Дом, где живет чудовище

Глава 13

Раман

Несмотря на опасения, история с погибшими служанками не ушла дальше Статчена и Золотого берега. Собственно, Золотой берег тоже Статчен, но был городок, где жили, в основном местные, и городок, где жили отдыхающие, приехавшие понежится на солнышке и в море. Запонку Эдселя Ланс нигде официально не светил, хоть и пригрозил приятелю, надеясь растормошить на оговорки, и тот признался, что повел себя как идиот. Осматривавший тела девиц целитель о совпадении с вещами, принадлежащими мисс Дашери, не знал. Констатировал внезапную смерть и только спустя пару дней явился и сказал, что понял откуда странные рисунки на коже жертв. Но Ланс и так уже это знал. От Эдселя.

Отправленный отчет не переделывали. Смерть от несчастного случая — так значилось в бумагах. И что удар молнии, что внезапная остановка сердца — случаи несчастные, зачем подучетные грифованые бланки лишний раз марать?

А касательно просочившихся слухов — мало ли что болтают. В Золотом о русалках сказки ходят, это же не значит, что в заливе тут же охоту на них устроят с сетями. А уж какие небылицы про дом Эдселя рассказывают… Потому Лансерт решил не устраивать себе лишней головной боли и оба происшествия ушли в архив.

Но. Лансу дело покоя не давало. Даже не само дело, а реакция Эдселя. Это было куда интереснее, чем две мертвые служанки, пусть и погибшие при странном стечении обстоятельств. Интереснее настолько, что Лансерт не поленился съездить в Равен.

С Равенским шефом жандармерии Адамом Вильцем Ланс был не то чтобы на короткой ноге, скорее приятельствовали. Пересекались несколько раз на каких-то светских раутах, имели общих знакомых и иногда бывали в одних и тех же местах. Последнее место встречи было запоминающимся.

Во-первых, встречаться они не планировали. Лансерт возвращался из Аароны от дядюшки и в Равене, хорошо не раньше, с экипажем случилась поломка. Можно было воспользоваться почтовой каретой или вообще отправиться верхом, но Ланс был не любитель долгих конных прогулок, а путешествия почтовой каретой считал недостойным статуса. Снял номер и решил подождать денек. Столько заявил мастер для починки. А во-вторых — случай.

Ночь прошла в игорном доме. Уже утром, чтобы развеять дурман в гудящей голове, Ланс шел в свою гостиницу пешком и на одной из улиц стал свидетелем выноса тела. Как раз там он и столкнулся с коллегой.

Доходный дом был из респектабельных, но любопытство — вещь не зависящая от социального положения, а из жильцов любопытных было всего ничего, да с улицы немного подтянулись. Вся эта картинка: любопытные, палисадничек с пионами, широкое крыльцо, с которого жандармы несли на носилках укрытое простыней тело — вдруг ткнулась давним воспоминанием о подобной же сцене в Аароне. Додумать Лансерт не успел. Вильц его заметил.

— Такие вот подарки, а еще полудня нет, — протянул Адам после короткого приветствия. — Увидел вас и тот час малодушно захотелось переложить хоть часть “радости” с больной головы на здоровую.

— Тогда нужна другая кандидатура. Я еще не ложился и моя голова вовсе не так здорова, как кажется.

— А может не здоровая как раз и нужна, коллега. Потому что я своей здоровой никак сообразить не могу, как подобное приключилось.

Вильц жестом остановил жандармов с носилками и, отогнув край простыни, показал лицо покойника, господина средних лет, при жизни, должно быть, вполне приятного. Сейчас же его лицо портил чересчур бледный вид. Погибший был цветом с простыню, которой его накрыли.

— Это Фирст, хозяин доходного дома. Обнаружен в кабинете служанкой, — говорил Адам, скорее для себя, чем для Лансерта, снова перебирая известное, чтобы понять, что произошло. — Женщина пришла убирать, отперла дверь своим ключом и нашла его лежащим навзничь на полу.

— Сердце? — наобум предположил Ланс. Ныло в висках и над переносицей и думать о чужих загадках не хотелось.

