Дом, где живет чудовище

Глава 25

— Здравствуйте, Раман. Вы ошиблись. Леди Вилдероз здесь нет. Ее убил Ингваз Бист, дракон, в этой самой комнате. Долго убивал, ему это было в удовольствие. А потом родилось чудовище и убило его самого.

— Никто не подозревал о наклонностях кузена, даже его отец, — взгляд Лансерта с меня перебрался на пол. Ровно туда, где я оставила Ингваза.

— Полно, Раман, он даже не особенно скрывал это. Заставлял других скрывать — да. Я все думала, отчего вы меня тогда так напугали. Решила потому, что поняли, кто я и что сделала, но нет. Просто вы похожи на него. Красивы. Даже сложены так же. И ходите, как он. Вы доставили мне несколько неприятных мгновений, пока шли сюда по коридору, — призналась я.

Ланс поморщился. Ему неприятно было мое сравнение. В темных глазах по прежнему был интерес. Немного иного рода, чем в Статчене, и совсем не такой, как на балу. Кошке наскучила игра.

— А тот человек в Равене? Хозяин гостиницы? — спросил Лансерт.

— Распускал руки. Я дала понять что не стану отвечать на ухаживания, он попробовал настоять. Решил, что меня некому защитить, а когда это оказалось не так — очень удивился. Он даже умер с этим удивлением на лице.

— Вы пугаете.

— У чудовищ так принято, — улыбнулась я. Я теперь не лгу. Никому. Особенно себе.

— Теперь вы пугаете еще больше. Тем, насколько схожи с…

— Что вы теперь станете делать, Раман? — перебила я, пока он не произнес вслух дорогое мне имя. Оно не должно звучать здесь.

— Ничего. Мой дядюшка Бист скончался. И все, что интересует родственников — размер их доли, а не навязчивое желание нелюдимого старика найти некую никому не нужную девицу, лишь косвенно виновную в гибели его сына.

— Скажете об этом ему? — спросила я, прислушиваясь к пульсации в груди и держа руки позади себя. Пальцы цеплялись за край подоконника. Цеплялись за край. За спиной серая муть в небе наливалась тяжестью.

— Какой в этом толк? Я в любом случае проиграл. Вы нас с Эдселем…

Все-таки прозвучало. Молчи, глупое сердце.

— …обоих с носом оставили, Элира. Дважды. Сначала мой кузен увел вас у нас, затеявших глупый спор, из-под носа на балу так давно, что я почти не помню подробностей. А потом сами. Ограничившись поцелуями.

— С чего вы взяли, что у меня с… лордом Эдселем ничего не было?

— Ни один дракон не оставил бы свою женщину без брачной метки. На вас она была, но очень старая, едва заметная. Отражение в стекле подвело вас, Элира. Вы стояли спиной к окну, кружево завернулось, а у меня очень хорошее зрение.

— Долго же вы разгадывали эту загадку.

— На самом деле нет. У меня были все кусочки мозаики еще до приема в поместье. Я просто не мастер складывать нужные узоры. Да и вы выглядите иначе, чем раньше. Лицом.

— Зачем вы приехали в Аарону, Ланс?

— Получить свою долю наследства. Я не искал вас, если вы об этом. Просто заглянул в дом и заметил женщину, в которой с изумлением узнал вас. Вы смотрели на окна, будто решались на отчаянный шаг и никак не могли его сделать. Несколько дней назад. Вы меня не видели. Вы ведь уехали в то утро на почтовой карете, но не на той, что ушла первой?

— Да, решила переждать бурю. У меня на это свои причины.

— Они связаны с… — Ланс окинул комнату взглядом, я кивнула. — Я ведь был здесь утром после смерти кузена. Проходил обучение при ведомстве дознания.

— Удивительно, как бывает тесен мир, — произнесла я.

— Это и в самом деле удивительно, учитывая, что у Эдселей когда-то был дом на Туманном озере, почти напротив имения Вилдероз. Вас будто судьба сталкивает раз за разом, а вы упрямо сворачиваете куда-то не туда.

Он помолчал, сунул руку в карман и прижал пальцами что-то, что лежало внутри.

— Думаете, Алард не знает, где вы?

Я долго размышляла и вариантов было до обидного мало. Нет, не знает. И сердце ныло. Да, знает, но ему это больше неинтересно. Влюбленность, родившаяся из недозволенности и тайны, прошла. Некому стало дразнить дракона, и все вернулось к тому, как было до моего приезда в поместье. И глупое сердце сново начинало ныть.

Поэтому я лишь пожала плечами в ответ на вопрос.

— Хм… Тогда как вам это? Тоже из числа совпадений? Я больше не живу в Статчене. Вернулся в Готьеру к отцу почти сразу после судебного процесса и почти столько же не виделся с Эдселем, но иногда мы обмениваемся письмами. За пару дней до моего отъезда сюда пришел магический вестник.

