Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая

Глава 24. Принцип вращения

Эмит. Вечный Закон назвал мир, в котором жил Ливий, так – и сегодня Волк впервые видел его полностью.

Величайшие ученые ломали головы, пытаясь понять, как выглядит мир. Идущие часто проводили параллель с Террой – олицетворением самого идущего в Энергетическом Параде Планет. Но планеты – шарообразные. Будь мир таким, то, долго двигаясь на север, можно было бы попасть на юг. А направившись на восток – оказаться на западе.

Но сомнений больше не было. Мир был планетой, такой же, как и все другие – в виде шара. Вот только все те континенты, на которых бывал Ливий, занимали только треть планеты, а все остальное покрывала тьма.

Волк видел только половину планеты, но несложно было понять, что находится на другой половине. Континенты были будто огромным островом посреди моря тьмы – и эта тьма постоянно пыталась поглотить мир. На Юге ее сдерживали Ишбатана, Стена пересекала континент, чтобы стать преградой на пути тьмы. На западе и востоке огромные морские существа уничтожали созданий, сотканных из тьмы, вода бурлила тысячелетиями от бесконечных схваток.

Спокойно было только на Севере. Стоило созданиям тьмы шагнуть вперед, как они тут же обращались в лед – и медленно рассыпались в снег под сильными северными ветрами. За всем этим с одинокой горы наблюдал Великий Дракон Севера – Торион. Он в одиночку стал тем, кто сдерживал тьму на Севере.

– Почему наш мир такой?

– Созидатель не успел завершить его. Работа завершена на тридцать восемь процентов.

Многое вставало на свои места. Мир был несовершенным, и Вечному Закону приходилось тратить ресурсы на его защиту, создавать другие расы, чтобы сражаться с наступающей тьмой.

Приглядевшись, Ливий заметил свет. По всем континентам, будто жемчужины, сверкали огоньки.

– Бессмертные?

– Верно.

– Дело не только в ограничении.

– Верно. Их потенциал должен быть сохранен.

Вечный Закон подарил бессмертие для того, чтобы все эти талантливые идущие дождались своего часа. Как положить груши в ящик с сеном и дробленым льдом, чтобы достать фрукты на зимние праздники. Понимая задумку творца мира, Вечный Закон сохранял Бессмертных – до возвращения Созидателя или пока весь Эмит не падет под напором тьмы.

– Почему ты ответил мне? Разве ты говоришь лично с каждым, кто может воззвать к тебе? И что, если я использую эти знания тебе во вред? Мы не заключали контракт.

Ливий приблизился к уровню Бессмертного, поэтому хорошо понимал, как должен действовать Вечный Закон. Что-то не складывалось. Личного разговора Ливий никак не ожидал, и пусть у Вечного Закона не было никаких эмоций, Волк ощущал спешку в словах мира.

– Я должен действовать прагматично, исходя из данных анализа.

– И?

– Раскрытие информации без контракта со мной грозит опасностью.

– Подожди. Ты хочешь сказать, что нарушил собственные правила?

– … Нет, – после небольшой задержки ответил Вечный Закон. – Решение было принято на основе данных личности. Решение признано рискованным, но необходимым.

«Он признает, что идет на риск».

Зачем это делать? Вечный Закон хорошо понимал, что поступает вразрез со своими принципами. Он даже был готов рискнуть – сделать то, что не делал никогда.

– Ты утрачиваешь контроль?

– Частично. Я теряю возможность изменять.

– То есть ты больше не можешь создавать новые расы, вроде джиннов?

– Верно.

– Почему? Подожди… Я понял. Дело в изначальной энергии?

– Верно. Изначальная энергия была оставлена Созидателем.

Все встало на свои места. Раньше Ливий думал, что изначальная энергия – бесконечна и существует где-то там, откуда Вечный Закон руководит всем. Все оказалось иначе, изначальная энергия подходила к концу. Мир все еще был сосредоточением законов, а вот что-то изменить он уже не мог.

– Я передавал тебе энергию через Бессмертного Рыбака.

– Одна из причин моего выбора. Без переданной изначальной энергии этот разговор не состоялся бы.

«Что? У Вечного Закона все так плохо?», – подумал Ливий.

– Ты говоришь о выборе.

– Возможность защиты мира от угроз.

– Х-ха, – выдохнул Ливий.

Мир не просто так открыл ему правду. Все было для того, чтобы Ливий согласился защищать его даже без контракта.