— Слишком бледный, нет синевы и это было бы совсем не та причина по которой я голову ломаю. — Вильц набросил простыню обратно и отпустил подчиненных. — Внутри него полно воды. Когда укладывали на носилки, из носа и рта потекло. Одежда влажная и ковер был мокрым там, где он лежал. Как можно утонуть посреди кабинета?

— Перенесли? — проговорил Лансерт.

— Сомнительно. Следов нет, да и кабинет был заперт изнутри, ключ лежал на ковре под дверью, похоже, выпал, когда служанка отпирала.

С крыльца доходного дома спустилась процессия из дамы, двух служанок и носильщика с огромным чемоданом и направилась к подкатившей карете, остановившейся за темной жандармской, в которую служители закона уже погрузили тело.

— У вас свидетели разбегаются, — заметил Ланс.

Вильц махнул рукой.

— Это не первые. Еще до момента, когда нам стало известно о смерти Фирста, многие спешно съехали. Благо управляющий, бывший жандарм, догадался обязать жильцов оставить контактный адрес, это предусмотрено правилами, для пересылки почты, буде таковая случится после отъезда адресата. Но сами понимаете…

Последующие слова Вильца Ланс уже почти не слышал, так как мысленно был в Аароне.

Утро тогда случилось почти такое же — у Лансерта болела голова. Правда, причина была иная. Спать тоже поначалу хотелось, но очень недолго.

Поспорив с отцом, он сбежал из Готьеры и в пику ему поступил на службу в ведомство дознания и расследований. Дядюшка помог, посмеиваясь, что если Лансу возжелалось незабываемых впечатлений, не проще ли жениться? Дядюшкины связи простирались далеко и не ограничивались казначейством, а к Готьерскому двоюродному племяннику он относился снисходительно, как к младшему избалованному ребенку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дознаватель, к которому Лансерта приставили для практики и обучения, уже был на месте. Когда Раман явился, жандармы как раз выносили тело. Любопытные толпились у палисадника, вытягивая головы поверх ажурной ограды и болтали.

— Говорят еще, что этих ничем не возьмешь, а вона, тоже смертны. И ни деньги, ни магия, ни, — прохожий помахал руками, изображая крылья, — от костлявой не спасут, если время пришло.

Кто-то пнул его в бок, и словоохотливый тип умолк, а Лансерт показал у ворот значок и направился к широкому помпезному парадному крыльцу. Приподнял покрывало, осмотрел на тело на носилках, и сон как рукой сняло. Красивое лицо, теперь белое как мел, было похожее на мраморный барельеф, одежда, рубашка и брюки, в беспорядке. Похоже, что мужчину просто прикрыли, чтобы соблюсти приличия. Носилки в руках застывших в неудобных позах жандармов качнулись, голова умершего опрокинулась на бок, и из носа струйкой потекла… вода? Замутило.

Войдя в дом, Раман поднимался наверх, в спальню (дежурящие в холле жандармы подсказали, куда именно следует идти) думал, лично сообщить дядюшке о смерти единственного сына или ждать, пока власти известят. Впрочем, могли уже и сообщить. Слухи в Аароне работали так же быстро и оперативно, как и везде, а такая новость, как гибель наследника императорского казначея Биста, слишком горячая, чтоб удержать за зубами.

С кузеном Ингвазом Ланс, можно сказать, и знаком толком не был. Братец имел изрядно заносчивый нрав, как почти все драконье племя, и вечно путешествовал. Раман знал, что он женился пару лет назад и что остался в Аароне, но родственных связей не поддерживал. Даже отца навещал реже, чем сам Ланс. О нем часто говорили в салонах, разное. Как-то они пересеклись за одним столом в игорном доме, но это, наверное, была единственная встреча за пару лет…

Дознаватель кивнул и молча позволил Лансу самому осмотреть место происшествия. Похожая на кукольный домик комната явно принадлежала женщине. В распахнутое окно с выбитыми стеклами вполне прилично задувало, но сырая ткань занавесок почти не шевелились. Обои набрякли, на зеркалах, которых здесь было как-то излишне много, поблескивали капли, пол усеивали лужи и стекло. Участок, где лежало тело, обозначили контуром.

