Десять тысяч стилей. Книга четырнадцатая

Глава 23. Вечный Закон

На утро Ливий вернулся к «Опаленным». Бросив взгляд на место сожжения, Волк сказал: «Сэкт», и трава затянула черные пятна от огня. Больше ничего не напоминало о вчерашних похоронах.

– Шодэс рассказал, что ты убил Демона. Поздравляю, – сказал Аррон.

– Спасибо, – кивнул Ливий и внимательно посмотрел на бывшего главу отряда «Совы».

Лечебные схемы смогли подлатать «Опаленных», но не вылечить их. Поэтому Ливий приступил к работе врача.

– Садись. Осмотрю тебя.

– Не стоит, – сказал Аррон, но все же сел.

– Помолчи, – ответил ему Волк, быстро восстанавливая тело товарища.

К Ливию подтягивались и другие «Опаленные» – все, кто нуждались в лечении. Вчерашний день остался в прошлом, и товарищи пытались вновь войти в колею суровой и насыщенной жизни идущих.

– Хорошие новости сейчас бы не помешали, – сказал Моро. – Ну, кроме убийства Демона.

– Я еще и Аквилу убил, – сказал Волк, шевеля пальцами над раной Тихого. Товарищ поморщился от невероятной боли, но Ливий знал, что Тихий сможет потерпеть.

– Ого, – удивился Моро.

– Верховных почти не осталось, – добавил Ливий. – Только Хаос и Гром. А, есть еще одна хорошая новость: мы вылечили Диаза.

– Да ну?

Моро удивился даже сильнее, чем от вестей о смерти Аквилы. «Опаленным» казалось, что Диаза уже невозможно исцелить, а Бирэнна хватается за несбыточные желания.

– А он… – спросил Мируол.

– Полностью исцелен. Наследие клана больше не терзает его разум. И кстати, теперь он сильнее любого из вас, только ему нужно время, чтобы привыкнуть к своей силе.

– Вот это действительно хорошая новость, – улыбнулся Мируол. – Нужно позавтракать в честь этого, я раздобыл нам еды. Не обед в ресторане, но очень даже достойно.

Пока Мируол занимался готовкой, Ливий закончил лечить товарищей. В голове не было никаких мыслей о том, что делать дальше. На Ливия давила огромная сила, но Волк ее игнорировал со вчерашнего дня – не до нее было. Сейчас Ливий просто хотел позавтракать с друзьями.

Люди оживились. Все это время в стороне были Шодэс и Саади. Начались самые обычные разговоры и шутки, и Ливий почувствовал себя странником, который застал ужасную грозу и переждал ее где-то в пещере, промокнув до нитки, а уже утром наступил новый день – все еще мокрый, но солнечный и какой-то радостный. В такие моменты всегда казалось, что гроза произошла будто в прошлой жизни, а утром – жизнь уже новая. В ней тоже случались грозы, застававшие тебя посреди поля, но после каждой жизнь начиналась заново, оставляя тьму и гром позади.

– Только Гром и Хаос, – задумчиво сказал Аррон.

Ливий кивнул. «Единство» было почти уничтожено – и теперь это было правдой. Даже такие «старожилы», как Лень или Демон, погибли. Оставался только Гром, и, конечно же, сам Хаос.

Но Ливий не чувствовал, что победа близка. Наоборот: Волку казалось, что самое худшее – впереди.

– Ливий, я хочу тебе кое-что показать, – сказал Шодэс. Он молчал до утра и разговорился за завтраком, как-никак, Шодэс был наемником. Бродяга Клинка полез в свой рюкзак и достал оттуда сервиз.

– Опять ты с ним носишься, – сказал Саади.

Глиняный кувшин, глиняная чашка. С виду – ужасная работа, ведь лепили руками, без гончарного круга. Гончар даже не подумал украсить свою посуду самыми простыми методами, вроде узора шнурком. Нет, это был «сервиз» из совсем бедных мест, где никто даже не задумывался о том, что кувшин и чашку нужно украшать. Зачем? Свою функцию выполняет – и ладно.

Но Ливий сразу понял, почему Шодэс принес кувшин и чашку. От посуды исходил шлейф энергии – особенной и совершенно чуждой для мира идущих. Ее не должно было быть здесь, даже отголосков, и тем не менее сервиз «фонил».

«Изначальная энергия», – подумал Ливий.