Раман прошел чуть вперед и оставил на подоконнике конверт.

— Это приглашение. Там была еще записка с просьбой передать. Сначала решил, что это будет жестоко, а потом, что вы должны знать. И решать, воспользоваться или нет, тоже вам. Кстати, дом — тоже теперь ваш. Официально.

— Раман, вы… Вы с ума сошли!

— Так бывает, когда долго водишься с чудовищами, — улыбнулся Лансерт, как кошка, довольная удавшейся проказой. — Доброго вечера, Элира.

— Но что мне со всем этим делать?!

— Да что хотите, — взмахнул рукой Раман. — Хоть спалите тут все к бездне. Я бы спалил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дверь была открыта, когда он сюда вошел, такой и осталась. Стихли шаги в коридоре. Из окна я проследила, как Ланс покинул дом. Мой дом!

Непонятный нелепый странный подарок. Оба подарка.

К конверту я не решалась прикоснуться довольно долго. Так долго, что наступил вечер, а я все еще стояла и смотрела на прямоугольник и жалела об отсутствии распределяющего кристалла, чтобы понять, открывать мне конверт или, как советовал Раман, сжечь.

Увы, чудовища не следуют чужим советам.

Приглашаем на торжество, посвященное бракосочетанию. Дата, место, время. Подпись — А. Э. — каллиграфически выведенный вензель. Алард Эдсель.

Ливень ударил. Хлынул стеной, будто над Аароной опрокинулось море. Площадь залило, по улицами неслись бурлящие потоки, подхватывая сор, сворачивая выставленные горшки с цветами. Дождь пробовал на прочность черепичные крыши, грохотал отливами и дребезжал стеклами, накрывал водой ступени, будто просился войти. Без грозы и грома. Просто вода. Много тяжелой темной воды, которую не удержали небеса.

В распахнутое окно хлестало. Брызги, ударяясь о подоконник клубились в комнате водяным облаком, по полу расплывалась лужа. Я смотрела на себя/чудовище. Нам шли развевающиеся волосы и этот диковатый блеск в глазах. И улыбка. Ставшая шире, когда позади появился мой ужас.

— Ты пришла, — обдавая холодом затылок шептал мне в ухо соткавшийся из воды мертвый дракон, — моя Эли… Теперь не сбежишь.

Я и не бежала. Я сама пришла сюда. Как раз за этим. А то что Лансерт явился — просто совпадение. Случайность.

Ингваз стоял позади. Его синеватое торжествующее лицо не отражалось в зеркале, но я видела его своим искалеченным даром, большую часть которого он отнял. Это сыграло с ним дурную шутку, он стал уязвим для воды и так и не смог окончательно уйти. Потому его метка все еще на мне. Жжется. Но я знаю боль пострашнее. Он сам меня научил.

Я по ту сторону зеркала протянула руку к плечу, где стояло клеймо и где сейчас лежали ледяные пальцы Ингваза и накрыла их своими. У меня маленькие руки, но под кожей вместо вен были синие молнии, и он не смог уйти. Достаточно одной руки, чтобы удержать дракона. С чудовищами это тоже работает. Вторая рука нужна для того, чтобы слушать, как стучит сердце. Думаете, у чудовищ его нет? Глупости. Нужно только знать, где оно прячется. Я знала. Я сама чудовище.

Я повернулась, все еще удерживая Ингваза. Молнии с моей руки переползли на его, оставляя черные ветвистые шрамы-трещины, сочащиеся водой как кровью. Это не больно.

— Моя, — упорствовал призрак, подзывая к себе на помощь водяные лезвия, но они рассыпались туманом, не долетая, и тогда он рывком привлек меня к себе, обволакивая. — Моя Эли.

— Нет, не твоя, — ударила я. Словами.

Вот это — больно. Нет ничего больнее, чем разбитое сердце. Сердца вообще хрупкая штука.

— Это мой дом, а значит и ты моя! — взревела вода, вырываясь, распадаясь моросью и погружая комнату в мутную вязкую тьму.

— И дом не твой, — сказала я, будто пнула. — Но можешь остаться. В этой комнате. Только в этой комнате.

Вот теперь можно и дверь закрыть.

Сторож в кресле у выхода внизу встрепенулся.

— Мазель, подождали бы еще, видите как льет! Ни зги не видно и водой площадь залило. Вон под второй ступенькой стоит.

— Ничего. Мне недалеко. Спасибо, — улыбнулась я, подняла платье повыше, чтобы намокший подол не сковывал движения, и бегом припустила через площадь.

Мне ведь действительно недалеко. До Статчена и обратно.