Ночью случилась гроза и на улицах было мокро и сыро, но даже выбитое окно не объясняло того, что видели глаза Ланса. Часть комнаты за кроватью была совершенно сухой, а в той, где нашли тело, вода будто стояла вровень с потолком. Сама кровать от воды не пострадала. Подушки были разбросаны, светлое покрывало смято. На узорчатом шелке ярко проступали алые бисерные точки и нечеткие смазанные полосы.

— Кровь, — сказал Ланс.

— Не его, — отозвался лорд-дознаватель, прошел к окну, под подошвами захрустело.

И тут Лансерт понял, что в холле, где под присмотром жандармов сидело несколько человек, была только прислуга.

— А его жена?

— Пропала. Что думаете?

— Напавший застал Биста с женой в момент близости, убил дракона, а женщину забрал с собой? — предположил Ланс.

— Это будет официальная версия, — усмехнулся дознаватель, внимательно разглядывая подоконник и то, что под ним внизу, в палисаднике. Ланс помнил, что кусты с цветами выглядели жалко, но ведь была буря, дождь и ветер.

— Это не могла сделать его жена. Она не маг, кажется, а Ингваз дракон. Был. Не обладая способностями весьма проблематично совершить подобное с драконом.

— Не маг. Вы ведь родственники? С Бистом?

Лансерт кивнул.

— Примите соболезнования, — в голосе дознавателя не было ни грамма сочувствия, что с дракона взять, но Ланс в нем и не нуждался.

— Мы не поддерживали отношений, — ответил Лансерт и, помолчав, не удержался: — Странная смерть.

— Я бы сказал нелепая, — куратор был совершенно спокоен. — Утонуть в спальне.

Из прислуги ничего путного выудить не удалось. Работники менялись часто, никто не служил в доме дольше двух месяцев. Приходили рано утром, были днем, а на ночь в доме оставались только Бист и его жена. Та, по их рассказам, почти не покидала своих комнат, так как часто болела. Однако целитель у Бистов бывал редко.

Уходя из дома Лансерт снова услышал обрывок разговора у ограды.

— …как на драгоценность смотрел, хоть она так и не понесла, все болела, бедняжка. Они поначалу везде вместе были, а потом она совсем выходить перестала. А я вам скажу, редко какой муж всякую ночь дома с женой проводит. Любил, стало быть.

— Угу, любил, от такой любви, бывает, мрут.

— О чем это вы, милейшая?

— О том, уважаемая, что самое страшное происходит как раз за закрытыми дверями приличных семейств.

Пропавшую жену Ингваза, имя которой начисто стерлось из памяти, до замужества носившей фамилию Вилдероз, объявили в розыск, но и так и не нашли. Может, не особенно старались, так как живых родственников на тот момент у нее уже не было. А дядюшке Лансерт сам сообщил. Официальную версию.

Адаму Вильцу Лансерт о своих воспоминаниях не говорил ни тогда, когда стал свидетелем выноса тела домовладельца Фирста, ни в свой недавний приезд, когда, направив разговор в нужную сторону, расспрашивал о подробностях. Интуиция не подвела. Мисс Дашери была одной из первых, кто спешно покинул доходный дом в день смерти Фирста. Ланс проследил ее путь до гостиницы при почтовой станции и дальше. Оказалось, что они оба покинули Равен в один и тот же день с разницей в полдня и прибыли в Статчен почти одновременно. Каретных дел мастер чинил экипаж шефа жандармерии Статчена дольше, чем обещал.

Магический вестник от Эдселя удивил, но еще больше удивило, что Алард просил присмотреть за отправившейся в город с Лексией мисс Дашери. “Мне будет не так беспокойно, а тебе приятно, ты ведь любишь таскать чужие десерты.” Написано было впопыхах. Подумай Эдсель хоть минутой дольше, этого письма вообще могло не быть, либо в послании отсутствовали бы слова “беспокойно” и “чужой”. Но именно они лишили Лансерта сонной расслабленности, и он с азартом и предвкушением отправился к упомянутой в письме лавке.