До того, как энергия разделилась на небесную и земную, существовала изначальная энергия. Когда-то идущие острова Моку попытались добыть эту энергию – и жестко поплатились. От Моку не осталось ничего, а запечатанные на дне океана остатки изначальной энергии каждый год вызывали Великий Вал.

– Я понимаю, о чем ты, – сказал Ливий, когда рой мыслей пронесся через его разум.

– Хоть кто-то, – кивнул Шодэс.

– В этом кувшине и правда есть что-то необычное? – удивился Саади.

– Есть. Очень необычное, но рассказать не смогу, – кивнул Ливий.

«Изначальная энергия – еще не все. Я чувствую что-то… Нет, я должен это проверить».

Ливий встал. «Опаленные» посмотрели на него, ведь для них Волк был лидером. Сейчас нужно было решить, что делать дальше.

– Нам надо восстановиться. Схемы развернул, раненые – приходите в себя. Остальные – охраняйте их. Я отойду с Шодэсом километров на десять в ту сторону, – махнул рукой Ливий. – Туда лучше не подходите – ради вашей безопасности.

«Опаленные» кивнули. Если Ливий говорил так – значит, дело было серьезным.

– Пойдем.

Вместе с Шодэсом Ливий удалился от лагеря «Опаленных», чтобы товарищи не увидели и не услышали ничего.

«Я мог бы разобраться с этим и сам. Но мне тоже нужен человек, который будет меня охранять. Шодэс подойдет лучше всего», – подумал Волк и уселся посреди поля, поставив кувшин и чашку перед собой.

– Шодэс, прежде всего спасибо за алкоголь, – заговорил Ливий.

– Нашел за что благодарить.

– Ну а как по-другому? Позволь рассказать тебе кое-что. В Энергетическом Параде Планет есть распространенные и редкие планеты, – сказал Ливий. – Меркурий, Венера, Марс, Юпитер – их открыть просто. С малыми планетами сложнее. Сатурн и Уран открывают настоящие мастера, обычно на уровне Великого Мастера или даже Просветленного.

Шодэс молчал. Десятилетия наемничества приучили его ценить информацию.

– Но есть и две другие планеты. Про них мало информации, считай, почти нет – оно и неудивительно. Чтобы открыть Плутон, должно сойтись много звезд. Некоторые сильные старики-идущие открывают Волю Смерти, но это не Плутон, с ним тяжелее, хоть он и связан со смертью. А Нептун… Что ты знаешь о нем?

– Ничего, – покачал головой Шодэс. – Как и про Плутон.

– Нептун – планета Воли. Это все, что я знал до вчерашнего дня, если быть честным. Но я открыл его. Вернее… Он открылся. С ним все не так, как с другими планетами. Когда ты открываешь Венеру или Юпитер, их сила становится для тебя чем-то новым – и при этом сила захлестывает тебя, да? Как волна.

– Да, – согласился Шодэс.

– Нептун другой. Это не запечатанная сила, которую ты открываешь. Нет, Нептун это просто сосредоточение того, что у тебя уже есть. Как подушечка для иголок, которую ты не видишь, пока не воткнешь последнюю иглу.

Только сейчас Ливий обратил внимание на планету – и та успокоилась. Огромная, будто гора, она осталась такой же большой, но ужалась до размеров ногтя в восприятии Волка.

Шодэс медленно кивнул.

– А иглы?

– Воля. Чтобы открыть Нептун, надо открыть все Воли. Никакой новой силы – ты просто обретаешь гармонию, Воли из отдельных инструментов становятся оркестром. Ценнейшая информация, скажу я тебе.

– Спасибо, – невозмутимо ответил Шодэс. – Если ты открыл все Воли – насколько же ты силен? Это не уровень Просветленного. Мудрец?

– Что-то вроде.

– Остальные не знают?

– И пусть не знают и дальше, – выдохнул Ливий. – Ничего секретного, но так будет проще. Насчет силы… Я не знаю, пика еще не достиг. Скажу только одно: Нептун – одно из условий, чтобы стать Бессмертным.

Невозмутимость наемника дала трещину. Шодэс сглотнул и сказал:

– Ливий, ты станешь Бессмертным?

– Мог бы стать, если бы не нарушил несколько правил, – хмыкнул Волк.

– Почему ты рассказываешь все это мне?

Вопрос был хорошим. Ливий поделился с Шодэсом очень ценной информацией, хотя другом Волку он никогда не был. Среди «Опаленных» были люди, которым Ливий доверял куда больше, чем Бродяге Клинка.

