной мысли о том, что он без Алёнки останется, хотелось огнём чихнуть, дыхнуть и вообще… выразить своё несогласие действием.

Вместо этого он сгрёб Алёнку и поглядел на посла, а тот попятился и носом распухшим дёрнул. Отчего стало совестно и Александр предложил:

— Может, вам уехать? Отсюда?

Нет, а то ещё помрёт посол, что потом Пресветлому лесу говорить? И ладно бы в героическом сражении, это ещё как-то объяснили бы, мол, жертва во имя всего хорошего, доброго и светлого. Медаль там дали бы. Да ладно, Александр ради такого и орден учредил бы. Не жаль. Ну а если он соплями захлебнётся?

Такое точно не поймут.

— Н-не п-гоможет… но да, я бы с вашего дозволения… удалился бы… п-после того, как г-решу п-гоблему… с изгнанниками… апчхи!

Чихал он громко.

Интересно, если от чиха уши отвалятся, это будет считаться ранением в бою? Или производственною травмой? Александра так и подмывало спросить. Останавливало лишь понимание, что к вопросу отнесутся со всею серьёзностью. А эльфу и так плохо.

— П-гесветлый лес… гад…

Ещё какой гад, этот их Пресветлый лес.

— … б-был бы пгинять… всех домой… и многие, полагаю, захотят встг-ретиться… лично выг-разить пг-ризнательность… ох…

— Погодите, — Алёнка вытащила фляжку и погладила её. — Выпейте. Легче станет.

— Бгагодагю, — очень вежливо прогнусавил эльф и воду выпил.

— А он не того? Не помрёт?

— Не должен, — сказала Алёнка шёпотом и не очень уверенно.

— Тгак вот… мы очень г-рады, но…

— Но?

— Боюсь, им нельзя возвращаться, — Калегорм шмыгнул носом. — Кажется… помогает. Спасибо.

— Вам отдохнуть бы. Я потом сделаю зелье, оно снимет острые симптомы, но ваша аллергия отчасти от совершенной изношенности организма, — Алёнка нахмурилась. — Как можно было довести себя до такого состояния?

— Почему нельзя? В смысле, в Пресветлый лес возвращаться? — Александр поискал взглядом эльфов, которые держались вместе и рядом с костяным драконом, который не спешил рассыпаться, впрочем, как и коровы.

— Пготому что они тёмные. Нек-гоманты… а у многих такое же непгиятие тёмной силы, как и у меня, — пояснил Калегорм. — Может, не столь ярко выг-раженное, но однако ясное. И экосистема Пресветлого леса, вегоятно, воспгимет носителей тёмного дара, как потенциальную угрозу…

Эльфам нужен дом.

А Чесменову — некроманты.

Как-то оно очень даже удачно складывалось.

— Думаю, этот вопрос мы решим, — сказал Александр. — Империя не оставит их подвиг без награды…

А эльфов-некромантов без присмотра. Надо будет только придумать что-то со статусом… или сразу паспорта выдать? Имперские. А эльфам в Пресвелом заявить, что сами вон изгнали, а Империя в доброте своей просто взяла и изгнанников приняла.

— Но понадобится помощь, — Алёнка тоже смотрела на эльфов, которые держались наособицу и с людьми общаться не спешили. — Чтобы адаптировать их к современному миру…

— Это тоже решаемо…

Расписанные, даже какие-то нарядные зомби бродили по полю, а люди, что характерно, не обращали на них внимания. Ну почти. Пара бойцов пыталась скормить умертвию траву, содранную тут же, а смутно знакомый — вот точно, судя по ширине рожи, из гвардии он — парень в красной косоворотке пристраивал на спину девицу. Девица была в офисном костюмчике и застыла.

В ужасе, не иначе.

Так… надо тут зону организовать, что ли… повышенной опасности. Или камень поставить на дороге? Мол, прямо поедешь — женатым будешь.

Глядишь и воспримет народ предупреждение. Ну а кто не воспримет, тот сам виноват.

— Если это и вправду так, то надо использовать… — сказал кто-то.

Александр обернулся и увидел чумазого паренька в мятом пиджаке то ли розового, то ли ещё какого-то прежде яркого, жизнерадостного оттенка.

