Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 1

Глава 22

— Пройдемте в мой кабинет, — продолжил он, не дожидаясь более внятного ответа. — Нам нужно поговорить.

Я покорно встал из-за стола, чувствуя себя ягненком, которого ведут не то на заклание, не то на вручение почетной грамоты. Мы шли по тому же безупречному коридору, и каждый наш шаг гулко отдавался в звенящей тишине. «Ну вот и все, — думал я, — сейчас он отведет меня в подвал, где меня уже ждут два вежливых самурая с катанами, то есть адвокаты, и спросят, не хочу ли я подписать договор о неразглашении. Кровью. Своей».

Наконец, мы подошли к массивной двери из темного дерева. Мужчина открыл ее и жестом пригласил меня войти. Это был кабинет. Да что там кабинет — это был королевский зал. Одна стена была полностью занята книжными полками, уходящими под самый потолок. На полках стояли не просто книги, а древние фолианты в кожаных переплетах. На другой стене висела огромная карта Японии, испещренная какими-то пометками. Посередине комнаты стоял гигантский стол из цельного куска дерева, отполированный до зеркального блеска.

— Присаживайтесь, — указал он на кресло, которое выглядело настолько же удобным, насколько и дорогим.

Я опустился в него и почувствовал, как утопаю в мягкой коже. Отец семейства Ямада сел напротив, сложил руки на столе и несколько долгих, мучительных секунд просто молча смотрел на меня. Я же молчал, не желая первым начинать диалог.

— Херовато-сан, — наконец начал он, и его голос заполнил тишину. — Я не буду ходить вокруг да около. Мой сын жив благодаря вам. Вся моя семья в неоплатном долгу перед вами.

Я снова промычал что-то невнятное. Ну а что тут скажешь? «Ну вы это, заходите, если шо»?

— Я человек дела, — продолжил Ямада. — И я привык платить по счетам. Я хочу вас отблагодарить.

И тут он выдвинул ящик стола и достал оттуда, я даже не сразу понял что. Это была чековая книжка.— Сколько вы хотите? — спросил он, открывая ее и беря в руки ручку.

Я моргнул. Потом еще раз.

В голове пронесся калейдоскоп совершенно идиотских мыслей. Сколько я хочу чего? Сна? Хотя бы восемь часов, без кошмаров про всяких старух. Кофе? Хотя бы тонну, но нормального, человеческого, а не той жижи из автомата, которая, по слухам, могла бы растворить даже титановую пластину. Я скорее просто хочу понять , в конце концов, что это за цирк, в котором я оказался главным клоуном?

Но, понятное дело, что он говорил о деньгах. Но… сколько я ХОЧУ? За спасение жизни? «Так, спокойно, — скомандовал я сам себе. — Не надо делать поспешных выводов».

— Простите, — выдавил я, силясь понять, что происходит. — Я не совсем понимаю, о чем вы.

Он посмотрел на меня с легким удивлением, будто я спросил его, почему солнце светит или птицы поют.

— О деньгах, разумеется, — пояснил он так, будто это было само собой разумеющимся. — О вознаграждении. Назовите сумму. Любую. И не скромничайте. Можете считать, что вы сорвали джек-пот.

Джек-пот.

И тут до меня дошло.

Окончательно и бесповоротно. Он не шутил. Он не издевался. Для него это было так же просто, как купить акции или заключить сделку. Произошла неприятность — авария. Понадобились услуги — медицинская помощь. Услуга оказана качественно — жизнь спасена. Теперь нужно оплатить счет. Все логично. Все по-деловому. Я был для него не врачом, а высококлассным специалистом по ремонту «сломанных» сыновей. И сейчас он, как добросовестный клиент и бизнесмен, предлагал мне рассчитаться.

Внутри меня что-то взорвалось. Сначала это был шок. Потом — волна ледяной, какой-то даже веселой ярости. Я вдруг почувствовал себя невероятно спокойно. Но прежде чем начать, я вдруг осознал одну вещь. Я даже не знаю, как к нему обращаться. «Эй, ты, богатый дядя»? Не слишком вежливо. «Уважаемый Ямада-сан»? Слишком официально для того, что я собирался ему высказать.

