Бог Волков

60

Три дня спустя, в глубинах подземелья Аурена…

Саманта

Касс вцепился руками в прутья своей камеры.

— Он придет за мной, и он придет за тобой.

Я ухмыльнулась и вытащила лунный осколок из кармана.

— Без этого он не сможет.

Рука Касса оторвалась от решетки.

— Какого черта?

Я покрутила кончик осколка на кончике пальца, как он много раз делал со своим кинжалом.

— Разве тебе не хотелось бы знать? Важно то, что твой хозяин больше не может пересекать границу. Он не может грабить деревни фейри, и он не может преследовать меня. Или даже тебя.

— Он пошлет Вулфрика и остальных. Он никогда не перестанет охотиться за тобой.

Я улыбнулась.

— Может быть. Или, может быть, он узнал, что эта сука умеет кусаться.

Касс надавил на решетку.

— Не будь дурой. Я не могу поверить, что ты связываешь свою судьбу с этим мудаком Ауреном. Ты, блядь, не можешь ему доверять.

— Я здесь, придурок, — прорычал Аурен.

— Я знаю, — сказал Касс. — Ты понятия не имеешь, во что ввязалась, Саманта.

— Меня больше интересует, во что ты вовлечен, Кассиан, — Аурен ухмыльнулся. — Именно поэтому мои люди будут задавать тебе много вопросов.

Укол сочувствия скрутил мои внутренности. Я положила руку на плечо Аурена и посмотрела на вампира, который причинил мне столько страданий.

— Убедитесь, что его рацион холодный и мерзкий. И если тебе придется его переместить, надень ему на голову мешок. Но не делай ему больно. Мазохисту это просто понравилось бы.

Аурен рассмеялся и вывел меня из подземелья.

— Только не говори мне, что питаешь нежные чувства к этому ублюдку.

— Только к тому месту, куда хочу вбить кол.

Это была ложь, но я должна была заставить себя поверить в нее. За время моего пленения я полюбила Мел, Вулфрика и даже Касса, но я должна была отпустить эти чувства. Я должна была отпустить свои чувства к Кейдену. Это начинало казаться все более и более невозможным.

Я последовала за Ауреном вверх по лестнице и через мириады коридоров, по которым повсюду сновали слуги. Дворец Аурена сильно отличался от Теневого Камня, почти в стиле барокко, с белыми стенами и позолоченным декором.

Меня повсюду сопровождал отряд стражников, и он предоставил горничных, которые помогали мне с одеждой и прической. Аурен даже прислал мне дюжину платьев взамен моего изодранного костюма для верховой езды. Я выбрала красное с серебряной отделкой. Оно было захватывающим — и совершенно не мое.

Это было похоже на жизнь в сказке, как все истории, засунутые глубоко под мою кровать там, в Дирхейвене. И все же по какой-то причине часть меня все еще тосковала по чертогу Темного Бога, с его живыми колоннами и ароматом густого леса. И его.

Это, конечно, было безумием. Может быть, всего было слишком много, слишком быстро.

Я потянулась, чтобы засунуть лунный осколок обратно за корсаж — большое преимущество декольте, когда у тебя нет карманов, — но Аурен остановил мою руку.

— Ты уверен, что не хочешь, чтобы я положил это в свое хранилище? Это делает тебя мишенью.

— Нет, — сказала я быстрее и резче, чем намеревалась, и отступила назад.

Он склонил голову.

— Я все понимаю.

— Прости… Я не хотела, чтобы это прозвучало так. Я все еще пытаюсь научиться своей магии, и это каким-то образом связано с лунным осколком.

Я не упомянула голоса, которые звали меня всякий раз, когда я держала мерцающий камень. Освободи нас.

Эта тайна, казалась слишком опасной, что бы говорить ее в слух.

Мы прогуливались по веранде, с которой открывался вид на его владения. Я была его гостем три дня, но пришло время двигаться дальше.