— Иннокентий, — сказал парень и руку протянул. — Совладелец пиар-агентства. Мы ярмарку организовывали… с креативным подходом.

— Хорошо получилось, — одобрил Александр. — Масштабно. Весело и с размахом. Вы, главное, только заговоры не организовывайте. С креативным подходом.

— Д-да… я о другом хотел спросить… планируете ли вы продолжать проект? И в целом, что хотите устроить здесь?

— Здесь?

— На поле, — уточнил Иннокентий. — Оно большое…

— Бгоюсь, — соплей стало меньше, но носом Калегорм всё одно шмыгал. — Эта земля ещё многие годы будет хранить память о тьме. Здесь нельзя ничего выращивать… и строить тоже. Люди менее восприимчивы, но и они, если поселятся здесь, будут ощущать подспудный страх, желание уйти, оставить это место.

— Страх — это даже хорошо… но сама сила, она же не опасна? — уточнил Иннокентий. — Скажем, если не находиться здесь постоянно?

— Даже если постоянно, не опасна, — Калегорм вытащил платок, который, правда, уже напоминал больше тряпку. — Скорее неприятно. Некомфортно. Ваша вода творит чудеса. Благодарю.

— То есть, непосредственной угрозы для жизни нет, но будет страх… это хорошо!

— Хорошо?

— Мы подумали… понимаете… идея, конечно, сырая, но… — Иннокентий окончательно оробел, но всё же выдал. — Почему бы не построить парк развлечений?

— Развлечений? — Александр ещё раз огляделся, решив, что он что-то не так понял. Но нет. Серое поле, на котором водяницы затеяли хоровод. Зомби-коровы.

Гвардейцы.

Кучи костей.

Дракон.

— Именно! Уникальный парк страха и ужаса! Прикоснись ко тьме! Загляни в душу! В последний год наметилась устойчивая тенденция. Рост общественного интереса ко всему страшному… и здесь — самое место! Вы только представьте! Пещеры с настоящими зомби! Катание на умертвиях! И дракон! А ещё гнетущая атмосфера ужаса. И леденцы отлить можно. В виде драконов. А ярмарку сделать ежегодной…

Он это серьёзно?

Нет, в самом деле серьёзно?

— После сегодняшнего эфира интерес общественности будет обеспечен! И если подсуетиться, то…

— Я в деле, — сказал Ведагор Волотов. — Можно сделать большой исторический комплекс… скажем, возможность примерить доспех или сразиться с настоящим умертвием. Посмотреть на работу некроманта.

Так, что там Калегорм говорил? Может, это чудесное окрестное поле, если человек женат, влияет не на душу, а сразу на мозги?

— Волотов… ты ж серьёзный человек!

— Вот серьёзно и вложусь. Надо же тушёнку куда-то пристраивать… вот и выпустим отдельную линию. Будем выдавать посетителям спецпаёк. В нормальных парках попкорн и мороженое, а у нас будет тушёнка.

Столь глубоко креативный подход озадачил.

Хотя… тушёнка Александру нравилась куда больше попкорна.

— Именно! — подхватил Иннокентий. — И назовём это Некролэнд… у них там Диснейлэнд, а у нас будет самый большой в мире парк некротических развлечений.

Звучало это настолько дико, что Александр не нашёлся с ответом.

— Тогда уж Мёртвая земля или как-то так… — возразил Волотов. — А то как-то не звучит, на западный манер…

— Название придумаем. И дополнительно мерчи сегодняшней ярмарки выпустим. Василиса уже договорилась, будут съёмки. И можно сделать игрушки, серийные… но тут надо посчитать. Главное, патент оформить, на образ. И права на использование драконьего образа давать на основе лицензии. Ещё можно монеты в виде чешуи… с настоящею, конечно, если вдруг у вас найдётся лишняя…

— Алён, — Александр вдруг представил, как его разбирают на сувениры и похолодел. От фанатов ведь огнём не отдышишься. — Ты меня им не отдашь ведь? На чешую… и вообще…

— … главное, для начала нужно разрешение…

Будет им разрешение.

И, возможно, Александр и сам поучаствует… ну, когда всё это творчество в голове обляжется.