Бог Волков

45

Кейден

На следующее утро я поехал с Кассом, Вулфриком и Мел к границе.

За ночь поступили ужасные сообщения: барьер сдвинулся, и в некоторых местах мы потеряли мили земли. Фейри быстро воспользовались преимуществом, и на севере начались нападения. Приграничные города были перемещены, и волна новых беженцев направлялась к цитадели.

Какой гребаный кошмар.

Мы спешились в небольшой деревушке из дюжины домов. Когда-то в них жили счастливые семьи, теперь все они были заброшены. Посреди улицы лежало тело, и я чувствовал запах еще чего-то.

Горе и ярость захлестнули меня, и я крепче сжал топор.

Магический барьер проходил прямо через центр города, сияющая стена света. Ирония задела за живое. Созданный для защиты мира от меня, барьер мешал мне защищать своих людей.

Магическое сияние Луны всегда было трудно выносить, но от такой близости моя рана горела так, словно кто-то втыкал мне под кожу раскаленные иглы. Рана больше не ограничивалась моей рукой, она жгла также плечо и спину, и боль была намного сильнее, чем когда-либо.

— Как далеко он продвинулся? — спросил я Вулфрика, разминая ноющую руку.

Он соскочил со своего грифоноскакуна.

— Согласно моим отчетам, вчера это было в полутора милях севернее. Но это зависит от места. В некоторых местах ситуация хуже, в то время как в других местоположение вообще не изменилось.

Я крался к барьеру, пока боль в руке и плече не стала невыносимой.

— Он все еще движется?

— Нет, — сказал он. — К счастью для нас.

По крайней мере, это было что-то. Я вернулся к своим советникам, низкое рычание зародилось в моем горле.

— Нам нужно разобраться с этим.

Мел кивнула.

— Тебе нужно лекарство. Это не совпадение, что лунный барьер рухнул через несколько часов после того, как Саманта усугубила рану.

— Я думал, проклятие похоже на гибель виноградных лоз, — сказал я. — Почему оно влияет на барьер?

— И порча, и проклятие истощают твои силы, — Меланте подняла кулаки и соединила их вместе. — Ты и барьер постоянно давите друг на друга, и сила твоей магии — единственное, что сдерживает это. Чем слабее ты становишься, тем ближе он становится. И, к сожалению, Саманта значительно ослабила тебя.

Касс покрутил кинжал на кончике пальца.

— Я говорил тебе, что она опасна. Вот почему фейри хотели заполучить ее. Нам следовало прикончить ее давным-давно.

Я развернулся и остановил свой топор в дюйме от его груди.

— Даже не думай об этом. Ни на секунду.

Его глаза расширились.

— Прости, Кейд.

Потрясенный жестокостью своего ответа, я опустил топор.

— Да, она опасна, но она также и решение проблемы. Если она сможет исцелить меня, все это изменится.

— Кажется, все становится только хуже, — пробормотал храбрый идиот.

Мой гнев вспыхнул. Я воткнул топор в ствол дерева, а не в голову Касса.

— Она пытается.

— Правда? — спросил он. — Или она намеренно сдерживается, намеренно делает тебя слабым? Это то, что я бы сделал, будь я на ее месте. Держать тебя слабым, а когда ты этого не будешь ожидать, направить всю свою силу на распространение проклятия.

Я резко повернулся к нему.

— Она не ты.

Вулфрик положил руку мне на плечо.

— Очевидно, она не Кассиан, иначе я бы уже убил ее сам. Однако мы должны непредвзято относиться к тому, что она, возможно, делает это намеренно.

Я перевел взгляд с Мел на двух моих генералов. Они думали, что я сумасшедший? Я выдернул свой топор из дерева.

— Вчера она была так близко. Я почувствовал, как моя рана изменилась — это длилось всего секунду, но она была там. Если она сможет использовать эту силу вместо своего гнева…

— Ну, мы дали ей для этого достаточно оснований, — сказала Мел.

Касс скрестил руки на груди.

