Дом, где живет чудовище

Глава 3

Алард

Утром войдя в столовую лорд Эдсель застал там грозную тучу. Туча сидела за столом, накрытом, как водится, на одного, гневно сопела и перебирала пальцами сложенных на груди крест накрест рук. Губы были раздраженно поджаты, глаза — готовы метать молнии. Алард не особенно любил зрелища на голодный желудок, но тут уж с чем подали, с тем и вкушайте.

— Тетушка Лекс, — мужчина улыбнулся. Мадам Дастин давно уже была привычна к его виду без прикрас и попытки Аларда изображать приветливость ее не пугали.

— Недоброе утро? Плохо спали? Кухарка не доложила меда в чай, или мыши изгрызли в кладовой запас моркови на полгода вперед? — перебирал варианты Эдсель.

— Я категорически заявляю, что мне нужна помощница. Не так это и просто — управлять домом в нечеловеческих условиях.

— Нечеловеческих?

— Я устала следить за всем сама! — восклицала Лексия.

— Наймите еще служанок, — спокойно предложил лорд Эдсель. — В деревне, в городе.

— Мне не нужны новые служанки, Алард. Они путаются под ногами, не выполняют распоряжений, как следует и… — мадам Дастин набрала воздуха, чтобы продолжить, и не стала. Сдулась, будто шарик. Даже руки опустила на колени. Но возмущенно сопеть не прекратила.

Лорд Эдсель присел за стол и занялся тем, за чем пришел: принялся завтракать. Рассыпчатая каша, яйца, сыр, душистый хлеб с розмарином, прозрачные ломтики розовой ветчины, чай… Сегодня с жасмином и шиповником.

Солнце дробилось радужными бликами в узоре хрустального графина с водой, матово поблескивало на глазури тарелок, отбивалось блеклым золотом на глянцевых боках серебряных крышек. Тетушкино отражение в одной из них выглядело презанятно.

— И? — напомнил Эдсель отражению.

— Мне не нужны служанки, — твердо повторила Лексия. — Мне нужна помощница. Умная, спокойная и рассудительная особа приятной наружности, которая не будет меня раздражать.

— Вы забыли главное, — заметил Алард, отдавая должное чаю и поднимая взгляд на тетушку.

— Что именно? — тут же отозвалась она.

— Ваша кандидатка не должна раздражать меня. Вы знаете, что я не терплю в доме посторонних.

— Да, — как-то уж слишком покладисто и быстро согласилась мадам Дастин. — И это тоже.

— Тогда вам не повезло, уважаемая тетушка. Таких особ не существует.

— Вы ошибаетесь, Алард. Очень даже существуют. И она уже едет сюда из Равена.

— Вы внезапно овладели магией и покорили время, тетушка Лекс? Вы едва-едва получили мое согласие, как мало того, что подходящую девицу нашли, так еще и пригласили.

— Вовсе нет, что за глупости вы городите. Я еще неделю назад дала объявление в несколько газет. Мне прислали письма с рекомендациями. Я навела справки и выбрала.

— К чему тогда был пассаж о нечеловеческих условиях и требования, едва я сюда вошел?

— Просто чтобы вы были в курсе, — ответила мадам Дастин и посмотрела на Аларда уверенным взглядом честного человека, сделавшего все от него зависящее и даже больше.

Лорд Эдсель хмыкнул. Иногда он жалел, что Лексия не была ему матерью. А иногда радовался. Сейчас — радовался. Будь она его матерью и вздумай его женить, что рано или поздно начинают делать все матери на свете, подошла бы к делу с такой же деловитой основательностью.

— Равен в Ааронрийской империи, — упрекнул Эдсель. — Если вам местных было мало, в городе полно приезжих. К чему газеты?

— Приезжие все пройдохи, а местные из города тем более. Деревенские девицы годны только тарелки мыть, а мне нужна компания, чтоб было с кем новости обсудить или променад устроить. Плюс все то, что я уже раньше говорила.

Можно подумать, объявление в газете избавило бы от пройдох… Но Алард не стал говорить этого вслух, чтобы не огорчать тетушку, самоотверженно растившую его почти с пеленок. Он налил себе еще чаю и спросил о другом:

— И как вам удалось все провернуть в столь сжатые сроки?