– После того, что ты сделал? Оставил меня без семьи? Вставлял палки в колеса своим роком? Почему ты не выбрал кого-то из Бессмертных? Да и что вообще может случиться?

– Данных о роке не обнаружено. Бессмертные – часть мира.

– Не обнаружено?!

Ярость едва не пробудилась в Ливии, но быстро потухла. Злиться на Вечный Закон было бесполезно. Волк вновь посмотрел на мир под ногами, и взгляд зацепился за Централ.

«Все началось с Централа».

Первый континент воплощал в себе знак гармонии. Сейчас Ливий видел огромные потоки яри, медленно двигающиеся по кругу. Север, Запад, Юг, Восток – массив энергии вращался вокруг Централа, и задумка Созидателя сразу становилась понятной. Он создал Централ, как опору, как якорь для всей этой яри.

«Но почему она двигается?».

Ветер не мог гнать ярь. Должен был существовать механизм, закручивающий энергию, и с высоты найти его оказалось просто.

«Символ гармонии. И две крайних его точки».

Плато Трех Истин, как сосредоточение светлого духа, и Чаша, как сосредоточение темного духа. Эти два места в Централе всегда были особенными, ведь идущие чувствовали себя там некомфортно. На Плато Трех Истин жили только монахи и охиронцы, а в Чаше – неизвестно кто. Ливий даже не был уверен, что они люди или что они действительно жили в этом времени, ведь в Чаше законы мира работали не так, как везде.

– Контраст места с законами, возведенными в абсолют, с местом, где законы нарушаются, создает центробежную силу. Движение яри перераспределяет ее, чтобы не оставалось зон без энергии. Без этого в местах тренировок идущих не оставалось бы ничего живого, ведь всем для жизни нужна хотя бы крупица яри, – задумчиво сказал Ливий.

– Верно, – ответил Вечный Закон, и его голос прозвучал в несколько раз тише, чем до этого.

В воздухе появились символы. Связь с Вечным Законом исчезала, возвращая Ливия обратно в Централ.

– Подожди… – сказал Волк, снова присмотревшись к миру. – Разве нет возможности получить изначальную энергию откуда-то?

– Это может быть небезопасно для Эмита, – прозвучал едва слышимый голос Вечного Закона.

Вокруг кружился ветер, создавая купол. Ливий снова был в Централе, но слова Вечного Закона все еще эхом звучали в голове.

– Нет. Это невозможно.

Сервиз Созидателя был в руках Хаоса. Глава «Единства» знал больше, чем другие, отдельные фрагменты объединялись в единую теорию, заставляя тело Ливия дрожать от осознания. Почему Хаос назвал себя так? Просто потому, что любил устраивать хаос? И почему он назвал часть Верховных Смертными, будто в насмешку над Бессмертными? Главными врагами для Хаоса были Сильнейший и охиронцы. Фердинанд был тем, кто создал новый порядок в Централе, а охиронцы столетиями жили на Плато Трех Истин, где законы достигали абсолюта. Даже с невозможностью достичь Просветления они были теми, в ком сильнее всего выражался план Созидателя.

– Он хочет пошатнуть мир.

От осознания на мгновение все мысли исчезли. Теперь все было ясно. Чтобы пошатнуть мир, нужно дождаться, когда он не сможет сопротивляться, а потом впустить изначальную энергию. Но как это сделать?

Бой с Альянсом Светлых Сил как можно дальше от юга Централа, уничтожение Солнцеграда и засада на вторую армию Альянса – чтобы показать, что идти вглубь больше нет никакого смысла и нужно сосредоточиться на боях возле Района Ста Школ. А нарушить вращение массива яри можно было только в двух местах – и одно как раз находилось на юге Централа.

– Чаша.

Она была слабым местом мира, ведь там почти не работали законы. Времени почти не осталось, Вечный Закон больше не мог изменять – и Хаос мог знать об этом.

– Зачем? Зачем пытаться разрушить мир? Он не может быть простым безумцем. Не знаю, в чем заключается его план, но нужно остановить Хаоса до того, как он успеет что-то сделать. Онно.

Руна предсказания не дала Ливию прямого ответа. Она не показала Волку места, но в размытых силуэтах Ливий увидел законы мира – этого было достаточно.