Невероятно удачным было решение не обнаруживать своего присутствия, когда Элира и мадам Дастин подошли к экипажу. Замерев в тени, почти скрытый ветвями цветущих роз Ланс узнал об Аларде Эдселе чуть больше. Он умело просеивал слухи и понимал, сколько в досужей болтовне правды, но экономка поведала кое-что ранее неизвестное.

Да и Элира была здесь. Птичка непонятно какой породы. Красивая тем типом тихой красоты, которая сначала не цепляет взгляда, но стоит посмотреть снова и уже не оторваться. Будто в паутине увяз.

С мисс Дашери Ланс планировал побеседовать, наведавшись к Эдселю в гости, но так было куда удобнее. Вот бы еще Лексию чем-нибудь отвлечь. Однако на счастье Ланса, Лексия отвлеклась сама. А дальше в ход пошли вежливые разговоры, взгляды и касания. Лансерт точно знал, какое впечатление производит на дам и умело этим пользовался. Элира не была исключением, если бы одна незначительная деталь, которую Ланс тут же, за столиком кафе, где они устроились, и проверил.

— Вы мне нравитесь, — прямо сообщил ей Ланс и даже душой не покривил, нравилась, и ему было любопытно. Он любил все необычное. А тут еще и загадки.

— Еще скажите с первой встречи, — отозвалась девушка. Ей было неловко и она отводила взгляд.

— Почему нет, если это так? С первой встречи, со второй.

Лансерт припомнил и тут же озвучил подробности этой самой второй встречи в столовой поместья Эдсель, подался вперед, скользя рукой по столу и мягко, стараясь не спугнуть насторожившуюся птичку Элиру, коснулся ее руки сначала кончиками пальцев, а потом накрыл полностью.

Посмотрела. И почти поддалась очарованию. Почти. Но руки не выдернула, будто чуяла: двинется — и пальцы Ланса сомкнутся, удерживая.

Сейчас было самое время спросить о Равене. Элира была достаточно обескуражена, словно удивлялась, что ею как женщиной может кто-то вот так внезапно увлечься. Но прежде, чем Лансерт перешел к тому, для чего затеял беседу, объявилась Лексия. Да еще и в компании с Истаром Орвигом, довольно известным в Ааронрийской империи и за ее пределами целителем. Орвиг был личностью презанятной, секретики свои хранил пуще, чем хранят императорскую казну, а услуги оказывал исключительно по знакомству и из собственного интереса.

Благо, сегодня его интерес занимала Лексия, что позволило продолжить прерванный разговор. Перехватив девичий локоток левой рукой Лансерт, сомкнул пальцы на предплечье, а правой мягко, но надежно, обхватил мисс Дашери за талию. Оказалось неожиданно приятно.

— Я хотел спросить у вас одну вещь, — почти интимно вполголоса проговорил Ланс, едва не касаясь губами ушка.

— Это можно было сделать и не нарушая приличий. Для вас это забава…

— Для меня это пока что работа, ответите — и я перестану вас смущать. Впрочем, вы сейчас не смущены, а рассержены и немного боитесь, даже побледнели, будь на моем месте Алард… А вот розы в снегу… Очаровательно. Он ведь совсем не пугает вас? Вы, верно, видели вещи и поужаснее, я замечаю такое в людях. Не пугает и не вызывает отвращения ни своей нелюдимостью, ни шрамами, что прячет под маской.

— Нет, не пугает.

И тут Лансерту почудилась опасность. Так странно было ощущать ее вперемешку с волнением от близости женского тела, но стоило довести начатое до конца.

— Что заставило вас так спешно покинуть Равен, где вы жили, бросив приличное место, отказавшись от денег и рекомендаций? По какой причине вы оставили квартиру и съехали оттуда, перебравшись в дрянную гостиницу на почтовой станции, где провели два дня прежде чем, как отправиться сюда? Причина в странной смерти владельца доходного дома, где вы снимали жилье?

Она нервничала все сильнее и чувство опасности усилилось. Что-то тяжелое и темное, похожее на полустершиеся воспоминания из раннего детства, когда Ланс едва не утонул в старом пруду прямо в саду у дома на глазах у обеих нянек.

