Доктор Акомуто Херовато к вашим услугам! Том 1

Глава 20

Я стоял, слившись со стеной больничного холла в одно целое, и смотрел на нее.

Мей Теруми.

«Пьяная богиня». Это точно была она.

Однако я совершенно не ожидал встретить ее еще раз, так еще и в столичной больнице, облаченной в белый медицинский халат.

— Однако… — раздался тихий, чуть скрипучий голос.

Я перевел взгляд. Возле Мей стоял пожилой мужчина. На вид ему было лет шестьдесят, но держался он с такой прямой, почти военной выправкой, что возраст угадывался с трудом. Седые, почти белоснежные волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая высокий лоб. Тонкие, аристократические черты лица, очки в дорогой оправе, из-за которых на меня заинтересованно смотрели прищуренные глаза.

Мей сделала несколько шагов в мою сторону. Двигалась она с грацией пантеры, бесшумно и плавно. Остановившись в метре от меня, она склонила голову набок, и на ее губах заиграла едва заметная, хитрая, как у лисицы, полуулыбка.

— Врач, спасающий жизни при помощи канцелярских принадлежностей, — ее голос, низкий и бархатный, казалось, обволакивал все пространство вокруг. — Должна признать, в этом есть определенный, несколько варварский шарм. Как вас зовут?

— Акомуто Херовато, то есть Херовато Акомуто, — ответил я, мысленно ругая себя за то, что опять перепутал порядок. Ну и ладно, какая уже разница.

— Херовато-сан… — повторила она, растягивая слоги, словно пробуя на вкус экзотический коктейль. — Имя, которое, я уверена, еще долго будет эхом отдаваться в этих стенах. Преимущественно в сопровождении эпитетов «безрассудный», «сумасшедший» и «тот самый идиот».

Она склонила голову набок, и ее темные, как омуты, глаза изучали меня без тени осуждения, но с таким холодным любопытством, от которого по спине пробежал холодок.

— Вы продемонстрировали филигранную технику владения шариковой ручкой. Это было смело. И это было самое вопиющее нарушение всех мыслимых и немыслимых правил со времен, когда один хан принял решение о строительстве огромного деревянного флота для вторжения в Японию прямо в сезон тайфунов.

Я молчал. Что я мог сказать в ответ? Не объясню же я, что профессор, который даже во сне смог бы на ощупь найти эту точку Ларрея. Здесь и сейчас я был всего лишь ординатором, совершившим акт медицинского вандализма. Думаю, я бы и сам отреагировал также. Однако все равно было неприятно выслушивать обвинения в свою сторону. Ведь другого выхода не было. Кто же виноват, что ручка оказалась полезнее самого фельдшера.

— Видите ли, Херовато-сан, — Мей сделала еще один крошечный шаг, и я уловил тонкий аромат ее духов. Жасмин, сандал и что-то еще, неуловимо-горькое. — Есть старая пословица: «Даже обезьяна падает с дерева». Вы сегодня не просто залезли на дерево, на которое многие ординаторы боялись даже посмотреть. Вы запрыгнули на самую его верхушку с завязанными глазами, умудрились сорвать нужный плод и не свернуть себе шею. Это достойно аплодисментов. Но стоит ли повторять такой трюк? Обезьяны, знаете ли, не всегда так удачливы.

Ее слова были не упреком или осуждением. Нет. Скорее уроком. Уроком по философии риска, прочитанная мне, человеку, который сам мог бы написать на эту тему диссертацию. И в чем-то она была права. Успешный исход не отменял безумия метода. Особенно, если это выполнено тем, кто, по ее мнению, на такие риски имеет пока мало права.

— Успешный результат не всегда оправдывает безумный метод, — закончила Мей. — Ведь удача — дама капризная, а кладбища полны тех, кто ставил на нее слишком часто. Не забывайте об этом.

С этими словами она развернулась, и вся ее хищная аура мгновенно испарилась. К молодой женщине, матери Мики, подошла уже не хитрая лисиц, а заботливый врач. Она мягко коснулась ее плеча.

— Ямада-сан, — голос Мей мгновенно стал теплым и участливым, — можете не волноваться. Получено полное согласие от семьи вашего мужа на операцию. Сейчас им занимается один из лучших хирургов нашей страны. Ваш муж в надежных руках.