— Магические вестники, дорогой мой Ларди, — снисходительно улыбаясь, проговорила мадам Дастин, — как же еще?

— И во сколько мне это обошлось? Решили перейти от давних угроз к действию и намереваетесь меня разорить?

— Вы не разоритесь, даже если мне вздумается отправить магические письма каждому жителю Готьеры и половине империи в придачу. Так что прекратите изображать скрягу. И смиритесь. Мисс Дашери скоро будет здесь, а я, наконец, обрету душевный покой.

— Вы смертельно больны? — лорд Эдсель уронил салфетку на пол и показным жестом схватился за грудь.

— Это жестокая и глупая шутка, — тут же завелась мадам Дастин, — недостойная…

— Недостойная, — с нарочито горестным вздохом согласился Алард. — Пирожное, тетушка Лекс?

Лексия подергала губами, но улыбка выбралась наружу, несмотря на все тетушкины ухищрения. Рука была протянута и благосклонно приняла тарелочку с пирожным.

Пирожное являлось для мадам Дастин еще одним подтверждением, что помощница необходима. Кухонная служанка продолжала оставлять десерт к чаю, хотя раз сто упоминалось этого не делать: лорд Эксель не жалует сладкое. Лично Аларду было все равно. Да и десерт сегодня оказался кстати. Лексия часто сетовала на свои окружности и старательно ограничивала себя от подобной еды, но от угощения, предложенного воспитанником отказаться не могла. Отведав бисквит в пене взбитых сливок с засахаренными ягодами, мадам Дастин мгновенно подобрела и перестала сопеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Алард же спокойно закончил завтрак и отправился пройтись по саду. Утром и вечерами там было особенно хорошо. Со стороны моря тянуло свежестью. Какие-то пичуги пищали в зарослях дичающих роз.

В конце концов, какая разница, одной служанкой больше, одной меньше. Главное, чтобы не раздражала и не совалась, куда не следует. Но на этот счет есть неукоснительные правила, и Лексия прекрасно за этим следит. За всем прекрасно следит. Кроме пирожных к завтраку. Но это мелочи.

Все началось с запаха. На самом деле, конечно же, не с него, просто Алард именно на запах среагировал. Настолько неуместный в доме, что вопреки обыкновению, вызывал, как всякое незапланированное изменение, не только раздражение, но и любопытство. Такой пряный, горьковатый и неожиданно прохладный, будто внезапно налетевший ветер с моря в жаркий летний день, когда застоявшийся прогретый солнцем воздух, пропитанный запахом роз и камня, кажется густым.

Аларду сразу и в голову не пришло связать этот запах с новым развлечением тетушки — с прибывшей в дом той самой уникальной особой выдающихся качеств. По критерию отсутствия раздражения девушка явно не дотягивала, хотя по всем прочим была практически идеальна: ее не было слышно, она не совалась, куда не следует, разве что повадилась ходить гулять в саду в неудобное время.

Неудобным Эдсель считал время, когда гулял там сам. Единственный, кого он соглашался терпеть рядом с собой в саду, был Ганц. Но старый садовник, едва способный удержать на весу ножницы, был с дичающими растениями одним целым и отдельно не воспринимался. Будто фамильное привидение в древнем замке. Ганц даже покряхнывал и постанывал, как призрак, и загадочно громыхал граблями или каким другим садовым инструментом в зависимости от того, чем решил заняться.

Тетушка же веселилась от души. Играла с помощницей, как ребенок с новой куклой: обустроила комнату, нарядила, придумала каких-то поручений, таскала за собой на рынок, щебетала с ней за чаем. Правда, во время этих щебетаний слышно было в основном Лексию. Прибывшая девушка со странным именем Элира предпочитала слушать, и лишь изредка задавала вопросы. Голос у нее был такой же, как этот, поселившийся в доме незнакомый, но очень уж быстро вписавшийся во все прочие запахи, аромат — горьковатый и прохладный, будто травяной чай со льдом.

