Бог Волков

14

Саманта

После часа тишины Лунный барьер, наконец, показался над мертвыми деревьями. Что-то в этой завораживающей стене зелено-голубого света привлекло меня. Я закрыла глаза и сосредоточилась на звуке магии, исходящем от барьера. Она волнами распространялась по мне, согревая мою кожу и очищая разум, как летний ветерок в прокуренной комнате.

Свобода была на другой стороне. Так близко.

По ту сторону барьера, насколько я могла видеть, тянулись ярко-зеленые и золотистые ясени, березы и ольхи, в то время как с нашей стороны лес был темным и искривленным, а несколько деревьев разлетелись вдребезги, как будто были сделаны из стекла. Этот контраст делал запустение, принесённое Тёмным Богом, ещё более ужасным.

Грифоноскакун замедлил ход и остановился в сотне ярдов от границы.

Прежде чем я успела сориентироваться, Темный Бог снял меня с седла и спрыгнул на землю рядом со мной.

Я с тоской посмотрела на барьер, и он схватил меня за руку.

— Что бы ты ни думала, что тебя ждет по ту сторону стены, это намного хуже, чем я.

— Сомневаюсь в этом.

— Фейри тебе не друзья.

Он опустился на колени и поднял с земли щепку от одного из деревьев. Она была хрупкой, и он раздавил ее в пыль.

— Вот что они сделали с моей землей.

— Фейри сказали, что барьер блокирует твою магию. Что это ты распространяешь опустошение. Почему я должна верить тебе, а не им?

Темный Бог отвел руку в сторону, и черный туман принял форму топора со смертоносным серповидным лезвием.

Я отступила назад, подняв руки, хотя меня безнадежно превосходили.

Он приподнял одну бровь, почти забавляясь.

— Я знаю, ты мне не поверишь, маленький волчонок. Вот почему я привел тебя сюда, чтобы ты могла увидеть все своими глазами.

Без предупреждения он занес топор над головой и опустил его, перерубив одну из пурпурных лоз. Он пинком раздвинул части, и пурпурно-черная жижа, похожая на кровь, закапала из порезов на оливковый мох внизу. Там, куда упали капли крови, внезапно появилась зелень новой жизни. Кровь виноградной лозы продолжала течь, и мох в этом запустении превратился в ярко-зеленое пятно.

— Что это?

Темный Бог описал своим топором дугу, указывая на сотни лоз, вьющихся по лесу.

— Эти лозы высасывают жизнь из моих земель. Все, что они тебе сказали, — ложь — или правда, искаженная сама по себе.

Я недоверчиво покачала головой, оглядываясь по сторонам и прослеживая путь большой виноградной лозы. От нее ответвлялись отроги поменьше и змеились сквозь иссушенный подлесок, отращивая усики, которые обвивались вокруг стволов мертвых деревьев.

— Зачем фейри это делать? — я упиралась. — Что они от этого получат?

Темный Бог поправил топор в руке, затем опустил его, чтобы отсечь еще одну лозу.

— Бессмертный Двор потерял свое бессмертие, когда был изгнан. Они выкачивают жизненную силу из моих земель, чтобы не стареть.

От его слов у меня кровь застыла в жилах.

— Я думала, они пытаются победить тебя.

Выражение его лица стало ледяным.

— Я бог дикой природы и волков. Чем больше фейри убивают оборотней и чем больше дикой природы они уничтожают, тем слабее я становлюсь. Убивая мою землю, они медленно убивают меня.

Черт. Это все еще могло быть ложью, но если бы это было не так…

От отвращения у меня пересохло во рту. Я согласилась помочь свергнуть Темного Бога, а не убивать оборотней или высасывать жизнь из лесов.

Я прерывисто вздохнула, пытаясь успокоить свои нервы.

В глубине души я подозревала, что Сарион, возможно, обманывал меня. Другая часть — разъяренная, гневная, ненавидящая часть — хотела, нуждалась в том, чтобы Темный Бог был монстром. Этот ублюдок опустошил мой город. Все было бы намного проще, если бы здешнее запустение было еще и его виной.

Я попятилась от него.

— Я проезжала через разрушенную деревню по другую сторону границы. Они утверждали, что это была твоя вина.

Темный Бог выдернул свой топор из лозы и бросил на меня задумчивый взгляд.

— Я участвую в войне, и я всегда буду поддерживать равновесие. Когда они посылают воинов и зверей убивать моих людей, я мщу.

Так что да, он уничтожил ее.

Правда заключалась в том, что у меня не было веских причин верить Темному Богу или тому, что говорили фейри, или даже своим собственным глазам. Если фейри могли накладывать чары или обманывать без запаха лжи, то и бог мог. Вероятно, он мог искажать правду или даже создавать иллюзии. Черт, он и раньше заставлял меня говорить — разве он не может сейчас использовать свою магию?

Одно было ясно: в Стране Грез я никому не могла доверять, даже самой себе. Что, черт возьми, я должна была делать, оказавшись в ловушке между кровожадным монстром и королевством фейри, полным лживых ублюдков?

— Что это за долбанутая война? — пробормотала я себе под нос.

— Та, которую они начали давным-давно.

Темный Бог повернулся ко мне спиной и перерубил еще одну толстую лозу.