Женщина снова разрыдалась, но теперь это были слезы облегчения. Она что-то лепетала, кланялась, а Мей лишь мягко похлопала ее по плечу. Затем она кивнула своему спутнику, и они, не проронив больше ни слова, направились к выходу.

Я остался один на один с тишиной холла и своими мыслями, затем достал телефон. Батарея почти села. И двадцать три пропущенных от тетушки Фуми. Сердце ухнуло куда-то в район пяток. Я посмотрел на часы. Половина одиннадцатого. Последний поезд ушел. Мы опоздали.

Осознание этого факта было хуже, чем только что прожитое унижение. Я застрял в ночном Токио с двумя детьми и почти пустым кошельком. Тетушка Фуми меня не то что на вокзале жить оставит. Она меня лично в компостную яму закопает в качестве удобрения для своих любимых цветочков.

— Братец? — Хана, до этого тихо сидевшая в углу и молча наблюдавшая за всем, подошла и дернула меня за рукав, выводя из транса. — Мы домой едем?

Я посмотрел на ее серьезное личико, на сонную Хинату, которая уже клевала носом, и почувствовал себя самым безответственным идиотом на планете.

— Кажется, наш поезд… решил уехать без нас, — выдохнул я. — И телефон сел. Тетушке не позвонить.

— Мой тоже, — покачала головой Хана.

Я опустился на скамейку, чувствуя, как паника медленно начинает брать за горло. Вот тебе и спас жизнь, герой. Теперь можешь спасать себя и двух маленьких девочек от перспективы ночёвки на улице.

Именно в этот момент к нам подошла Ямада-сан. Она уже немного успокоилась, но глаза ее все еще были красными от слез.

— Простите, я невольно подслушала… — тихо сказала она. — Я слышала... Вы пропустили свой поезд?

Я только устало кивнул.

— Пожалуйста, — Ямада-сан сложила руки в умоляющем жесте. — Поезжайте к нам. Это самое меньшее, что я могу для вас сделать.

Я поднял на неё глаза. Предложение хоть и было очень щедрым, но каким-то подозрительным. И хоть сомневаться в словах плачущей женщины, едва не потерявшей мужа, было самым настоящим кощунством, я все же не решался согласиться.

— Мы… мы не хотим вас стеснять, — пробормотал я.

— Вы не будете нас стеснять, — мягко, но настойчиво прервала Ямада-сан. — Вы будете нашими почётными гостями. Отказ я не приму. Это меньшее, что мы можем для вас сделать. Пожалуйста.

Я колебался, но потом посмотрел на спящую Хинату. Да и какие у меня были варианты? Вокзальная скамейка и старая газетка, вместо одеяла?

— Спасибо, — выдохнул я. — Мы будем вам очень признательны.

На её лице отразилось облегчение. В этот самый момент к нам быстрым шагом подошёл мужчина в безупречно строгом чёрном костюме и тёмных очках. Он молча поклонился Ямаде-сан.

— Госпожа.

— Такеши, — кивнула она. — Возьми, пожалуйста, Мику, — Ямада-сан указала на свою дочь. — И отвези наших гостей, — она с твёрдостью произнесла моё имя, давая понять водителю мой новый статус, —Херовато-сана и его сестёр в наш дом. Распорядись, чтобы им приготовили лучшие комнаты.

Она осторожно взяла у Ханы спящую Мику.

— Слушаюсь, госпожа, — кивнул Такеши. — А вы, госпожа? Машина ждёт.

— Я останусь здесь, — твёрдо сказала Ямада-сан. — Я буду ждать в больнице, пока не закончится операция.

— Но, госпожа…

— Это не обсуждается, Такеши, — отрезала она. — Поезжайте.

Мужчина понял, что спорить бесполезно. Он снова поклонился, аккуратно взял на руки маленькую Мику и повернулся к нам.

— Прошу за мной, Херовато-сан.

Мы вышли на улицу. У входа в больницу, там, где обычным смертным парковаться было запрещено, стоял черный, блестящий, как рояль, «Лексус» последней модели. Такеши открыл заднюю дверь. Я сначала помог сесть сонной Хинате, потом Хане и сел сам на переднее сиденье. Водитель как раз усадил малышку Мику в кресло.

Дверь захлопнулась, отсекая шум ночного города. Внутри было тихо, пахло дорогой кожей и чем-то неуловимо-цветочным.

— Ого… — выдохнула Хината, прилипнув к тонированному стеклу. — Братец, прям как в кино…

— Да, как в кино, — согласился я, осознавая, что влип. Судя по всему, я спас не простого человека, а довольно-таки важную шишку.