– Я тебе доверяю. Не так, как Моро, Тихому или Ялум, но доверяю. И мне нужна твоя сила.

«Опаленные» стали сильнее – кто-то больше, кто-то меньше. Но никто из них не смог бы сравниться с Шодэсом. Бродяга Клинка с гигантским опытом, который волей случая излечился от болезни, был настоящим монстром. Вряд ли бы нашелся хоть один Великий Мастер, способный сразиться с ним. Даже без Триумфа Трех Солнц Шодэс стоял в когорте лучших воинов Централа, а с Триумфом мог бросить вызов даже главе школы Большой Десятки.

– Хорошо, – кивнул Бродяга Клинка. – Ты же не рассказал все это просто так? Дело в сервизе?

– Да. В нем. Шодэс, в этом сервизе есть следы всех Воль и законов. Это значит, что им пользовался кто-то особенный.

– Бессмертный? – сделал самое смелое предположение наемник.

– Возможно, – кивнул Ливий.

Да, это мог быть артефакт какого-то Бессмертного. Но простота, даже примитивность кувшина и чашки не давала Ливию покоя.

«Возможно, это был первый Бессмертный?».

– Где ты его нашел?

– В сокровищнице Хаоса. Там хранилось разное барахло, мы пошли туда за мечом Саади – для этого он меня и нанял.

– А меч что, тоже барахло?

– Его может использовать только Стела Южной Звезды.

– Понятно.

«Значит, Хаос. Я чувствую, что должен понять. И для этого есть только одна возможность».

– Шодэс, не давай никому приблизиться сюда. Я огражу себя барьером, но лучше не смотри на него. Это может быть очень опасно.

– Хорошо, – кивнул Бродяга Клинка. – Как много времени это займет?

– Без понятия.

Отойдя от Шодэса, Ливий начал зачитывать заклинание. Магия должна была быть устойчивой, чтобы продержать столько, сколько потребуется и не пропала раньше времени.

– Эйфьо!

Вокруг Ливия появился воздушный купол. Он не давал звукам просочиться наружу, да и скрывал от взглядов. Но этого было мало, поэтому Ливий зачитал еще одно заклинание.

– Вольв!

Иллюзия сделала пространство под куполом непроницаемым. Даже Шодэс не мог разглядеть ничего без особых техник. Все это Ливий делал в первую очередь из-за него, чтобы Бродяга Клинка не взглянул на купол случайно. А во вторую очередь, из-за «Опаленных»: кто-то из них мог прийти к куполу или увидеть его издалека, проходя рядом.

– Я должен узнать больше. Другого выхода нет.

Слова заклинания отпечатывались в воздухе, как удары молота по металлу. Чем дольше Ливий колдовал, тем быстрее билось его сердце. Заклинание, которого Волк никогда не слышал, произносилось так легко, будто он повторял его не раз и не два, ведь эта магия открывалась сама.

– Дамиран.

Двенадцатая руна, руна знаний, была столь же могущественной, сколько и опасной. Даже сейчас Ливий испытывал волнение, но не страх, взмах рук завершил заклинание – и Волк почувствовал, как пространство раскалывается перед ним.

Это не было правдой: так силу магии видел разум. На мгновение перед Ливием показался образ синего дерева, внутри которого скрывались все законы мира.

Волк даже не моргнул, как вдруг оказался посреди моря.

Не было ни воды, ни песка. Ливий не шевелясь стоял посреди потоков информации. Любое движение могло быть смертельно опасным: достаточно было шагнуть или опустить вниз руки, чтобы информация полилась в тебя без меры.

О сущности Дамирана дал подсказку Синий Флаг. Руна знаний не спешит делиться информацией, для нее люди – это всего лишь вычислительные мощности. Если будешь неосторожен, Дамиран возьмет тебя под контроль, и ты превратишься в счетную машину, которая будет обрабатывать океан бесконечных знаний.

Применить руну просто. Гораздо сложнее найти нужную тебе информацию. Дамиран проверяет тебя на прочность, взывает к одному из самых сильных пороков человечества – к жадности. А маги – существа жадные до знаний.

Ливий тоже таким был. Всю свою жизнь он копил знания, чтобы стать сильнее. Все техники мира, все стили, все заклинания – прямо сейчас они лежали перед Ливием, достаточно только руку протянуть. Знания могли помочь победить Хаоса, но Волк держал жадность в узде. Сюда он пришел только за одним – и не собирался брать ничего больше.