Сегодня как-то особенно хорошо давались образы и сравнения. Близость грозы сказывалась. Ее еще и в помине не было, но Алард чуял приближение, как верный пес издалека чует скорый приезд хозяина и с самого утра ложится ждать на пороге, дергая ушами и приподнимая голову на малейший звук или… Да, опять запах. А может дело в нем? В этом любопытно раздражающем и раздражающе любопытном запахе?

Помощница Лексии сидела за столиком в нише у входа и возилась с письмами, снова поставив стул так, чтобы не попасть в зеркало.

В ее второй день в доме Аларда весьма озадачили действия со стулом. Элира несколько раз садилась, поднималась, сдвигала стул, садилась снова, собиралась в комок и смотрела в сторону. Действия повторялись и повторялись, и только на втором десятке девушка, наконец, успокоилась и занялась поручением. А когда уходила, достала из кармашка обмылок и обвела ножки стула на полу. Заинтригованный, Алард спустился вниз, сел, не двигая стул с места, и лишь спустя минут десять бесцельного сидения сообразил, что его не видно в зеркале, которое висит за поддерживающей лестницу колонной.

Сейчас, как и прежде, мисс Дашери была полностью поглощена процессом разбора писем. Казалось, ей доставляет удовольствие монотонная возня с простеньким распределяющим кристаллом. Алард стоял на балконе и следил за пальцами и ладошками. Движения рук, небольших для роста девушки, завораживали. Как две порхающие над цветами белые бабочки. Очень светлая кожа с легким персиковым оттенком. Такая встречается у коренных жительниц ааронрийской империи, особенно часто — у жительниц столицы и окрестностей, еще у девиц из благородных имперских семейств. Как будто над Аароной солнце совсем другое светит. Но это временно. Здешние лучи мигом отметят эти щечки и шею. И руки. Если она станет по прежнему пренебрегать шляпкой и перчатками.

А платье и так закрытое. Целомудренное даже по готьерским меркам. Пуговки воротника под горло, рукав в три четверти, ажурный кружевной манжет. Спина прямая… Учительница? Гувернантка? Наперсница? С чего ей было в помощницы к экономке идти? Ответов ни на спине, ни на затылке с собранными в аккуратную прическу каштановыми волосами, ни на шее, куда свесился явно случайно выбившийся кокетливый завиток, не было.

Руки-бабочки над письмами продолжали порхать, запах ввинчивался в ноздри и дразнил, как подбирающаяся к Статчену гроза. Элира сменила положение, и Алард поймал себя за тем, что выбрался из затененного угла, откуда повадился наблюдать, и почти перегнулся через перила балкона, чтобы и дальше следить за движениями рук.

Глупость какая…

Эдсель отступил, а потом и вовсе ушел. Следовало изучить вчерашние важные письма, краем глаза заглянуть в не очень важные, а неважные скормить камину, огонь в котором вспыхивал сам собой, стоило чему-нибудь попасть в топку. Может перенастроить распределяющий кристалл так, чтобы всякого рода приглашения на праздники, рекомендации и послания невнятного назначения сразу туда отправлялись? Но чем тогда будет заниматься по утрам мисс Дашери после того, как ответственно накроет завтрак без пирожных? Время на сортировку писем сократится, а значит, и время для наблюдения за руками-бабочками тоже. И вот казус. Стоило пирожным и прочим сладостям совсем исчезнуть со стола, как тут же захотелось чего-нибудь этакого. Например, брусники в меду.

Алард неспеша дошел до кабинета, а потом развернулся и направился обратно, старательно избегая смотреть вниз, когда проходил мимо лестницы в холл. А затем, воспользовавшись другой лестницей, для слуг, старой, неудобной и узкой, которой даже слуги не пользовались, вышел из дома.

Дверь здесь заросла шиповником и приходилось придавливать ее плечом, чтобы приоткрыть. С потревоженных веток посыпались лепестки и привявшие от солнца листья, но Алард заранее накинул капюшон, а маска и так всегда была при себе.