Машина плавно катилась по ночным улицам, унося нас все дальше от шумного центра, в тихие, респектабельные районы. Минут через двадцать мы свернули на узкую, идеально освещенную улочку и остановились перед массивными деревянными воротами. Такеши нажал кнопку на пульте, и ворота беззвучно разъехались в стороны, открывая вид, от которого у меня перехватило дыхание.

Это был не дом. Это было поместье. Традиционное японское здание, окруженное садом, который выглядел как произведение искусства. Идеально подстриженные сосны, каменные фонари, пруд с отражающимися в нем звездами. Я был в шоке.

Машина остановилась у парадного входа. Такеши вышел и открыл нам дверь.

— Прошу, Херовато-сан. Вас уже ждут.

Я вылез из машины, девочки выскочили следом и замерли, разинув рты.

Раздвижные двери дома открылись, и на пороге нас встретила пожилая женщина в строгом кимоно. За её спиной стояло несколько служанок, которые тут же низко поклонились.

— Херовато-сан, добро пожаловать, — произнесла пожилая женщина, и от этого «-сан» у меня по спине пробежал холодок. — Меня зовут Аяме. Я главная экономка в этом доме. Госпожа распорядилась предоставить вам и юным девам всё необходимое. Прошу, следуйте за мной. Ужин уже готов.

Юные девы… Херовато-сан… Из поругаемого ординатора в «Херовато-сана». Головокружительный карьерный рост за последние полчаса.

Я наконец кивнул, взял за руки притихших сестёр и шагнул за порог. Воздух внутри был теплым и обволакивающим, в отличие от уже от похолодавшего ночного, и пах кипарисом, старым деревом и едва уловимым ароматом ладана. Мы шли по бесконечному коридору, полы которого были из темного, отполированного до зеркального блеска дерева. Стены были украшены свитками с каллиграфией, а в нишах стояли древние вазы, каждая из которых, я был уверен, стоила больше, чем моя годовая зарплата.

Мы шли мимо раздвижных дверей сёдзи, за которыми угадывались комнаты, обставленные дорогой мебелью. У меня в голове не укладывалось, как такое возможно. Это был не дом, это был филиал национального музея. Или резиденция императора. Кого, черт возьми, я спас? Директора «Тойота»? Главу якудза?

«Юные девы» Хана и Хината, услышав то обращение экономки, шли, выпрямив спины и приняв такой важный вид, будто они как минимум наследные принцессы, а не две девчонки, которые еще вчера дрались за последний кусок пирога. Я же чувствовал себя слоном в посудной лавке. В своих мятых джинсах, футболке с дурацким принтом и с остатками чужой крови я был живым оскорблением этому царству гармонии и чистоты.

— Аяме-сан, — решился я нарушить тишину. — Дом… он очень красивый. Наверное, у него богатая история?

Я надеялся, что этот невинный вопрос поможет мне хоть что-то прояснить. Экономка, не оборачиваясь, чуть заметно улыбнулась.

— Этому дому более трехсот лет, Херовато-сан. Он видел многое. Семья Ямада владеет им с самого основания. Они очень ценят традиции.

«Семья Ямада». Так, это уже что-то. Осталось только выяснить, что это за Ямада такие, что живут во дворце и имеют штат прислуги, способный укомплектовать небольшой отель.

— Должно быть, очень сложно поддерживать такой большой дом в порядке, — не унимался я, изображая светскую беседу.

— Старый господин всегда говорил, что порядок в доме — это порядок в мыслях, — уклончиво ответила Аяме. — Семья Ямада очень уважаема в определенных кругах. Они занимаются сохранением культурного наследия. Так что чистота и порядок — основы нашего быта.

Ага, «сохранением культурного наследия». Звучит благородно и совершенно ничего не объясняет. Этим «наследием» может быть что угодно — от антикварных кувшинов до подпольных казино. Старая лиса. Что ж мне так везет сегодня на хитрых японок. Она говорила много, но по сути не сказала ничего.

Наконец, мы остановились у больших раздвижных дверей.

— Прошу прощения, Аяме-сан, — вставил я, пока нас не усадили за стол. — Не могли бы вы одолжить мне телефон? Мне нужно сделать один очень важный звонок. Иначе завтра меня самого придется спасать.