Когда Гром вернулся, Хаос уже готовился покинуть лабораторию. В ней больше не было нужды: все, что глава «Единства» хотел узнать, он уже выяснил.

– Аквила и Демон погибли, – сказал Гром первым делом.

– Да, это так, – кивнул Хаос с улыбкой. – Пойдем, Гром. Я хочу поговорить с тобой.

– У вас хорошее настроение.

– Ведь я почти добился своего.

Глава «Единства» медленно шел туда, где все должно было закончиться. Гром привычно следовал за ним в шаге позади, как и следовало идти правой руке Хаоса.

– Ты не торопился.

– Я узнал о смерти Аквилы, когда почти добрался туда. Вернуться обратно к Демону уже не успел, столкнулся с Золотым Львом.

– Ого, и как он тебе в бою?

– Я почти убил его. Как вы и говорили, он крайне силен.

– Но слабее тебя. И что значит «почти», а, Гром?

Хаос покрутил ладонью, давая понять, что Верховному стоит продолжить.

– Он ранил меня. Воспользовался товарищем, чтобы задеть своим мечом. Я решил отойти.

– Тогда это не «почти убил», дорогой мой Гром. Победа – это когда враг лежит мертвым у твоих ног. Золотой Лев мог выкинуть что-то еще, – сказал Хаос. – Он сильно пострадал?

– Да, глава, – кивнул Гром.

Спинэль покинул ножны. Воля Грома, Воля Меча, Воля Тела и Воля Концентрации объединились в сильнейший прием Грома – Богоборец – и клинок вошел в спину Хаоса, пронзив главу «Единства» насквозь.

Голова Хаоса опустилась. Он посмотрел на клинок и сказал:

– Ты попал мне прямо в сердце!

Маска Грома помогала видеть сквозь иллюзии. Верховный был уверен – его меч пронзил Хаоса. Тело главы «Единства» оказалось невероятно прочным, Гром думал, что сможет уничтожить всю грудную область, но вместо этого оставил только дыру размером с кулак – прямо на том месте, где находилось сердце. Кровь полилась по телу Хаоса, но глава «Единства» не придал ране большого значения.

В его ладонях собралась ярь, которая стала двумя копьями. Хаос уколол назад – и Гром быстро отступил.

– Гау! Эйфьо! – сказал глава «Единства», создавая в руках два каменных топора и покрывая их силой ветра.

– Грирро! – прокричал Гром, пронзая себя молнией.

За мгновение топоры и клинок столкнулись десятки раз. От ударов земля трескалась, а пространство разрезалось, на доли мгновения оставляя полосы без воздуха.

– Ты дождался, когда я буду тебе безоговорочно доверять! Как подло, Гром! – с улыбкой прокричал Хаос.

Сизая Тень переместила Грома за спину главы «Единства», но меч столкнулся с топором.

Это было правдой. Простого доверия было недостаточно, ведь тогда Хаос успел бы отреагировать. Нужно было добиться того, чтобы глава «Единства» доверял Грому так же, как себе самому. И правой руке Хаоса это удалось.

«Богоборец не сработает во второй раз», – подумал Гром, обмениваясь ударами с Хаосом.

После смерти Лени глава «Единства» вернул себе знания об оружии, кроме меча. Но главной проблемой была скорость: даже с Громовой Ласточкой Гром был только чуть быстрее Хаоса.

Каждый удар вытягивал ярь, и глава «Единства» получал гораздо больше. Битва на выносливость была не в интересах Грома.

Меч распался в пыль из тысячи ударов. В ответ Хаос отмахнулся от атаки широкими взмахами двух топоров, вызывая волны яри.

– Ты думаешь убить меня моими техниками? Как низко!

Пусть Хаос забыл о своих техниках все, он вел записи и попросил Грома показать приемы, которые передал. Глава «Единства» знал, как работают его техники, поэтому умел им противостоять.

Сработать могли только те техники, о которых Хаос не был в курсе.

Гром остановился.

– Я покажу новую технику, – сказал он.

– Жду с нетерпением, – с улыбкой ответил Хаос. Кровь из раны уже перестала течь, но сквозная дыра никуда не делась. Даже Желтый Флаг не мог затянуть ее быстро: электрические разряды пробегали по краям раны, подавляя регенерацию.

– Грирро.

Молния снова пронзила Грома. Нервная система, и так доведенная до пика, отдала себя всю без остатка, увеличив скорость реакции. Электрические разряды превратились в едва заметное бело-голубое одеяние, укутывающее Грома.