— Проблема не в том, какими были ее намерения, Кейд, проблема в том, какими будут ее намерения теперь, когда она знает, что может использовать силу Луны и причинить тебе боль. Она будет искать любую возможность поджарить кожу с твоих костей. Ты не можешь позволить ей снова приблизиться к камням — или даже к лунному осколку.

Я кивнул.

— Я подумаю над этим.

Я зашагал прочь, и мрачные мысли закружили меня. В глубине души я знал, что она не саботировала это. Несмотря на то, как сильно она ненавидела меня, она пыталась исцелить меня. Я чувствовал это в своей душе.

Конечно, я не сомневался, что она предала бы меня в ту же секунду или сбежала, если бы у нее был шанс, но исцеление было другим. В те моменты между нами установилась связь, которой у меня не было ни с кем другим. Я не мог этого объяснить.

Желание увидеть ее росло до тех пор, пока я больше не мог его игнорировать. Сдавшись, я закрыл глаза и всмотрелся в тени, которые нависли над моим королевством, над моей цитаделью.

Я чувствовал тысячи существ вокруг себя, но ее дух горел ярче всех остальных.

Она была в мастерской Мел. Тени там медленно превратились в окна, и я заглянул внутрь. Ее босые ноги были положены на рабочий стол Мел рядом с весами с порошками и маленьким пузырьковым горшком. Там, где она сидела, комната была бетонной и светлой, но чем дальше что-то находилось, тем более эфемерным оно становилось, в конце концов растворяясь в тени.

Она была поглощена книгой, а я был поглощен ею. Мой взгляд скользнул по ее гладким ногам туда, где они исчезали под задранным подолом платья.

Звук был еще отчетливее, когда она была моей целью. Я слышал ее учащенный пульс и мягкую дрожь от неровного дыхания.

И я тоже чувствовал ее запах… Невозможно. Все те разы, когда я отбрасывал тень, я никогда раньше не мог чувствовать запах. Сладкий аромат ее возбуждения зажег огонь в моей крови…

Какого черта она возбудилась?

Саманта прикусила нижнюю губу, затем заговорила:

— Ты читал это?

Мое сердце замерло. Кто был с ней в комнате? Мел, Касс и Вулфрик были со мной. Никто другой не имел доступа и не был достаточно силен, чтобы проникнуть внутрь, кроме…

Аурен.

Моя хватка на топоре усилилась. Я предупреждал ублюдка держаться от нее подальше.

Я переместился в другую тень, скользнув между ними, как будто заглядывал в окна дома.

Саманта посмотрела через плечо в дальний угол.

— Да, но часть о брачном ритуале?

А потом я увидел ее спутника, и меня охватил шок.

Рун. Гребаный гоблин рылся в настойках Мел. Тот самый гоблин, который превратил мою жизнь в сущий ад. Предполагалось, что он мертв или сослан в тот ад, из которого вышел.

Глубокий, забытый гнев проснулся во мне, и я сжал кулак.

— Рун, ты ублюдок.

Саманта, черт возьми, чуть не упала со своего места, и ее голова повернулась ко мне, лицо побледнело от шока.

— О, боже мой. Кейден.

Она могла видеть меня? Это было невозможно. Я должен был быть невидимым. Я всегда был невидимым. Что, черт возьми, происходит?

Я шагнул к другой тени, и она проследила за моим взглядом. Мое сердце бешено заколотилось в груди. Неужели она пробудила какой-то новый аспект моей силы? Могла ли она тоже слышать меня?

— Нравится твоя книга, Саманта? — спросил я.

Она вскочила на ноги, одергивая подол платья.

— Что ты здесь делаешь? Я думала, ты у границы с Мел.

Судьбы. Она могла видеть и слышать меня. Мой разум гудел от возможностей.

— Да. Я пришел к тебе тенью, — сказал я, начиная кружить по комнате. — Что более важно, какого хрена Рун здесь делает?

— Кто, черт возьми, такой Рун? — спросила Саманта.

Голова гоблина резко повернулась к ней, его глаза-бусинки расширились. Очевидно, маленький демон не мог видеть или слышать меня, иначе он был бы уже на полпути через мое королевство.