Я медленно выпрямился в кресле, посмотрел ему прямо в глаза и позволил себе легкую, чуть ироничную улыбку.

— Простите, — перебил его я, и он удивленно поднял бровь. — Прежде чем мы продолжим, не могли бы вы сказать, как я могу к вам обращаться?

На его лице промелькнуло еще большее удивление.

— Мое имя — Кацуро, — медленно произнес он, явно не понимая, к чему я клоню. — Ямада Кацуро.

— Прекрасно, — кивнул я, собираясь с мыслями.

Кацуро сжал губы, я же сделал глубокий вздох, затем поднял на него взгляд.

— Кацуро-сан, — начал я, и он даже едва заметно вздрогнул. Возможно, от того, как я произнес его имя, не знаю. Может, от неожиданной уверенности в моем тоне. — Давайте начистоту. Вы — человек дела, как вы изволили выразиться. А я… я врач. И сейчас я попытаюсь объяснить вам, в чем разница между нашими мирами. Вы видите сделку. Услуга оказана, долг должен быть оплачен. Вы достаете чековую книжку, чтобы закрыть гештальт, поставить галочку и спать спокойно, зная, что вы — честный человек. Все верно?

Он молчал, но в его глазах появился интерес. Кажется, я смог заинтересовать его.

— Так вот, Кацуро-сан, в моем мире все немного иначе. Когда я стоял над вашим сыном, когда его сердце могло остановиться в любую секунду, я не думал о сумме с шестью нулями или сколько вы там готовы предложить. Я не прикидывал в уме, сколько стоит его жизнь в иенах, долларах или тугриках. Я думал о том, как запустить этот чертов мотор снова. Я думал о том, что у меня есть всего несколько минут, чтобы вернуть парня с того света. И знаете что? В эти моменты деньги — это просто бумажки. Они не помогут зашить артерию, не восстановят дыхание, не заставят кровь бежать по венам.

Я подался чуть вперед, опираясь локтями о колени.

— Вы предлагаете мне деньги. «Благодарность», выраженную в купюрах. Но за что? За то, что я сделал свою работу? За то, что выполнил свой долг? Кацуро-сан, представьте на секунду, что вы пришли в храм и монах, помолившись за здоровье вашей семьи, протягивает вам прейскурант. «Молитва за сына — сто тысяч иен. Молитва за тещу — скидка пятьдесят процентов». Абсурдно, не правда ли?

Я усмехнулся, Кацуро тоже приподнял уголки губ, но глаза его не смеялись.

— Когда вы предлагаете мне деньги за спасение, вы, сами того не желая, меня оскорбляете. Вы низводите то, что я делаю, до уровня… услуги. Платного сервиса. Как будто я не врач, а, простите за прямоту, первоклассная проститутка, которой вы платите за хорошо проведенное время. Мол, спасибо, парень, ты доставил мне, точнее, моей семье, невероятное удовольствие, вот твои чаевые.

Я снова откинулся на спинку кресла и чуть улыбнулся.

— А у меня, увы, нет ни таланта, ни лицензии на подобную деятельность.

Ямада, видимо, очень хотел что-то сказать, прервать меня, но я не дал ему этой возможности.

— Я — врач, Кацуро-сан, — я чуть повысил голос. — Я не торгую жизнями. Я их спасаю. И лучшая благодарность для меня — это то, что ваш сын дышит, что он будет жить, что его дочь не останется без отца. Что он сможет дальше смеяться, любить, работать и банально радоваться солнцу. Вот моя плата. И она, уж поверьте, бесценна. А ваши деньги… они мне не нужны. Простите, если мой ответ вас разочаровал.

Я закончил и замолчал. В кабинете повисла такая тишина, что было слышно, как за окном пролетела муха. Кацуро сидел, не шевелясь, и смотрел на меня. Его лицо было бледным, а в глазах плескалась буря эмоций: шок, недоумение, злость и… уважение. Он открыл рот, закрыл его.