– «Громобежец».

– И в чем ее суть?

Вместо ответа на груди Хаоса появился разрез. Вот только Гром продолжал стоять на своем месте, будто ничего и не сделал.

– Бы…

На правом предплечье появился еще один разрез.

– …стро. Я понял, – сказал Хаос, взмахивая топорами.

Оружие прошло мимо, и на теле главы «Единства» возникла новая рана. Тогда Хаос шагнул вперед, но Гром оказался на том же расстоянии, что и до шага главы «Единства». И на левой руке Хаоса тут же закровоточила рана.

– Ты вывел скорость на пик! Но силы мало! – прокричал глава «Единства», размахивая топорами.

Ни один его удар не достиг цели. На теле появлялись десятки ран, и Желтый Флаг, которому нужно было что-то делать с дырой в груди, не поспевал лечить новые ранения.

«Громобежец» не просто делал Грома быстрее. Техника объединяла в себе пик скорости, мастерство владение Грирро, лучшую реакцию и особую атаку: Гром делал шаг вперед и резал самым кончиком меча, тут же отталкиваясь и делая шаг назад второй ногой. Атака получалась невероятно быстрой, но Хаос был прав: силы ей недоставало, особенно против главы «Единства». Гром не мог резать даже кончиком меча, вместо этого клинок проходил в двадцати сантиметрах от тела Хаоса, а раны оставляла Воля Меча.

«Он видит», – подумал Верховный.

Хаос видел его атаки, просто не успевал отреагировать. Когда Гром снова шагнул к главе «Единства», Хаос произнес:

– Фрито.

Поле боя затянул туман.

– Грирро.

Бежать не было смысла. Вместо этого Гром атаковал со всей силы – и молния настигла его перед телом Хаоса.

Клинок «загулял», удар пошел вниз, оставляя на бедре главы «Единства» глубокую рану до кости. И этого было мало.

У Громобежца, как и у Громовой Ласточки, был один недостаток. Нервная система под стимуляцией Грирро не могла выдержать другой удар молнии – и Хаос об этом знал.

Оба топора ярко засияли от двух разных техник. Хаос опустил их вертикально вниз, чтобы отсечь Грому руки, но клинок Верховного резко подался вверх.

«Достаточно», – пронеслась мысль в голове Грома.

Темная ярь столпом выстрелила вверх, превращая меч Верховного в клинок высотой в десятки метров. Гигас, одна из сильнейших техник меча Хаоса, которую можно было применять только с помощью чужой яри – и последним ударом по бедру главы «Единства» Гром как раз смог вытянуть достаточно энергии.

Одним своим появлением Гигас уничтожил оба топора. Гигантское лезвие возвышалось над полем битвы, и Гром двинул руками, обрушивая Гигас вниз.

Эту технику Верховный не любил. Она не вязалась с его быстрым и точным стилем, но сейчас другого выхода не было. С лица Хаоса все еще не пропадала улыбка, и Гром увидел, как перед главой «Единства» появляются стихии.

Эйфьо, Грирро, Хон. Хаос призвал Волями сразу три стихии и объединил их воедино Синим Флагом. Гигас был уже на полпути, когда в него выстрелил луч трех стихий.

Атаки столкнулись с такой силой, что по равнине прокатились энергетические волны, круша все вокруг. Маска на лице Грома начала трескаться от давления, и Верховный, впервые за много лет сбросив с себя хладнокровность, прокричал:

– Р-р-р-а!

Гигас двинулся вниз. Даже магия Хаоса не могла остановить технику, но на темном клинке появилась трещина, а через мгновение меч – настоящий меч, вокруг которого Гром создал клинок из яри – треснул и сломался пополам.

И в ту же секунду стихийный луч из переплетенной силы огня, молнии и воздуха уничтожил Верховному руку.

– Твой Спинэль не выдержал. Видимо, он сильно пострадал, а ведь у тебя был хороший шанс, – сказал Хаос с улыбкой.

Во второй руке Грома появился кинжал.

– Гау, – сказал Хаос, но кинжал прошел сквозь каменную стену. Сила удара ослабла, казалось, что главе «Единства» ничего не угрожает, вот только кинжал с легкостью прошел через слои яри, по рукоять вонзившись в тело Хаоса.

– Варигос. И это все?