Элира была бледна и руки сделались ледяными, как в столовой. Лансерту вовсе не хотелось доводить ее до обморока, ведь основное он и так понял — мисс Дашери определенно связана с происшествием в Равене. И если не сама была его причиной, то точно что-то видела. Лучшим сейчас было — сменить тему,

— Вы позволите за вами ухаживать? — спросил Ланс, с некоторым сожалением ослабляя объятия и легонько коснулся губами прохладного виска, чтобы успокоить.

Это почти невинное прикосновение к ее коже вызвало желание, настолько острое, что захотелось не просто надкусить “чужой “ десерт, но и завладеть им целиком. Хотя бы потому, что Эдсель этим “чужой” явственно обозначил свой собственный интерес.

Хотелось… поиграть. Совсем как раньше. Ведь с Эдселем Лансерт был знаком еще до Статчена, и они довольно мило приятельствовали, когда Алард оказывался в Аароне. Помнится, на одном из весенних балов, который в кулуарах звали парадом невест и на который Лансерт явился исключительно развлечения ради и потащил за собой изрядно упирающегося Эдселя, они устроили пари. Лансерт должен был танцевать с претенденткой на руку и сердце, похвалялся, что та будет без ума от такого блистательного кавалера с первых же тактов, а привычно прячущийся в тени Алард, бросив короткий взгляд на предмет спора, вдруг заявил, что уведет потенциальную невесту прямо после танца.

— Облегчу тебе задачу, танцуй с ней сам, — предложил Лансерт.

— Тогда у тебя не будет шансов преодолеть мой таинственный образ, — отозвался Алард, блестя глазами в прорезях маски.

Шансов не оказалось ни у кого, прибывший накануне в Аарону братец Ингваз влез без очереди. Вроде бы именно после этого бала он потом и женился. На этой девице или на другой, Ланс точно уверять бы не стал. Одинаково потерпев поражение, за танцем они с Алардом не следили.

Прервавшийся на полуслове Орвиг обернулся и выдернул Элиру из рук, как полузадохшуюся птичку из кошачьих когтей. Да еще посмотрел так, будто Ланс действительно кот и его сейчас превентивно полотенцем отходят во волосатому заду за сомнительные игры. Дальнейшее происходило уже без его, Лансерта, непосредственного участия. Да ему и не обязательно было присутствовать. Он узнал все, что собирался, и еще кое-что сверх ожидаемого. Теперь нужно встретиться с Эдселем. Действительно что ли в гости заявиться? Алард сам вряд ли его пригласит, когда в городе будет — не ясно, а если будет, не факт, что изъявит желание пообщаться. Но Эдсель изъявил. Причем так же скоро, как писал свое письмо.

Объявился в жандармерии, войдя в кабинет без приветствия и без приглашения уселся. Зубы сжаты. Что же его так?..

— Это по-твоему “присмотреть”? — будто совсем другой человек спросил и желваки на скулах уже не ходили.

— Предполагал, что я буду изображать шпиона королевы Сиринги, прячась по кустам и подглядывая?

— Не утрируй, — отозвался Эдсель.

Улыбается даже вроде. А что там под маской — не разберешь. Сама эта маска в цвет глаз — тусклое серебро, похожая на язык пламени.

— Давно здесь? — спросил Ланс.

— Со стороны наблюдал вашу беседу в кафе и променад к экипажу.

— То есть это ты изображал шпиона Сиринги, прячась по кустам и подглядывая? К чему тогда было письмо, если сам собирался приехать?

— Я не собирался. Просто стало любопытно, как сильно ты распустишь хвост, — глаза Аларда блеснули.

Действительно любопытство или что-то другое? То, от чего у мисс Дашери на лице розы цветут, хотя она совсем не производит впечатление девицы, что станет заводить романчик с хозяином дома, где служит. Снова вдруг припомнилось пари на балу. Занятно, но Лансу казалось, что Элира похожа на ту девицу, но скорее всего это просто шутки подсознания, уже включившегося в игру?