Но пока добралась до дома, вымокла насквозь, до белья, как на пляже, когда меня окатило волной. Приглашение, спрятанное в лиф платья, тоже промокло. Конверт расползся. Плотный прямоугольник с вензелем стал пористым, но магически усиленные чернила не расплылись. Я оставила довольно луж, пока переоделась, и немного дрожа забралась под одеяло. Все просохнет к утру, и бумага, и лужи на полу. Главное, я заперла свой страх в кукольной комнате, ему оттуда не выбраться, пока я не позволю, как он не позволял мне. Но метка все еще зудела на коже. Жглась. Тревожила. Можно просто накрыть ее прохладными пальцами. Тогда почти не слышно. Ерунда.

Утром я как всегда отправилась в школу. Девочки старательно делали книксен, встречаясь со мной в коридоре, пока я шла к директрисе. Пожилая женщина, похожая на Лексию выражением лица и тем, что иногда носила на кончике носа очки, была недовольна, но согласилась на отпуск, о котором я попросила. На неделю. Большая часть уйдет на дорогу, а оставшегося времени хватит, чтобы проститься. Выехать нужно было послезавтра. Так что сегодняшний день я еще провела в школе, поскольку не предупреждала и меня некем было заменить.

— Вы какая-то новая сегодня, мисс Элира, — заметила старшая наставница. — Это платье?

— Платье! Да! — воскликнула я. — Спасибо, мадам.

Я и правда была благодарна ей за подсказку. Как я не подумала о платье? На такое мероприятие меня не пустят в непрезентабельном виде дальше порога, будь у меня с собой даже десять приглашений. Не караулить же мне карету новобрачных у храма.

Решила не откладывать и отправилась в ближайший магазин. Я здесь уже была. Один раз. Но продавщица узнала. Уж очень настойчиво она в прошлый раз меня уговаривала.

— Синее? — прищурилась она.

— Нет. Мне нужно что-нибудь для торжества.

Меня потащили за руку к вешалкам.

— А что за торжество? — уточнила девушка.

— Свадьба, — ответила я и, наверное, она меня как-то не так поняла, потому что ее глаза загорелись, она всплеснула руками, чуть ли ни силком усадила меня на диван, велев ждать, и умчалась.

Заскучать я не успела. Продавщица вернулась с розовым облаком в руках и такой счастливой улыбкой, будто это ее замуж выдавали. Еще немного времени ушло, чтобы водрузить принесенное на манекен, расправить, одернуть…

Я потрогала ткань. Приглушенный розовый и тающие в глубине серебристые искры, когда свет попадает. Так похоже.

— Это готьерский шелк, этот розовый называется рассвет, есть еще закат, он жемчужно-серый.

— И становится розовым на свету.

— Точно. Платье выписали по заказу, но оно пришло поздно и клиентка отказалась. Оно для высокой девушки, потому так долго лежит, а вам как раз подойдет, только…

— Дорого? — спросила я. — Очень?

Девушка скорбно заломила брови и кивнула. Я коснулась груди, а потом потянула из-за ворота медальон. Открыла и показала алмазную каплю.

— Хватит?

— Я позову хозяйку! — подпрыгнула девушка и снова умчалась.

Спустя время вокруг камешка разгорелась нешуточная дискуссия, после чего был приглашен сосед-ювелир. Дядечка разглядывал виновника ажиотажа сквозь лупу и авторитетно шевелил бровями.

— Слезы нимфы, — резюмировал он. — Два карата.

— Хватит? — выдохнули женщины. Помимо продавщицы и хозяйки тут уже была ее дочка и еще одна зашедшая и задержавшаяся клиентка.

— На что? — спросил мужчина.

— На свадьбу! — на разные голоса загомонили дамы. — На платье!

— На платье хватит, и на свадьбу останется, — ухмыльнулся ювелир и взглянул на молчащую меня. — Продаете?

На меня с мольбой смотрели четыре пары глаз и с профессиональным интересом еще одна пара. Пришлось сдаться подавляющему большинству.

Теперь у меня было платье и довольно много денег. Страшно представить, сколько на самом деле стоил подарок Аларда, если за одну маленькую каплю я позволила себе непозволительно дорогой наряд со всем причитающимся к нему и еще осталось “на булавки”, как выразилась хозяйка магазина. Они собирали меня как подружки невесту, все четверо. Язык не повернулся сказать, что свадьба не моя, а я только гость, причем довольно странный.

Зато моя возросшая платежеспособность позволила купить место в не в почтовом экипаже, а в специальном пассажирском с повышенным уровнем комфорта, без пересадок и с входящей в стоимость ночевкой в гостинице.

Подумаешь почти двое суток до Статчена и чуть больше часа до Золотого. Раз уж взялась ставить точки…

В конце концов, разговаривать не обязательно, можно просто посмотреть.

Попрощаться издали.