Кинжал раскрылся прямо внутри тела Хаоса. Из полости хлынул яд – красная жижа принялась пожирать внутренности.

Нога Хаоса попала Грому в верхнюю часть груди, ломая ключицы. От удара Верховный упал на спину, а с лица главы «Единства» сползла улыбка.

– Яд Золотого Льва. Хитро, хитро. Ты дал этой дряни много пищи внутри кинжала, чтобы дождаться момента. Как подло, Гром. Я тобой горжусь.

Воля Земли затягивала упавшего Грома вниз, под землю. Верховный попытался вырваться и не смог: владение Гау у Хаоса было потрясающим, ведь глава «Единства» унаследовал его от Гранита, лучшего мага Гау в Централа.

– Сэкт, – сказал Хаос. Грома оплели корни, делая ловушку еще прочнее.

– Хочешь знать, почему я почти не пострадал? Пока я восстанавливался после боя с Нексом, я немного перестроил свое тело и изменил положение многих внутренних органов, чтобы избавиться от человеческих уязвимостей. Кто же знал, что первым на прочность испытаешь меня ты, Гром?

Сила Урана взорвала землю вокруг Верховного. Гром вырвался, и черные молнии опутали его, а Воля Меча появилась прямо на руке.

Хаос щелкнул пальцами. Из-под земли вырвалась огромная черная пасть и в мгновение ока откусила нижнюю часть тела Грома.

– Тебе стоило бить в голову той первой атакой. Но ты не мог, ведь я рассказал тебе, что защитил свою черепную коробку. Поэтому ударил в сердце, а вот про то, что я поменял расположение органов, ты не знал. Но я не врал тебе, Гром. Просто немного недоговаривал, – улыбнулся Хаос.

Темная пасть оставила от Грома только голову и верхнюю часть груди. Техника Хаоса достала аж до сердца, откусив половину – орган продолжал пытаться биться, поддерживая остатки жизни хозяина.

– Что же заставило тебя предать меня? Ты был для меня ближайшим человеком, Гром. Я доверял и помогал тебе.

– Ты воскресил меня темным ритуалом и промыл мозги.

– Так ты смог освободиться от ограничителей в твоей голове? И как давно?

– Недавно.

– Ах, кажется, я понял. Ты приблизился к истинной мудрости и узнал то, что не должен был знать. И как, Гром? Чувствуешь себя обманутым? Но ведь я выполнил твое желание. Сила, которая превзойдет силу брата. Ты желал этого перед смертью – и я подарил это тебе.

– Ты просто воспользовался мной.

– Конечно, Гром! Разве я когда-нибудь это скрывал? Это была взаимовыгодная работа. Все хотят от меня чего-то – силу, знания, ресурсы. И я давал им это, выполнял их желания – в обмен на подчинение и жизни. Твой случай был уникальным, ведь ты не пришел ко мне. Наоборот, это я пришел к тебе. Поэтому я дал тебе больше, чем другим, вырастил в верного товарища – и вот результат. Что ж, время моему владению меча вернуться обратно?

Из последних сил Гром занес руку. В ладони Хаоса появился копье, его оплела руна Эйфьо, ветряные потоки завращались вокруг древка – и копье двинулось вперед. Наконечник вошел в горло Грома, отрывая голову от тела, и уже через секунду Верховный окончательно умер.

– Вот оно. Так это и есть сила Нептуна, – усмехнулся Хаос, чувствуя, как огромная планета наконец-то появилась.

Для этого не хватало только Воли Меча – и вот она вернулась обратно вместе со всеми техниками и знаниями.

– Как же прекрасен меч, – улыбнулся Хаос. – Ох, я же совсем забыл. У меня нет меча.

Глава «Единства» нагнулся и за руку поднял кусок тела Грома. Воля Огня начала пожирать плоть, освобождая кости. Лопатка, ключица, плечевая, локтевая и лучевая кости сплавились воедино в насыщенно голубой клинок длиной ровно метр.

– Отлично. Ты многое осознал и дал мне, Гром, – сказал Хаос, сделав пробный замах. – Но ты сильно задержал меня.

Серьезная рана в груди, много ран поменьше, яд Золотого Льва, который пришлось быстро блокировать – тело пострадало, поэтому Хаос вместо того, чтобы направиться к Чаше со всей скоростью, медленно выдвинулся в путь, на ходу восстанавливая организм. Туда он должен был прибыть в своем лучшем состоянии.