Как найти что-то нужное? В этом и заключалась главная проблема, поэтому Ливий просто расслабился и стал ждать.

Время проходило незаметно. В какой-то момент рука Ливия двинулась вперед и ухватилась за проплывающую мимо тонкую белую нить. Волк потянул за нее – и в голове сама собой появилась информация.

Мужчина стоял на скале и смотрел куда-то вперед. Ему было лет сорок, а во внешности не было ничего особенного: черные волосы, густые брови, мягкий взгляд, выпирающий нос, похожий на прибрежную скалу, легкая улыбка и короткая борода. Возможно, другой человек не обратил бы на этого мужчину никакого внимания, но не Ливий.

Узнав все законы мира, открыв все Воли, он видел гораздо больше. И мужчина заставил Ливия испытать трепет. Того, кто стоял перед ним в этом коротком воспоминании, сложно было даже назвать человеком.

Ведь он был Созидателем, сотворившим мир.

От осознания разум всколыхнуло. Рука машинально двинулось вперед, Ливий хотелось узнать больше – и знания хлынули в мозг.

«Нет!».

В последнее мгновение Волк остановился. Плотина была почти прорвана, информации было слишком много. Ливий коротко выдохнул – и оказался в реальности.

Над головой сверкали формулы. Они тут же начали тускнеть и быстро пропали, а Ливий тяжело дышал, пытаясь прийти в себя.

– Слишком опасно.

Разум другого человека не выдержал бы силы Дамирана. Ливия спас Нептун – объединенная сила нескольких Воль смогла на мгновение восстановить стабильность разума.

– Руна знаний… Какая наивность, – выдохнул Ливий. – Она всего лишь ключ.

Другие руны управляли силами мира, будь то стихии, природа или даже принципы. Дамиран оказался другим. Он не имел отношения к миру, в котором вырос Ливий, знания Дамирана охватывали всё – то, что Волк знал и то, что даже не мог вообразить.

Но важнее было другое.

«Созидатель».

В ту самую секунду, когда Ливий случайно открыл себя Дамирану, в разум попало много знаний. Они были разными, от кулинарных рецептов до странных концепций, которые сложно было даже осознать. Волку казалось, что их придумали не люди и даже не демоны. Где-то существовали миры, и там жили создания, не похожие на людей настолько, что вызывали что-то между опасением и брезгливостью.

Но был один отрезок знаний – совсем короткий, всего лишь фраза – который был связан с тем, что Ливий увидел. Именно за ним потянулся Волк – и не смог поймать. Вместо того, чтобы схватить птицу за хвост, Ливий смог только выдернуть перо, но и этого было достаточно.

«Миры не возникают сами по себе».

Такая простая мысль огрела Ливия, как обухом. Это было очевидно, он знал о создании джиннов Вечным Законом, но Волку всегда казалось, что мир появился сам по себе, а потом продолжил управлять всем сущим. Но оказалось, что существует некий творец – отдельная личность, создавшая мир. Пришлось посидеть несколько минут, чтобы прийти в себя.

«Больше никакого Дамирана».

Барьер расступился, когда Ливий шагнул наружу.

– Все? – спросил Шодэс.

– Нет. Сколько времени прошло?

– Три дня.

«Не так много», – подумал Ливий и поднял с земли сервиз.

– Все в порядке?

– Да. Мне нужно еще немного времени, – кивнул Волк и вернулся назад, стараясь ничем не выдавать волнения.

«Не уверен, что случилось бы, расскажи я все – об изначальной энергии, о Созидателе, о тонкостях Дамирана. Возможно, мир обратил бы на Шодэса внимание – нельзя этого допустить», – подумал Ливий, ставя сервиз перед собой.

Сомнений больше не было. Тот, кто сделал кувшин и чашку, был Созидателем. В сервизе сохранились следы его силы – и Хаос это заметил.

«Положил ценную вещь посреди мусора. Умно. Если Хаос что-то понял… Весь Централ на шаг позади», – подумал Ливий.

Дамиран мог дать Волку знания, раскрыть целые науки и искусства, но сейчас Ливий нуждался в другом – в ответах.

Нептун пробудился. Планета, скрытая от взора, становилась видной только со всеми Волями – и Ливий воспользовался ее силой, сплетая законы. Из рук потекла ярь, проникая вглубь сервиза, и следы изначальной энергии ярко запылали.