Городского наместника даже полезнее будет навестить лично. Утро, не жарко, и если пойти через рощу, то за час с небольшим легко добраться до Статчена. Лошадью было бы и того быстрее, но обратно Аларду хотелось вернутся берегом, а лошадь по склону рядом с поместьем не поднимется. По тропе только пешком. Даже не все местные ею пользуются. Разве что он сам да живущая в деревне и работающая в поместье прислуга, потому что тропинкой значительно быстрее, чем идти в обход по дороге.

Наместник, Таннер Кос, лысеющий мужчина неопределенного возраста, был явно озадачен визитом, но с готовностью показал интересующие Эдселя учетные книги и снова заикнулся о его личном присутствии на ежегодном благотворительном балу.

— А то самый большой взнос всегда от вас, и помощь в организации, а благодарственный адрес и вручить некому, — в очередной раз решил напомнить Кос.

— Я подумаю, — дежурно отозвался Эдсель и спешно покинул ратушу, пока его еще куда-нибудь не пригласили.

Впрочем, плащ с глухим капюшоном сам по себе хорошо отпугивал желающих пообщаться. Встреченные прохожие торопливо раскланивались и торопились убраться подальше. Недавно приехавшие и еще не успевшие наслушатся местных сказок отдыхающие смотрели с любопытством.

К щеголеватому типу за столик под навесом летнего кафе Алард подсел сам. Две девушки в светлых платьях, щебечущие рядом с красавчиком, тут же поспешили прочь. Разносчице, подошедшей к столу с подносом одновременно с Эдселем, пришлось задержаться, чтобы оставить перед клиентом заказ. Она так старательно не смотрела на нового посетителя, что Аларда это позабавило. А прежде — раздражало неимоверно.

Странный день. Во всем определенно виновата приближающаяся гроза, которой и быть бы не должно, но точно — будет. У Эдселя даже подушечки пальцев зудели от предвкушения.

Красавчик, чуть отодвинув стоящую на столе вазу с пионами в сторону, взирал на нежданного соседа приподняв бровь и в наглую не спешил здороваться первым. Это такой своеобразный ритуал. Но Аларду давно было не привыкать молчать, потому…

— Как всегда, Эдсель. Явился мрачной тенью и всех моих радужных птичек распугал, — не выдержал щеголь, едва разносчица ушла.

— И тебе доброго дня, Лансерт. Обязательно окружать себя толпой поклонниц, чтобы почувствовать собственную значимость? Мне подобное времяпрепровождение претит.

— Так уж и претит? А как же недавние шашни с приехавшей на отдых столичной штучкой и небольшой скандальчик, когда она не получила от тебя желанной руки и поместья в придачу? Из ее пламенных речей, произнесенных в расстроенных чувствах и подслушанных гостиничной служанкой, ты, вот грубиян, даже во время… хм, близости не соизволил снять с себя все. — Ланс оставил чашку с чудесно пахнущим кофе и обвел пальцем свое холеное породистое лицо, намекая Аларду на маску.

Другая рука приятеля была занята румяным тостом, густо намазанным творожным кремом. Помимо крема на тосте была брусника в меду. Точно такая, как ему представлялась. Что за…

Несуразности продолжали множится.

— Давно ты вернулся? — спросил Эдсель.

— Недавно, — ответил Ланс и с хрустом вонзил зубы в лакомство.

Звали Лансерта вообще-то Р а ман, но на это имя младший сын одного из советников короля Готьеры откликался редко.

— Как в столице великой и могучей империи? — вежливо поинтересовался Эдсель. Раз уж сам подсел, следовало соблюсти приличия. Он даже подозвал разносчицу и сделал заказ. Только кофе. Никаких тостов с брусникой. Потакание странным желаниям ни к чему хорошему не приводит. Взять хоть упомянутую приятелем столичную штучку.

— Власть династии Аарона незыблема, цены заоблачны, развлечения утомляют, слухи новые, но все о том же: кто с кем когда и за сколько, или за что. В дороге и то веселее было. В Равене, например, интересный случай произошел. Весьма загадочная смерть при неординарных обстоятельствах.

— Что тебя привлекло? — вновь полюбопытствовал Алард.