— После того, как я был заключен в тюрьму Богиней Луны, Бессмертный Двор захватил землю за стенами ее тюрьмы и изгнал оборотней. Но фейри не удовлетворились землей, которую они украли, и теперь они высасывают из меня жизнь.

Он оторвал лозу от усиков, которые цеплялись к земле, затем швырнул вперед. Она изогнулась, как тело морского змея, а затем рухнула глубже в лес.

— Если эти лозы тебе ничего не доказывают, я могу показать тебе также сожженные останки и заброшенные деревни. По эту сторону барьера их точно столько же.

Мой желудок скрутило. Повсюду, где кровоточили лозы, из мертвой земли пробивалась жизнь.

Темный Бог сунул свой топор обратно в петлю.

— Рана, которую ты нанесла, ослабила меня. Мне нужно, чтобы ты исцелила меня, чтобы я мог исцелить свою землю.

Я сглотнула, качая головой.

— Я не знаю как.

Он сократил расстояние между нами, и у меня перехватило дыхание, когда я посмотрела ему в лицо. Запах его пота и крови виноградных лоз смешался в пьянящий коктейль из мускуса и сладких фруктов.

— Я знаю, ты не думаешь, что владеешь магией, но она у тебя есть. Возможно, ты использовала магию Луны, но ты создала заклинание, которое ранило меня. Поработай с моей ведьмой. Найди способ снять проклятие, которое ты наложила на меня. Это все, о чем я прошу тебя.

Черт возьми, он был так близко.

Может быть, не так близко, как во время нашей поездки, но не было никакой возможности притвориться, что он был кем-то иным, кроме опасного зверя. Он смотрел на меня сверху вниз, со своим этим высоким ростом, со свирепым выражением лица, от которого мне захотелось убежать, спасая свою жизнь, но мои ноги увязли в грязи.

Мое горло сжалось так, что я не могла сглотнуть. Даже если он говорил правду, я не могла рассматривать исцеление ублюдка, с которым мы так упорно боролись, не так ли? Что, если он выиграет свою войну? Что он сделает с фейри? С Мэджик-Сайдом?

Дрожа, я сказала:

— Я сожалею о твоей земле и твоем народе, но ничто в том, что ты показал, не меняет того факта, что ты монстр и несущий смерть.

Темный Бог взял меня за подбородок, его прохладная магия распространилась, когда его большой палец погладил мою щеку.

— Может, я и монстр, но ты моя пленница. И все же я заключу с тобой сделку. Исцели меня, и я выпущу тебя из пещеры.

Я вздрогнула.

— Этого недостаточно.

— Тогда ты сама себе пленница, — он отпустил мою челюсть и отступил.

Я резко втянула воздух, когда вся надежда, которая была у меня в груди, испарилась.

Он вытащил свой топор из петли и ударил им вниз, чтобы отрубить один из отростков от массивной виноградной лозы.

— Я знаю, ты презираешь все, за что я выступаю, но провести остаток своей жизни в пещере — это ничего не изменит в мире.

Быстрым рывком он оторвал большую лозу от дерева, которым она была обвита, сломав его иссохшие ветви.

— Если я не смогу защитить свои границы, эта зараза распространится, и многие животные, оборотни и даже фейри, которые называют мои земли домом, умрут.

Тяжесть мира обрушилась на меня, и я почувствовала себя в еще большей ловушке, чем когда была в пещере. На волоске висела не только моя свобода. Моя собственная жизнь не имела значения. Однажды я уже рисковала ею, чтобы остановить его. У меня было мало времени, но моя мать зависела от меня. Если я не вернусь, никто не даст ей лекарства.

И он был прав — если бы я сидела в пещере и ничего не делала, мир двигался бы дальше. Он и фейри вели бы свою войну. Люди погибли бы. Если я исцелю его, возможно, я смогу остановить что-то из этого. Он все еще был заперт в своей тюрьме. Он не мог пересечь границу, даже если бы его армии смогли.

Это не было похоже на то, что я освобождала его. Мэджик-Сайд все равно был бы в безопасности.

И если он выпустит меня из пещеры, возможно, я смогла бы найти способ сбежать. Я могла бы пойти к Богине Луны. Она бы знала, что делать. У нее была сила изменить все то, что я не могла. Я хотела досадить ему, но свобода значила больше — для меня, моей матери и любых надежд остановить его в долгосрочной перспективе.

Я пристально посмотрела на него, пытаясь найти каждый намек на правду, скрытую за выражением его лица.

— Если я попытаюсь исцелить тебя, ты отпустишь меня?

— Если ты попытаешься, я выпущу тебя из твоей пещеры. Если ты исцелишь меня, я отпущу тебя, маленький волчонок.

Мое сердце бешено заколотилось. Так вот какую дьявольскую сделку мне предстояло заключить.

Я взглянула на мерцающую стену — она была так близко от того места, где я стояла. Все мои инстинкты говорили мне бежать, но я знала, что бежать некуда. Даже если я пересеку границу, он заставит деревья оттащить меня назад. Заключение сделки было моим шансом выбраться отсюда.

Я вздернула подбородок.

— Откуда мне знать, что ты выполнишь свою сделку?

Темный Бог улыбнулся и провел лезвием топора по ладони. Ярко-малиновый цвет смешался с пурпурно-черным соком виноградных лоз.

— Я бог. Я держу свое слово.

Маловероятно, но разве у меня был другой выбор?