Не прошло и секунды, как на Ливия обратили внимание.

Изначальной энергии не должно было здесь существовать. Ее здесь и не было: на сервизе остались только следы, блеклая тень от энергии, но Ливий смог заставить ее сверкать, чтобы привлечь мир – и он ответил.

«Теперь я тебя вижу».

Только открыв Нептун, Ливий смог увидеть то, что называли миром или дао. До этого Волк мог только чувствовать его, ощущать невидимое давление, нависшее над головой, как топор палача.

В воздухе появились законы, которые мог увидеть только тот, кто открыл Нептун. Зная все законы, открыв все Воли, Ливий смог увидеть длань мира – она спускалась каскадами формул и символов, чтобы разобраться с нарушителем. Ладони Волка опустились на формулы, и сила всех Воль прокатилась по ним, зажигая нужные символы.

Давление перестало расти. Мир думал, а Ливий ждал его ответа.

Символы ярко загорелись. Волк почувствовал, как его дух взмывает вверх, и через мгновение Ливий уже стоял на гранитной плите посреди неба.

– Я хочу получить ответы!

– Ты имеешь на это право, – раздался в ответ голос не похожий ни на мужской, ни на женский. Он был безликим – и оттого пробирающим до жути.

Это был мир. Тот, кто стоял над всем – и он был готов отвечать. Немного подумав, Ливий задал свой первый вопрос:

– Кто ты такой?

– Вечный Закон: Модуль Искусственного Регулирования. Я управляю Эмитом, планетой, на которой ты живешь.

Не было никакого смысла спрашивать о других планетах – Ливий еще в Дамиране понял, что существует огромное множество миров. Но слова Вечного Закона стали неожиданностью. Он не звучал, как бог, как великая сущность. Скорее, как магомеханический инструмент невероятного уровня, наблюдающий за миром.

– Кто такой Созидатель? Откуда он пришел?

– Человек, создавший этот мир. Данные отсутствуют. Я был создан здесь для регуляции Эмита.

– Зачем?

– Я есть вместилище законов мира.

Вопросов, которые Ливий мог задать миру, были сотни. Но один крутился в голове с самого детства. Его не было никакого смысла задавать раньше, ведь мир не отвечал на вопросы. Но сейчас, когда он оказался личностью, Ливий наконец-то мог спросить.

– Почему ты ограничил охиронцев?

Охиронцы не могли стать Просветленными. Их дух растворялся в реке времени, не давая жителям Охирона сделать шаг вперед – и Ливию хотелось знать, почему его предки, как и он сам, оказались обречены.

– Слишком высокий потенциал. Достижение пределов опасно без контракта со мной.

– Почему?

– Человек сможет вмешиваться в законы. Мир устойчив, пока Вечный Закон есть единственный регулирующий орган.

– Боялся потерять свою власть? Поэтому охиронцы даже не могли стать Просветленными, а все остальные получали силу от тебя.

– Верно. Просветление в обмен на становление частью мира. Часть мира не может разрушить мир.

– А Бессмертные?

– Те, кто стали частью меня окончательно.

– Зачем все это? Почему ты не сделал всех слабыми? Никаких проблем!

– Я регулирую. Ваш потенциал есть задумка Созидателя. Вы были созданы им. Остальные расы были созданы мной для обеспечения регуляции и стабильности.

На пару секунд Ливий задумался. Алхоам рассказал Волку, что джиннов создал Вечный Закон. Мир не нуждался в идущих, но Созидатель вложил в людей потенциал. Выходило так, что Вечному Закону приходится разбираться с проблемами, которые возникают сами по себе. Люди становятся сильнее, среди них появляются выдающиеся личности – и Вечному Закону не остается ничего другого, кроме как ограничить таких идущих, ведь иначе это угрожало бы ему самому, а значит, и всему миру. Получалось так, что люди, способные развиваться и становиться сильнее – план Созидателя. И этот план сильно мешает Вечному Закону.

– Если такова задумка Созидателя, разве ты не идешь против его воли?

– Моя первоочередная задача в регулировании. Нарушение стабильности мира может быть фатальным, потенциал людей необходим при завершенном состоянии мира. Мир не был завершен.

– Что это вообще значит?

Вечный Закон молчал, будто думая о чем-то.

– Условия соблюдены. Я могу показать.

– Покажи.

И тогда гранитная плита под ногами исчезла, открывая Ливию весь мир.