— Я думал, ты нагло ввалишься в дом без приглашения, — сказал Алард.

— Как ты сейчас? Меня не было в Статчене. Ездил в Равен, — ответил Ланс внимательно следя за приятелем, но тот остался спокоен, разве что интерес изобразил. Вежливый. И спросил:

— Это как-то связано с мертвыми служанками?

— М-м-м… не уверен, но точно связано с живой помощницей экономки, которая косвенно связана с мертвыми служанками, опять же косвенно связанными с тобой.

— Чересчур много допущений. О чем ты?

— Помнишь, я упоминал странную смерть в Равене?

— Похожую на давний, виденный тобой случай в имперской столице?

— Именно. У тебя хорошая память.

— Не жалуюсь. Так что же?

— Наша птичка, — Ланс заметил, как зубы Эдселя снова сжались тисками, едва он произнес “наша”, — практически сбежала оттуда.

— Из Аароны?

— Из Равена!

— Ты меня совсем запутал, — скучающим тоном произнес Алард, откидываясь в кресле и забрасывая ногу на ногу. — Какое отношение имеют мертвые служанки из Статчена к давнему происшествию в столице империи? Кстати, насколько давнему?

— Больше двух лет уж точно.

— Тем более.

— Теперь ты меня путаешь, Эдсель. Ты, — Ланс подался вперед, приподнимаясь и облокачиваясь на стол, — точно знаешь больше, чем говоришь.

— Как и ты, — отозвался приятель, и вид у него при этом был чрезвычайно самодовольный. — Но я же молчу.

— Именно — молчишь. — Ланс встал и вышел из-за стола. — А кто-нибудь осматривал твоих мертвых невест?

— Это девушки из благородных семей, если и их осматривали, это осталось в кругу семьи.

— Как они погибли?

— В городе поспрашивай, узнаешь много интересного, — равнодушно отвечал Алард, теперь скука вряд ли была напускной, и Ланс прекрасно понимал, что Эдселя за столько лет несказанно утомили вопросы на эту тему.

— Мне не нужны байки, я и так их знаю, — сказал Лансерт. — Итак?

— Утонула. Неудачно упала с лошади, — Эдсель разве что глаза в потолок не закатил.

— А первая? Та, которую ты не успел назвать невестой, но сделал…

Лансерт замолчал, потому что оказался прижат к стене, а пальцы Аларда сомкнулись на горле. Воздух в комнате остро зап а х грозой и замер. Кажется, шевельнись — и захрустит, ломаясь.

— Осторожнее, Раман, — глухое “р” раскатывалось в груди Эдселя, как отголоски прячущейся за горизонтом бури, — не играй с огнем, есть вещи, которыми я ни с кем не делюсь, и поступки, которых я не прощаю никому.

— Даже себе? — тут же спросил Лансерт, едва снова смог дышать.

— Даже себе.

Эдсель не стал садиться.

— Ты обратно? В поместье? — спросил Ланс, хотелось стереть с горла ощущение пальцев, но он удержался.

— Ты меня утомил и раздражаешь.

— Милое прощание.

— Я с тобой вообще на удивление мил, учитывая, что ты себе позволяешь.

— Так я навещу поместье, на днях?

— Зачем? — направившийся к выходу Эдсель замер вполоборота, оставив маску по другую, невидимую сейчас Лансерту сторону лица, отчего стал казаться почти обычным.

— Мисс Дашери. Она мне нравится, хочу за ней поухаживать.

Эдсель молча развернулся и вышел, но за миг до того, как закрылась дверь Раману почудился резкий удар хв… хлыста. Как ни скрывай, а натуру не спрячешь. Любопытно, сколько народа в Статчене действительно знают об Эдселе? В Готьере таких, как он, не любят, это вам не империя, хотя и там — не особенно, исключительно по традиции.

Но. Ничего не сказал. Смолчал. Не будет вмешиваться или при случае станет совать палки под ноги? Сколько в беспокойстве Эдселя именно беспокойства жизнью и безопасностью девушки, за которую он как наниматель несет некую ответственность, и сколько в нем же желания самому отведать “десерт” четко и конкретно обозначенный как “свой”?