Я медленно поднялся с кресла.

— Спасибо за завтрак, Кацуро-сан. Он был восхитителен. И за гостеприимство. Но нам с сестрами пора. У меня сегодня еще рабочий день.

Я вежливо поклонился и, не дожидаясь ответа, развернулся и вышел из кабинета, тихо прикрыв за собой дверь.

Я шел по коридору, и адреналин медленно отпускал меня, оставляя после себя звенящую пустоту и усталость. Что я только что наделал? Нахамил одному из наверняка влиятельных людей. «Герой, — пронеслось в голове. — Теперь тебя точно закопают. Зато умрешь с гордо поднятой головой и чистой совестью, но, как всегда, без денег». Но даже так я не попру против своих принципов.

Я направился в ту комнату, где провел ночь. Нужно было собрать вещи, забрать девочек и как можно скорее убираться отсюда. Надоели мне все эти приключения столичные.

Вдруг я увидел, что навстречу мне, выплывая из из-за угла, шла Эми. Ее лицо было встревоженным, но, заприметив меня, она улыбнулась.

— Херовато-сан, все в порядке? — тихо спросила она. — Отец… он не был слишком резок с Вами?

— Все в порядке, Эми-сан, — я постарался улыбнуться в ответ. — Просто деловая беседа.

— Я так рада, что вы еще не уехали! — ее лицо прояснилось. — Я как раз распорядилась насчет обеда. У нас сегодня будет унаги, наш повар готовит его божественно. Вы просто обязаны остаться и попробовать!

Ее искреннее радушие было как бальзам на душу, но я знал, что должен уйти. Сейчас же. Еще одного раунда общения с семейством Ямада я бы не выдержал. Моя нервная система и так уже напоминала натянутую струну, готовую лопнуть.

— Простите, Эми-сан, — я покачал головой. — Мы очень вам благодарны за все. Но нам действительно пора домой. У меня работа, да и тетушки, наверное, уже всю полицию на уши поставили в наших поисках.

Ее улыбка померкла.

— Но… вы ведь могли бы остаться еще хотя бы на пару часов…

— Нет, — отрезал я, возможно, слишком резко. — Простите. Нам нужно идти. Не могли бы вы сказать, где мои сестры?

Эми растерянно кивнула и указала в сторону сада.

— Они там, у пруда.

Я поклонился ей, стараясь вложить в этот жест всю свою благодарность.

— Спасибо вам за все, Эми-сан. За крышу над головой, за ужин, за вашу доброту. Пожалуйста, передайте мою благодарность всем. И… желаю вашему мужу скорейшего выздоровления. Я уверен, все будет хорошо.

Я оставил ее стоять посреди коридора и быстрым шагом направился в сад. Найдя Хану и Хинату, которые с восторгом уплетали какие-то невообразимо красивые и, судя по их измазанным, но счастливым лицам, вкусные пирожные, я объявил о нашей скорой эвакуации, то есть отъезде.

— Мы едем? Уже? — только и спросила Хината.

— Да. Нас ждет тетушка Фуми и, скорее всего, очень долгая и поучительная лекция, — усмехнулся я.

Хината грустно кивнула. Я смутился, видя, как ей было весело играть здесь с Мику. А теперь я разлучал ее с недавно появившейся подружкой. Хана же молча пошла за вещами.

Мы уже вышли за забор, когда я, обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на этот роскошный дом, заметил ее. В тени, у одной из колонн, стояла Аяме. Она просто стояла, прислонившись к косяку, и смотрела на нас. Ее лицо было непроницаемым, но я был готов поклясться, что в ее темных глазах, даже на таком расстоянии, я увидел отблеск… чего? Удивления? Интереса? А может, это была всего лишь игра света на безупречных линзах ее дорогих очков. Она просто смотрела, как мы уходим. И этот молчаливый, пронзительный взгляд, казалось, преследовал меня аж до нашего приюта.