— Рун, гребаный гоблин.

Я потянулся, чтобы свернуть ему шею, но мои пальцы прошли прямо сквозь него. Идеальная метафора последних пятнадцати лет возни с этим хитрожопым ублюдком. Мел пообещала мне, что позаботится о нем, так что нам нужно было откровенно поговорить, как только я вернусь.

— Что ты делаешь? Оставь его в покое! — закричала Саманта.

Страх отразился на лице Руна, и он исчез, растворившись, как потухшее пламя.

Я крался по краю тени, как тигр в клетке.

— Значит, ты можешь видеть и слышать меня, а Рун — нет.

Она смотрела на меня со смесью замешательства и ужаса.

— Не мог бы ты, пожалуйста, объяснить, что, черт возьми, происходит?

— Когда я хожу тенью, я обычно невидим. Но с тобой все иначе. Все становится ярким и живым. Я почти мог прикоснуться к тебе… — я сократил расстояние между нами и протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь волос с ее лица, но моя рука прошла насквозь.

Она втянула воздух, как будто почувствовала мое присутствие.

— Это случалось раньше. Когда ты предупредил меня о лилии снов на поляне фейри, мне на секунду показалось, что я вижу тебя. Возможно, я видела тебя там, в Дирхейвене, наблюдающего за мной. Это был всего лишь проблеск — я даже не поняла, что увидела.

Она вздрогнула и отступила назад, в луч света, льющийся из высокого окна.

Я попытался дотянуться до нее, но не смог выйти на свет — так что многое не изменилось. Я обошел ее кругом.

— Почему ты так нервничаешь?

— Потому что мне ненавистна мысль о том, что ты можешь наблюдать за мной в любой момент, почти так же сильно, как я ненавижу тебя.

— Лгунья.

Я криво улыбнулся ей и взглянул на книгу, которую она читала. Рассказы леди Курии о придворном разврате.

— Боишься, что я могу застать тебя за этим занятием?

Она зарычала и схватила книгу со стола, прижимая ее к груди.

— Уходи!

Комната вокруг нее растворилась в тени. Последнее, что я увидел, была она, почти светящаяся в луче света, а затем я снова оказался в лесу на окраине раздвоенной деревни.

— Кейд? — голос Мел застал меня врасплох. Она и Касс наблюдали за мной с обеспокоенными выражениями лиц. — Ты ушел, а потом просто впал в транс, — сказала она.

Я покачал головой.

— Я ходил тенью к Саманте — но это было больше, чем просто возможность наблюдать за ней. Мы могли видеть и говорить друг с другом. Раньше это никогда так не срабатывало, — я потер внезапно запульсировавший лоб. — Когда я использую свою способность ходить тенью, я могу видеть сквозь тени. Когда я становлюсь тенью, я телепортируюсь сквозь тени, которые я могу видеть. Это было по-другому, как нечто среднее между двумя силами, — я посмотрел на Мел. — Что ты об этом думаешь?

Она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Я не уверена. Но между тем, что она смогла ранить тебя, и теперь этим… Я займусь этим.

— Есть кое-что еще, — сказал я. — Рун вернулся.

Поток ругательств слетел с ее губ, а лицо покраснело.

— Я, черт возьми, так и знала! Я почувствовала, что этот маленький грызун шатается поблизости. На днях кто-то взял банку с бузинным суслом и заменил ее камнем.

— Я думал, ты уничтожила его много лет назад, — сказал Касс, вонзая кинжал в ствол дерева. — Если он украдет у меня еще что-нибудь…

— Я разберусь с ним, — прорычала Мел.

Уголок моего рта дернулся вверх. Она ненавидела этого маленького гоблина больше, чем я. Она потратила годы, пытаясь поймать его и изгнать из цитадели.

Удачи.

Руну и изменениям в том, как я использую тени, придется подождать. Петля палача затягивалась все туже. Барьер сжимался, фейри пользовались преимуществом, и к нам направлялась волна беженцев.

Сначала мне нужно разобраться с ними. Потом с фейри.