— Я ценю все, что ты для меня сделал, Аурен, но мне нужно вернуться в Дирхейвен — или, если это невозможно, в Мэджик-Сайд. Меня не было почти четыре недели, и моей матери нужен кто-то…

Аурен взял меня за плечи и улыбнулся. Его сила потекла по мне, теплая и манящая, и внезапно успокоила мои нервы.

— Дай мне еще несколько дней, пока мы не убедимся, что это безопасно. Кейден будет ожидать, что ты побежишь туда, а его войска будут ждать в засаде. Я пошлю кого-нибудь навестить твою мать. Тебе здесь так много предстоит сделать. Как ты уже сказала, тебе нужно научиться тому, как работает твоя магия.

— Да, но мне нужно домой.

— Дом, и этого тебе достаточно? Ты сделала гораздо больше, чем просто сбежала. Ты исцелила моего брата и завладела лунным камнем. Ты восстановила здесь равновесие, но ты можешь сделать гораздо больше.

Я уставилась на него, вспышка беспокойства поселилась во мне.

— Мне нужно идти.

— Я видел, как ты управляла барьером, Саманта. Это могло изменить все в этой войне, жизней тех, кто оказался в ловушке со всех сторон — но не тогда, когда ты уйдешь. Нет, если ты снова станешь барменшей Самантой.

Я открыла рот, чтобы возразить, но снова закрыла. Саманта, барменша. Саманта, королева ринга.

Правда заключалась в том, что я не могла снова стать той девушкой из Дирхейвена. Она умерла семь недель назад от рук своей лучшей подруги. Я понятия не имела, кого Луна вернула из тьмы, но я знала, что моей прежней жизни было недостаточно. Больше нет.

Эта жизнь была построена на лжи. Я была не просто оборотнем. Я была наполовину фейри. У меня была магия. Сила. Способность менять здесь все. У меня даже хватило сил остановить бога на моем пути.

Аурен предлагал мне новый шанс в жизни — тот, которого Дирхейвен никогда не давал мне, как и Мэджик-Сайд. Шанс узнать, кем был мой отец, открыть для себя мою магию и узнать, кем я была.

— Я дам тебе время подумать об этом, — сказал Аурен и зашагал прочь.

Его стражники остались со мной, образовав стену из серебра и золота.

Я вышла на балкон и окинула взглядом Страну Грез.

Как всегда, туман скрывал участки золотистых лесов, зеленые болота и даже скалистые красные выступы гор. За этим белые башни цитадели Темного Бога выглядели как когти, вонзающиеся в сердце его земли.

Я знала, что он наблюдает.

В течение последних трех дней, каждый раз, проходя мимо тени, я чувствовала, что его глаза следят за мной. Возможно, это было мое воображение, но я почти слышала шелест ветра в соснах и ощущала насыщенный вкус шоколада каждый раз, когда это происходило.

Я сделала глубокий вдох и сосредоточилась на мерцающем барьере, который держал его на расстоянии.

Теперь я знала правду: за той стеной были заперты два бога. Один был разрушителем, монстром, который был соткан из легенд, сжигая деревни и распространяя тьму и смерть. Он был тем ублюдком, который чуть не убил меня, который угрожал всему, что мне было дорого.

Другой был воином, который ни перед чем не остановится, чтобы защитить свой народ. Бог, который мог превратить осень в весну. Бог, который снова и снова спасал мне жизнь. Это был он, которого я исцелила, и ему я доверила защитить Меланте и Селену. Он был тем, кто провел своими губами по моим и пробудил желания, в которых я едва могла признаться. И каждое утро, когда я дремала в своей постели, мои пальцы искали именно его.

И он был заключен в тюрьму навсегда.

Моя грудь поднималась и опускалась от болезненных вздохов. Был ли какой-нибудь способ отделить чудовище от принца? Способ спасти крупицу добра, заключенную в боге, который преследовал меня во снах?

Я дотронулась до своей шеи. Я вырвалась, и ошейника не было. Но глубоко в своей душе я знала другую правду: где-то на этом пути Темный Бог захватил меня в плен, и он никогда меня не отпустит.