Путь до вокзала и поездка домой прошли как в тумане. Я был выжат, как лимон, которому устроили сеанс экстремальной выжимки. Девочки, утомленные впечатлениями, почти сразу уснули, прислонившись ко мне с двух сторон. А я смотрел в окно, на проносящиеся мимо огни, и пытался собрать в кучу разрозненные пазлы этих безумных дней.

Когда мы вышли на нашей станции, уже стоял разгар дня. Улочки, которые еще вчера утром казались обыденными, сейчас выглядели как райский уголок спокойствия. Здесь не было неоновых монстров-небоскребов, пожирающих небо, и человеческих рек, грозящих унести тебя в неизвестном направлении.

Чем ближе мы подходили к приюту, тем сильнее нарастало во мне чувство, похожее на страх школьника, идущего домой с двойкой в дневнике. Я знал, что меня ждет. Калитка, как и сама дверь приюта, была не заперта. Мы тихо вошли. Внутри царила непривычная тишина.

— Мы дома, — прошептал я.

И в этот момент тишина взорвалась.

Из гостиной, словно стая воробьев, вылетела вся детвора. Они окружили нас, галдя, смеясь, обнимая девочек. Макото тут же попытался отобрать у Ханы альпаку. Рен и Рин наперебой рассказывали, как они сегодня построили из кубиков башню до самого потолка. Затем появилась тетушка Хару. На лице ее сияла такая счастливая улыбка, что, казалось, она может осветить весь дом.

— Вернулись! — всхлипнула она, заключая меня в свои объятия. — Ох, Акомуто-кун, я так переживала! Девочки мои, хорошие!

Она тискала нас всех по очереди, причитая и смеясь одновременно.

Тетушка Фуми, в отличие от сентиментальной Хару, не плакала. Она стояла, уперев руки в бока, и ее взгляд не предвещал ничего хорошего. Он был грозен, как надвигающийся тайфун. Она медленно, очень медленно оглядела меня с головы до ног, задержав взгляд на моей новой, явно не по размеру и не по статусу, футболке.

И тут, в дверном проеме кухни, появилась она. Тетушка Фуми.

Она стояла, скрестив руки на груди, и смотрела на меня. На ее лице не было ни слезинки счастья. Только сталь. Дети, заметив ее, мгновенно притихли. Даже Макото отпустил несчастную альпаку, и та тихонько шлепнулась на пол.

— Ну, здравствуй, герой, — произнесла она ледяным тоном. — Путешественник. Великий целитель и покоритель столицы.

Она медленно, с какой-то зловещей грацией, повернулась и вошла в кухню. Я было подумал, что буря миновала, но я еще никогда так не ошибался.

— Тетушка Фуми, я все объясню… — начал было я.

— Объяснишь? — донеслось из кухни. — О, я не сомневаюсь. Твои объяснения, я уверена, будут столь же захватывающими, как и твои приключения в Токио.

Секунду спустя она вышла из кухни. В ее руке был предмет. Длинный, деревянный, отполированный до блеска. Орудие правосудия, символ домашнего уюта и, в данный конкретный момент, мой личный кошмар. Скалка. Я сглотнул. Сердце ухнуло куда-то в район печени.

— Я сейчас тебе так объясню, бесстыдник, — прошипела она, медленно надвигаясь на меня, — что ты на поезда больше смотреть не сможешь! Я чуть не поседела! Я обзвонила все больницы! Я уже представляла себе, как опознаю вас по фотографиям! А он, видите ли, задержался!

Я попятился. Дети, поняв, что начинается самое интересное, расступились, освобождая арену для боя. Хотя лично бы я это назвал избиением.

— Тетушка, это была экстренная ситуация! Человек умирал! — залепетал я, выставляя руки вперед, словно пытаясь загородиться от неминуемой кары.

— Человек умирал, а у меня чуть сердце не остановилось! — она сделала резкий выпад. Скалка со свистом рассекла воздух в сантиметре от моего носа. — Ах ты, паршивец! Заставил двух пожилых женщин пить успокоительное ведрами! Я тебе сейчас такую экстренную ситуацию устрою!