Экономка с пониманием кивнула, достала элегантный смартфон и протянула мне. Я тут же набрал номер тетушки Фуми. Гудки не успели даже закончиться, как раздался тихий голос:

— Да…?

— Тетушка, это я, Херо...

— АКОМУТО ХЕРОВАТО! — не успел я договорить, как в трубке раздался крик, от которого, кажется, завяли цветы в ближайшей вазе. — ГДЕ ВАС НОСИТ?! Я СЕЙЧАС В ПОЛИЦИЮ ЗВОНИТЬ БУДУ! Я УЖЕ ВСЕ МОРГИ ОБЗВОНИЛА!

— Тетушка, успокойся, пожалуйста, — попытался я перекричать ее. — У нас все хорошо. Мы живы и здоровы.

— ХОРОШО?! — ее голос поднялся еще на октаву. — ТЫ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ?! ПОЕЗД УШЕЛ! ДЕВОЧКИ ГДЕ?! ЕСЛИ С ИХ ГОЛОВ ХОТЬ ВОЛОСОК УПАДЕТ, Я ТЕБЯ…

— Тетушка Фуми! — рявкнул я так, что на другом конце провода замолчали. — Мы в порядке. Мы просто… немного задержались. Произошло одно происшествие, мы помогли человеку. И опоздали на поезд. Нас приютили очень хорошие люди. Завтра утром мы будем дома. Девочки рядом, целы и невредимы.

В трубке наступила тишина. Затем послышались всхлипы.

— Идиот, — уже тише, сдавленным от слез голосом сказала она. — Я так переволновалась…

— Прости, тетушка. Все хорошо, правда.

— Дай трубку Хане!

Я передал телефон. Хана отрапортовала, что все отлично, что они в большом красивом доме, и что сейчас их будут кормить ужином. Потом трубку, судя по всему, вырвала тетушка Хару, и уже ее слезливые причитания полились из динамика. Наконец, убедив их обеих, что мы не проданы в рабство и не попали в секту, я закончил разговор и с облегчением вернул телефон экономке.

— Прошу, Херовато-сан, — экономка указала на открытые двери. — Ужин готов.

Мы вошли в столовую. Это была огромная комната с огромным длинным столом и большими стульями. Стол был сервирован так, будто мы ждали визита премьер-министра. Десятки маленьких тарелочек с разнообразными закусками, сашими, супы — я даже названий половины этих блюд не знал.

Хината и Мика уже сидели рядом и о чем-то мило щебетали, тыкая палочками в еду. Хана с серьезным видом знатока пробовала все подряд. А я сидел, ковырялся в рисе и думал. Мысли роились в голове. Кто эти люди? Что будет завтра? Разговор с Мей не выходил из головы. Теперь ее слова заиграли другими красками. Ведь я ткнул ручкой не в обычного человека. А видимо в человека, в которого лучше ничем таким не тыкать.

После ужина, до которого я почти не притронулся, Аяме-сан повела нас в отведенные нам комнаты. Это было целое крыло дома. Девочкам досталась одна большая комната, мне — другая, по соседству. В каждой комнате были свои ванная. Большие кровати уже были застелены свежим бельем.

— Если вам что-нибудь понадобится, Херовато-сан, просто позовите, — сказала Аяме и, поклонившись, бесшумно удалилась.

Я благодарно кивнул и, прежде чем зайти к себе, я остановился у комнаты девочек. Дверь была слегка приоткрыта, и я услышал тихое сопение. Они спали. Я тихонько вошел. Хината спала, вся сжавшись в комочек, а одеяло сбилось где-то на краю, а Хана растянулась на своей кровати, раскинув руки.

Я подошел к каждой из них, поправил одеяло Хинате, затем подошел к Хане и нежно погладил её по волосам. Эти девочки... Вся эта ситуация была для них такой же неожиданной, как и для меня. Они увидели настоящую аварию сегодня, а потом просидели в холодном холле больнице. И сейчас спят в совершенно чужом доме. И все же они не сказали мне ни слова, ни обвинили.

Я закрыл их дверь и вошел к себе. Комната была простой, но невероятно изысканной. Я подошел к окну и посмотрел на сад, освещенный луной. Тишина. Покой. Но внутри меня бушевала буря. Я лег на кровать и провалился в невероятно удобный матрас. Закрыл глаза. Усталость навалилась мгновенно. Но даже сквозь нее в мозгу, как неоновая вывеска, горел один-единственный вопрос: «Куда, черт возьми, я вляпался?»