— Я подобное уже видел. Довольно давно, несколько лет назад. Так что не поручусь, что все было в точности так же, — охотно отвечал Лансерт, расправившись с тостом. — А еще по приезде в Статчен мне встретилась занятная особа.

— А вот это как раз не новость. Вокруг тебя всегда полно особ разного рода занятности. Как ты их только не путаешь?

— Даю им прозвища. Птичьи. — Ланс улыбнулся.

Вот такая улыбка, похожая на отточенное лезвие, надменная, но не лишенная привлекательности, больше всего не нравилась Аларду в Лансе, но отчего-то как магнитом приманивала к приятелю девиц всех возрастов и сословий.

— На какую из птиц была похожа твоя занятная?

— Я не смог сходу придумать, тем она и привлекла. Сидела с книгой на скамейке, в строгом платье, серьезная, как воспитанница одной из этих специальных школ для благородных бесприданниц, что потом работают гувернантками. А еще она посмотрела на меня как на пустое место.

— Неужели у кого-то хватило прозорливости? — ухмыльнулся Алард.

— Ты невыносим, Эдсель, — скривился Ланс. — Тебе еще не надоел твой мрачный образ?

— А тебе не надоела игра в дознавателя, благородный сын благородного семейства, наследник несметных сокровищ и прочая? — вопросом на вопрос ответил Алард.

— Отнюдь, всякий развлекается по-своему. — Лансерт, облокотившись на столешницу, лениво пощипывал лепестки стоящих в вазе цветов. — Ты изображаешь нелюдимого зловещего затворника и одним своим появлением на улице Статчена распугиваешь все женское поголовье от пяти до пятидесяти, а я балуюсь расследованиями. Да и что сказать, шеф жандармов в таком милом захолустье, как Статчен — настоящий рай. Птички, солнышко, свобода. Я же, в обмен на сию прекрасную жизнь, согласен иногда навещать родственников, которые прочат меня в наследники, даже если для этого приходится мотаться в Аарону.

Все это Аларду и так было известно. И про Рамана Лансерта с его непыльной должностью и ааронрийским дядюшкой и про себя. Про себя — особенно.

Кофе закончился и сидеть в кафе больше смысла не было, потому Эдсель простился и не спеша, все равно торопиться некуда, двинулся к выходу из города.

Обедал он в еще одном кафе на окраине, после чего все так же, не торопясь, вышел к берегу моря и побрел вдоль по пляжу. Отдыхающие не жаловали это место — слишком глубоко, много камней и неудобный спуск. Здесь были только чайки и ветер, который тоже ощутимо дрожал, предчувствуя грозу.

Но гроза началась раньше ожидаемого и совсем не с молний.

Сразу Алард задержался на тропе, а потом ему вдруг пришлось сделаться спасителем безрассудных девиц, необдуманно облокачивающихся на древние изгороди над обрывом.

Стояла, пахла этим странным горьким запахом, который даже розы не могли перебить, и вздрагивала руками, будто хотела стянуть разошедшееся на груди платье, но никак не могла решить, стоит ли это делать. Выговорил за дурость. Элира, судя по расширившимся зрачкам, мало что понимала. Но на последнюю фразу удосужилась кивнуть. Тогда Алард развернулся и ушел.

Его нервировал запах и донимала досада, что девица добралась до его укромного уголка в саду. Но не сунься Эдсель вытаскивать мисс Дашери, не заметил бы на серпантине кое-что, чему там быть не стоило.

То, что он опоздал к началу с таким трепетом ожидаемой грозы, была, в основном, его собственная вина, но винить хотелось болтавшуюся непонятно где девицу. Вот зачем, спрашивается, торчал на балконе, дожидаясь, когда она соизволит явиться в дом? Однако когда тетушкина помощница ворвалась в дверь, будто бежала от ливня в ужасе, Алард испытал очередное странное (что ж, такой уж день) чувство — облегчение.

И это были еще не все нелепости. Инцидент в столовой, куда проголодавшийся после поздней прогулки лорд Эдсель заглянул наобум, стал лишним подтверждением, что устоявшийся в доме порядок нарушен окончательно и бесповоротно.