Я рванул в сторону, прячась за дверью гостиной. Тетушка Фуми, не сбавляя оборотов, кинулась за мной. Началась феерическая игра в кошки-мышки по всему первому этажу. Я, как заяц, петлял между мебелью, опрокидывая стулья и диванные подушки. Тетушка же, с ловкостью ниндзя и яростью берсерка, преследовала меня, размахивая скалкой и осыпая проклятиями, от которых покраснели бы даже портовые грузчики.

— Я из тебя сейчас котлету сделаю, герой ты мой доморощенный! Будешь знать, как старух до инфаркта доводить!

Дети, забыв про страх, покатывались со смеху. Они сидели на лестнице и с восторгом наблюдали за представлением, болея, кажется, за обе стороны сразу. Тетушка Хару, прислонившись к косяку, тоже смеялась до слез, вытирая глаза краем фартука.

— Неблагодарный! Мы его растили, кормили, а он! Чуть в могилу нас не свел!

Мне удалось выскочить в коридор и рвануть к входной двери. Это был мой единственный шанс на спасение.

— Тетушка, стойте! — закричал я, одной рукой нащупывая дверную ручку. — Мне на работу пора! Я опаздываю! Профессор Тайга меня убьет!

— Я его опережу! — пообещала она, замахиваясь для финального, сокрушительного удара.

В этот момент я распахнул дверь и пулей вылетел на улицу. Спасение! За спиной раздался грохот — это скалка, пролетев мимо меня, врезалась в дверной косяк.

— Чтобы к ужину был дома, оболтус! — донеслось мне вслед.

Я не останавливался. Я бежал, пока легкие не начало жечь огнем. Только отбежав на безопасное расстояние, я позволил себе остановиться и перевести дух, прислонившись к забору. Сердце колотилось, как бешеное. Я посмотрел в сторону дома.

Я шел по пустым улицам, и улыбка не сходила с моего лица. Да, я устал. Да, я вляпался в какую-то совершенно непонятную историю. Но сейчас это все казалось таким далеким и неважным. Главное — я был дома. И меня здесь ждали. Даже со скалкой.

Однако когда я зашел в холл больницы, то сразу почувствовал что-то неладное. На меня смотрели. Все. Медсестры на посту, санитарки с корзинами, даже уборщица, которая до этого мирно драила пол. Смотрели как-то странно. Смесь удивления, любопытства и… чего-то еще, чего я не мог понять.

«Снова новая сплетня, что ли? — подумал я, проходя мимо. — Наверное, теперь я не просто внебрачный сын Тайги, а еще и тайный любовник главврача. Бррр».

Я проигнорировал косые взгляды и направился прямиком в логово зверя. В кабинет профессора Тайги. Нужно было отчитаться, извиниться за опоздание и быть готовым к наказанию. Я постучал и, не дожидаясь ответа, вошел.

Тайга сидел за своим столом, заваленным бумагами. Он что-то писал, не поднимая головы.

— Профессор, простите за опоздание, — начал я с порога, чувствуя себя виноватым. — У меня были… непредвиденные обстоятельства. Мы опоздали на поезд, пришлось остаться в Токио. Но я готов отработать. Можете дать мне двойное дежурство, я…

Тайга медленно поднял на меня взгляд. И мне стало не по себе. Его глаза были серьезны. Но это была не обычная его строгость. Это была какая-то глухая безэмоциональная серьезность. Словно он смотрел не на меня, а сквозь меня.

— Мне все равно, Херовато, — произнес он тихо.

Я замер. Что? Все равно? Профессору Тайге, для которого дисциплина была важнее кислорода? Человеку, который мог устроить разнос за опоздание на тридцать секунд?

— То есть… — я не знал, что сказать. — Вы не будете меня наказывать?

Он молчал, продолжая сверлить меня этим пустым взглядом.

— Профессор, что-то случилось? — я сделал шаг вперед.

И тут он сказал это. Спокойно, ровно, без единой эмоции. Каждое слово падало в тишине кабинета, как камень на дно колодца.

— Ты здесь больше не работаешь.